Цок, цоц, цок…Стучат каблучки по лестнице. Я пришла из школы, жду маму на обед, и узнаю ее походку за два этажа. В 10 лет мне очень сильно нужна мама!
— Какие красивые ноги! — иногда я слышу, как незнакомые мужчины улыбаются моей маме, и говорят нам вслед эти странные слова. «Вот глупые дядьки! — думаю.— Ноги как ноги. Разве они могут быть красивыми?»
Потом я оценила значение этих слов. Когда я выросла, выяснилось, что мама подарила их мне. Красивые, длинные ноги. И я, разумеется, немедленно этим воспользовалась, и убежала от нее куда подальше. Иногда возвращалась, не скрою.
— Мама, мне надо выходить на работу. Внучку — тебе!
Каждый день к восьми часам в детский сад. Потом — на музыку. Через день — на танцы. И так по кругу. Туфли уже без каблуков… А ноги все равно болят. Но разве можно сказать дочери — извини, не могу, устала?
А я все бежала, не останавливалась. Одна работа, вторая. Надо поменять квартиру, надо сделать ремонт, надо купить машину… И еще надо постараться найти эту пресловутую личную жизнь!
— Ну, почему ты не звонишь? — робко раздается в телефонной трубке мамин голос.
— Ты можешь понять, что я замоталась? — рычу в ответ.— Меня тошнит от разговоров. У меня три десятка собеседников за день. Можно мне вечером помолчать?
— Можно,— соглашается мама.— Но
— Знаешь, давай завтра. А еще лучше, в субботу. Вот я приеду, и разговаривай, сколько хочешь!
Мама вздыхает, в трубке раздаются гудки. Мне становится стыдно ровно на пять минут. Потом я уже думаю, где найти дочери репетитора, и сколько мне это будет стоить в месяц…
А потом мама заболела. Ее ноги сдали окончательно. Сначала были натирки. Потом — уколы. Потом какие — то безумные, якобы, исцеляющие кровати… Перед артрозом, сожравшим коленные суставы, все оказалось бессильным. Выход был один — операция. В перспективе — две. А это значит — два наркоза, на одно, не слишком уже молодое сердце.
Под нож хирурга ложились мы вдвоем.
И этот нож
Слава Богу, обошлось. Замечательная в
— Знаешь, надо мне пальто новое купить! — придирчиво разглядывает себя в зеркало.— И вот эти морщины… Ты к какому косметологу ходишь? Может, меня отведешь? И вот эти суставы, которые мне поставили. Они же, говорят, сносятся через двадцать лет? И что потом?
В 68, оказывается, жизнь может начаться в очередной раз.
Мне просто нужно, чтобы она была рядом.
— Поехали ко мне, обои будем клеить!
— Да какой из меня клейшик, — улыбается, довольная. — Ты ж меня зовешь просто потому, что в моем присутствии у тебя энергия рабочая включается!
Точно, включается. Пусть сидит в кресле, и командует. Я буду спорить, ругаться, но когда мама рядом — обои в комнате наклею за день. А без нее на неделю растянется. Почему — загадка природы.
Почему мамин свекольник вкуснее, чей мой? Варим — то по одному рецепту…
Почему у мамы абсолютно все спрашивают дорогу? А у меня не так, чтобы очень… Впрочем, я езжу на машине, и у меня нет времени улыбаться встречным прохожим, так, как это делает она.
Почему моя собака чует ее приход с первого этажа, и прыгает по этому поводу чуть ли не до потолка? … Наверное, потому, что собаки иначе, чем люди реагируют на абсолютную, всепрощающую, ничего взамен не требующую, любовь.
А еще мама, разумеется, тысячу раз была права, когда иногда говорила мне, в сердцах:
— Вот вырастет у тебя дочка, и ты все поймешь!
Я отмахивалась. У
— Алло, Даша! —
Мама пьет чай в кресле, и вроде бы смотрит сериал. Но я — то вижу, краем губ она улыбается. Интересно, у меня