— Константин Анатольевич, недавно прошла информация о том, что два ваших предложения об увеличении ежемесячных выплат опекунам и попечителям, не нашли поддержки у губернатора…

— Не совсем так. Губернатор не дал отрицательного ответа, и законопроект о пособиях уже прошел первое чтение. Конечно, это не совсем то, что предлагала наша группа, а мы предложили увеличить детские пособия до 7 125 рублей плюс коэффициенты (в итоге получается около 9 000 рублей). Но законопроект, прошедший первое чтение, предусматривает увеличение только до 5 680 рублей плюс коэффициенты. Я считаю, что это уже победа, поскольку вопрос удалось сдвинуть с мертвой точки. Мы будем делать поправки во втором чтении, потому как нам важно, чтобы закон вышел грамотным. Ведь в нашем приморском законодательстве написано таким образом, что размером опекунского пособия определяются расходы на питание, на одежду, на учебники и т. д.. Всего четыре позиции. А в российском законодательстве написано — «Деньги опекунского пособия выделаются на „Содержание“ ребенка». А содержание ребенка — отнюдь не только эти четыре позиции. Коммунальные платежи, которые родители платят за ребенка — это тоже содержание ребенка, в кино его сводить — это тоже содержание ребенка. Поэтому мы хотим убрать четыре перечисления и внести соответствующую поправку. Должна быть четкая и ясная формулировка — «содержание ребенка», все. Мы считаем, что эта сумма по определению не должна быть меньше прожиточного минимума в крае для детей.

— А что касается так называемых «опекунских отчетов» по пособиям, когда с опекунов требуют ежемесячные отчеты о том, куда было потрачено пособие… Здесь что-нибудь изменится?

— Да, у нас некоторые, подчеркиваю, некоторые «горячие головы» в опеке начинают требовать такие отчеты. Говорю — никаких отчетов опекунам писать не требуется. Абсолютно точно. Родители могут сослаться на действующий закон о выделении пособий, в нем никаких отчетов не предусмотрено. Эти отчеты — самодеятельность органов опеки и попечительства. Своего рода уловка, но, я вам хочу сказать, что иногда это бывает оправданным. Иногда. Объясню. Например, взяли ребенка под опеку, вроде бы как, все нормально — хорошая семья. Но что-то случается, и в семье начинаются проблемы. Чаще всего, проблемы у родителей с алкоголем со всеми вытекающими для семьи последствиями. И если инспектор по опеке и попечительству видит, что в семье творится что-то «не то», то он имеет моральное право спросить с родителей о том, «как» и «на что» было потрачено опекунское пособие на ребенка, и попросить отчет. Чтобы полученные средства тратились на ребенка!

Есть разные формы, как дети попадают в семьи. Опека и попечительство — самая развитая форма. В Приморье около 6 тысяч детей находятся под опекой. Опека и попечительство отличается только лишь возрастом: до 14 лет — это опека, а от 14 до 18 — попечительство. Деньги, выплачиваемые опекунам и попечителям — одинаковые. Есть такая форма как патронат, когда ребенка на время из учреждения помещают в семью. Есть приемная семья, и есть усыновление. Для ребенка, как и для государства, самая хорошая форма — усыновление, когда ребенок попадает в семью как «родной». Он в этом случае наследует права родителей, в том числе недвижимость. И усыновление, конечно, тоже нужно поощрять. В принципе, что опека, что патронат, что приемная семья — эти формы должны предшествовать усыновлению. Статистика у нас следующая: в год в Приморском крае передается под опеку и попечительство чуть больше девятисот детей. Усыновлений российскими гражданами — всего порядка 155. Многие люди, которые хотят усыновить детей, передумывают и переходят в ту же опеку. Почему? Потому что у нас не предусмотрено сейчас никакой поддержки для усыновителей, ни моральной, ни материальной. Вы усыновили ребенка, и вам сказали «спасибо», в лучшем случае. И все, до свидания. Как сделать так, чтобы именно усыновление стало приоритетной формой, как его можно стимулировать? Вот и выбирают большинство потенциальных родителей опеку, потому что в этом случае, есть хоть какая-то помощь от государства. Скромная, но она есть. Хоть эти несчастные 4 с небольшим тысячи рублей в месяц, но выделяются.

— Сколько всего детей находятся сейчас на воспитании в детских домах края?

— Около 3 000 детей. Из них — примерно 1 800 детей могут быть усыновлены. Есть дети, которые не подлежат усыновлению — те, родители которых не лишены родительских прав. Это, как правило, люди, находящиеся в местах не столь отдаленных. В этом случае, дети будут дожидаться, пока родители не выйдут на свободу.

— Почему именно миллион рублей?

— Во-первых, помните, у нас нацпроекты разные были. В нацпроекте «Образование» школам выдавали миллион рублей, сейчас сельским врачам, которые приезжают в село работать выделяют по миллиону… На мой взгляд, усыновление ребенка — это не меньший подвиг, чем поехать работать в село. Во-вторых, это вполне расчетная цифра. Мы посчитали, сколько в среднем лет находится ребенок в детском доме в Приморском крае, и получили официальный ответ по этому поводу. В среднем ребенок находится в детском доме 4 года. Понятно, что это средняя цифра. Кто-то воспитывается в детском доме месяц, а кто-то, извините, 18 лет. Но в среднем 4 года. В год содержание ребенка обходится бюджету примерно 250 тысяч рублей, то есть за 4 года среднего нахождения ребенка в детском доме государство тратит один миллион рублей. Так, давайте мы этот миллион дадим не на детский дом, а непосредственно тому, кто этого ребенка усыновил! Не сразу всю сумму, конечно, потому что есть большие опасения, что кто-то начнет заниматься нечистоплотным «бизнесом». А вот так — усыновил — попал под надзор отдела опеки и попечительства, который за тобой наблюдает, иногда домой приходят специалисты, осуществляют наблюдение. Если ребенок у тебя жив-здоров, сыт и ухожен, то по истечению года получаешь 250 тысяч. И так четыре года подряд. Вот, вам миллион набирается. В этом случае люди вполне могут вступить в ипотеку, улучшить свои жилищные условия. Вот такой закон наша группа в составе четырех человек, внесла губернатору на рассмотрение.

По большому счету исполнение этого закона не требует денег. Он требует денег только в первом приближении. Если у нас российское усыновление возрастет, станет уменьшаться количество детей в детских домах. Мы начнем сокращать количество детских домов, у нас будут высвобождаться здания, которые можно отдать под детские сады. Причем, помимо всего прочего, когда ребенок достигает совершеннолетия и выходит во взрослую жизнь, в 18 лет государство обязано купить ему квартиру. По тем социальным нормам, которые существует на сегодняшний день, эта очередь на приобретение квартир у нас в крае огромна! Она «растянулась» лет на пятнадцать. То есть я понимаю так, если бы мы стимулировали российское усыновление, и у нас было бы больше усыновителей, нам пришлось бы меньше тратить бюджетных средств на приобретение квартир детям-сиротам. Мы могли бы тратить эти бюджетные средства на квартиры учителям, врачам, и т. д. И поэтому нам нужно так делать, чтобы именно российское усыновление преобладало. Поэтому мы внесли предложение — поощрять российское усыновление материально, в размере одного миллиона рублей.

— Предусматривает ли ваш законопроект какие-то ограничения в части использования выделенных усыновителям денег, как в случае с материнским капиталом?

— Мне говорят, а давайте, мы будем давать деньги не на «что хотят родители», а укажем целевое использование. Мы предлагали, исходя из собственных представлений, что есть нормальные добросовестные родители, мы им дадим деньги, и они сами распорядятся, куда их потратить в первую очередь — на учебу, квартиру или еще на что-то. Я себя представлял на месте этих родителей. В принципе, если будет принято решение во втором чтении — использовать эти деньги только на жилье или только на жилье или учебу, то ради бога, главное, чтобы это стимулировало людей на усыновление.

Есть еще один нюанс. Чаще всего у нас усыновляют детей, когда они маленькие — в год, два, три. После трех лет усыновляют реже. И если будет пожелание большинства депутатов по правке стимулировать усыновителей, только начиная с трехлетнего возраста, то мы бы не возражали. Давайте уже хоть что-то делать! Конечно, нам важно получить и общественное мнение по этому вопросу. Возможно, появятся дополнительные предложения, которыми можно будет подкорректировать этот закон.

Если мы добьемся принятия закона о поддержке усыновителей, то сможем уменьшить количество детских домов, у нас будет больше российских усыновлений. И, возможно, меньше деток будет уезжать в иностранные семьи. Меня спрашивают, как я отношусь к иностранному усыновлению. Если брать статистику родительской агрессии в отношении детей, она не в нашу пользу. Это у нас выбрасывают детей с 15-го этажа! Это у нас могут увести детей в лютый мороз в поле и оставить умирать! Если наше государство не смогло обеспечить этим детям счастливую жизнь и дать семью, то пусть эта семья будет китайская, американская,— любая,— но только семья. Это мое отношение к международному усыновлению. Давайте стимулировать наше усыновление. Не запретительными мерами не отдавать за рубеж, если сами не можем, а сделать так, чтобы разумно развернуть это усыновление в сторону России, чтобы российских усыновлений стало больше, и иностранцам никто не оставался!