1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31

Пре­по­доб­ный Фа­лас­сий, пу­стын­ник Си­рий­ский, жил в V ве­ке. В юном воз­расте он уда­лил­ся на вер­ши­ну го­ры близ се­ле­ния Тар­га­ла и 38 лет про­вел там в ино­че­ских по­дви­гах, не имея кро­ва над го­ло­вой — ни кел­лии, ни па­лат­ки. За про­сто­ту нра­ва, кро­тость и сми­ре­ние он был удо­сто­ен от Гос­по­да да­ра чу­до­тво­ре­ний и ис­це­ле­ния бо­лез­ней. Мно­гие хо­те­ли жить под его ру­ко­вод­ством, и свя­той не от­ка­зы­вал при­хо­дя­щим, он сам стро­ил им кел­лии. Скон­чал­ся мир­но, успо­ко­ив­шись от тру­дов сво­их.

Пре­по­доб­ный Лим­ний на­чал свои по­дви­ги под ру­ко­вод­ством пре­по­доб­но­го Фа­лас­сия и про­жил око­ло него до­воль­но дол­гое вре­мя, усво­ив доб­ро­де­те­ли сво­е­го учи­те­ля — про­сто­ту в об­ра­ще­нии, кро­тость и сми­ре­ние. По­том пре­по­доб­ный Лим­ний пе­ре­шел к пре­по­доб­но­му Ма­ро­ну (па­мять 14 фев­ра­ля). На вер­шине го­ры он сде­лал се­бе ма­лень­кую за­го­род­ку из кам­ней без кры­ши и, через неболь­шое от­вер­стие в ней, бе­се­до­вал с при­хо­дя­щи­ми. Серд­це его бы­ло ис­пол­не­но со­стра­да­ния к лю­дям. Же­лая, по ме­ре сил, по­мочь всем обез­до­лен­ным, он, с по­мо­щью сво­их по­чи­та­те­лей, устро­ил на скло­тьфу! го­ры стран­но­при­им­ный дом, жи­ли­ща для ни­щих и ка­лек и пи­тал их тем, что до­став­ля­ли ему бла­го­че­сти­вые лю­ди. Свя­той по­движ­ник по­жерт­во­вал для этой ни­щей бра­тии да­же сво­им без­мол­ви­ем и уеди­не­ни­ем и взял на се­бя за­бо­ту о их ду­хов­ной пи­ще, по­буж­дая мо­лить­ся и сла­вить Гос­по­да. За свою свя­тую жизнь он спо­до­бил­ся да­ра чу­до­тво­ре­ния.

Пре­по­доб­ный Ва­ра­дат Си­рий­ский на­чал по­двиг пу­стын­но­жи­тель­ства в хи­жине, в окрест­но­стях Ан­тио­хии. По­том он устро­ил се­бе на го­ре ка­мен­ную кел­лию, столь тес­ную и низ­кую, что по­движ­ник мог на­хо­дить­ся в ней толь­ко в сог­бен­ном по­ло­же­нии. В ней не бы­ло ни окон, ни две­рей, в умыш­лен­но остав­лен­ные ще­ли про­ни­кал ве­тер, дождь и хо­лод, а ле­том она не спа­са­ла от зноя. Через мно­го лет по­се­тив­ший его Алек­сан­дрий­ский Пат­ри­арх Фе­о­до­рит убе­дил пре­по­доб­но­го оста­вить тес­ное жи­ли­ще. То­гда свя­той ушел в но­вый за­твор: по­кры­тый с го­ло­вы до ног ко­жа­ным хи­то­ном с неболь­шим от­вер­сти­ем для ды­ха­ния, он мо­лил­ся стоя с воз­де­ты­ми к небу ру­ка­ми. Бла­го­дать Бо­жия под­креп­ля­ла его в тру­дах и очи­сти­ла его серд­це от стра­стей. К нему ста­ли сте­кать­ся лю­ди за ду­хов­ны­ми со­ве­та­ми, и свя­той Ва­ра­дат с глу­бо­ким сми­ре­ни­ем на­став­лял их. До­стиг­нув мно­гих бла­го­дат­ных да­ро­ва­ний, пре­по­доб­ный с ми­ром ото­шел ко Гос­по­ду.

Свя­ти­тель По­ли­карп, епи­скоп Смирн­ский, ро­дил­ся око­ло 80 г., жил в Ма­лой Азии, в г. Смирне. Ра­но остав­шись си­ро­той, он был вос­пи­тан, по ука­за­нию Ан­ге­ла, бла­го­че­сти­вой вдо­вой Кал­ли­стой. По­сле смер­ти на­ре­чен­ной ма­те­ри По­ли­карп раз­дал свое име­ние и стал ве­сти це­ло­муд­рен­ную жизнь, слу­жа боль­ным и немощ­ным. Его очень по­лю­бил и при­бли­зил к се­бе свя­той епи­скоп Смирн­ский Ву­кол (па­мять 6 фев­ра­ля). Он по­свя­тил По­ли­кар­па в диа­ко­на, по­ру­чив ему про­по­ве­до­вать в хра­ме Сло­во Бо­жие.

В то вре­мя был жив свя­той апо­стол Иоанн Бо­го­слов. Свя­той По­ли­карп был осо­бен­но бли­зок к свя­то­му Иоан­ну Бо­го­сло­ву, ко­то­ро­го со­про­вож­дал в его апо­столь­ских пу­те­ше­стви­ях. Свя­ти­тель Ву­кол ру­ко­по­ло­жил свя­то­го По­ли­кар­па во пре­сви­те­ра, а неза­дол­го до кон­чи­ны за­ве­щал по­ста­вить его епи­ско­пом на Смирн­скую ка­фед­ру. Ко­гда со­вер­ша­лось по­свя­ще­ние свя­то­го По­ли­кар­па во епи­ско­пы, ему явил­ся Гос­подь Иисус Хри­стос. Свя­ти­тель По­ли­карп с апо­столь­ской рев­но­стью ру­ко­во­дил сво­ей паст­вой. Поль­зо­вал­ся он боль­шой лю­бо­вью и сре­ди свя­щен­ства. С боль­шой теп­ло­той от­но­сил­ся к нему свя­той Иг­на­тий Бо­го­но­сец. От­прав­ля­ясь в Рим, где его ожи­да­ла казнь (он был рас­тер­зан ди­ки­ми зве­ря­ми), он пи­сал свя­то­му По­ли­кар­пу: «Как корм­чим нуж­ны вет­ры или обу­ре­ва­е­мо­му — при­стань, так на­сто­я­ще­му вре­ме­ни ну­жен ты для то­го, чтобы до­стиг­нуть Бо­га».

На Рим­ский пре­стол всту­пил им­пе­ра­тор Марк Авре­лий (161–180), на хри­сти­ан бы­ло воз­двиг­ну­то од­но из же­сто­чай­ших го­не­ний. Языч­ни­ки тре­бо­ва­ли, чтобы су­дья ис­кал свя­то­го По­ли­кар­па — «от­ца всех хри­сти­ан» и «со­вра­ти­те­ля всей Азии». В это вре­мя свя­ти­тель По­ли­карп по на­сто­я­тель­ной прось­бе сво­ей паст­вы пре­бы­вал в неболь­шом се­ле­нии неда­ле­ко от Смир­ны. Ко­гда во­и­ны при­шли за ним, свя­той По­ли­карп вы­шел на­встре­чу и ве­лел их на­кор­мить, а сам в это вре­мя стал мо­лить­ся, го­то­вясь к му­че­ни­че­ско­му по­дви­гу. Его стра­да­ния и смерть опи­са­ны в «По­сла­нии хри­сти­ан Смирн­ской Церк­ви к дру­гим Церк­вам» — од­ном из са­мых древ­них па­мят­ни­ков хри­сти­ан­ской пись­мен­но­сти. Бу­дучи при­ве­ден на суд, свя­ти­тель По­ли­карп твер­до ис­по­ве­дал свою ве­ру во Хри­ста и был при­го­во­рен к со­жже­нию. Па­ла­чи хо­те­ли при­бить его к стол­бу, но он спо­кой­но им ска­зал, что не сой­дет с ко­ст­ра, и его толь­ко свя­за­ли ве­рев­кой. Пла­мя окру­жи­ло свя­то­го, но не кос­ну­лось его, со­мкнув­шись в воз­ду­хе над его го­ло­вой. Ви­дя, что огонь не вре­дит ему, тол­па языч­ни­ков и иуде­ев ста­ла тре­бо­вать, чтоб он был убит ме­чом. Ко­гда свя­то­му По­ли­кар­пу на­нес­ли ра­ну, из нее вы­тек­ло так мно­го кро­ви, что она по­га­си­ла пла­мя. Те­ло свя­щен­но­му­че­ни­ка По­ли­кар­па со­жгли. Смирн­ские хри­сти­ане с бла­го­го­ве­ни­ем со­бра­ли его чест­ные остан­ки, свя­то чтя его па­мять.

Со­хра­нил­ся рас­сказ о свя­том По­ли­кар­пе его уче­ни­ка, свя­то­го Ири­нея Ли­он­ско­го, ко­то­рый при­во­дит Ев­се­вий в «Цер­ков­ной Ис­то­рии» (V, 20): «Я был еще очень мо­лод, ко­гда ви­дел те­бя в Ма­лой Азии у По­ли­кар­па, — об­ра­ща­ет­ся свя­той Ири­ней к сво­е­му дру­гу Фло­ри­ну — ...Я мог бы те­перь ука­зать ме­сто, где си­дел бла­жен­ный По­ли­карп и бе­се­до­вал, — мог бы изо­бра­зить его по­ход­ку, об­раз его жиз­ни, внеш­ний вид, его бе­се­ды к на­ро­ду, его дру­же­ское об­ра­ще­ние с Иоан­ном, как он сам рас­ска­зы­вал, и с про­чи­ми са­мо­вид­ца­ми Гос­по­да, — то, как он при­по­ми­нал сло­во их и пе­ре­ска­зы­вал, что слы­шал от них о Гос­по­де, Его уче­нии и чу­де­сах... По ми­ло­сти Бо­жи­ей ко мне, я и то­гда еще вни­ма­тель­но слу­шал По­ли­кар­па и за­пи­сы­вал сло­ва его не на дос­ке, но в глу­бине мо­е­го серд­ца... Итак, мо­гу за­сви­де­тель­ство­вать пе­ред Бо­гом, что ес­ли бы этот бла­жен­ный и апо­столь­ский ста­рец услы­шал что-ни­будь по­доб­ное тво­е­му за­блуж­де­нию, то он тот­час за­гра­дил бы слух свой и изъ­явил бы него­до­ва­ние свое обыч­ною по­го­вор­кою: «Бо­же Бла­гий! До ка­ко­го вре­ме­ни Ты до­пу­стил ме­ня до­жить».

При жиз­ни свя­ти­тель на­пи­сал несколь­ко По­сла­ний к пастве и пи­сем к раз­ным ли­цам. До на­ше­го вре­ме­ни до­шло его По­сла­ние к Филип­пий­цам, ко­то­рое, по со­об­ще­нию Бла­жен­но­го Иеро­ни­ма, чи­та­лось в Ма­ло­азий­ских церк­вах за Бо­го­слу­же­ни­ем. Оно бы­ло на­пи­са­но свя­ти­те­лем в от­вет на прось­бу Филип­пий­цев при­слать им со­хра­нив­ши­е­ся у свя­ти­те­ля По­ли­кар­па пись­ма свя­щен­но­му­че­ни­ка Иг­на­тия Бо­го­нос­ца.

Про­рок Иоанн Кре­сти­тель — по­сле Де­вы Ма­рии са­мый чти­мый свя­той. В честь его уста­нов­ле­ны сле­ду­ю­щие празд­ни­ки: 6 ок­тяб­ря — за­ча­тие, 7 июля — рож­де­ство, 11 сен­тяб­ря — усек­но­ве­ние гла­вы, 20 ян­ва­ря — Со­бор Иоан­на Кре­сти­те­ля в свя­зи с празд­ни­ком Кре­ще­ния, 9 мар­та — пер­вое и вто­рое об­ре­те­ние его гла­вы, 7 июня — тре­тье об­ре­те­ние его гла­вы, 25 ок­тяб­ря — празд­ник пе­ре­не­се­ния его пра­вой ру­ки с Маль­ты в Гат­чи­ну (по но­во­му сти­лю).

Про­рок Иоанн Кре­сти­тель был сы­ном свя­щен­ни­ка За­ха­рии (из ро­да Ааро­на) и пра­вед­ной Ели­за­ве­ты (из ро­да ца­ря Да­ви­да). Жи­ли его ро­ди­те­ли око­ло Хев­ро­на (в На­гор­ной стране), на юг от Иеру­са­ли­ма. Он при­хо­дил­ся по ма­те­рин­ской ли­нии род­ствен­ни­ком Гос­по­да Иису­са Хри­ста и ро­дил­ся на шесть ме­ся­цев рань­ше Гос­по­да. Как по­вест­ву­ет Еван­ге­лист Лу­ка, ар­хан­гел Гав­ри­ил, явив­шись его от­цу За­ха­рии в хра­ме, воз­ве­стил о рож­де­нии у него сы­на. И вот у бла­го­че­сти­вых су­пру­гов, до пре­клон­ной ста­ро­сти ли­шен­ных уте­ше­ния иметь де­тей, на­ко­нец рож­да­ет­ся сын, ко­то­ро­го они ис­про­си­ли в мо­лит­вах.

По ми­ло­сти Бо­жи­ей он из­бе­жал смер­ти сре­ди ты­сяч уби­тых мла­ден­цев в Виф­ле­е­ме и его окрест­но­стях. Свя­той Иоанн вы­рос в ди­кой пу­стыне, го­то­вя се­бя к ве­ли­ко­му слу­же­нию стро­гой жиз­нью — по­стом и мо­лит­вой. Он но­сил гру­бую одеж­ду, при­хва­чен­ную ко­жа­ным по­я­сом, и пи­тал­ся ди­ким ме­дом и ак­ри­да­ми (род са­ран­чи). Он остал­ся пу­стын­но­жи­те­лем до тех пор, по­ка Гос­подь не при­звал его в трид­ца­ти­лет­нем воз­расте к про­по­ве­ди ев­рей­ско­му на­ро­ду.

По­ви­ну­ясь это­му при­зва­нию, про­рок Иоанн явил­ся на бе­ре­гах Иор­да­на, чтобы при­го­то­вить на­род к при­ня­тию ожи­да­е­мо­го Мес­сии (Хри­ста). К ре­ке пе­ред празд­ни­ком очи­ще­ния в боль­шом ко­ли­че­стве схо­дил­ся на­род для ре­ли­ги­оз­ных омо­ве­ний. Здесь и об­ра­тил­ся к ним Иоанн, про­по­ве­дуя по­ка­я­ние и кре­ще­ние во остав­ле­ние гре­хов. Сущ­ность его про­по­ве­ди за­клю­ча­лась в том, что преж­де, чем по­лу­чить внеш­нее омо­ве­ние, лю­ди долж­ны нрав­ствен­но очи­стить­ся, и та­ким об­ра­зом при­го­то­вить се­бя к при­ня­тию Еван­ге­лия. Ко­неч­но, кре­ще­ние Иоан­на не бы­ло еще бла­го­дат­ным та­ин­ством хри­сти­ан­ско­го кре­ще­ния. Смысл его за­клю­чал­ся в ду­хов­ном при­го­тов­ле­нии к при­ня­тию бу­ду­ще­го кре­ще­ния во­дой и Свя­тым Ду­хом.

По вы­ра­же­нию од­ной цер­ков­ной мо­лит­вы, про­рок Иоанн был свет­лой утрен­ней звез­дой, ко­то­рая сво­им блес­ком пре­вос­хо­ди­ла си­я­ние всех дру­гих звезд и пред­ве­ща­ла утро бла­го­дат­но­го дня, осве­ща­е­мо­го ду­хов­ным Солн­цем Хри­стом (Мал.4:2). Ко­гда ожи­да­ние Мес­сии до­стиг­ло выс­шей сте­пе­ни, при­шел к Иоан­ну на Иор­дан кре­стить­ся и Сам Спа­си­тель ми­ра, Гос­подь Иисус Хри­стос. Кре­ще­ние Хри­ста со­про­вож­да­лось чу­дес­ны­ми яв­ле­ни­я­ми — схож­де­ни­ем Свя­то­го Ду­ха в ви­де го­лу­бя и го­ло­сом Бо­га От­ца с неба: «Сей есть Сын Мой воз­люб­лен­ный... »

По­лу­чив от­кро­ве­ние о Иису­се Хри­сте, про­рок Иоанн го­во­рил на­ро­ду о Нем: «Вот Аг­нец Бо­жий, ко­то­рый бе­рет на Се­бя гре­хи ми­ра». Услы­шав это, двое из уче­ни­ков Иоан­на при­со­еди­ни­лись к Иису­су Хри­сту. То бы­ли апо­сто­лы Иоанн (Бо­го­слов) и Ан­дрей (Пер­во­зван­ный, брат Си­мо­на Пет­ра).

Кре­ще­ни­ем Спа­си­те­ля про­рок Иоанн за­вер­шил и как бы за­пе­чат­лел свое про­ро­че­ское слу­же­ние. Он без­бо­яз­нен­но и стро­го об­ли­чал по­ро­ки как про­стых лю­дей, так и силь­ных ми­ра се­го. За это он ско­ро по­стра­дал.

Царь Ирод Ан­ти­па (сы­на ца­ря Иро­да Ве­ли­ко­го) при­ка­зал по­са­дить про­ро­ка Иоан­на в тем­ни­цу за об­ли­че­ние его в остав­ле­нии сво­ей за­кон­ной же­ны (до­че­ри ара­вий­ско­го ца­ря Аре­фы) и за неза­кон­ное со­жи­тель­ство с Иро­ди­а­дой. Иро­ди­а­да до это­го бы­ла за­му­жем за род­ным бра­том Иро­да, Филип­пом.

В день сво­е­го рож­де­ния Ирод устро­ил пир, на ко­то­рый съе­ха­лось мно­го знат­ных го­стей. Са­ло­мия, дочь нече­сти­вой Иро­ди­а­ды, сво­ей нескром­ной пляс­кой во вре­мя пи­ра до то­го уго­ди­ла Иро­ду и воз­ле­жа­щим с ним го­стям, что царь с клят­вой обе­щал ей дать все, че­го ни по­про­сит она, да­же до по­ло­ви­ны сво­е­го цар­ства. Тан­цов­щи­ца, на­учен­ная ма­те­рью, про­си­ла дать ей то­гда же на блю­де го­ло­ву Иоан­на Кре­сти­те­ля. Ирод ува­жал Иоан­на как про­ро­ка, по­это­му он опе­ча­лил­ся от та­кой прось­бы. Од­на­ко по­стес­нял­ся на­ру­шить дан­ную им клят­ву и по­слал стра­жа в тем­ни­цу, ко­то­рый от­сек Иоан­ну го­ло­ву и от­дал ее де­ви­це, а та от­нес­ла го­ло­ву сво­ей ма­те­ри. Иро­ди­а­да, над­ру­гав­шись над от­се­чен­ной свя­той гла­вой про­ро­ка, бро­си­ла ее в гряз­ное ме­сто. Уче­ни­ки Иоан­на Кре­сти­те­ля по­греб­ли его те­ло в Са­ма­рян­ском го­ро­де Се­ва­стии. За свое зло­де­я­ние Ирод по­лу­чил воз­мез­дие в 38 го­ду по­сле Р. X.; его вой­ска бы­ли раз­би­ты Аре­фой, вы­сту­пив­шим про­тив него за бес­че­стье до­че­ри, ко­то­рую он по­ки­нул ра­ди Иро­ди­а­ды, а в сле­ду­ю­щем го­ду рим­ский им­пе­ра­тор Ка­ли­гу­ла со­слал Иро­да в за­то­че­ние.

Как по­вест­ву­ет пре­да­ние, Еван­ге­лист Лу­ка, об­хо­дя с про­по­ве­дью Хри­сто­вой раз­ные го­ро­да и се­ле­ния, из Се­ва­стии взял в Ан­тио­хию ча­сти­цу мо­щей ве­ли­ко­го про­ро­ка — его пра­вую ру­ку. В 959 го­ду, ко­гда му­суль­мане овла­де­ли Ан­тио­хи­ей (при им­пе­ра­то­ре Кон­стан­тине Пор­фи­ро­род­ном), дья­кон пе­ре­нес ру­ку Пред­те­чи из Ан­тио­хии в Xал­ке­дон, от­ку­да она бы­ла пе­ре­ве­зе­на в Кон­стан­ти­но­поль, где и хра­ни­лась до вре­ме­ни за­во­е­ва­ния это­го го­ро­да тур­ка­ми. По­том пра­вая ру­ка Иоан­на Кре­сти­те­ля хра­ни­лась в Пе­тер­бур­ге в церк­ви Неру­ко­твор­но­го Спа­са в Зим­нем Двор­це.

Зачатие славного Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна

Свя­той про­рок Ма­ла­хия пред­ска­зы­вал, что рань­ше Мес­сии явит­ся Его Пред­те­ча, ко­то­рый ука­жет на Его при­ше­ствие. По­это­му иудеи, ожи­дав­шие Мес­сию, жда­ли и яв­ле­ние Его Пред­те­чи. В го­ро­де Иуди­ном На­гор­ной стра­ны Па­ле­сти­ны жи­ли пра­вед­ные свя­щен­ник За­ха­рия и же­на его Ели­са­ве­та, бес­по­роч­но со­блю­дав­шие за­по­ве­ди Гос­под­ни. Од­на­ко су­пру­ги бы­ли несчаст­ны: до­жив до пре­клон­ных лет, они бы­ли без­дет­ны и не пе­ре­ста­ва­ли мо­лить­ся Бо­гу, чтобы Он да­ро­вал им ди­тя. Од­на­жды, ко­гда свя­той За­ха­рия был оче­ред­ным свя­щен­ни­ком в хра­ме Иеру­са­лим­ском, он во­шел во вре­мя Бо­го­слу­же­ния в Свя­ти­ли­ще для каж­де­ния фимиа­мом. Вой­дя за за­ве­су Свя­ти­ли­ща, он уви­дел Ан­ге­ла Бо­жия, сто­яв­ше­го по пра­вую сто­ро­ну ка­диль­но­го жерт­вен­ни­ка. Свя­той За­ха­рия сму­тил­ся и оста­но­вил­ся в стра­хе, но Ан­гел ска­зал ему: «Не бой­ся, За­ха­рия, твоя мо­лит­ва услы­ша­на, же­на твоя, Ели­са­ве­та, ро­дит те­бе сы­на, и на­ре­чешь ему имя Иоанн». Но пра­вед­ный За­ха­рия не по­ве­рил сло­вам Небес­но­го вест­ни­ка, и то­гда Ан­гел ска­зал ему: «Я — Гав­ри­ил, пред­сто­я­щий пред Бо­гом, и по­слан бла­го­ве­стить те­бе это. И вот, ты бу­дешь немым до дня рож­де­ния, по­то­му что не по­ве­рил сло­вам мо­им». Меж­ду тем на­род ждал За­ха­рию и удив­лял­ся, что он так дол­го не вы­хо­дит из Свя­ти­ли­ща. И ко­гда он вы­шел, то дол­жен был пре­по­дать на­ро­ду бла­го­сло­ве­ние, но не смог про­из­не­сти его, так как был по­ра­жен немо­той. Ко­гда За­ха­рия зна­ка­ми объ­яс­нил, что не мо­жет го­во­рить, то на­род по­нял, что ему бы­ло ви­де­ние. Про­ро­че­ство Ар­хан­ге­ла ис­пол­ни­лось, и пра­вед­ная Ели­са­ве­та раз­ре­ши­лась от уз непло­дия, ро­див ми­ру Пред­те­чу и Кре­сти­те­ля Гос­под­ня Иоан­на.

Как по­вест­ву­ет Еван­ге­лие (Лк.1:57-80), пра­вед­ные ро­ди­те­ли свя­то­го Иоан­на Кре­сти­те­ля — свя­щен­ник За­ха­рия и Ели­са­ве­та, жив­шие в древ­нем го­ро­де Хев­роне, до­стиг­ли ста­ро­сти, но не име­ли де­тей, так как Ели­са­ве­та бы­ла неплод­на. Од­на­жды свя­той За­ха­рия со­вер­шал бо­го­слу­же­ние в Иеру­са­лим­ском хра­ме и уви­дел Ар­хан­ге­ла Гав­ри­и­ла, сто­я­ще­го по пра­вую сто­ро­ну жерт­вен­ни­ка ка­диль­но­го. Он пред­ска­зал, что у За­ха­рии ро­дит­ся сын, ко­то­рый бу­дет про­воз­вест­ни­ком ожи­да­е­мо­го Вет­хо­за­вет­ной Цер­ко­вью Спа­си­те­ля — Мес­сии. За­ха­рия сму­тил­ся, на него на­пал страх. Он усо­мнил­ся, что в ста­ро­сти воз­мож­но иметь сы­на, и про­сил зна­ме­ния. Оно бы­ло да­но ему, яв­ля­ясь од­новре­мен­но и на­ка­за­ни­ем за неве­рие: За­ха­рия был по­ра­жен немо­той до вре­ме­ни ис­пол­не­ния слов Ар­хан­ге­ла.

Свя­тая Ели­са­ве­та за­ча­ла и, бо­ясь на­сме­шек над позд­ней бе­ре­мен­но­стью, та­и­лась пять ме­ся­цев, по­ка ее не по­се­ти­ла при­хо­див­ша­я­ся ей даль­ней род­ствен­ни­цей Пре­бла­го­сло­вен­ная Де­ва Ма­рия, чтобы раз­де­лить Свою и ее ра­дость. Ели­са­ве­та, ис­пол­нив­шись Свя­то­го Ду­ха, пер­вая при­вет­ство­ва­ла Де­ву Ма­рию как Ма­терь Бо­жию. Вме­сте с ней Пре­свя­тую Де­ву Ма­рию и во­пло­тив­ше­го­ся в Ней Сы­на Бо­жия при­вет­ство­вал «иг­ра­нь­ми, яко пес­нь­ми» и свя­той Иоанн, еще на­хо­див­ший­ся в утро­бе ма­те­ри сво­ей, пра­вед­ной Ели­са­ве­ты.

Рождество святого Иоанна Предтечи

На­ста­ло вре­мя, и свя­тая Ели­са­ве­та ро­ди­ла сы­на, все род­ствен­ни­ки и дру­зья ра­до­ва­лись вме­сте с ней. На вось­мой день по за­ко­ну Мо­и­се­е­ву со­вер­ши­лось его об­ре­за­ние. Мать на­зва­ла его Иоан­ном. Все бы­ли удив­ле­ны, так как ни­кто в их ро­де не но­сил это­го име­ни. Ко­гда спро­си­ли об этом свя­то­го За­ха­рию, он по­про­сил до­щеч­ку и на­пи­сал на ней: «Иоанн имя ему» — и тот­час свя­зы­вав­шие по пред­ска­за­нию Ар­хан­ге­ла его речь узы раз­ре­ши­лись, и свя­той За­ха­рия, ис­пол­нив­шись Ду­ха Свя­то­го, про­сла­вил Бо­га и про­из­нес про­ро­че­ские сло­ва о Явив­шем­ся в мир Мес­сии и о сво­ем сыне Иоанне — Пред­те­че Гос­по­да.

По­сле Рож­де­ства Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста и по­кло­не­ния пас­ты­рей и волх­вов нече­сти­вый царь Ирод по­ве­лел из­бить всех мла­ден­цев. Услы­шав об этом, свя­тая Ели­са­ве­та убе­жа­ла со сво­им сы­ном в. пу­сты­ню и скры­ва­лась в пе­ще­ре. Свя­той За­ха­рия как свя­щен­ник на­хо­дил­ся в Иеру­са­ли­ме и ис­пол­нял свое свя­щен­ни­че­ское слу­же­ние в хра­ме. Ирод по­слал к нему во­и­нов с при­ка­за­ни­ем от­крыть ме­сто­пре­бы­ва­ние мла­ден­ца Иоан­на и его ма­те­ри. За­ха­рия от­ве­тил, что это ему неиз­вест­но, и был убит пря­мо в хра­ме. Пра­вед­ная Ели­са­ве­та с сы­ном про­дол­жа­ла жить в пу­стыне и там умер­ла. От­рок Иоанн, охра­ня­е­мый Ан­ге­лом, на­хо­дил­ся в пу­стыне до то­го вре­ме­ни, как вы­шел на про­по­ведь о по­ка­я­нии и сам спо­до­бил­ся кре­стить при­шед­ше­го в мир Гос­по­да.

Усекновение главы святого Иоанна Предтечи

О му­че­ни­че­ской кон­чине свя­то­го Иоан­на Кре­сти­те­ля в 32 го­ду по Рож­де­стве Хри­сто­вом по­вест­ву­ют Еван­ге­ли­сты Мат­фей (Мф.14:1-12) и Марк (Мк.6:14-29).

По­сле Кре­ще­ния Гос­под­ня свя­той Иоанн Кре­сти­тель был за­клю­чен в тем­ни­цу Иро­дом Ан­ти­пой, чет­вер­то­власт­ни­ком, пра­ви­те­лем Га­ли­леи. (По­сле смер­ти Иро­да Ве­ли­ко­го рим­ляне раз­де­ли­ли тер­ри­то­рию Па­ле­сти­ны на че­ты­ре ча­сти и в каж­дой ча­сти по­ста­ви­ли пра­ви­те­лем сво­е­го став­лен­ни­ка. Ирод Ан­ти­па по­лу­чил от им­пе­ра­то­ра Ав­гу­ста в управ­ле­ние Га­ли­лею). Про­рок Бо­жий от­кры­то об­ли­чал Иро­да за то, что, оста­вив за­кон­ную же­ну, дочь ара­вий­ско­го ца­ря Аре­фы, он без­за­кон­но со­жи­тель­ство­вал с Иро­ди­а­дой, же­ной сво­е­го бра­та Филип­па (Лк.3:19-20). В день сво­е­го рож­де­ния Ирод устро­ил пир вель­мо­жам, ста­рей­ши­нам и ты­ся­че­на­чаль­ни­кам. Дочь Иро­ди­а­ды Са­ло­мия "букашка такая"­са­ла пе­ред го­стя­ми и уго­ди­ла Иро­ду. В бла­го­дар­ность де­ви­це он по­клял­ся дать все, че­го она ни по­про­сит, да­же до по­ло­ви­ны сво­е­го цар­ства. Сквер­ная тан­цов­щи­ца по со­ве­ту сво­ей злоб­ной ма­те­ри Иро­ди­а­ды про­си­ла дать ей тот­час же на блю­де го­ло­ву Иоан­на Кре­сти­те­ля. Ирод опе­ча­лил­ся. Он бо­ял­ся гне­ва Бо­жия за убий­ство про­ро­ка, ко­то­ро­го сам рань­ше слу­шал­ся. Бо­ял­ся он и на­ро­да, ко­то­рый лю­бил свя­то­го Пред­те­чу. Но из-за го­стей и неосто­рож­ной клят­вы он по­ве­лел от­ру­бить го­ло­ву свя­то­му Иоан­ну и от­дать Са­ло­мии. По пре­да­нию, уста мерт­вой гла­вы про­по­вед­ни­ка по­ка­я­ния еще раз от­кры­лись и про­из­нес­ли: «Ирод, не долж­но те­бе иметь же­ну Филип­па, бра­та тво­е­го». Са­ло­мия взя­ла блю­до с гла­вой свя­то­го Иоан­на и от­нес­ла сво­ей ма­те­ри. Неисто­вая Иро­ди­а­да ис­ко­ло­ла язык про­ро­ка иг­лой и за­ко­па­ла его свя­тую гла­ву в нечи­стом ме­сте. Но бла­го­че­сти­вая Иоан­на, же­на до­мо­пра­ви­те­ля Иро­до­ва Ху­зы, по­греб­ла свя­тую го­ло­ву Иоан­на Кре­сти­те­ля в гли­ня­ном со­су­де на го­ре Еле­он­ской, где у Иро­да был соб­ствен­ный уча­сток зем­ли (об­ре­те­ние чест­ной гла­вы празд­ну­ет­ся 24 фев­ра­ля). Свя­тое те­ло Иоан­на Кре­сти­те­ля взя­ли в ту же ночь его уче­ни­ки и по­греб­ли в Се­ва­стии, там, где со­вер­ши­лось зло­де­я­ние. По­сле убий­ства свя­то­го Иоан­на Кре­сти­те­ля Ирод про­дол­жал пра­вить еще неко­то­рое вре­мя. Пон­тий Пи­лат, пра­ви­тель Иудеи, по­сы­лал к нему свя­зан­но­го Иису­са Хри­ста, над Ко­то­рым он на­сме­ял­ся (Лк.23:7-12).

Суд Бо­жий со­вер­шил­ся над Иро­дом, Иро­ди­а­дой и Са­ло­ми­ей еще при их зем­ной жиз­ни. Са­ло­мия, пе­ре­хо­дя зи­мой ре­ку Си­ко­рис, про­ва­ли­лась под лед. Лед сда­вил ее так, что она ви­се­ла те­лом в во­де, а го­ло­ва ее на­хо­ди­лась на­до льдом. По­доб­но то­му, как она неко­гда "букашка такая"­са­ла но­га­ми по зем­ле, те­перь она, слов­но "букашка такая"­шу­щая, про­из­во­ди­ла бес­по­мощ­ные дви­же­ния в ле­дя­ной во­де. Так она ви­се­ла до тех пор, по­ка ост­рый лед не пе­ре­ре­зал ее шеи. Труп ее не был най­ден, а го­ло­ву при­нес­ли Иро­ду с Иро­ди­а­дой, как неко­гда при­нес­ли им гла­ву свя­то­го Иоан­на Пред­те­чи. Ара­вий­ский царь Аре­фа в от­мще­ние за бес­че­стие сво­ей до­че­ри дви­нул вой­ско про­тив Иро­да. По­тер­пев по­ра­же­ние, Ирод под­верг­ся гне­ву рим­ско­го им­пе­ра­то­ра Кая Ка­ли­гу­лы (37-41) и был вме­сте с Иро­ди­а­дой со­слан в за­то­че­ние в Гал­лию, а по­том в Ис­па­нию. Там они бы­ли по­гло­ще­ны раз­верз­шей­ся зем­лей.

В па­мять усек­но­ве­ния гла­вы свя­то­го Иоан­на Кре­сти­те­ля Цер­ко­вью уста­нов­лен празд­ник и стро­гий пост как вы­ра­же­ние скор­би хри­сти­ан о на­силь­ствен­ной смер­ти ве­ли­ко­го Про­ро­ка.

Первое и второе обре́тения главы святого Иоанна Предтечи

Свя­тая же гла­ва Иоан­на Кре­сти­те­ля бы­ла най­де­на бла­го­че­сти­вой Иоан­ной и по­гре­бе­на в со­су­де на Еле­он­ской го­ре. Поз­же один бла­го­че­сти­вый по­движ­ник, ко­пая ров для ос­но­ва­ния хра­ма, на­шел это со­кро­ви­ще и хра­нил его у се­бя, а пе­ред смер­тью, опа­са­ясь по­ру­га­ния свя­ты­ни неве­ру­ю­щи­ми, скрыл ее в зем­ле в том же ме­сте, где на­шел. В цар­ство­ва­ние Кон­стан­ти­на Ве­ли­ко­го, два ино­ка при­хо­ди­ли в Иеру­са­лим по­кло­нить­ся Гро­бу Гос­под­ню, и од­но­му из них явил­ся Иоанн Пред­те­ча и ука­зал, где за­ко­па­на его го­ло­ва. С это­го вре­ме­ни хри­сти­ане ста­ли празд­но­вать Пер­вое об­ре­те­ние гла­вы Иоан­на Пред­те­чи.

О про­ро­ке Иоанне Кре­сти­те­ле Гос­подь Иисус Хри­стос ска­зал: «Из рож­ден­ных же­на­ми не вос­ста­вал (про­рок) боль­ший Иоан­на Кре­сти­те­ля». Иоанн Кре­сти­тель про­слав­ля­ет­ся Цер­ко­вью, как «ан­гел, и апо­стол, и му­че­ник, и про­рок, и свеч­ник, и друг Хри­стов, и про­ро­ков пе­чать, и хо­да­тай вет­хой и но­вой бла­го­да­ти, и в рож­ден­ных пре­чест­ней­ший, и свет­лый Сло­ва глас».

Тре­тье об­ре­те­ние чест­ной гла­вы свя­то­го Иоан­на Пред­те­чи

Тре­тье об­ре­те­ние чест­ной гла­вы свя­то­го Про­ро­ка, Пред­те­чи и Кре­сти­те­ля Гос­под­ня Иоан­на бы­ло око­ло 850 го­да. Во вре­мя вол­не­ний в Кон­стан­ти­но­по­ле в свя­зи с ссыл­кой свя­ти­те­ля Иоан­на Зла­то­уста (па­мять 13 но­яб­ря) гла­ва свя­то­го Иоан­на Пред­те­чи бы­ла уне­се­на в го­род Еме­су. От­ту­да во вре­мя на­бе­гов са­ра­цин она бы­ла пе­ре­не­се­на (око­ло 810-820 гг.) в Ко­ма­ны и там, в пе­ри­од ико­но­бор­че­ских го­не­ний, бы­ла скры­та в зем­ле. Ко­гда ико­но­по­чи­та­ние бы­ло вос­ста­нов­ле­но, пат­ри­ар­ху Иг­на­тию (847-857) во вре­мя ноч­ной мо­лит­вы бы­ло ука­за­но в ви­де­нии ме­сто, где скры­та гла­ва свя­то­го Иоан­на Пред­те­чи. Пер­во­свя­ти­тель со­об­щил об этом им­пе­ра­то­ру, ко­то­рый по­слал по­соль­ство в Ко­ма­ны, и там гла­ва бы­ла в тре­тий раз об­ре­те­на, в ука­зан­ном пат­ри­ар­хом ме­сте, око­ло 850 го­да. Поз­же гла­ва вновь бы­ла пе­ре­не­се­на в Кон­стан­ти­но­поль и здесь 25 мая по­ло­же­на в при­двор­ной церк­ви, часть свя­той гла­вы на­хо­дит­ся на Афоне.

По­сле усек­но­ве­ния гла­вы Про­ро­ка, Пред­те­чи и Кре­сти­те­ля Гос­под­ня Иоан­на, те­ло его бы­ло по­гре­бе­но уче­ни­ка­ми в са­ма­рий­ском го­ро­де Се­ва­стии, а чест­ная гла­ва со­кры­та Иро­ди­а­дой в бес­чест­ном ме­сте. Бла­го­че­сти­вая Иоан­на, же­на цар­ско­го до­мо­пра­ви­те­ля Ху­зы (о ней упо­ми­на­ет свя­той еван­ге­лист Лу­ка — Лк.8:3), тай­но взя­ла свя­тую гла­ву, по­ло­жи­ла ее в со­суд и по­греб­ла на го­ре Еле­он­ской — в од­ном из по­ме­стий Иро­да. Через мно­го лет по­ме­стье это пе­ре­шло во вла­де­ние бла­го­че­сти­во­му вель­мо­же Ин­но­кен­тию, ко­то­рый стал стро­ить там цер­ковь. Ко­гда ко­па­ли ров для фун­да­мен­та, был об­ре­тен со­суд с чест­ной гла­вой Иоан­на Кре­сти­те­ля. Ин­но­кен­тий узнал о ве­ли­чии свя­ты­ни по быв­шим от нее бла­го­дат­ным зна­ме­ни­ям. Так про­изо­шло Пер­вое об­ре­те­ние гла­вы. Ин­но­кен­тий хра­нил ее с ве­ли­чай­шим бла­го­го­ве­ни­ем, но пе­ред сво­ей смер­тью, бо­ясь, как бы свя­ты­ня не бы­ла по­ру­га­на невер­ны­ми, он сно­ва скрыл ее в том са­мом ме­сте, где об­рел. По кон­чине его цер­ковь при­шла в за­пу­сте­ние и раз­ру­ши­лась.

В дни рав­ноап­о­столь­но­го ца­ря Кон­стан­ти­на Ве­ли­ко­го († 337, па­мять 21 мая), ко­гда хри­сти­ан­ская ве­ра ста­ла про­цве­тать, двум ино­кам, при­шед­шим в Иеру­са­лим на по­кло­не­ние свя­тым ме­стам, два­жды явил­ся сам свя­той Пред­те­ча и от­крыл ме­сто на­хож­де­ния сво­ей чест­ной гла­вы. Ино­ки от­ры­ли свя­ты­ню и, по­ло­жив ее в ме­шок из вер­блю­жьей шер­сти, по­шли к се­бе до­мой. По до­ро­ге они встре­ти­ли незна­ко­мо­го гор­шеч­ни­ка и да­ли ему нести дра­го­цен­ную но­шу. Не зная, что он несет, гор­шеч­ник спо­кой­но про­дол­жал путь, Но ему явил­ся сам свя­той Пред­те­ча и ве­лел бе­жать от нера­ди­вых и ле­ни­вых ино­ков вме­сте с тем, что бы­ло у него в ру­ках. Гор­шеч­ник скрыл­ся от ино­ков и до­ма с по­че­стью хра­нил чест­ную гла­ву. Пе­ред смер­тью он за­пе­ча­тал ее в во­до­нос­ный со­суд и пе­ре­дал сест­ре. С тех пор чест­ная гла­ва бы­ла пре­ем­ствен­но хра­ни­ма бла­го­го­вей­ны­ми хри­сти­а­на­ми, по­ка ее об­ла­да­те­лем не стал свя­щен­ник Ев­ста­фий, за­ра­жен­ный ари­ан­ской ере­сью. Он со­вра­тил мно­же­ство недуж­ных, ис­це­лив­ших­ся от свя­той гла­вы, при­пи­сы­вая бла­го­дать ере­ти­че­ству. Ко­гда его ко­щун­ство от­кры­лось, он был вы­нуж­ден бе­жать. За­ко­пав свя­ты­ню в пе­ще­ре, близ Емес­сы, ере­тик рас­счи­ты­вал впо­след­ствии вер­нуть­ся и сно­ва овла­деть ею для рас­про­стра­не­ния лже­уче­ния. Но Бог не до­пу­стил это­го. В пе­ще­ре по­се­ли­лись бла­го­че­сти­вые ино­ки, а по­том на этом ме­сте воз­ник мо­на­стырь. В 452 г. ар­хи­манд­ри­ту этой оби­те­ли Мар­кел­лу свя­той Иоанн Кре­сти­тель в ви­де­нии ука­зал ме­сто со­кры­тия сво­ей гла­вы. Это об­ре­те­ние ста­ло празд­но­вать­ся как вто­рое. Свя­ты­ня бы­ла пе­ре­не­се­на в Емес­су, а за­тем в Кон­стан­ти­но­поль.

Перенесение из Мальты в Гатчину части древа Животворящего Креста Господня, Филермской иконы Божией Матери и десной руки святого Иоанна Крестителя

Пе­ре­не­се­ние из Маль­ты в Гат­чи­ну ча­сти дре­ва Жи­во­тво­ря­ще­го Кре­ста Гос­под­ня, Филерм­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри и дес­ной ру­ки свя­то­го Иоан­на Кре­сти­те­ля со­вер­ши­лось в 1799 го­ду. Эти свя­ты­ни хра­ни­лись на ост­ро­ве Маль­та у ры­ца­рей ка­то­ли­че­ско­го ор­де­на свя­то­го Иоан­на Иеру­са­лим­ско­го. В 1798 го­ду, ко­гда фран­цу­зы за­хва­ти­ли ост­ров, маль­тий­ские ры­ца­ри об­ра­ти­лись к за­щи­те и по­кро­ви­тель­ству Рос­сии. 12 ок­тяб­ря 1799 го­да они пре­под­нес­ли эти древ­ние свя­ты­ни им­пе­ра­то­ру Пав­лу I, ко­то­рый в это вре­мя на­хо­дил­ся в Гат­чине. Осе­нью 1799 го­да свя­ты­ни пе­ре­ве­зе­ны в Пе­тер­бург и по­ме­ще­ны в Зим­нем двор­це в церк­ви в честь Неру­ко­тво­рен­но­го Об­ра­за Спа­си­те­ля. Празд­ник это­му со­бы­тию уста­нов­лен в 1800 го­ду.

По древ­не­му пре­да­нию, Филерм­ская ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри на­пи­са­на свя­тым еван­ге­ли­стом Лу­кой. Из Иеру­са­ли­ма она бы­ла при­не­се­на в Кон­стан­ти­но­поль, где на­хо­ди­лась во Влахерн­ском хра­ме. В XIII ве­ке бы­ла взя­та от­ту­да кре­сто­нос­ца­ми и с тех пор хра­ни­лась у ры­ца­рей ор­де­на Иоан­ни­тов.

Собор святого Иоанна, Предтечи и Крестителя Господня

На дру­гой день празд­ни­ка св. Бо­го­яв­ле­ния Цер­ковь с са­мых пер­вых вре­мен со­вер­ша­ет празд­но­ва­ние со­бо­ра чест­но­го и слав­но­го про­ро­ка, Пред­те­чи и Кре­сти­те­ля Гос­под­ня Иоан­на. И вполне при­лич­но бы­ло по­чтить осо­бым празд­но­ва­ни­ем то­го, кто по­слу­жил та­ин­ству Бо­же­ствен­но­го кре­ще­ния, воз­ло­жив­ши ру­ку свою на гла­ву Вла­ды­ки. Итак тот­час по­сле празд­ни­ка Кре­ще­ния Гос­под­ня со­бор­но по­чи­та­ет­ся и про­слав­ля­ет­ся пес­но­пе­ни­я­ми Кре­сти­тель. Са­мо же сло­во — со­бор озна­ча­ет, что на­род со­би­ра­ет­ся в цер­ковь для со­вер­ше­ния бо­го­слу­же­ния в честь и по­хва­лу про­слав­ля­е­мо­го ныне ве­ли­ко­го Пред­те­чи и Кре­сти­те­ля Иоан­на. Та­ко­вой со­бор, хо­тя со­вер­шал­ся и со­вер­ша­ет­ся во всех хра­мах все­лен­ной, но с осо­бен­ною тор­же­ствен­но­стью со­вер­ша­ет­ся в хра­мах по­свя­щен­ных име­ни Кре­сти­те­ля, как это бы­ло преж­де в хра­ме его при Иор­дане, где он кре­стил Хри­ста, и в Се­ва­стии[1], где он был по­гре­бен по умерщ­вле­нии Иро­дом[2], и в Ан­тио­хии, ку­да бы­ло пер­во­на­чаль­но при­не­се­на пра­вая его ру­ка свя­тым еван­ге­ли­стом Лу­кой[3], и в Ца­рь­гра­де, ку­да впо­след­ствии та же свя­тая ру­ка бы­ла пе­ре­не­се­на из Ан­тио­хии, и где в осо­бен­но­сти тор­же­ствен­но справ­ля­ем был со­бор Кре­сти­те­ля, так как ру­ка его бы­ла пе­ре­не­се­на в са­мое на­ве­че­рие свя­то­го Бо­го­яв­ле­ния, ко­гда бы­ва­ет освя­ще­ние во­ды: ка­за­лось что то­гда сам Кре­сти­тель при­был неви­ди­мо на освя­ще­ние во­ды, и ве­ли­кая ра­дость бы­ла ца­рям и все­му на­ро­ду. По­то­му-то то­гда с ве­ли­ким тор­же­ством со­вер­шен был со­бор Кре­сти­те­ля на дру­гой день Бо­го­яв­ле­ния Гос­под­ня и про­дол­жал празд­но­вать­ся так­же и в по­сле­ду­ю­щее вре­мя. И мы с ра­до­стью ду­хов­ною со­вер­ша­ем со­бор се­го ве­ли­ко­го Пред­те­чи и Кре­сти­те­ля Иоан­на, мо­ля его о том, чтобы он про­сил за нас Вла­ды­ку Хри­ста со­брать нас в церк­ви тор­же­ству­ю­щих в веч­ном неру­ко­тво­рен­ном хра­ме на небе, и где бы мы мог­ли слы­шать го­лос празд­ну­ю­щих и со­вер­шить празд­не­ство в честь веч­но­го яв­ле­ния Бо­га. Там мы мо­жем на­сы­щать­ся со Хри­стом ви­де­ни­ем ли­ца Бо­га, яв­ствен­но по­ка­зы­ва­ю­ще­го Се­бя свя­тым Сво­им, и сла­вить со все­ми небес­ны­ми ли­ка­ми От­ца и Сы­на и Свя­то­го Ду­ха во ве­ки, аминь!

Свя­ти­тель Та­ра­сий, Пат­ри­арх Кон­стан­ти­но­поль­ский, про­ис­хо­дил из знат­но­го ро­да, ро­дил­ся и был вос­пи­тан в Кон­стан­ти­но­по­ле, где по­лу­чил хо­ро­шее об­ра­зо­ва­ние. Он быст­ро вы­дви­нул­ся при дво­ре им­пе­ра­то­ра Кон­стан­ти­на VI Пор­фи­ро­род­но­го (780–797) и его ма­те­ри, свя­той ца­ри­цы Ири­ны (797–802; па­мять 7 ав­гу­ста), и до­стиг зва­ния се­на­то­ра. В те вре­ме­на Цер­ковь вол­но­ва­ли ико­но­бор­че­ские сму­ты. Свя­той Пат­ри­арх Па­вел (780–784; па­мять 30 ав­гу­ста), не со­чув­ство­вав­ший в ду­ше ико­но­бор­че­ству, по сла­бо­сти ха­рак­те­ра не мог ре­ши­тель­но бо­роть­ся с ере­сью и по­то­му уда­лил­ся в мо­на­стырь, где при­нял схи­му. Ко­гда к нему при­шла свя­тая ца­ри­ца Ири­на со сво­им сы­ном-им­пе­ра­то­ром, свя­ти­тель Па­вел объ­явил им, что до­стой­ным пре­ем­ни­ком его мо­жет быть толь­ко свя­той Та­ра­сий (в то вре­мя ми­ря­нин). Та­ра­сий дол­го от­ка­зы­вал­ся, не счи­тая се­бя до­стой­ным столь вы­со­ко­го са­на, но по­том под­чи­нил­ся об­ще­му же­ла­нию, с усло­ви­ем, что бу­дет со­зван Все­лен­ский Со­бор для осуж­де­ния ико­но­бор­че­ской ере­си. Прой­дя в ко­рот­кое вре­мя все иерар­хи­че­ские сту­пе­ни, свя­той Та­ра­сий был воз­ве­ден на пат­ри­ар­ший пре­стол в 784 го­ду. В 787 го­ду под пред­се­да­тель­ством свя­ти­те­ля — Пат­ри­ар­ха Та­ра­сия в г. Ни­кее со­сто­ял­ся VII Все­лен­ский Со­бор, на ко­то­ром при­сут­ство­ва­ло 367 епи­ско­пов. На Со­бо­ре бы­ло утвер­жде­но по­чи­та­ние свя­тых икон. Те из епи­ско­пов, ко­то­рые при­нес­ли по­ка­я­ние в ико­но­бор­че­стве, бы­ли вновь при­ня­ты Цер­ко­вью.

Свя­ти­тель Та­ра­сий муд­ро управ­лял Цер­ко­вью 22 го­да. Он вел су­ро­вую ас­ке­ти­че­скую жизнь. Всё свое име­ние он ис­тра­тил на Бо­го­угод­ные де­ла, пи­тая и по­коя ста­ри­ков, ни­щих, си­рот и вдов, а в Свя­тую Пас­ху устра­и­вал для них тра­пе­зу, на ко­то­рой сам при­слу­жи­вал. Свя­той Пат­ри­арх бес­страш­но об­ли­чил ца­ря Кон­стан­ти­на Пор­фи­ро­род­но­го, ко­гда тот окле­ве­тал свою су­пру­гу, им­пе­ра­три­цу Ма­рию, внуч­ку пра­вед­но­го Фила­ре­та Ми­ло­сти­во­го.(† 792; па­мять 1 де­каб­ря), чтобы за­то­чить Ма­рию в мо­на­стырь и со­че­тать­ся бра­ком со сво­ей род­ствен­ни­цей. Свя­ти­тель Та­ра­сий ре­ши­тель­но от­ка­зал­ся рас­торг­нуть брак им­пе­ра­то­ра, за что под­верг­ся опа­ле. Вско­ре, од­на­ко, Кон­стан­тин был низ­ло­жен сво­ей ма­те­рью, ца­ри­цей Ири­ной. Свя­ти­тель Та­ра­сий скон­чал­ся в 806 го­ду. При кон­чине бе­сы, на­по­ми­ная его жизнь с са­мой юно­сти, ста­ра­лись при­пи­сать свя­ти­те­лю не со­вер­шен­ные им гре­хи. «Я непо­ви­нен в том, о чем вы го­во­ри­те, — от­ве­чал свя­ти­тель. — Вы лож­но кле­ве­ще­те на ме­ня, нет у вас на­до мной ни­ка­кой вла­сти». Опла­ки­ва­е­мый Цер­ко­вью, свя­ти­тель был по­гре­бен в устро­ен­ном им мо­на­сты­ре на Бос­фо­ре. У гро­ба его со­вер­ша­лись мно­гие чу­де­са.

Свя­ти­тель Пор­фи­рий, ар­хи­епи­скоп Газ­ский, ро­дил­ся око­ло 346 го­да в Фес­са­ло­ни­ках, в Ма­ке­до­нии. Ро­ди­те­ли его бы­ли людь­ми со­сто­я­тель­ны­ми, и это поз­во­ли­ло свя­ти­те­лю Пор­фи­рию по­лу­чить хо­ро­шее об­ра­зо­ва­ние. Имея склон­ность к ино­че­ской жиз­ни, в два­дцать пять лет он оста­вил ро­ди­ну и от­пра­вил­ся в Еги­пет, где под­ви­зал­ся на го­ре ­рий­ской под ру­ко­вод­ством пре­по­доб­но­го Ма­ка­рия Ве­ли­ко­го (па­мять 19 ян­ва­ря). Там он встре­тил­ся с бла­жен­ным Иеро­ни­мом, по­се­щав­шим в то вре­мя еги­пет­ские мо­на­сты­ри. И вме­сте с ним от­пра­вил­ся в Иеру­са­лим на по­кло­не­ние свя­тым ме­стам и Жи­во­тво­ря­ще­му Кре­сту Гос­под­ню (па­мять 14 сен­тяб­ря), по­сле че­го по­се­лил­ся в пу­стыне Иор­дан­ской для мо­лит­вен­но­го и пост­ни­че­ско­го по­дви­га. Там свя­той Пор­фи­рий впал в тяж­кий недуг. Для ис­це­ле­ния он ре­шил ид­ти к свя­тым ме­стам Иеру­са­ли­ма. Од­на­жды, ко­гда он в пол­ном рас­слаб­ле­нии и за­бы­тьи ле­жал у под­но­жия Гол­го­фы, Гос­подь по­се­тил Сво­е­го ра­ба в спа­си­тель­ном сно­ви­де­нии. Свя­той Пор­фи­рий уви­дел Иису­са Хри­ста, со­шед­ше­го с Кре­ста и об­ра­тив­ше­го­ся к нему со сло­ва­ми: «При­и­ми это Дре­во и хра­ни его». Проснув­шись, он по­чув­ство­вал се­бя здо­ро­вым. Сло­ва Спа­си­те­ля вско­ре ис­пол­ни­лись: Пат­ри­арх Иеру­са­лим­ский по­свя­тил свя­то­го Пор­фи­рия в пре­сви­тер­ский сан и по­ста­вил хра­ни­те­лем Чест­но­го Дре­ва Кре­ста Гос­под­ня. В то вре­мя свя­той Пор­фи­рий по­лу­чил свою часть ро­ди­тель­ско­го на­след­ства — 4 ты­ся­чи зо­ло­тых монет. Все их он роз­дал нуж­да­ю­щим­ся и на укра­ше­ние хра­мов Бо­жи­их.

В 395 го­ду скон­чал­ся епи­скоп го­ро­да Га­зы (в Па­ле­стине). Мест­ные хри­сти­ане от­пра­ви­лись в Ке­са­рию к мит­ро­по­ли­ту Иоан­ну с прось­бой по­ста­вить им но­во­го епи­ско­па, ко­то­рый мог бы про­ти­во­дей­ство­вать языч­ни­кам, пре­об­ла­дав­шим в их го­ро­де и при­тес­няв­шим хри­сти­ан. Гос­подь вну­шил мит­ро­по­ли­ту при­звать иеру­са­лим­ско­го пре­сви­те­ра Пор­фи­рия. Со стра­хом и тре­пе­том при­нял по­движ­ник свя­ти­тель­ский сан, со сле­за­ми по­кло­нил­ся Жи­во­тво­ря­ще­му Дре­ву и от­пра­вил­ся для ис­пол­не­ния но­во­го по­слу­ша­ния.

В Га­зе он об­на­ру­жил все­го три хри­сти­ан­ские церк­ви, а язы­че­ских ка­пищ и идо­лов — ве­ли­кое мно­же­ство. В то вре­мя слу­чи­лось без­до­ж­дие и ве­ли­кая за­су­ха. Жре­цы при­но­си­ли жерт­вы идо­лам, но бед­ствие не пре­кра­ща­лось. Свя­ти­тель Пор­фи­рий на­зна­чил для всех хри­сти­ан пост, со­вер­шил все­нощ­ное бде­ние и обо­шел с крест­ным хо­дом весь го­род. Сра­зу же небо по­кры­лось ту­ча­ми, за­гре­мел гром и про­лил­ся обиль­ный дождь. Ви­дя та­кое чу­до, мно­гие языч­ни­ки вос­кли­ца­ли: «Один Хри­стос есть Бог Ис­тин­ный!» По­сле это­го со­бы­тия к Церк­ви при­со­еди­ни­лись, при­няв свя­тое Кре­ще­ние, 127 муж­чин, 35 жен­щин и 14 де­тей, а вско­ре и еще 110 че­ло­век.

Од­на­ко языч­ни­ки по-преж­не­му при­тес­ня­ли хри­сти­ан, устра­ня­ли их от об­ще­ствен­ных долж­но­стей, обре­ме­ня­ли на­ло­га­ми. Свя­ти­тель Пор­фи­рий и мит­ро­по­лит Ке­са­рии Иоанн от­пра­ви­лись в Кон­стан­ти­но­поль, чтобы про­сить за­щи­ты у им­пе­ра­то­ра. Их при­нял свя­ти­тель Иоанн Зла­то­уст (па­мять 14 сен­тяб­ря, 27, 30 ян­ва­ря) и ока­зал дей­ствен­ную по­мощь.

Свя­ти­те­ли Иоанн и Пор­фи­рий бы­ли пред­став­ле­ны им­пе­ра­три­це Ев­док­сии, ко­то­рая в то вре­мя жда­ла ре­бен­ка. «По­тру­дись за нас, — ска­за­ли епи­ско­пы им­пе­ра­три­це, — и Гос­подь по­шлет те­бе сы­на, ко­то­рый во­ца­рит­ся при тво­ей жиз­ни». Ев­док­сия очень же­ла­ла иметь сы­на, ибо преж­де у нее рож­да­лись до­че­ри. И дей­стви­тель­но, в им­пе­ра­тор­ском се­мей­стве, по мо­лит­ве свя­ти­те­лей, ро­дил­ся на­след­ник. В 401 го­ду по­сле­до­вал указ им­пе­ра­то­ра о раз­ру­ше­нии в Га­зе идоль­ских ка­пищ и предо­став­ле­нии хри­сти­а­нам при­ви­ле­гий. Кро­ме то­го, им­пе­ра­три­ца да­ла свя­ти­те­лям сред­ства на по­стро­е­ние но­во­го хра­ма, ко­то­рый был по­стро­ен в Га­зе на ме­сте са­мо­го глав­но­го ка­пи­ща.

Свя­ти­тель Пор­фи­рий к кон­цу жиз­ни пол­но­стью утвер­дил хри­сти­ан­ство в Га­зе и со­вер­шен­но огра­дил свою паст­ву от при­тес­не­ний языч­ни­ков. По мо­лит­вам свя­ти­те­ля со­вер­ша­лись мно­го­чис­лен­ные чу­де­са и ис­це­ле­ния. В те­че­ние 25 лет на­став­лял ар­хи­пас­тырь сло­вес­ное ста­до и пре­ста­вил­ся в пре­клон­ном воз­расте, в 420 го­ду.

Пре­по­доб­ный Про­ко­пий ро­дил­ся в стране Де­ка­по­лит­ской (т. е. Де­ся­ти­гра­дии), на во­сток от Га­ли­лей­ско­го озе­ра. Оста­вив су­ет­ный мир, Про­ко­пий при­нял в од­ной оби­те­ли ино­че­ский чин и про­во­дил все вре­мя в мо­лит­ве и по­сте. Опыт­ный в мо­на­ше­ских по­дви­гах, укра­шен­ный чи­сто­тою ду­шев­ною, он был сла­вен и зна­ме­нит сре­ди по­движ­ни­ков. Меж­ду тем око­ло это­го вре­ме­ни по­яви­лась ико­но­бор­че­ская ересь. Воз­бу­дил ее нече­сти­вый им­пе­ра­тор Лев Ис­ав­ря­нин, ко­то­рый счи­тал ико­ны идо­ла­ми, а по­кло­ня­ю­щих­ся им — идо­ло­по­клон­ни­ка­ми.

Пре­по­доб­ный Про­ко­пий вме­сте с дру­ги­ми рев­ни­те­ля­ми пра­во­сла­вия вос­стал про­тив нече­сти­вой ере­си ико­но­бор­цев; он об­ли­чил безум­ное муд­ро­ва­ние ере­ти­ков и по­бе­дил их непо­бе­ди­мы­ми бо­же­ствен­ны­ми сло­ве­са­ми. Это и на­влек­ло на него гнев и неми­лость им­пе­ра­то­ра. По его по­ве­ле­нию, св. Про­ко­пия схва­ти­ли и под­верг­ли же­сто­ким му­че­ни­ям: его бес­че­ло­веч­но би­ли, стро­га­ли те­ло его же­лез­ны­ми ору­ди­я­ми и за­тем бро­си­ли в смрад­ную тем­ни­цу. В этой мрач­ной тем­ни­це преп. Про­ко­пий вме­сте с свя­тым Ва­си­ли­ем, его спо­движ­ни­ком по ино­че­ской жиз­ни, му­чил­ся до са­мой смер­ти им­пе­ра­то­ра Льва Ис­ав­ря­ни­на. Ко­гда же Лев умер, то Про­ко­пий вме­сте с Ва­си­ли­ем и дру­ги­ми свя­ты­ми му­че­ни­ка­ми, был вы­пу­щен из тем­ни­цы. Ко­нец сво­ей жиз­ни пре­по­доб­ный Про­ко­пий Де­ка­по­лит про­вел мир­но в ино­че­ских по­дви­гах.

В глу­бо­кой ста­ро­сти ото­шел он в иную жизнь, чтобы ви­деть Хри­ста уже не на ико­тьфу!, ко­то­рые он за­щи­щал всю жизнь, а ли­цом к ли­цу, и чтобы по­лу­чить от Него за свои тру­ды стра­да­ния ве­ли­кую на­гра­ду на небе­сах.

Про­ис­хож­де­ние столь необыч­но­го на­зва­ния этой ико­ны неиз­вест­но. По пре­да­нию, Дев­пе­те­рув­ский об­раз Бо­жи­ей Ма­те­ри был ке­лей­ной ико­ной свя­ти­те­ля Пи­ти­ри­ма, Там­бов­ско­го чу­до­твор­ца (па­мять 10 ав­гу­ста по но­во­му сти­лю). Осо­бен­но ста­ли чтить эту ико­ну с 1833 го­да, по­сле од­но­го чу­дес­но­го со­бы­тия. Од­на жен­щи­на, у ко­то­рой муж вслед­ствие лож­но­го об­ви­не­ния был за­клю­чён в тюрь­му, уви­де­ла во сне неиз­вест­но­го стар­ца, по­велев­ше­го ей отыс­кать в со­бо­ре ке­лей­ную ико­ну свя­ти­те­ля Пи­ти­ри­ма (ико­ну Бо­жи­ей Ма­те­ри Дев­пе­те­рув­скую) и пе­ред ней от­слу­жить мо­ле­бен.

По­сле то­го как пе­ред ико­ной от­слу­жи­ли мо­ле­бен, дей­стви­тель­но, в ско­ром вре­ме­ни муж этой жен­щи­ны был осво­бож­ден из тюрь­мы. В на­сто­я­щее вре­мя спи­сок этой ико­ны по­сто­ян­но ле­жит на ана­лое сле­ва от мо­щей свя­ти­те­ля Пи­ти­ри­ма в ка­фед­раль­ном со­бо­ре Там­бо­ва. Са­ма же ико­на вы­но­сит­ся для по­кло­не­ния ве­ру­ю­щих в боль­шие празд­ни­ки при служ­бе ар­хи­ерей­ским чи­ном. Счи­та­ет­ся, что этот об­раз и есть ке­лей­ная ико­на свя­ти­те­ля Пи­ти­ри­ма, ко­то­рая чу­дом со­хра­ни­лась до на­ших дней. Ико­на пред­став­ля­ет со­бой оплеч­ный об­раз Бо­жи­ей Ма­те­ри, Ко­то­рая неж­но об­ни­ма­ет Мла­ден­ца Иису­са, и от­но­сит­ся к ти­пу «Уми­ле­ние».

Су­ще­ству­ет пред­по­ло­же­ние, что про­ис­хож­де­ние та­ко­го об­ра­за про­изо­шло из-за оши­боч­но­го про­чте­ния над­пи­си на Дне­пр­ской иконе Бо­жи­ей Ма­те­ри, по­сле че­го её спи­сок на­зва­ли Дев­пе­те­рув­ским. Со­вер­шен­но про­ти­во­по­лож­ное мне­ние утвер­жда­ет, что имен­но Дне­пр­скую ико­ну на­зва­ли оши­боч­но, де­лая спи­сок с Дев­пе­те­рув­ско­го об­ра­за, над­пись на ко­то­ром бы­ла тра­ди­ци­он­но на­пи­са­на со­кра­щён­но.

Пред­по­ло­же­ния эти — по­пыт­ка объ­яс­нить, по­че­му со­глас­но ав­то­ри­тет­ным ис­точ­ни­кам Дев­пе­те­рув­ский об­раз был со­всем дру­гой ико­но­гра­фии: «на иконе изо­бра­жа­ет­ся Бо­жия Ма­терь со сто­я­щим Мла­ден­цем Иису­сом с пра­вой сто­ро­ны, и на пле­че Иису­са по­ко­ит­ся пра­вая ру­ка Бо­го­ма­те­ри». Древ­ний об­раз с та­кой ико­но­гра­фи­ей по сви­де­тель­ству Е. По­се­ля­ни­на на­хо­дил­ся в Ни­ко­ла­ев­ской церк­ви се­ла Ба­тюш­ко­ва (или Ба­тат­ко­ва) Дмит­ров­ско­го уез­да, Мос­ков­ской гу­бер­нии.

Ис­хо­дя из вы­ше­из­ло­жен­но­го, мож­но сде­лать два вы­во­да: ли­бо из­на­чаль­но су­ще­ство­ва­ли две со­вер­шен­но раз­ные ико­ны под на­зва­ни­ем Дев­пе­те­рув­ская, ли­бо оплеч­ный об­раз был ко­гда-то на­зван оши­боч­но, и впо­след­ствии за Дев­пе­те­рув­ским об­ра­зом за­кре­пи­лась имен­но та­кая ико­но­гра­фия.

Пре­по­доб­ные Ма­ри­на и Ки­ра про­ис­хо­ди­ли из го­ро­да Бе­рии[1] от знат­ных и из­вест­ных в го­ро­де ро­ди­те­лей. Но они пре­не­брег­ли знат­но­стью сво­е­го про­ис­хож­де­ния и, до­стиг­ши со­вер­шен­но­го воз­рас­та, уда­ли­лись за го­род, са­ми об­го­ро­ди­ли для се­бя один неболь­шой уго­лок зем­ли и, за­ва­лив вход в убе­жи­ще кам­ня­ми и гли­ною и, оста­вив толь­ко неболь­шое от­вер­стие для по­да­чи им необ­хо­ди­мой пи­щи и бе­сед с при­хо­дя­щи­ми, ста­ли под­ви­зать­ся в ограж­ден­ном ме­сте, на от­кры­том воз­ду­хе. Про­слав­ляя в ду­ше сво­ей Бо­га, пре­по­доб­ные всё вре­мя пре­бы­ва­ли в мол­ча­нии и пре­ры­ва­ли его чрез каж­дые пять­де­сят дней толь­ко на один день. На те­ле сво­ем под ши­ро­ки­ми ино­че­ски­ми одеж­да­ми свя­тые но­си­ли весь­ма тя­же­лые же­лез­ные вери­ги и с необык­но­вен­ным тер­пе­ни­ем пе­ре­но­си­ли го­лод и про­ис­хо­дя­щая от него стра­да­ния. Жизнь свя­тых по­движ­ниц Ма­ри­ны и Ки­ры хо­ро­шо знал бла­жен­ный Фе­о­до­рит, епи­скоп Кир­ский: его од­но­го, из по­чте­ния к свя­ти­тель­ско­му са­ну, до­пус­ка­ли свя­тые де­вы в свое жи­ли­ще. Бла­жен­ный Фе­о­до­рит бе­се­до­вал с ни­ми и убеж­дал не обре­ме­нять се­бя но­ше­ни­ем ве­риг, ко­то­рые бы­ли так тя­же­лы, что сла­бая те­лом Ки­ра под их тя­же­стью все­гда бы­ла со­гну­та и не мог­ла вы­пря­мить­ся. В те­че­ние трех лет под­ряд они при­ни­ма­ли пи­щу толь­ко один раз через со­рок дней. От­пра­вив­шись од­на­жды на по­кло­не­ние жи­во­нос­но­му гро­бу Гос­под­ню, они не при­ни­ма­ли ни­ка­кой пи­щи до тех пор, по­ка не со­вер­ши­ли по­кло­не­ния, а воз­вра­ща­ясь на­зад, они про­шли всё про­стран­ство сво­е­го пу­ти, за­клю­чав­шее в се­бе 20 ста­дий, ни­че­го не вку­шая. Та­кой же по­двиг со­вер­ши­ли они и то­гда, ко­гда пред­при­ня­ли пу­те­ше­ствие в храм свя­той му­че­ни­цы Фек­лы[2]. Про­сла­вив се­бя та­кою по­движ­ни­че­скою жиз­нью, сии свя­тые же­ны пе­ре­шли, на­ко­нец, к веч­ной жиз­ни, ко­то­рой так же­ла­ли

Свя­тая Ев­до­кия бы­ла са­ма­рян­кой по рож­де­нию. Жи­ла она в Илио­по­ле Фини­кий­ском во вре­ме­на Рим­ско­го им­пе­ра­то­ра Тра­я­на (98–117 гг.). От­ли­ча­ясь в мо­ло­до­сти ред­кой кра­со­той и строй­но­стью, Ев­до­кия ве­ла гре­хов­ную жизнь, тор­гуя сво­им те­лом. Бо­га­тые же­ни­хи и по­клон­ни­ки при­ез­жа­ли к Ев­до­кии из раз­ных стран, так что она со вре­ме­нем ста­ла очень со­сто­я­тель­ной и поль­зо­ва­лась по­че­том у мест­ных вла­стей.

Гос­подь, же­лая спа­сти ду­шу Ев­до­кии от веч­ной по­ги­бе­ли, устро­ил так, что один пре­ста­ре­лый инок по име­ни Гер­ман по­се­тил мест­ность, где жи­ла Ев­до­кия. Гер­ман имел обы­чай вслух чи­тать Свя­щен­ное Пи­са­ние, и Ев­до­кия слу­чай­но услы­ша­ла, ко­гда он чи­тал пред­ска­за­ния о Вто­ром при­ше­ствии Хри­ста и о Страш­ном су­де.

Это чте­ние про­из­ве­ло боль­шое впе­чат­ле­ние и сму­ти­ло Ев­до­кию, так как она по­ня­ла, что имен­но ее, греш­ни­цу, ожи­да­ют на­ка­за­ния, пред­ска­зан­ные в Биб­лии. По­зна­ко­мив­шись с мо­на­хом Гер­ма­ном, Ев­до­кия узна­ла от него о хри­сти­ан­ской ве­ре и о за­гроб­ной жиз­ни. Сло­ва мо­на­ха па­ли на доб­рую поч­ву. Уве­ро­вав во Хри­ста всем серд­цем, Ев­до­кия при­ня­ла кре­ще­ние, все свои со­кро­ви­ща раз­да­ла бед­ным и при­ня­ла мо­на­ше­ский по­стриг в бли­жай­шем мо­на­сты­ре.

Жи­вя мно­го лет в этой оби­те­ли, Ев­до­кия все­це­ло по­свя­ти­ла се­бя по­дви­гам по­ста, мо­лит­вы и очи­ще­ния ду­ши. С го­да­ми она до­стиг­ла ду­хов­ной зре­ло­сти и бы­ла воз­ве­де­на в игу­ме­ньи сво­ей оби­те­ли. При­няв на­чаль­ствен­ную долж­ность, Ев­до­кия на­пра­ви­ла свои си­лы на доб­рые де­ла. Она кор­ми­ла и оде­ва­ла стран­ни­ков, по­се­щав­ших ее оби­тель, ис­це­ля­ла боль­ных сво­и­ми мо­лит­ва­ми.

Так Ев­до­кия 56 лет под­ви­за­лась в доб­рых де­лах и ино­че­ских по­дви­гах. В 152 го­ду, при им­пе­ра­то­ре Ан­то­нине, она му­че­ни­че­ски за­кон­чи­ла свою пра­вед­ную жизнь. За рас­про­стра­не­ние хри­сти­ан­ской ве­ры Ев­до­кию окле­ве­та­ли в кол­дов­стве и об­мане. Без су­деб­но­го раз­би­ра­тель­ства ее от­ве­ли на ме­сто каз­ни и обез­гла­ви­ли.

Так свя­тая Ев­до­кия за свои мо­на­ше­ские по­дви­ги, за доб­рые де­ла и за му­че­ни­че­скую смерть за­слу­жи­ла се­бе трой­ной ве­нец в Цар­ствии Небес­ном.

Свя­тая пре­по­доб­но­му­че­ни­ца Ев­до­кия бы­ла са­ма­рян­кой, ро­дом из го­ро­да Илио­по­ля Фини­кии Ли­ван­ской. Язы­че­ское нече­стие от­толк­ну­ло ее от доб­ро­го пу­ти, и она дол­го ве­ла гре­хов­ную жизнь. Ду­ша ее омерт­ве­ла, серд­це оже­сто­чи­лось.

Од­на­жды в пол­ночь Ев­до­кия просну­лась и услы­ша­ла за сте­ной, в дру­гой по­ло­вине до­ма, где жил хри­сти­а­нин, мо­леб­ное пе­ние и чте­ние Свя­щен­но­го Пи­са­ния, в ко­то­ром го­во­ри­лось и о веч­ном бла­жен­стве, уго­то­ван­ном пра­вед­ни­кам, и о воз­мез­дии, ожи­да­ю­щем греш­ни­ков. Бла­го­дать Бо­жия кос­ну­лась серд­ца Ев­до­кии, и она осо­зна­ла, что это со­вер­шен­ные ею гре­хи ле­жат тя­же­стью на ее ду­ше.

Утром Ев­до­кия по­спе­ши­ла при­звать к се­бе че­ло­ве­ка, мо­лит­вен­ное пра­ви­ло ко­то­ро­го слы­ша­ла но­чью. Это был ста­рец Гер­ман, воз­вра­щав­ший­ся с па­лом­ни­че­ства по свя­тым ме­стам в свою оби­тель. Ев­до­кия дол­го слу­ша­ла на­став­ле­ния стар­ца, и ду­ша ее слов­но ожи­ла и ис­пол­ни­лась ра­до­стью и лю­бо­вью ко Хри­сту. Она по­про­си­ла стар­ца Гер­ма­на прий­ти к ней через несколь­ко дней, а са­ма за­тво­ри­лась в до­ме и в по­ка­я­нии пре­да­лась по­сту и мо­лит­ве.

Ста­рец Гер­ман при­гла­сил пре­сви­те­ра, и по­сле ис­пы­та­ния и огла­ше­ния Ев­до­кия при­ня­ла свя­тое Кре­ще­ние от епи­ско­па Илио­поль­ско­го Фе­о­до­та. Раз­дав все свое иму­ще­ство ни­щим, она уда­ли­лась в мо­на­стырь и при­ня­ла на се­бя са­мые стро­гие по­дви­ги по­ка­я­ния. Гос­подь про­стил по­ка­яв­шу­ю­ся греш­ни­цу и на­де­лил ее бла­го­дат­ны­ми ду­хов­ны­ми да­ра­ми.

Од­на­жды, ко­гда она бы­ла уже на­сто­я­тель­ни­цей мо­на­сты­ря, в оби­те­ли по­явил­ся мо­ло­дой языч­ник Фило­страт. Раз­жи­га­е­мый нечи­стой стра­стью, он под ви­дом ино­ка про­ник в мо­на­стырь и стал уго­ва­ри­вать пре­по­доб­ную Ев­до­кию воз­вра­тить­ся в Илио­поль, чтобы сно­ва на­чать преж­нюю жизнь. «Бог от­мще­ния да за­пре­тит те­бе», — с гне­вом от­ве­ти­ла Ев­до­кия, и лже­и­нок упал за­мерт­во. Опа­са­ясь, что слу­чив­ше­е­ся со­чтут за убий­ство, сест­ры уси­ли­ли мо­лит­ву и про­си­ли Гос­по­да от­крыть им Свою во­лю.

Свя­той Ев­до­кии в сон­ном ви­де­нии явил­ся Сам Гос­подь и ска­зал: «Вос­стань, Ев­до­кия, пре­кло­ни ко­ле­на, по­мо­лись, и вос­креснет ис­ку­си­тель твой». И по мо­лит­ве Ев­до­кии Фило­страт ожил. Воз­вра­щен­ный к жиз­ни языч­ник умо­лил пре­по­доб­ную про­стить его. При­няв свя­тое Кре­ще­ние, он уда­лил­ся в Илио­поль. С тех пор он ни­ко­гда не за­бы­вал ми­ло­сти Бо­жи­ей, яв­лен­ной ему, и стал на путь по­ка­я­ния.

Про­шло немно­го вре­ме­ни, как по­сле­до­ва­ло дру­гое ис­пы­та­ние. Жи­те­ли Илио­по­ля до­нес­ли пра­ви­те­лю Авре­ли­а­ну, что, при­няв хри­сти­ан­ство, Ев­до­кия яко­бы скры­ла в мо­на­сты­ре свои бо­гат­ства. Авре­ли­ан по­слал от­ряд во­и­нов, чтобы изъ­ять эти мни­мые со­кро­ви­ща. Од­на­ко в те­че­ние трех дней во­и­ны тщет­но пы­та­лись при­бли­зить­ся к сте­нам оби­те­ли: неви­ди­мая си­ла Бо­жия охра­ня­ла ее. Авре­ли­ан сно­ва по­слал во­и­нов к мо­на­сты­рю, на этот раз под во­ди­тель­ством сво­е­го сы­на. Но в пер­вый же день пу­ти сын Авре­ли­а­на силь­но по­вре­дил се­бе но­гу и вско­ре умер. То­гда Фило­страт по­со­ве­то­вал Авре­ли­а­ну на­пи­сать пре­по­доб­ной Ев­до­кии, мо­ля ее ожи­вить юно­шу. И Гос­подь, по Сво­ей бес­ко­неч­ной ми­ло­сти, мо­лит­ва­ми свя­той Ев­до­кии вер­нул юно­шу к жиз­ни. Став сви­де­те­ля­ми ве­ли­ко­го чу­да, Авре­ли­ан и его ближ­ние уве­ро­ва­ли во Хри­ста и кре­сти­лись.

Ко­гда уси­ли­лись го­не­ния на хри­сти­ан, пре­по­доб­ную Ев­до­кию схва­ти­ли и при­ве­ли на му­че­ния к пра­ви­те­лю Дио­ге­ну. Ис­тя­зав­ший ее во­е­на­чаль­ник Ди­о­дор по­лу­чил из­ве­стие о вне­зап­ной смер­ти сво­ей же­ны Фир­ми­ны. В от­ча­я­нии он бро­сил­ся к свя­той Ев­до­кии с прось­бой по­мо­лить­ся об умер­шей. Пре­по­доб­но­му­че­ни­ца, ис­пол­нен­ная ве­ли­кой ве­ры, об­ра­ти­лась к Бо­гу с мо­лит­вой и ис­про­си­ла у Него воз­вра­ще­ние Фир­ми­ны к жиз­ни. Во­очию убе­див­шись в си­ле и бла­го­сти Гос­по­да, Ди­о­дор и Дио­ген уве­ро­ва­ли во Хри­ста и через неко­то­рое вре­мя кре­сти­лись со сво­и­ми се­мья­ми. Пре­по­доб­ная Ев­до­кия неко­то­рое вре­мя жи­ла в до­ме Ди­о­до­ра и про­све­ща­ла но­во­об­ра­щен­ных хри­сти­ан.

Од­на­жды един­ствен­ный сын неко­ей вдо­вы, ра­бо­тая в са­ду, был ужа­лен зме­ей и умер. Мать горь­ко опла­ки­ва­ла умер­ше­го сы­на. Узнав о ее го­ре, свя­тая Ев­до­кия ска­за­ла Ди­о­до­ру: «На­ста­ло и те­бе вре­мя по­ка­зать свою ве­ру во Все­мо­гу­ще­го Бо­га, Ко­то­рый слы­шит мо­лит­вы ка­ю­щих­ся греш­ни­ков и по Сво­е­му ми­ло­сер­дию ис­пол­ня­ет их про­ше­ния».

Дно­дор сму­тил­ся, не счи­тая се­бя до­стой­ным та­ко­го дерз­но­ве­ния пред Бо­гом, но, по­ви­ну­ясь свя­той Ев­до­кии, по­мо­лил­ся и Име­нем Хри­сто­вым по­ве­лел по­кой­ни­ку встать. На гла­зах у всех при­сут­ство­вав­ших юно­ша ожил.

Пре­по­доб­ная Ев­до­кия воз­вра­ти­лась в свой мо­на­стырь, в ко­то­ром под­ви­за­лась 56 лет.

По­сле смер­ти Дио­ге­на пра­ви­те­лем стал Ви­кен­тий, же­сто­кий го­ни­тель хри­сти­ан. Узнав о бес­страш­ной ис­по­вед­ни­це хри­сти­ан­ской ве­ры, он при­ка­зал каз­нить её. 1 мар­та (ок. 160–170) свя­тая пре­по­доб­но­му­че­ни­ца бы­ла обез­глав­ле­на.

Свя­тая му­че­ни­ца Хри­сто­ва Ан­то­ни­на по­стра­да­ла в го­ро­де Ни­кее[1], в цар­ство­ва­ние Дио­кли­ти­а­на и Мак­си­ми­а­на[2]. Так как она ве­ро­ва­ла во Хри­ста, то Мак­си­ми­а­ну до­нес­ли на нее, что она — хри­сти­ан­ка. При­ве­ден­ная в Ни­кою и пред­став пе­ред им­пе­ра­то­ром, она без­бо­яз­нен­но ис­по­ве­да­ла свою ве­ру. Чтобы при­ну­дить ее от­речь­ся от Хри­ста и при­не­сти жерт­ву идо­лам, ее под­верг­ли же­сто­ким му­че­ни­ям, но она не по­ко­ри­лась же­ла­нию му­чи­те­лей и бы­ла за­клю­че­на в тем­ни­цу. Вско­ре по­сле се­го Мак­си­ми­ан по­ве­лел вы­ве­сти ее из тем­ни­цы и стал сно­ва при­нуж­дать ее к от­ре­че­нию от Хри­ста, но и на этот раз она не по­слу­ша­лась им­пе­ра­то­ра. То­гда Мак­си­ми­ан при­ка­зал по­ве­сить ее и стро­гать по реб­рам. Сре­ди му­че­ний свя­тая Ан­то­ни­на все вре­мя об­ли­ча­ла за­блуж­де­ние им­пе­ра­то­ра и про­по­ве­до­ва­ла о Хри­сте. Ви­дя это, Мак­си­ми­ан ве­лел па­ла­чам снять с нее одеж­ду и бить ее по го­ло­му те­лу. Но ко­гда па­ла­чи хо­те­ли ис­пол­нить по­ве­ле­ние им­пе­ра­то­ра, яви­лись ан­ге­лы и, охра­няя свя­тую му­че­ни­цу, под­верг­ли му­че­ни­ям са­мих му­чи­те­лей. По­сле се­го свя­тую по­ло­жи­ли на рас­ка­лен­ный же­лез­ный одр, но она оста­лась невре­ди­мою. То­гда ее в меш­ке бро­си­ли в Ни­кей­ское озе­ро.

Ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри, име­ну­е­мая «Дер­жав­ная», яви­ла се­бя рус­ско­му пра­во­слав­но­му на­ро­ду 2/15 мар­та 1917 го­да — в день от­ре­че­ния от пре­сто­ла им­пе­ра­то­ра Ни­ко­лая II, бу­ду­ще­го цар­ствен­но­го стра­сто­терп­ца, — в се­ле Ко­ло­мен­ском близ Моск­вы.
Некой кре­стьян­ке Ев­до­кии Адри­а­но­вой, жи­тель­ни­це де­рев­ни Пе­ре­рвы, бы­ло три­жды во сне от­кры­то, что есть по­за­бы­тый об­раз Бо­го­ро­ди­цы, через ко­то­рый от­ныне бу­дет яв­ле­но ­ное по­кро­ви­тель­ство Ца­ри­цы Небес­ной рус­ско­му на­ро­ду. Она яс­но слы­ша­ла сло­ва: «Есть в се­ле Ко­ло­мен­ском боль­шая чер­ная ико­на, ее нуж­но взять, сде­лать крас­ной, пусть мо­лят­ся».
На­сто­я­тель хра­ма в Ко­ло­мен­ском, отец Ни­ко­лай Ли­ха­чев, к ко­то­ро­му об­ра­ти­лась Ев­до­кия, не стал пре­пят­ство­вать, и они вме­сте осмот­ре­ли все ико­ны, на­хо­див­ши­е­ся в церк­ви. Не най­дя ни­че­го по­хо­же­го в хра­ме, отец Ни­ко­лай пред­ло­жил по­смот­реть ико­ны в под­ва­ле церк­ви, по раз­ным при­чи­нам сло­жен­ные там, сре­ди ко­то­рых и вы­бра­ли са­мую боль­шую, по­кры­тую ве­ко­вой пы­лью. Очи­стив ико­ну от пы­ли, они к сво­е­му удив­ле­нию уви­де­ли изо­бра­же­ние Бо­жи­ей Ма­те­ри, си­дя­щей на троне. По ме­ре при­ве­де­ния ико­ны в по­ря­док об­на­ру­жи­лось, что Мла­де­нец-Хри­стос на ко­ле­нях Бо­жи­ей Ма­те­ри про­стер бла­го­слов­ля­ю­щую ру­ку. В од­ной ру­ке Вла­ды­чи­ца дер­жа­ла ски­петр, в дру­гой — дер­жа­ву (зна­ки цар­ской вла­сти над ми­ром), на гла­ве Ее бы­ла ко­ро­на, а на пле­чах — крас­ная ман­тия или пор­фи­ра. При необык­но­вен­но су­ро­вом ли­ке Бо­го­ма­терь на иконе име­ла цар­ствен­ный вид — все ука­зы­ва­ло на то, что Вла­ды­чи­ца от­ныне при­ни­ма­ет на се­бя осо­бое по­пе­че­ние о мно­го­стра­даль­ном рус­ском на­ро­де.
Адри­а­но­ва сра­зу при­зна­ла ви­ден­ную во сне ико­ну, а свя­щен­ник тот­час же от­слу­жил пе­ред об­ра­зом мо­ле­бен с ака­фи­стом.
Слух о вновь най­ден­ной иконе быст­ро рас­про­стра­нил­ся не толь­ко в се­ле Ко­ло­мен­ском; бо­го­моль­цы сте­ка­лись в цер­ковь Воз­не­се­ния из Моск­вы и дру­гих мест, по­лу­чая от Бо­жи­ей Ма­те­ри бла­го­дат­ную по­мощь. В «Сер­ги­ев­ских лист­ках» опи­са­но при­бы­тие Дер­жав­ной ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри в Мар­фо-Ма­ри­ин­скую оби­тель в Москве, где ико­на бы­ла встре­че­на Ве­ли­кой кня­ги­ней Ели­са­ве­той Фе­о­до­ров­ной и дру­ги­ми сест­ра­ми с боль­шим тор­же­ством. Ико­ну для по­кло­не­ния во­зи­ли и в дру­гие церк­ви, а по вос­крес­ным и празд­нич­ным дням она оста­ва­лась в се­ле Ко­ло­мен­ском.
По неко­то­рым све­де­ни­ям, Дер­жав­ная ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри до 1812 го­да пре­бы­ва­ла в Воз­не­сен­ском жен­ском мо­на­сты­ре в Москве. Спа­сая ико­ну от На­по­лео­нов­ско­го раз­граб­ле­ния, ее спря­та­ли в се­ле Ко­ло­мен­ском и, по всей ве­ро­ят­но­сти, за­бы­ли там на 105 лет, по­ка она не яви­ла се­бя в по­ло­жен­ное вре­мя.
Зна­ме­на­тель­но, что свя­той об­раз был об­на­ру­жен в осо­бое вре­мя — в на­ча­ле рус­ско­го ли­хо­ле­тья. Цар­ствен­ный вид ико­ны, ски­петр и дер­жа­ва слов­но под­чер­ки­ва­ют, что Вла­ды­чи­ца при­ня­ла на Се­бя и опе­ку, и окорм­ле­ние вер­ных чад Церк­ви Рос­сий­ской. Зна­ме­на­тель­на и алая пор­фи­ра Бо­го­ма­те­ри, цвет ко­то­рой на­по­ми­на­ет цвет кро­ви...
Служ­ба и ака­фист Дер­жав­ной иконе Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы со­став­ле­ны с уча­сти­ем Свя­тей­ше­го Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на († 1925).
Ныне эта свя­тая ико­на на­хо­дит­ся в хра­ме Ка­зан­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри в Ко­ло­мен­ском, ку­да бы­ла воз­вра­ще­на 27 июля 1990 го­да.

Свя­тая му­че­ни­ца Ев­фа­лия жи­ла с ма­те­рью и бра­том в го­ро­де Леон­тине на ост­ро­ве Си­ци­лия. Мать Ев­фа­лии, языч­ни­ца, дол­го и тя­же­ло бо­ле­ла. Од­на­жды ей во сне яви­лись му­че­ни­ки Ал­фий, Фила­дельф и Ки­при­ан (па­мять 10 мая) и ска­за­ли ей, что она ис­це­лит­ся, ес­ли уве­ру­ет во Хри­ста. При­няв Кре­ще­ние вме­сте с до­че­рью, мать ис­це­ли­лась от неду­га. Од­на­ко брат Ев­фа­лии, языч­ник Сир­ми­ан, узнав о кре­ще­нии сво­их род­ных, при­шел в силь­ней­шую ярость. Ма­те­ри уда­лось бе­жать, а свя­тая Ев­фа­лия ис­по­ве­да­ла се­бя пе­ред ним хри­сти­ан­кой и при­ня­ла му­че­ни­че­скую смерть. По­сле же­сто­ко­го из­би­е­ния свя­тая бы­ла усе­че­на ме­чом.

Во­ло­ко­лам­ская ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри — спи­сок с Вла­ди­мир­ской ико­ны Мос­ков­ско­го Успен­ско­го со­бо­ра. Ико­на бы­ла при­ве­зе­на из Зве­ни­го­ро­да в Успен­ский мо­на­стырь пре­по­доб­но­го Иоси­фа Во­лоц­ко­го 2 мар­та 1572 го­да, на 2-й неде­ле Ве­ли­ко­го по­ста и тор­же­ствен­но встре­че­на игу­ме­ном Лео­ни­дом (1563–1566; 1568–1573) со всей мо­на­стыр­ской ­ти­ей.

От­ли­чи­тель­ной осо­бен­но­стью ее яв­ля­ет­ся изо­бра­же­ние на по­лях свя­ти­те­лей Ки­при­а­на (спра­ва) и Ге­рон­тия (сле­ва), мит­ро­по­ли­тов Мос­ков­ских.

С име­нем мит­ро­по­ли­та Ки­при­а­на свя­за­но пер­вое при­бы­тие древ­ней Вла­ди­мир­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри из Вла­ди­ми­ра в Моск­ву в 1395 го­ду, а при мит­ро­по­ли­те Ге­рон­тии в 1480 го­ду вла­ди­мир­ская свя­ты­ня окон­ча­тель­но ста­ла мос­ков­ской.

В 1588 го­ду Во­ло­ко­лам­ской иконе бы­ла по­свя­ще­на на­дврат­ная цер­ковь юж­ных во­рот Иоси­фо-Во­лоц­ко­го мо­на­сты­ря в честь Сре­те­ния Вла­ди­мир­ской ико­ны Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы (па­мять 26 ав­гу­ста).

В кон­це XVII ве­ка, ко­гда в Москве на Ста­рой Бас­ман­ной был воз­ве­ден од­но­имен­ный храм, на­дврат­ную цер­ковь Иоси­фо-Во­лоц­ко­го мо­на­сты­ря освя­ти­ли во имя свя­тых апо­сто­лов Пет­ра и Пав­ла. Во­ло­ко­лам­ская ико­на бы­ла пе­ре­не­се­на в мест­ный ряд ико­но­ста­са но­вой со­бор­ной Успен­ской церк­ви Иоси­фо-Во­лоц­ко­го мо­на­сты­ря.

В оби­ход­ни­ке Иоси­фо-Во­лоц­ко­го мо­на­сты­ря 1578 го­да эта ико­на от­ме­че­на как чу­до­твор­ная.

Пре­по­доб­ная Пиа­ма под­ви­за­лась неда­ле­ко от Алек­сан­дрии. В до­ме сво­ей ма­те­ри свя­тая жи­ла, как в за­тво­ре: ни с кем не ви­де­лась, пи­щу при­ни­ма­ла через день, по­сле мо­лит­вы пря­ла лен. Свя­тая Пиа­ма спо­до­би­лась по­лу­чить дар про­зре­ния. Ко­гда жи­те­ли со­сед­не­го, бо­лее мно­го­люд­но­го се­ле­ния, ослеп­лен­ные алч­но­стью, бы­ли го­то­вы ис­тре­бить од­но­сель­чан свя­той де­вы, чтобы во вре­мя раз­ли­ва Ни­ла рас­пре­де­лить во­ду толь­ко на сво­их по­лях, свя­тая Пиа­ма ду­хом узна­ла об этом зло­дей­ском на­ме­ре­нии и объ­яви­ла о нем ста­рей­ши­нам се­ла. Ис­пу­ган­ные ста­рей­ши­ны упа­ли в но­ги свя­той, умо­ляя ее пой­ти к со­се­дям и удер­жать их от пре­ступ­ле­ния. Пре­по­доб­ная Пиа­ма не по­шла на встре­чу, так как дав­но от­ка­за­лась от об­ще­ния с людь­ми. Всю ночь свя­тая про­ве­ла в мо­лит­ве, а на­ут­ро во­ору­жен­ные жи­те­ли со­сед­ней об­щи­ны, на­прав­ляв­ши­е­ся к се­ле­нию свя­той де­вы, вне­зап­но оста­но­ви­лись и не мог­ли дви­нуть­ся даль­ше. Гос­подь от­крыл несчаст­ным, что удер­жи­ва­ет их мо­лит­ва свя­той Пи­а­мы. Лю­ди опом­ни­лись и рас­ка­я­лись в сво­ем зло­умыш­ле­нии. Они от­пра­ви­ли в се­ло по­слов с прось­бой о ми­ре и го­во­ри­ли: «Бла­го­да­ри­те Бо­га, Ко­то­рый по мо­лит­вам де­вы Пи­а­мы из­ба­вил вас». Свя­тая мир­но ото­шла ко Гос­по­ду в 337 го­ду.

Свя­тые му­че­ни­ки Па­вел и его сест­ра Иули­а­ния бы­ли каз­не­ны при им­пе­ра­то­ре Авре­ли­ане (270–275) в Фини­кий­ском го­ро­де Пто­ле­ма­и­де. Од­на­жды им­пе­ра­тор при­е­хал в Пто­ле­ма­и­ду. На­хо­див­ший­ся сре­ди встре­чав­ших Па­вел осе­нил се­бя крест­ным зна­ме­ни­ем, и это бы­ло за­ме­че­но. Его тут же схва­ти­ли и бро­си­ли в тем­ни­цу. Ко­гда на сле­ду­ю­щий день его при­ве­ли на суд, он от­кры­то и сме­ло ис­по­ве­дал свою ве­ру во Хри­ста, за что был под­верг­нут же­сто­ким му­кам. Иули­а­ния, ви­дя стра­да­ния бра­та, ста­ла при всех об­ви­нять им­пе­ра­то­ра в неспра­вед­ли­во­сти и же­сто­ко­сти, за что так­же бы­ла под­верг­ну­та ис­тя­за­ни­ям. Му­че­ни­ков би­ли, те­ла их рва­ли же­лез­ны­ми крю­чья­ми, жгли на рас­ка­лен­ных ре­шет­ках, но не мог­ли сло­мить див­но­го тер­пе­ния ис­по­вед­ни­ков Гос­под­них. Трое во­и­нов, ко­то­рые ис­тя­за­ли свя­тых, по­ра­жен­ные ве­ли­чи­ем ду­ха му­че­ни­ков, уве­ро­ва­ли во Хри­ста. Эти но­вые из­бран­ни­ки Бо­жий Квад­рат, Ака­кий и Стра­то­ник бы­ли немед­лен­но каз­не­ны. Му­чи­тель по­пы­тал­ся пре­льстить свя­тую Иули­а­нию обе­ща­ни­ем взять ее в же­ны, ес­ли она от­ка­жет­ся от Хри­ста, но свя­тая от­верг­ла пред­ло­же­ние обо­льсти­те­ля и оста­лась непре­клон­ной. По по­ве­ле­нию им­пе­ра­то­ра му­че­ни­цу от­да­ли в блу­ди­ли­ще для осквер­не­ния, но Гос­подь со­хра­нил ее и там: все, пы­тав­ши­е­ся при­кос­нуть­ся к свя­той, ли­ша­лись зре­ния. То­гда раз­гне­ван­ный им­пе­ра­тор при­ка­зал сно­ва жечь те­ла му­че­ни­ков. Тол­пив­ший­ся во­круг на­род, гля­дя на стра­да­ния невин­ных, на­чал гром­ко роп­тать, Авре­ли­ан при­ка­зал немед­лен­но обез­гла­вить му­че­ни­ков. С ра­дост­ны­ми ли­ца­ми брат и сест­ра шли на казнь и пе­ли: «Спасл бо еси нас Гос­по­ди от сту­жа­ю­щих нам и нена­ви­дя­щих нас по­сра­мил еси» (Пс.43:8).

На иконе, име­ну­е­мой «Вос­пи­та­ние», Бо­жия Ма­терь изо­бра­жа­ет­ся с Пред­веч­ным Мла­ден­цем, си­дя­щим на Ее ле­вой ру­ке. Пра­вая ру­ка Хри­ста про­стер­та вверх к ли­ку Пре­чи­стой Де­вы. До 1917 го­да свя­той об­раз по­ме­щал­ся в Ка­зан­ском со­бо­ре на Крас­ной пло­ща­ди, но по­сле его раз­ру­ше­ния был уте­рян, сей­час там на­хо­дит­ся спи­сок с чу­до­твор­ной ико­ны, про­сла­вив­ший­ся по всей Рос­сии сво­и­ми чу­до­тво­ре­ни­я­ми. На­зва­ние ико­ны го­во­рит са­мо за се­бя. Пе­ред ней ро­ди­те­ли мо­лят­ся за сво­их де­тей, про­ся у Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы взять их под Ее по­кров, по­слать им ра­зум и на­пол­нить серд­це пре­муд­ро­стью. Так­же до на­ших дней до­шла и крат­кая мо­лит­ва это­му об­ра­зу: «Вру­чаю ди­тя мое все­це­ло Гос­по­ду мо­е­му Иису­су Хри­сту и Тво­е­му, Пре­чи­стая, небес­но­му по­кро­ви­тель­ству».

Свя­той и бла­жен­ный князь Фе­о­дор, по про­зва­нию Чер­ный, был сы­ном Смо­лен­ско­го кня­зя Ро­сти­слав Мсти­сла­во­ви­ча и про­ис­хо­дил в де­вя­той сте­пе­ни от св. рав­ноап­о­столь­но­го кня­зя Вла­ди­ми­ра[1]. Фе­о­дор имел двух бра­тьев, Гле­ба и Ми­ха­и­ла, ко­то­рые, по смер­ти от­ца, оби­де­ли его, дав ему в удел один толь­ко го­род Мо­жайск[2]. Несмот­ря на то, он не гне­вал­ся на них и тер­пе­ли­во вла­дел сим уде­лом. За та­ко­вое его незло­бие Бог впо­след­ствии вве­рил ему в управ­ле­ние слав­ный го­род Яро­славль. Это про­изо­шло сле­ду­ю­щим об­ра­зом: в Яро­слав­ле жи­ла кня­ги­ня Ксе­ния, су­пру­га кня­зя Ва­си­лия Ро­стов­ско­го, у ко­ей бы­ла един­ствен­ная дочь. Бла­го­вер­ный князь Фе­о­дор же­нил­ся на сей до­че­ри кня­зя Ро­стов­ско­го, от ко­то­рой впо­след­ствии имел сы­на Ми­ха­и­ла и дочь, и по­лу­чил во вла­де­ние го­род Яро­славль[3]. А по смер­ти бра­та сво­е­го Ми­ха­и­ла на­сле­до­вал он и Смо­лен­ское кня­же­ние[4].

Бла­го­че­сти­во и бо­го­угод­но жил князь Фе­о­дор в Яро­слав­ле, ибо с юных лет воз­лю­бил Хри­ста и Его Пре­чи­стую Ма­терь. Осо­бен­но по­чи­тал он свя­щен­ни­ков и ино­ков и бла­го­тво­рил ни­щим. Как доб­лест­ный во­ин Хри­стов, он во всем уго­ждал сво­е­му Вла­ды­ке и уда­лял­ся от вся­кой неправ­ды.

В те вре­ме­на, ко­гда над рус­скою зем­лею тя­го­те­ло та­тар­ское иго, был обы­чай, чтобы рус­ские кня­зья ез­ди­ли в Ор­ду к ха­ну, для утвер­жде­ния в кня­же­ском до­сто­ин­стве. Ко­гда од­на­жды неко­то­рые кня­зья по­еха­ли в Ор­ду, вме­сте с ни­ми от­пра­вил­ся ту­да и яро­слав­ский бла­жен­ный князь Фе­о­дор со мно­ги­ми да­ра­ми для ха­на и для его су­пру­ги[5]. В Ор­де он был при­нят весь­ма бла­го­склон­но и слу­жил при дво­ре ха­на в ка­че­стве лю­бим­ца, весь­ма ува­жа­е­мо­го. Му­же­ствен­ная кра­со­та и ум его так пле­ни­ли же­ну ха­на, что она по­же­ла­ла вы­дать за него свою дочь. Но он ска­зал ей, что у него есть же­на в Яро­слав­ле, и не скло­нил­ся на ее уве­ща­ния.

Ис­про­сив се­бе от ха­на утвер­жде­ние на кня­же­ние в Яро­слав­ле и по­лу­чив та­кое утвер­жде­ние, бла­жен­ный Фе­о­дор уехал из Ор­ды до­мой. Ко­гда при­был он к Яро­слав­лю, то услы­хал, что су­пру­га его скон­ча­лась. Он хо­тел вой­ти в го­род, где в то вре­мя жи­ли сын его Ми­ха­ил и те­ща; но бо­яре и те­ща не пу­сти­ли его и на­ча­ли ве­сти о нем неле­пые ре­чи: «У нас не в обы­чае, — го­во­ри­ли они, — при­ни­мать к се­бе в кня­зья при­хо­дя­ще­го из чу­жой зем­ли; до­воль­но для нас иметь сво­им кня­зем на­след­ни­ка Фе­о­до­ро­ва, Ми­ха­и­ла». Св. Фе­о­дор сно­ва от­пра­вил­ся в Од­ру и про­сил ха­на, чтобы он дал ему опять Яро­слав­ское кня­же­ство. Хан по­слал яро­слав­цам стро­гое по­ве­ле­ние при­нять сво­е­го кня­зя, но те не по­ви­но­ва­лись та­ко­му по­ве­ле­нию и упор­но от­ка­зы­ва­лись при­нять к се­бе Фе­о­до­ра. В то вре­мя как св. князь пре­бы­вал в Ор­де в го­стях у ха­на, же­на ха­на опять на­ча­ла пред­ла­гать сво­е­му му­жу вы­дать их дочь за Фе­о­до­ра. Но хан дол­го не со­гла­шал­ся, го­во­ря, что не по­до­ба­ет да­вать дочь хан­скую в су­пру­же­ство дан­ни­ку, при­том еще ино­вер­но­му. То­гда хан­ша от­кры­ла му­жу свое же­ла­ние, чтобы дочь их при­ня­ла хри­сти­ан­скую ве­ру и кре­сти­лась, а за­тем вы­шла за­муж за Фе­о­до­ра. Хан со­гла­сил­ся[6]. Дочь хан­ская кре­сти­лась и за­тем всту­пи­ла в брак с яро­слав­ским кня­зем. Ее на­зва­ли в св. кре­ще­нии Ан­ною. По­сле се­го бра­ка хан еще бо­лее по­лю­бил св. Фе­о­до­ра. Ча­сто са­жал он его с со­бой за стол свой, воз­ла­гал еже­днев­но хан­ский ве­нец на его го­ло­ву, оде­вал его в свою пор­фи­ру, устро­ил ему пре­крас­ный дво­рец и окру­жил его сла­вою и бо­гат­ством[7]. Но сре­ди все­го это­го ве­ли­ко­ле­пия серд­це бла­жен­но­го кня­зя не воз­гор­ди­лось, и сла­ва ми­ра се­го не от­влек­ла его от люб­ви Хри­сто­вой, и он всё бо­лее и бо­лее пре­успе­вал в ис­пол­не­нии за­по­ве­дей Гос­под­них. По­ка он еще жил в Ор­де, у него ро­дил­ся сын, ко­то­рый на­зван был во св. кре­ще­нии Да­ви­дом. За­тем ро­дил­ся у него вто­рой сын, на­ре­чен­ный во св. кре­ще­нии Кон­стан­ти­ном.

Вско­ре по­сле то­го при­бы­ли к нему вест­ни­ки из Рос­сии с из­ве­сти­ем, что сын его Ми­ха­ил умер в Яро­слав­ле. То­гда князь Фе­о­дор стал про­сить ха­на от­пу­стить его в Рус­скую зем­лю вме­сте с кня­ги­ней и с детьми их. Хан от­пу­стил его с ве­ли­кою че­стью, воз­ло­жил на него ве­нец и по­чтил его ве­ли­ким кня­же­ни­ем Яро­слав­ским. Св. князь при­был в Яро­славль с боль­шим по­че­том; с ним при­бы­ло и мно­го та­тар­ских вель­мож от дво­ра ха­на, ко­их он, по неко­то­ром вре­ме­ни, с че­стью от­пу­стил в Ор­ду.

Св. князь Фе­о­дор кня­жил в сво­ем го­ро­де Яро­слав­ле бла­го­че­сти­во и бо­го­угод­но до глу­бо­кой ста­ро­сти[8]. За­болев и чув­ствуя, что эта бо­лезнь — пред­смерт­ная, он по­звал к се­бе кня­ги­ню — су­пру­гу и де­тей сво­их и за­ве­щал им пре­бы­вать в люб­ви и ми­ре[9]. За­тем он ве­лел от­не­сти се­бя в мо­на­стырь и там с ве­ли­кою ра­до­стью при­нял от игу­ме­на ино­че­ский об­раз и в те­че­ние все­го то­го дня ра­до­вал­ся и бла­го­да­рил Бо­га за то, что Он спо­до­бил его се­го да­ра, ко­е­го дав­но же­ла­ла ду­ша его. Пред са­мой сво­ей кон­чи­ной он по­же­лал при­нять схи­му, по­сле че­го, пре­по­дав всем про­ще­ние и сам ис­про­сив у всех про­ще­ние, он осе­нил се­бя крест­ным зна­ме­ни­ем и пре­дал ду­шу свою в ру­ки Бо­жии[10]. Его бла­го­леп­но по­греб­ли в хра­ме Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня. Его свя­тые мо­щи и до­ныне ис­то­ча­ют мно­гие чу­де­са во сла­ву Хри­ста Иису­са, Гос­по­да на­ше­го, Ему­же сла­ва ныне и прис­но, и во ве­ки ве­ков.

Чу­до­твор­ная ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри, име­ну­е­мая «Бла­го­дат­ное Небо», на­хо­дит­ся в ико­но­ста­се Мос­ков­ско­го Ар­хан­гель­ско­го со­бо­ра Крем­ля по ле­вую сто­ро­ну от цар­ских врат.

Пре­свя­тая Бо­го­ро­ди­ца, дер­жа­щая на ру­ках Пред­веч­но­го Мла­ден­ца, изо­бра­же­на в пол­ный рост и в окру­же­нии яр­ко-крас­ной ман­дор­лы с ис­хо­дя­щи­ми от нее си­я­ю­щи­ми лу­ча­ми. Этот об­раз име­ет так­же на­име­но­ва­ние «Что Тя на­ре­чем?», про­ис­хо­дя­щее из тек­ста Бо­го­ро­дич­на 1-го ча­са, на­чер­тан­но­го по краю си­я­ния, ис­хо­дя­ще­го от Бо­жи­ей Ма­те­ри: «Что Тя на­ре­чем, о Бла­го­дат­ная? Небо, яко вос­си­я­ла еси Солн­це Прав­ды; рай, яко про­зяб­ла еси нетле­ния; Де­ву, яко пре­бы­ла еси нетлен­на; Чи­стую Ма­терь, яко име­ла еси на свя­тых Тво­их объ­я­ти­ях Сы­на, всех Бо­га. То­го мо­ли спа­сти­ся ду­шам на­шим».

Ико­но­гра­фи­че­ское изо­бра­же­ние Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, под но­га­ми Ко­то­рой пер­во­на­чаль­но был изо­бра­жен лун­ный серп, ил­лю­стри­ру­ет сло­ва От­кро­ве­ния Иоан­на Бо­го­сло­ва: И яви­лось на небе ве­ли­кое зна­ме­ние: же­на, об­ле­чен­ная в солн­це; под но­га­ми ее лу­на, и на гла­ве ее ве­нец из две­на­дца­ти звезд... И ро­ди­ла она мла­ден­ца му­же­ско­го по­ла, ко­то­ро­му над­ле­жит па­сти все на­ро­ды жез­лом же­лез­ным; и вос­хи­ще­но бы­ло ди­тя ее к Бо­гу и пре­сто­лу Его (Откр.12:1, 5).

Су­ще­ству­ет пре­да­ние, что этот об­раз на­хо­дил­ся ра­нее в Смо­лен­ске и в XIV ве­ке был пе­ре­ве­зен в Моск­ву до­че­рью ли­тов­ско­го кня­зя Ви­то­вта Со­фи­ей, ко­гда она ста­ла су­пру­гой Мос­ков­ско­го кня­зя Ва­си­лия Дмит­ри­е­ви­ча (1389–1425), вме­сте со мно­ги­ми дру­ги­ми древни­ми ико­на­ми, при­слан­ны­ми из Кон­стан­ти­но­по­ля (как сле­ду­ет из за­пи­си в Тро­иц­кой ле­то­пи­си за 1398 г.). Об этом ста­ло из­вест­но в 1853 го­ду, ко­гда во вре­мя по­нов­ле­ния ико­но­ста­са Ар­хан­гель­ско­го со­бо­ра мит­ро­по­лит Фила­рет (Дроз­дов) рас­по­ря­дил­ся со­брать ис­то­ри­че­ские све­де­ния о чу­до­твор­ном об­ра­зе. В несо­хра­нив­шей­ся опи­си XVII в. Ар­хан­гель­ско­го со­бо­ра ука­зы­ва­лось, что об­раз яв­ля­ет­ся спис­ком с на­хо­див­шей­ся в со­бо­ре древ­ней ико­ны, сде­лан­ным ма­сте­ра­ми Ору­жей­ной па­ла­ты по ука­зу ца­ря Фе­о­до­ра Алек­се­е­ви­ча.

Об­раз Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы «Бла­го­дат­ное Небо», пре­бы­ва­ю­щий в на­сто­я­щее вре­мя в мест­ном ря­ду ико­но­ста­са Ар­хан­гель­ско­го со­бо­ра, был ис­пол­нен цар­ски­ми ико­но­пис­ца­ми при со­зда­нии но­во­го ико­но­ста­са в 1678–1680 го­дах и по­ме­щен в се­реб­ря­ный че­кан­ный оклад с над­пи­са­ни­ем тек­ста Бо­го­ро­дич­на. Укра­ден­ный в 1812 го­ду ста­рый оклад был за­ме­нен но­вым в 1815 го­ду. В 1916 г. чу­до­твор­ная ико­на бы­ла укра­ше­на се­реб­ря­ной ри­зой и на­клад­ны­ми се­реб­ря­ны­ми хе­ру­ви­ма­ми на по­лях, ко­то­рые до на­ше­го вре­ме­ни не со­хра­ни­лись.

Про­то­тип ико­но­гра­фи­че­ско­го изо­бра­же­ния Бо­жи­ей Ма­те­ри, по­явив­ший­ся в Гер­ма­нии в XV ве­ке и по­лу­чив­ший ши­ро­кое рас­про­стра­не­ние в за­пад­ном ис­кус­стве, в XVII ве­ке через Укра­и­ну, Бе­ло­рус­сию и Лит­ву по­пал в Рос­сию.

В на­ча­ле XX ве­ка по бла­го­сло­ве­нию свя­то­го пра­вед­но­го Иоан­на Крон­штадт­ско­го был сде­лан спи­сок с ико­ны «Бла­го­дат­ное Небо» для риз­ни­цы хра­ма Ва­у­лов­ско­го Успен­ско­го ски­та Ро­ма­но­во-Бо­ри­со­глеб­ско­го уез­да в Яро­слав­ской гу­бер­нии. В на­сто­я­щее вре­мя он пре­бы­ва­ет в Вос­кре­сен­ском со­бо­ре г. Ту­та­е­ва Яро­слав­ской об­ла­сти.

Дру­гой спи­сок с чу­до­твор­но­го об­ра­за по­ме­щен в хра­ме Рас­пя­тия Хри­сто­ва Боль­шо­го Кремлев­ско­го двор­ца.

Во 2-й по­ло­вине XIX — на­ча­ле XX ве­ка празд­но­ва­ние иконе со­вер­ша­лось два ра­за в год: 6 мар­та и в Неде­лю Всех свя­тых. По пят­ни­цам по­сле Ли­тур­гии пе­ред об­ра­зом со­вер­шал­ся мо­ле­бен с ака­фи­стом и во­до­освя­ще­ни­ем.

Пер­вой за­слу­гой ца­ри­цы Еле­ны бы­ло то, что она рас­по­ло­жи­ла сво­е­го сы­на Кон­стан­ти­на к хри­сти­ан­ской ве­ре в то вре­мя, ко­гда дру­гие юно­ши бла­го­род­но­го вхож­де­ния вос­пи­ты­ва­лись в язы­че­ском ду­хе и пре­зи­ра­ли хри­сти­ан­ство. Вто­рой – воз­дви­же­ние Кре­ста Гос­под­ня.

С це­лью най­ти Крест Гос­по­день ца­ри­ца Еле­на в 326 г. от­пра­ви­лась в Иеру­са­лим. Ей ука­за­ли, что Крест Гос­по­день за­рыт в зем­лю на ме­сте, где языч­ни­ки воз­двиг­ли храм в честь Ве­не­ры. Ко­гда по при­ка­за­нию Еле­ны сло­ма­ли зда­ние и ста­ли рыть зем­лю, то на­шли три кре­ста и око­ло них до­щеч­ку с над­пи­сью: «Иисус На­за­ря­нин, Царь Иудей­ский».

Чтобы узнать, на ка­ком из трех кре­стов рас­пят Спа­си­тель, ста­ли по оче­ре­ди воз­ла­гать их на умер­ше­го. От двух кре­стов не про­изо­шло ни­ка­ко­го чу­да. Ко­гда же воз­ло­жи­ли тре­тий крест, то умер­ший вос­крес, та­ким об­ра­зом узна­ли крест Спа­си­те­ля.

Ко­гда лю­ди узна­ли о чу­де, то все за­хо­те­ли уви­деть свя­той Крест. То­гда пат­ри­арх Иеру­са­лим­ский Ма­ка­рий и ца­ри­ца Еле­на ста­ли на воз­вы­шен­ном ме­сте и по­ста­ви­ли (воз­двиг­ли) крест. На­род, ви­дя крест Гос­по­день, мо­лил­ся со сло­ва­ми: «Гос­по­ди по­ми­луй!»

В па­мять это­го со­бы­тия Цер­ковь уста­но­ви­ла празд­ник Воз­дви­же­ния Кре­ста Гос­под­ня. Этот празд­ник от­но­сит­ся к чис­лу ве­ли­ких и празд­ну­ет­ся 27 сен­тяб­ря. В этот день свя­той крест тор­же­ствен­но вы­но­сит­ся на се­ре­ди­ну хра­ма для по­кло­не­ния. Во вре­мя цар­ство­ва­ния Кон­стан­ти­на бы­ло вос­ста­нов­ле­но преж­нее на­зва­ние го­ро­да Иеру­са­ли­ма вме­сто но­во­го, Юлия Ка­пи­то­ли­на, дан­но­го ему при им­пе­ра­то­ре Адри­ане (117–138 гг.).

Ца­ри­ца Еле­на по­стро­и­ла несколь­ко хра­мов в Свя­той Зем­ле: на Гол­го­фе храм Вос­кре­се­ния (и Гро­ба) Гос­под­ня, где еже­год­но в пас­халь­ную ночь схо­дит бла­го­дат­ный огонь; на Еле­он­ской го­ре (где Гос­подь воз­нес­ся на Небо); в Виф­ле­е­ме (где Гос­подь ро­дил­ся по пло­ти) и в Хев­роне у Мам­врий­ско­го ду­ба (где Бог явил­ся Ав­ра­аму).

Свя­той им­пе­ра­тор Кон­стан­тин (306–337), по­лу­чив­ший от Церк­ви име­но­ва­ние Рав­ноап­о­столь­ный, а во все­мир­ной ис­то­рии на­име­но­ван­ный Ве­ли­ким, был сы­ном це­за­ря Кон­стан­ция Хло­ра (305–306), пра­вив­ше­го стра­на­ми Гал­ли­ей и Бри­та­ни­ей. Огром­ная Рим­ская им­пе­рия бы­ла в то вре­мя раз­де­ле­на на За­пад­ную и Во­сточ­ную, во гла­ве ко­то­рых на­хо­ди­лись два са­мо­сто­я­тель­ных им­пе­ра­то­ра, имев­шие со­пра­ви­те­лей, од­ним из ко­то­рых в За­пад­ной по­ло­вине и был отец им­пе­ра­то­ра Кон­стан­ти­на. Свя­тая ца­ри­ца Еле­на, мать им­пе­ра­то­ра Кон­стан­ти­на, бы­ла хри­сти­ан­кой. Бу­ду­щий пра­ви­тель всей Рим­ской им­пе­рии – Кон­стан­тин – был вос­пи­тан в ува­же­нии к хри­сти­ан­ской ре­ли­гии. Отец его не пре­сле­до­вал хри­сти­ан в управ­ля­е­мых им стра­тьфу!, в то вре­мя, как во всей осталь­ной Рим­ской им­пе­рии хри­сти­ане под­вер­га­лись же­сто­ким го­не­ни­ям со сто­ро­ны им­пе­ра­то­ров Дио­кли­ти­а­на (284–305), его со­пра­ви­те­ля Мак­си­ми­а­на Га­ле­рия (305–311) – на Во­сто­ке и им­пе­ра­то­ра Мак­си­ми­а­на Гер­ку­ла (284–305) – на За­па­де. По­сле смер­ти Кон­стан­ция Хло­ра сын его Кон­стан­тин в 306 го­ду был про­воз­гла­шен вой­ска­ми им­пе­ра­то­ром Гал­лии и Бри­та­нии. Пер­вым де­лом но­во­го им­пе­ра­то­ра бы­ло про­воз­гла­сить в под­власт­ных ему стра­тьфу! сво­бо­ду ис­по­ве­да­ния хри­сти­ан­ской ве­ры. Фа­на­тик язы­че­ства Мак­си­ми­ан Га­ле­рий на Во­сто­ке и же­сто­кий ти­ран Мак­сен­тий на За­па­де нена­ви­де­ли им­пе­ра­то­ра Кон­стан­ти­на и зло­умыш­ля­ли его низ­ло­жить и убить, но Кон­стан­тин пре­ду­пре­дил их и в ря­де войн с по­мо­щью Бо­жи­ей раз­бил всех сво­их про­тив­ни­ков. Он мо­лил Бо­га дать ему зна­ме­ние, ко­то­рое во­оду­ше­ви­ло бы его вой­ско храб­ро сра­жать­ся, и Гос­подь явил ему на небе си­я­ю­щее зна­ме­ние Кре­ста с над­пи­сью «Сим по­беж­дай». Сде­лав­шись пол­но­власт­ным пра­ви­те­лем За­пад­ной ча­сти Рим­ской им­пе­рии, Кон­стан­тин из­дал в 313 го­ду Ми­лан­ский эдикт о ве­ро­тер­пи­мо­сти, а в 323 го­ду, ко­гда во­ца­рил­ся как един­ствен­ный им­пе­ра­тор над всей Рим­ской им­пе­ри­ей, рас­про­стра­нил дей­ствие Ми­лан­ско­го эдик­та и на всю во­сточ­ную часть им­пе­рии. По­сле трех­сот лет го­не­ний хри­сти­ане впер­вые по­лу­чи­ли воз­мож­ность от­кры­то ис­по­ве­до­вать свою ве­ру во Хри­ста.

От­ка­зав­шись от язы­че­ства, им­пе­ра­тор не оста­вил сто­ли­цей им­пе­рии древ­ний Рим, быв­ший цен­тром язы­че­ско­го го­су­дар­ства, а пе­ре­нес свою сто­ли­цу на во­сток, в го­род Ви­зан­тию, ко­то­рая и бы­ла пе­ре­име­но­ва­на в Кон­стан­ти­но­поль. Кон­стан­тин был глу­бо­ко убеж­ден, что толь­ко хри­сти­ан­ская ре­ли­гия мо­жет объ­еди­нить огром­ную раз­но­род­ную Рим­скую им­пе­рию. Он вся­че­ски под­дер­жи­вал Цер­ковь, воз­вра­щал из ссыл­ки ис­по­вед­ни­ков-хри­сти­ан, стро­ил церк­ви, за­бо­тил­ся о ду­хо­вен­стве. Глу­бо­ко по­чи­тая Крест Гос­по­день, им­пе­ра­тор же­лал най­ти и са­мый Жи­во­тво­ря­щий Крест, на ко­то­ром был рас­пят Гос­подь наш Иисус Хри­стос. Для этой це­ли он на­пра­вил в Иеру­са­лим свою мать – свя­тую ца­ри­цу Еле­ну, дав ей боль­шие пол­но­мо­чия и ма­те­ри­аль­ные сред­ства. Вме­сте с Иеру­са­лим­ским Пат­ри­ар­хом Ма­ка­ри­ем свя­тая Еле­на при­сту­пи­ла к по­ис­кам, и Про­мыс­лом Бо­жи­им Жи­во­тво­ря­щий Крест был чу­дес­ным об­ра­зом об­ре­тен в 326 го­ду. На­хо­дясь в Па­ле­стине, свя­тая ца­ри­ца мно­гое со­вер­ши­ла в поль­зу Церк­ви. Она при­ка­за­ла осво­бо­дить все ме­ста, свя­зан­ные с зем­ной жиз­нью Гос­по­да и Его Пре­чи­стой Ма­те­ри, от вся­ких сле­дов язы­че­ства, по­ве­ле­ла воз­двиг­нуть в этих па­мят­ных ме­стах хри­сти­ан­ские церк­ви. Над пе­ще­рой Гро­ба Гос­под­ня сам им­пе­ра­тор Кон­стан­тин по­ве­лел со­ору­дить ве­ли­ко­леп­ный храм в сла­ву Вос­кре­се­ния Хри­сто­ва. Свя­тая Еле­на от­да­ла Жи­во­тво­ря­щий Крест на хра­не­ние Пат­ри­ар­ху, часть же Кре­ста взя­ла с со­бой для вру­че­ния им­пе­ра­то­ру. Раз­дав в Иеру­са­ли­ме ще­д­рую ми­ло­сты­ню и устро­ив тра­пезы для бед­ных, во вре­мя ко­то­рых са­ма при­слу­жи­ва­ла, свя­тая ца­ри­ца Еле­на воз­вра­ти­лась в Кон­стан­ти­но­поль, где вско­ре скон­ча­лась в 327 го­ду.

За свои ве­ли­кие за­слу­ги пе­ред Цер­ко­вью и тру­ды по об­ре­те­нию Жи­во­тво­ря­ще­го Кре­ста ца­ри­ца Еле­на име­ну­ет­ся Рав­ноап­о­столь­ной.

Мир­ное су­ще­ство­ва­ние хри­сти­ан­ской Церк­ви бы­ло на­ру­ше­но воз­ник­ши­ми внут­ри Церк­ви нестро­е­ни­я­ми и раз­до­ра­ми от по­явив­ших­ся ере­сей. Еще в на­ча­ле де­я­тель­но­сти им­пе­ра­то­ра Кон­стан­ти­на на За­па­де воз­ник­ла ересь до­на­ти­стов и но­ва­ци­ан, тре­бо­вав­ших по­вто­ре­ния кре­ще­ния над от­пад­ши­ми во вре­мя го­не­ний хри­сти­а­на­ми. Эта ересь, от­верг­ну­тая дву­мя по­мест­ны­ми со­бо­ра­ми, бы­ла окон­ча­тель­но осуж­де­на Ми­лан­ским Со­бо­ром 316 го­да. Но осо­бен­но гу­би­тель­ной для Церк­ви ока­за­лась воз­ник­шая на Во­сто­ке ересь Ария, дерз­нув­ше­го от­верг­нуть Бо­же­ствен­ную сущ­ность Сы­на Бо­жия и учить о твар­но­сти Иису­са Хри­ста. По по­ве­ле­нию им­пе­ра­то­ра был со­зван в 325 го­ду Пер­вый Все­лен­ский Со­бор в го­ро­де Ни­кее. 318 епи­ско­пов со­бра­лись на этот Со­бор, его участ­ни­ка­ми бы­ли епи­ско­пы-ис­по­вед­ни­ки в пе­ри­од го­не­ний и мно­гие дру­гие све­тиль­ни­ки Церк­ви, сре­ди ко­то­рых – свя­ти­тель Ни­ко­лай Мир­ли­кий­ский. Им­пе­ра­тор при­сут­ство­вал на за­се­да­ни­ях Со­бо­ра. Ересь Ария бы­ла осуж­де­на и со­став­лен Сим­вол ве­ры, в ко­то­рый был вне­сен тер­мин «Еди­но­сущ­ный От­цу», на­все­гда за­кре­пив­ший в со­зна­нии пра­во­слав­ных хри­сти­ан ис­ти­ну о Бо­же­ствен­но­сти Иису­са Хри­ста, при­няв­ше­го че­ло­ве­че­скую при­ро­ду для ис­куп­ле­ния все­го че­ло­ве­че­ско­го ро­да.

Мож­но удив­лять­ся глу­бо­ко­му цер­ков­но­му со­зна­нию и чув­ству свя­то­го Кон­стан­ти­на, вы­де­лив­ше­му опре­де­ле­ние «Еди­но­сущ­ный», слы­шан­ное им в пре­ни­ях Со­бо­ра, и пред­ло­жив­ше­му вне­сти это опре­де­ле­ние в Сим­вол ве­ры.

По­сле Ни­кей­ско­го Со­бо­ра рав­ноап­о­столь­ный Кон­стан­тин про­дол­жал ак­тив­ную де­я­тель­ность в поль­зу Церк­ви. В кон­це жиз­ни он при­нял свя­тое кре­ще­ние, под­го­то­вив­шись к нему всей сво­ей жиз­нью. Скон­чал­ся свя­той Кон­стан­тин в день Пя­ти­де­сят­ни­цы в 337 го­ду и был по­гре­бен в церк­ви Свя­тых Апо­сто­лов в за­ра­нее при­го­тов­лен­ной им гроб­ни­це.

Ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри «Спо­руч­ни­ца греш­ных» на­зва­на так по над­пи­си, со­хра­нив­шей­ся на иконе: «Аз Спо­руч­ни­ца греш­ных к Мо­е­му Сы­ну...».

Впер­вые этот об­раз про­сла­вил­ся чу­де­са­ми в Ни­ко­ла­ев­ском Од­рине муж­ском мо­на­сты­ре Ор­лов­ской гу­бер­нии в се­ре­дине про­шло­го сто­ле­тия. Древ­няя ико­на Бо­го­ма­те­ри «Спо­руч­ни­ца греш­ных» из-за вет­хо­сти сво­ей не поль­зо­ва­лась долж­ным по­чи­та­ни­ем и сто­я­ла в ста­рой ча­совне у мо­на­стыр­ских во­рот. Но в 1843 го­ду мно­гим жи­те­лям в сно­ви­де­ни­ях бы­ло от­кры­то, что ико­на эта на­де­ле­на, по Бо­жье­му Про­мыс­лу, чу­до­твор­ной си­лой. Ико­ну тор­же­ствен­но пе­ре­нес­ли в цер­ковь. К ней на­ча­ли сте­кать­ся ве­ру­ю­щие и про­сить о вра­че­ва­нии сво­их пе­ча­лей и бо­лез­ней. Пер­вым по­лу­чил ис­це­ле­ние рас­слаб­лен­ный маль­чик, мать ко­то­ро­го го­ря­чо мо­ли­лась пе­ред этой свя­ты­ней. Осо­бен­но про­сла­ви­лась ико­на во вре­мя эпи­де­мии хо­ле­ры, ко­гда мно­гих смер­тель­но боль­ных, с ве­рою к ней при­те­ка­ю­щих, она воз­вра­ти­ла к жиз­ни.

В мо­на­сты­ре в честь чу­до­твор­но­го об­ра­за был по­стро­ен боль­шой трех­пре­­ный храм. На иконе «Спо­руч­ни­ца греш­ных» Бо­го­ма­терь изо­бра­же­на с Мла­ден­цем на ле­вой ру­ке, Ко­то­рый обе­и­ми ру­ка­ми Сво­и­ми дер­жит Ее пра­вую ру­ку. Гла­вы Бо­го­ма­те­ри и Мла­ден­ца увен­ча­ны ко­ро­на­ми.

В 1848 го­ду усер­ди­ем моск­ви­ча Ди­мит­рия Бон­че­ску­ла был сде­лан спи­сок с это­го чу­до­твор­но­го об­ра­за и по­ме­щен в его до­ме. Вско­ре он про­сла­вил­ся ис­те­че­ни­ем це­ли­тель­но­го ми­ра, дав­ше­го мно­гим вы­здо­ров­ле­ние от тяж­ких бо­лез­ней. Этот чу­до­твор­ный спи­сок пе­ре­нес­ли в храм свя­ти­те­ля Ни­ко­лая в Ха­мов­ни­ках, в ко­то­ром был устро­ен то­гда же при­дел в честь ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри «Спо­руч­ни­ца греш­ных». Кро­ме 7 мар­та, празд­не­ство в честь этой ико­ны со­вер­ша­ет­ся 29 мая.

Пре­по­доб­ный Еми­ли­ан Ита­лий­ский (в ми­ре Вик­то­рин) был ро­дом рим­ля­нин, до ста­ро­сти вел гре­хов­ную жизнь. На­ко­нец, рас­ка­яв­шись, он уда­лил­ся в мо­на­стырь, при­нял мо­на­ше­ство с име­нем Еми­ли­ан и оста­ток дней сво­их сми­рен­но слу­жил Бо­гу, удив­ляя бра­тию сво­им без­ро­пот­ным по­слу­ша­ни­ем и су­ро­вым пост­ни­че­ством. Мо­на­хи за­ме­ти­ли, что по но­чам Еми­ли­ан тай­но по­се­ща­ет пе­ще­ру, рас­по­ло­жен­ную неда­ле­ко от мо­на­сты­ря. Од­на­жды игу­мен про­сле­дил за ним и за­стал пре­по­доб­но­го Еми­ли­а­на в пе­ще­ре, мо­ля­ще­го­ся в со­кру­шен­ных сле­зах, оза­рен­но­го незем­ным све­том, и услы­шал Глас свы­ше: «Еми­ли­ан, от­пус­ка­ют­ся те­бе гре­хи твои».

Глу­бо­ко тро­ну­тый всем про­ис­шед­шим, игу­мен по­сле утрен­не­го бо­го­слу­же­ния про­сил стар­ца рас­ска­зать бра­тии свою тай­ну, и свя­той по­ве­дал всем о ве­ли­ком к нему Бо­жи­ем ми­ло­сер­дии. То­гда игу­мен по­яс­нил бра­тии: «Гос­подь и в мол­ча­нии мог бы про­стить ему гре­хи, но ра­ди всех нас Он от­крыл Свою ми­лость яв­ле­ни­ем све­та и го­ло­са, чтобы все мы ви­де­ли Его бла­гость и ми­лость к ис­кренне ка­ю­щим­ся греш­ни­кам».

Пре­по­доб­ный Еми­ли­ан про­вел оста­ток жиз­ни в ду­хов­ной ра­до­сти и мир­но ото­шел ко Гос­по­ду.

Кур­ская ико­на «Зна­ме­ние» Бо­жи­ей Ма­те­ри — од­на из древ­ней­ших икон Рус­ской Церк­ви. В ХIII ве­ке, во вре­мя та­тар­ско­го на­ше­ствия, ко­гда все Рус­ское го­су­дар­ство ис­пы­ты­ва­ло ве­ли­чай­шее бед­ствие, го­род Курск, ра­зо­рен­ный пол­чи­ща­ми Ба­тыя, при­шел в за­пу­сте­ние. Од­на­жды в окрест­но­стях го­ро­да один охот­ник за­ме­тил ле­жав­шую у кор­ней де­ре­ва ико­ну, об­ра­щен­ную ли­ком к зем­ле. Охот­ник под­нял ее и уви­дел, что изо­бра­же­ние ико­ны по­доб­но иконе «Зна­ме­ние» Нов­го­род­ской. Од­новре­мен­но с яв­ле­ни­ем этой ико­ны со­вер­ши­лось и пер­вое чу­до. Как толь­ко охот­ник под­нял свя­тую ико­ну с зем­ли, тот­час на ме­сте, где ле­жа­ла ико­на, с си­лой за­бил ис­точ­ник чи­стой во­ды. Это про­изо­шло 8 сен­тяб­ря 1259 го­да. Охот­ник не ре­шил­ся оста­вить ико­ну в ле­су и, по­стро­ив на ме­сте об­ре­те­ния неболь­шую де­ре­вян­ную ча­сов­ню, по­ста­вил в ней но­во­яв­лен­ный об­раз Бо­го­ма­те­ри.

Вско­ре об этом узна­ли жи­те­ли го­ро­да Рыль­ска, рас­по­ло­жен­но­го непо­да­ле­ку, и ста­ли по­се­щать ме­сто яв­ле­ния для по­кло­не­ния но­вой свя­тыне.

Ико­ну пе­ре­нес­ли в Рыльск и по­ста­ви­ли в но­вом хра­ме в честь Рож­де­ства Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. Но ико­на про­бы­ла там недол­го, чу­дес­ным об­ра­зом она ис­чез­ла и воз­вра­ти­лась на ме­сто сво­е­го яв­ле­ния. Жи­те­ли Рыль­ска неод­но­крат­но бра­ли ее и от­но­си­ли в го­род, но ико­на непо­сти­жи­мым об­ра­зом воз­вра­ща­лась на преж­нее ме­сто. То­гда все по­ня­ли, что Бо­го­ма­терь бла­го­во­лит к ме­сту яв­ле­ния Сво­е­го об­ра­за.

Еже­год­но в пят­ни­цу де­вя­той неде­ли по­сле Пас­хи ико­на «Зна­ме­ние» тор­же­ствен­но с крест­ным хо­дом пе­ре­но­си­лась из кур­ско­го Зна­мен­ско­го со­бо­ра на ме­сто ее яв­ле­ния в Ко­рен­ную пу­стынь, где она и оста­ва­лась до 12 сен­тяб­ря, а за­тем сно­ва тор­же­ствен­но воз­вра­ща­лась в Курск. Этот крест­ный ход был уста­нов­лен в 1618 го­ду в па­мять пе­ре­не­се­ния ико­ны из Моск­вы в Курск и в вос­по­ми­на­ние ее пер­во­на­чаль­но­го яв­ле­ния.

Осо­бая по­мощь Бо­жи­ей Ма­те­ри через эту ико­ну свя­за­на с важ­ны­ми со­бы­ти­я­ми в ис­то­рии Рос­сии: осво­бо­ди­тель­ной вой­ной рус­ско­го на­ро­да во вре­мя поль­ско-ли­тов­ско­го на­ше­ствия 1612 го­да и Оте­че­ствен­ной вой­ной 1812 го­да.

Чу­до­твор­ная ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри «Зна­ме­ние» Кур­ская-Ко­рен­ная в по­след­ний раз пре­бы­ва­ла на рус­ской зем­ле 14 сен­тяб­ря 1920 го­да в Кры­му, в вой­сках, сра­жав­ших­ся про­тив боль­ше­ви­ков. По­ки­нув Рос­сию в 1920 г., свя­тая ико­на ста­ла «Оди­гит­ри­ей» (Пу­те­во­ди­тель­ни­цей) Рус­ско­го рас­се­я­ния, неот­луч­но пре­бы­вая со все­ми пер­во­и­е­рар­ха­ми Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви за­гра­ни­цей. Ныне она пре­бы­ва­ет в од­ном из хра­мов Но­вой Ко­рен­ной пу­сты­ни под Нью-Йор­ком (США). В кур­ском Зна­мен­ском со­бо­ре хра­нит­ся спи­сок с чу­до­твор­но­го об­ра­за.

Свя­той Фе­о­фи­лакт жил в Кон­стан­ти­но­по­ле в VIII ве­ке во вре­мя ико­но­бор­че­ской ере­си. По­сле смер­ти им­пе­ра­то­ра-ико­но­бор­ца Льва IV Ха­за­ра (775–780) на пре­стол всту­пил им­пе­ра­тор Кон­стан­тин VI (780–797). Про­изо­шла и сме­на Пат­ри­ар­хов: свя­той Пат­ри­арх Па­вел (па­мять 30 ав­гу­ста), бу­дучи не в си­лах управ­лять паст­вой при силь­но рас­про­стра­нив­шем­ся ико­но­бор­че­стве, доб­ро­воль­но оста­вил ка­фед­ру (784). На его ме­сто был из­бран свя­той Та­ра­сий (па­мять 25 фев­ра­ля) — в то вре­мя пер­вый цар­ский со­вет­ник. По на­сто­я­нию но­во­го Пат­ри­ар­ха был со­зван VII Все­лен­ский Со­бор (787), осу­див­ший ико­но­бор­че­скую ересь. Для Пра­во­сла­вия на­сту­пи­ли от­но­си­тель­но мир­ные вре­ме­на. Мо­на­сты­ри вновь ста­ли по­пол­нять­ся на­сель­ни­ка­ми.

Свя­той Фе­о­фи­лакт, пре­дан­ный уче­ник свя­то­го Та­ра­сия, по бла­го­сло­ве­нию Пат­ри­ар­ха вме­сте со свя­тым Ми­ха­и­лом (па­мять 23 мая) уда­лил­ся в мо­на­стырь на бе­рег Чер­но­го мо­ря. Рев­ност­ные по­движ­ни­ки сво­и­ми Бо­го­угод­ны­ми тру­да­ми и со­сре­до­то­чен­ным мо­лит­вен­ным по­дви­гом по­лу­чи­ли от Бо­га дар чу­до­тво­ре­ния. По их мо­лит­вам во вре­мя силь­ной за­су­хи, ко­гда жне­цы на по­ле из­не­мо­га­ли от жаж­ды, пу­стой со­суд стал ис­то­чать столь­ко во­ды, что ее хва­та­ло на це­лый день.

По­сле несколь­ких лет пре­бы­ва­ния в мо­на­сты­ре они оба бы­ли по­свя­ще­ны Пат­ри­ар­хом Та­ра­си­ем в епи­скоп­ский сан — свя­той Ми­ха­ил был по­став­лен епи­ско­пом Си­над­ским, а свя­той Фе­о­фи­лакт — епи­ско­пом Ни­ко­ми­дий­ским.

Воз­глав­ляя Ни­ко­ми­дий­скую Цер­ковь, свя­той Фе­о­фи­лакт неустан­но за­бо­тил­ся о вве­рен­ной ему пастве. Он стро­ил хра­мы, боль­ни­цы, стран­но­при­им­ные до­ма, щед­ро раз­да­вал ми­ло­сты­ню, опе­кал си­рот, вдов и боль­ных, сам уха­жи­вал за про­ка­жен­ны­ми, не гну­ша­ясь омы­вать их ра­ны.

Ко­гда им­пе­ра­тор­ский трон за­нял ико­но­бо­рец Лев V Ар­мя­нин (813–820), страш­ная ересь вспых­ну­ла с но­вой си­лой.

На им­пе­ра­то­ра-ико­но­бор­ца не смог по­вли­ять и пре­ем­ник свя­то­го пат­ри­ар­ха Та­ра­сия — свя­той Ни­ки­фор (806–815; па­мять 2 июня), ко­то­рый сов­мест­но с епи­ско­па­ми тщет­но убеж­дал пра­ви­те­ля не на­ру­шать цер­ков­но­го ми­ра. При­сут­ство­вав­ший на пе­ре­го­во­рах им­пе­ра­то­ра с пат­ри­ар­хом свя­той Фе­о­фи­лакт, об­ли­чая ере­ти­ков, пред­ска­зал Льву Ар­мя­ни­ну ско­рую ги­бель. За сме­лое про­ро­че­ство свя­ти­тель был от­прав­лен в ссыл­ку в кре­пость Стро­виль (в Ма­лой Азии). Здесь он то­мил­ся трид­цать лет до са­мой кон­чи­ны, по­сле­до­вав­шей око­ло 845 го­да.

По­сле вос­ста­нов­ле­ния ико­но­по­чи­та­ния в 847 го­ду, при им­пе­ра­три­це свя­той Фе­о­до­ре (842–855; † 867, па­мять 11 фев­ра­ля) и сыне ее Ми­ха­и­ле, свя­тые мо­щи епи­ско­па Фе­о­фи­лак­та бы­ли пе­ре­не­се­ны в Ни­ко­ми­дию.

Ал­ба­зин­ская ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри «Сло­во плоть бысть» — ве­ли­кая свя­ты­ня При­аму­рья, свое на­зва­ние по­лу­чи­ла от рус­ской кре­по­сти Ал­ба­зин (ныне се­ло Ал­ба­зи­но) на Аму­ре, ос­но­ван­ной в 1650 го­ду зна­ме­ни­тым рус­ским зем­ле­про­ход­цем ата­ма­ном Еро­фе­ем Ха­ба­ро­вым на ме­сте го­род­ка да­ур­ско­го кня­зя Ал­ба­зы.

Гроз­но воз­вы­шав­ший­ся над Аму­ром Ал­ба­зин­ский острог стал пред­ме­том нена­ви­сти ки­тай­ско­го богды­ха­на и его во­е­вод, уже то­гда меч­тав­ших рас­про­стра­нить свои вла­де­ния на всю рус­скую Си­бирь. В ка­нун празд­ни­ка Бла­го­ве­ще­ния, 24 мар­та 1652 го­да, про­изо­шло на Аму­ре пер­вое во­ен­ное столк­но­ве­ние рус­ских с ки­тай­ца­ми. Мо­лит­ва­ми Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы языч­ни­ки бы­ли раз­би­ты и от­бро­ше­ны в свои пре­де­лы. Эта по­бе­да яви­лась для рус­ских бла­гим пред­зна­ме­но­ва­ни­ем. Но борь­ба толь­ко на­чи­на­лась. Еще мно­гим сы­нам Свя­той Ру­си пред­сто­я­ло ис­пить смерт­ную ча­шу в бит­ве за Амур — за тор­же­ство Пра­во­сла­вия на Даль­нем Во­сто­ке.

В июне 1658 го­да ал­ба­зин­ский от­ряд, 270 ка­за­ков во гла­ве с Онуф­ри­ем Сте­па­но­вым, по­пал в за­са­ду и в ге­рой­ском бою был пол­но­стью уни­что­жен ки­тай­ца­ми.

Вра­ги со­жгли Ал­ба­зин, опу­сто­ши­ли рус­ские зем­ли, угна­ли в Ки­тай мест­ное на­се­ле­ние. Пло­до­род­ный воз­де­лан­ный край они хо­те­ли пре­вра­тить в пу­сты­ню.

В те труд­ные го­ды Пре­свя­тая Бо­го­ро­ди­ца яви­ла осо­бое зна­ме­ние Сво­ей ми­ло­сти к Амур­ской зем­ле. В 1665 го­ду, ко­гда рус­ские вер­ну­лись и вос­ста­но­ви­ли Ал­ба­зин, при­шел на Амур с ду­хо­вен­ством ста­рец Ер­мо­ген из Ки­рен­ско­го Свя­то-Тро­иц­ко­го мо­на­сты­ря и при­нес с со­бою бла­го­сло­ве­ние воз­рож­ден­но­му краю — чу­до­твор­ную ико­ну Бо­жи­ей Ма­те­ри «Сло­во плоть бысть», име­ну­е­мую с тех пор Ал­ба­зин­ской. В 1671 го­ду бла­жен­ный ста­рец ос­но­вал в уро­чи­ще Бру­ся­ной Ка­мень (пол­то­ра ки­ло­мет­ра от Ал­ба­зи­на вниз по Аму­ру) неболь­шую оби­тель, где и пре­бы­ва­ла свя­тая ико­на в по­сле­ду­ю­щие го­ды.

Ал­ба­зин об­стра­и­вал­ся. В двух хра­мах го­ро­да — Воз­не­се­ния Гос­под­ня и Свя­ти­те­ля Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца — воз­но­си­ли Бес­кров­ную Жерт­ву ал­ба­зин­ские свя­щен­ни­ки. Невда­ле­ке от го­ро­да (вверх по Аму­ру) был ос­но­ван еще один мо­на­стырь — Спас­ский. Пло­до­род­ная зем­ля кор­ми­ла хле­бом всю Во­сточ­ную Си­бирь. Мест­ное на­се­ле­ние при­об­ща­лось к рус­ской пра­во­слав­ной куль­ту­ре, мир­но вхо­ди­ло в со­став мно­го­на­цио­наль­но­го Рус­ско­го го­су­дар­ства, на­хо­ди­ло у рус­ских за­щи­ту от на­бе­гов хищ­ных ки­тай­ских фе­о­да­лов.

В Москве не за­бы­ва­ли о нуж­дах да­ле­кой Амур­ской окра­и­ны: кре­пи­ли во­ен­ную обо­ро­ну, улуч­ша­ли управ­ле­ние кра­ем. В 1682 го­ду бы­ло об­ра­зо­ва­но Ал­ба­зин­ское во­е­вод­ство. За­бо­ти­лись о ду­хов­ном окорм­ле­нии при­амур­ских пле­мен. По­мест­ный Со­бор Рус­ской Церк­ви в 1681 го­ду при­нял ре­ше­ние о по­сыл­ке в даль­ние го­ро­да, на Ле­ну и Амур, «в да­у­ры», «лю­дей ду­хов­ных — ар­хи­манд­ри­тов, игу­ме­нов или свя­щен­ни­ков, доб­рых и учи­тель­ных, для про­све­ще­ния неве­ру­ю­щих хри­сти­ан­ским за­ко­ном». Да­у­ры и тун­гу­сы це­лы­ми ро­да­ми при­сту­па­ли к свя­то­му Кре­ще­нию, боль­шое зна­че­ние име­ло об­ра­ще­ние в Пра­во­сла­вие да­ур­ско­го кня­зя Ган­ти­му­ра, в кре­ще­нии Пет­ра, со стар­шим сы­ном Ка­та­на­ем, в кре­ще­нии Пав­лом.

Слу­ги богды­ха­на го­то­ви­ли, меж­ду тем, но­вое на­па­де­ние. По­сле несколь­ких без­успеш­ных на­бе­гов 10 июля 1685 го­да они по­до­шли к Ал­ба­зи­ну с 15-ты­сяч­ной ар­ми­ей и окру­жи­ли кре­пость. В ней на­хо­ди­лось 450 рус­ских во­и­нов с 3 пуш­ка­ми. Пер­вый штурм был от­бит. То­гда ки­тай­цы со всех сто­рон об­ло­жи­ли де­ре­вян­ные сте­ны остро­га дро­ва­ми и хво­ро­стом и по­до­жгли. Даль­ней­шая обо­ро­на ста­ла невоз­мож­ной. Со зна­ме­на­ми и свя­ты­ня­ми, сре­ди ко­то­рых бы­ла чу­до­твор­ная Ал­ба­зин­ская ико­на, гар­ни­зон в бо­е­вом по­ряд­ке по­ки­нул кре­пость.

Но Бо­жия Ма­терь не оста­ви­ла Сво­им за­ступ­ле­ни­ем из­бран­но­го Ею гра­да. Раз­вед­чи­ки вско­ре до­нес­ли, что ки­тай­цы вдруг «на­спех, днем и но­чью» ста­ли от­сту­пать от Ал­ба­зи­на, не успев да­же вы­пол­нить при­каз богды­ха­на об уни­что­же­нии за­се­ян­ных рус­ских по­лей. Чу­дес­ным вме­ша­тель­ством Небес­ная По­кро­ви­тель­ни­ца не толь­ко из­гна­ла вра­гов из рус­ских пре­де­лов, но и со­хра­ни­ла хлеб, ко­то­ро­го хва­ти­ло по­том вос­ста­нов­лен­но­му го­ро­ду на несколь­ко зи­мо­вок. 20 ав­гу­ста 1685 го­да рус­ские уже вновь бы­ли в Ал­ба­зине.

Про­шел год, кре­пость сно­ва бы­ла оса­жде­на ки­тай­ца­ми. На­ча­лась ге­ро­и­че­ская пя­ти­ме­сяч­ная обо­ро­на Ал­ба­зи­на — «Ал­ба­зин­ское си­де­ние», за­ни­ма­ю­щее по­чет­ное ме­сто в ис­то­рии Рус­ской бо­е­вой сла­вы. Три­жды — в июле, сен­тяб­ре, ок­тяб­ре — бро­са­лись вой­ска богды­ха­на на штурм де­ре­вян­ных укреп­ле­ний. Ог­нен­ные стре­лы и рас­ка­лен­ные яд­ра гра­дом ле­те­ли на го­род. Бой был та­кой, что ни го­ро­да, ни его за­щит­ни­ков не вид­но бы­ло в ды­му и в огне. И все три ра­за незри­мый По­кров Бо­го­ро­ди­цы ограж­дал ал­ба­зин­цев от же­сто­ких вра­гов.

К де­каб­рю 1686 го­да, ко­гда ки­тай­цы, при­знав свое бес­си­лие, сня­ли оса­ду Ал­ба­зи­на, в го­ро­де из 826 его за­щит­ни­ков оста­ва­лось 150 че­ло­век.

Для про­дол­же­ния вой­ны с богды­ха­ном этих сил бы­ло недо­ста­точ­но. В ав­гу­сте 1690 го­да по­след­ние ка­за­ки во гла­ве с Ва­си­ли­ем Сми­рен­ни­ко­вым, од­ним из ге­ро­ев ал­ба­зин­ской обо­ро­ны, ушли из Ал­ба­зи­на. Ни кре­пость, ни ее свя­ты­ня не до­ста­лись вра­гу: укреп­ле­ния бы­ли сры­ты и уни­что­же­ны ка­за­ка­ми, Ал­ба­зин­ская ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри бы­ла пе­ре­не­се­на в Сре­тенск, го­род на ре­ке Шил­ке, впа­да­ю­щей в Амур.

Но и по­сле ги­бе­ли Ал­ба­зи­на Бог су­дил его жи­те­лям вы­пол­нить еще од­но слу­же­ние на бла­го Церк­ви. Пре­кра­ще­ние во­ен­ных дей­ствий спо­соб­ство­ва­ло Бо­жи­им Про­мыс­лом уси­ле­нию бла­го­дат­но­го воз­дей­ствия Пра­во­сла­вия на на­ро­ды Даль­не­го Во­сто­ка. За го­ды вой­ны око­ло сот­ни рус­ских ка­за­ков и кре­стьян из Ал­ба­зи­на и его окрест­но­стей по­па­ли в плен и бы­ли от­ве­де­ны в Пе­кин. Богды­хан (им­пе­ра­тор) при­ка­зал да­же от­дать од­но из буд­дий­ских ка­пищ для устро­е­ния в ки­тай­ской сто­ли­це пра­во­слав­но­го хра­ма во имя Со­фии, Пре­муд­ро­сти Бо­жи­ей. В 1695 го­ду мит­ро­по­лит То­боль­ский Иг­на­тий от­пра­вил в Со­фий­ский храм ан­ти­минс, ми­ро, бо­го­слу­жеб­ные кни­ги и цер­ков­ные со­су­ды. В по­сла­нии к плен­но­му свя­щен­ни­ку Мак­си­му, «про­по­вед­ни­ку Свя­то­го Еван­ге­лия в Ки­тай­ском цар­стве», мит­ро­по­лит Иг­на­тий пи­сал: «Да не сму­ща­ет­ся, ни­же да оскорб­ля­ет­ся ду­ша твоя и всех плен­ных с то­бою о ва­шем та­ко­вом бед­ствии, ибо во­ле Бо­жи­ей кто про­ти­вить­ся мо­жет? А пле­не­ние ва­ше не без поль­зы ки­тай­ским жи­те­лям, так как свет Хри­сто­вой Пра­во­слав­ной ве­ры ва­ми им от­кры­ва­ет­ся».

Ско­ро про­по­ведь Еван­ге­лия в ки­тай­ской им­пе­рии при­нес­ла пло­ды — по­яви­лись пер­вые кре­щен­ные ки­тай­цы. Рус­ская Цер­ковь рев­ност­но за­бо­ти­лась о но­вой пастве. Мит­ро­по­лит То­боль­ский, Свя­ти­тель Фило­фей, апо­стол Си­би­ри († 1727), пи­сал гра­мо­ты пе­кин­ско­му ду­хо­вен­ству и ве­ру­ю­щим, в 1715 го­ду при­бы­ла в Пе­кин Рус­ская Ду­хов­ная Мис­сия, непре­рыв­но про­дол­жав­шая с тех пор де­ло хри­сти­ан­ско­го про­све­ще­ния языч­ни­ков в те­че­ние двух с по­ло­ви­ной сто­ле­тий до са­мо­го недав­не­го вре­ме­ни.

Про­шли го­ды, на­сту­пи­ла но­вая эпо­ха рус­ско­го осво­е­ния Аму­ра. В 1850 го­ду, в празд­ник Все­ми­ло­сти­во­го Спа­са, 1 ав­гу­ста, ка­пи­та­ном Г. И. Невель­ским был под­нят рус­ский Ан­дре­ев­ский флаг в устье Аму­ра и ос­но­ван го­род Ни­ко­ла­евск-на-Аму­ре. Тру­да­ми ге­не­рал-гу­бер­на­то­ра Во­сточ­ной Си­би­ри Н. Н. Му­ра­вье­ва-Амур­ско­го († 1881) и свя­то­го рав­ноап­о­столь­но­го Ин­но­кен­тия, ар­хи­епи­ско­па Кам­чат­ско­го († 1879, па­мять 31 мар­та), в ду­хов­ном окорм­ле­нии ко­то­ро­го на­хо­ди­лись При­аму­рье и При­мо­рье, в несколь­ко лет весь ле­вый бе­рег Аму­ра был за­стро­ен рус­ски­ми го­ро­да­ми, се­ла­ми и ка­за­чьи­ми ста­ни­ца­ми. Каж­дый год ста­но­вил­ся важ­ной сту­пе­нью в хо­зяй­ствен­ном осво­е­нии края, его хри­сти­ан­ском про­све­ще­нии и бла­го­устро­е­нии. За од­но ле­то 1857 го­да на бе­ре­гу Аму­ра бы­ло вы­стро­е­но пят­на­дцать ста­ниц и по­сел­ков (в том чис­ле боль­шие ста­ни­цы — Ал­ба­зин­ская на ме­сте древ­ней кре­по­сти и Ин­но­кен­ти­ев­ская, на­зван­ная так в честь Свя­ти­те­ля Ин­но­кен­тия), так­же за од­но ле­то 1858 го­да — бо­лее трид­ца­ти по­се­ле­ний, сре­ди них три го­ро­да — Ха­ба­ровск, Бла­го­ве­щенск, Со­фийск.

В мае 1858 го­да, в день Свя­ти­те­ля Ни­ко­лая Угод­ни­ка, в Усть-Зей­ский ка­за­чий пост при­бы­ли Н. Н. Му­ра­вьев-Амур­ский и ар­хи­епи­скоп Кам­чат­ский Ин­но­кен­тий. Свя­ти­те­лем Ин­но­кен­ти­ем был здесь за­ло­жен храм в честь Бла­го­ве­ще­ния Бо­жи­ей Ма­те­ри — пер­вое зда­ние но­во­го го­ро­да. По име­ни хра­ма и го­род был на­зван Бла­го­ве­щен­ском — в па­мять о пер­вой по­бе­де над ки­тай­ца­ми в празд­ник Бла­го­ве­ще­ния в 1652 го­ду и в па­мять о хра­ме Бла­го­ве­ще­ния в Ир­кут­ске, в ко­то­ром на­чи­нал свое свя­щен­но­слу­же­ние свя­ти­тель Ин­но­кен­тий, а так­же в озна­ме­но­ва­ние то­го, что «от­сю­да изой­дет бла­гая весть о вос­со­еди­не­нии При­амур­ско­го края с Рос­сий­ски­ми вла­де­ни­я­ми». Но­вые пе­ре­се­лен­цы на пу­ти к Аму­ру, про­ез­жая через Сре­тенск, усерд­но при­но­си­ли мо­ле­ния Свя­той За­щит­ни­це При­аму­рья пред Ее чу­до­твор­ной Ал­ба­зин­ской ико­ной. Мо­лит­вы их бы­ли услы­ша­ны: Ай­гун­ский (1858 го­да) и Пе­кин­ский (1860 го­да) до­го­во­ры окон­ча­тель­но за­кре­пи­ли за Рос­си­ей ле­во­бе­ре­жье Аму­ра и При­мо­рье.

В 1868 го­ду епи­скоп Кам­чат­ский Ве­ни­а­мин Бла­го­нра­вов, пре­ем­ник свя­ти­те­ля Ин­но­кен­тия, пе­ре­нес свя­тую ико­ну из Сре­тен­ска в Бла­го­ве­щенск, вер­нув Амур­ско­му краю его слав­ную свя­ты­ню. Но­вый пе­ри­од в по­чи­та­нии Ал­ба­зин­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри на­чал­ся с 1885 го­да и свя­зан с име­нем епи­ско­па Кам­чат­ско­го Гу­рия, ко­то­рый уста­но­вил еже­год­ное празд­но­ва­ние ей 9 мар­та и еже­не­дель­ное чте­ние ака­фи­ста с мо­леб­ным пе­ни­ем.

... Ле­том 1900 го­да, во вре­мя «Бок­сер­ско­го» вос­ста­ния в Ки­тае, вол­на мя­те­жа до­шла и до рус­ских ру­бе­жей. Ки­тай­ские вой­ска неожи­дан­но по­яви­лись на бе­ре­гу Аму­ра пе­ред мир­ным Бла­го­ве­щен­ском. Де­вят­на­дцать дней враг сто­ял пред без­за­щит­ным го­ро­дом, осы­пая его ар­тил­ле­рий­ским ог­нем, угро­жая втор­же­ни­ем на рус­ский бе­рег. Об­мелев­ший Амур об­лег­чал пе­ре­пра­ву про­тив­ни­ку. Но в Бла­го­ве­щен­ском хра­ме непре­стан­но шла служ­ба, чи­та­лись ака­фи­сты пред чу­до­твор­ной Ал­ба­зин­ской ико­ной. И По­кров Бо­жи­ей Ма­те­ри, как в дав­ние вре­ме­на ал­ба­зин­ских сра­же­ний, был про­стерт над го­ро­дом: не осме­лив­шись пе­рей­ти Амур, непри­я­тель ушел от Бла­го­ве­щен­ска. По рас­ска­зам са­мих ки­тай­цев, они ча­сто ви­де­ли в те дни, как по бе­ре­гу Аму­ра про­хо­ди­ла Свет­лая Жен­щи­на, вну­шав­шая им необо­ри­мый страх и ли­шав­шая их сна­ря­ды гу­би­тель­ной си­лы.

Бо­лее 300 лет охра­ня­ет амур­ские ру­бе­жи Рос­сии чу­до­твор­ная Ал­ба­зин­ская ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри. Пра­во­слав­ный на­род чтит ее не толь­ко как По­кро­ви­тель­ни­цу рус­ских во­и­нов, но и как По­мощ­ни­цу ма­те­рей. Ве­ру­ю­щие мо­лят­ся пред ико­ной за ма­те­рей во вре­мя их чре­во­но­ше­ния и ро­дов — «да­ру­ет бо Бо­го­ро­ди­ца вер­ным обиль­ные да­ры це­леб­ные от неис­то­ща­е­мо­го ис­точ­ни­ка свя­тыя ико­ны Ал­ба­зин­ския».

В 313 го­ду им­пе­ра­тор Кон­стан­тин Ве­ли­кий под­пи­сал за­кон о сво­бо­де ис­по­ве­да­ния ве­ры. Его со­пра­ви­тель им­пе­ра­тор Ли­ки­ний то­же под­пи­сал этот за­кон, но в под­власт­ных ему об­ла­стях го­не­ния на хри­сти­ан про­дол­жа­лись. Око­ло 320 го­да в го­ро­де Се­ва­стии, в Ар­ме­нии, сто­я­ло рим­ское вой­ско. В вой­ске на­хо­ди­лось 40 во­и­нов-хри­сти­ан ро­дом из Кап­па­до­кии (ныне на тер­ри­то­рии Тур­ции). Во­е­на­чаль­ник Аг­ри­ко­ла при­нуж­дал их при­не­сти жерт­ву идо­лам, но во­и­ны от­ка­за­лись.

То­гда во­и­нов аре­сто­ва­ли и свя­зан­ны­ми по­ве­ли к озе­ру близ го­ро­да Се­ва­стии. Сто­я­ла зи­ма, ве­че­ре­ло. Во­и­нов раз­де­ты­ми по­ста­ви­ли в по­кры­тое льдом озе­ро. Страш­ная сту­жа ско­ва­ла чле­ны свя­тых му­че­ни­ков, и они на­ча­ли за­мер­зать. Му­че­ние это бы­ло для них осо­бен­но тя­же­лым, по­то­му что на бе­ре­гу озе­ра для со­блаз­на бы­ла по­став­ле­на теп­лая ба­ня. Кто хо­тел спа­сти свою жизнь, дол­жен был за­явить тю­рем­но­му сто­ро­жу, что он от­рек­ся от Хри­ста, и то­гда он мог вой­ти в теп­лую ба­ню и ото­греть­ся. Всю ночь во­и­ны му­же­ствен­но пе­ре­но­си­ли лю­тый мо­роз, обод­ряя друг дру­га и поя свя­щен­ные гим­ны Бо­гу.

Ран­ним утром один из во­и­нов не вы­дер­жал стра­да­ний. Он вы­шел из озе­ра и по­спе­шил к бане. Но как толь­ко теп­лый воз­дух кос­нул­ся его те­ла, он упал мерт­вым. Вско­ре по­сле это­го тю­рем­ный сто­рож Аг­лай уви­дел, как над му­че­ни­ка­ми, остав­ши­ми­ся в озе­ре, за­бли­стал незем­ной свет. Аг­лай был так по­тря­сен этим чу­дом, что, объ­явив се­бя хри­сти­а­ни­ном, сбро­сил с се­бя одеж­ду и при­со­еди­нил­ся к 39 му­че­ни­кам. Му­чи­те­ли, при­шед­шие немно­го спу­стя, уви­де­ли, что во­и­ны-хри­сти­ане не толь­ко не за­мерз­ли, но, по-ви­ди­мо­му, да­же ото­гре­лись. То­гда му­чи­те­ли мо­ло­та­ми пе­ре­би­ли им го­ле­ни и по­бро­са­ли в огонь, а по­том обуг­лен­ные ко­сти му­че­ни­ков сбро­си­ли в ре­ку.

Через три дня му­че­ни­ки яви­лись епи­ско­пу Се­ва­стий­ско­му Пет­ру и рас­ска­за­ли о сво­ем по­дви­ге. Еп. Петр со­брал их ко­сти и с че­стью по­хо­ро­нил. Име­на му­че­ни­ков со­хра­ни­лись: Ки­ри­он, Кан­дид, Домн, Ис­и­хий, Ирак­лий, Сма­рагд, Ев­но­ик, Ва­лент, Ви­ви­ан, Клав­дий, Приск, Фе­о­дул, Ев­ти­хий, Иоанн, Ксан­фий, Или­ан, Си­си­ний, Аг­гей, Ае­тий, Фла­вий, Ака­кий, Ек­де­кий, Ли­си­мах, Алек­сандр, Илий, Гор­го­ний, Фе­о­фил, До­ми­ти­ан, Га­ий, Леон­тий, Афа­на­сий, Ки­рилл, Са­кер­дон, Ни­ко­лай, Ва­ле­рий, Филик­ти­мон, Се­ве­ри­ан, Ху­ди­он, Ме­ли­тон и Аг­лай. Па­мять 40 му­че­ни­ков от­но­сит­ся к кру­гу наи­бо­лее чти­мых празд­ни­ков. В день их па­мя­ти, 9 мар­та, об­лег­ча­ет­ся стро­гость Ве­ли­ко­го По­ста и со­вер­ша­ет­ся ли­тур­гия Пре­ждео­свя­щен­ных да­ров.

Свя­тые 40 му­че­ни­ков, в Се­ва­стий­ском озе­ре му­чив­ши­е­ся. В 313 го­ду свя­той Кон­стан­тин Ве­ли­кий из­дал указ, со­глас­но ко­то­ро­му хри­сти­а­нам раз­ре­ша­лась сво­бо­да ве­ро­ис­по­ве­да­ния и они урав­ни­ва­лись в пра­вах с языч­ни­ка­ми. Но его со­пра­ви­тель Ли­ки­ний был убеж­ден­ным языч­ни­ком и в сво­ей ча­сти им­пе­рии ре­шил ис­ко­ре­нить хри­сти­ан­ство, ко­то­рое зна­чи­тель­но рас­про­стра­ни­лось там. Ли­ки­ний го­то­вил­ся к войне про­тив Кон­стан­ти­на и, бо­ясь из­ме­ны, ре­шил очи­стить от хри­сти­ан свое вой­ско.

В то вре­мя в ар­мян­ском го­ро­де Се­ва­стии од­ним из во­е­на­чаль­ни­ков был Аг­ри­ко­лай, рев­ност­ный сто­рон­ник язы­че­ства. Под его на­ча­лом бы­ла дру­жи­на из со­ро­ка кап­па­до­кий­цев, храб­рых во­и­нов, ко­то­рые вы­шли по­бе­ди­те­ля­ми из мно­гих сра­же­ний. Все они бы­ли хри­сти­а­на­ми. Ко­гда во­и­ны от­ка­за­лись при­не­сти жерт­ву язы­че­ским бо­гам, Аг­ри­ко­лай за­клю­чил их в тем­ни­цу. Во­и­ны пре­да­лись усерд­ной мо­лит­ве и од­на­жды но­чью услы­ша­ли глас: «Пре­тер­пев­ший до кон­ца, тот спа­сен бу­дет».

На сле­ду­ю­щее утро во­и­нов вновь при­ве­ли к Аг­ри­ко­лаю. На этот раз языч­ник пу­стил в ход лесть. Он стал вос­хва­лять их му­же­ство, мо­ло­дость и си­лу и сно­ва пред­ло­жил им от­речь­ся от Хри­ста и тем снис­кать се­бе честь и рас­по­ло­же­ние са­мо­го им­пе­ра­то­ра. Сно­ва услы­шав от­каз, Аг­ри­ко­лай ве­лел за­ко­вать во­и­нов. Од­на­ко стар­ший из них, Ки­ри­он, ска­зал: «Им­пе­ра­тор не да­вал те­бе пра­ва на­ла­гать на нас око­вы». Аг­ри­ко­лай сму­тил­ся и при­ка­зал от­ве­сти во­и­нов в тем­ни­цу без оков.

Через семь дней в Се­ва­стию при­был знат­ный са­нов­ник Ли­сий и устро­ил суд над во­и­на­ми. Свя­тые твер­до от­ве­ча­ли: «Возь­ми не толь­ко на­ше во­ин­ское зва­ние, но и жиз­ни на­ши, для нас нет ни­че­го до­ро­же Хри­ста Бо­га». То­гда Ли­сий ве­лел по­бить свя­тых му­че­ни­ков кам­ня­ми. Но кам­ни ле­те­ли ми­мо це­ли; ка­мень, бро­шен­ный Ли­си­ем, по­пал в ли­цо Аг­ри­ко­лаю. Му­чи­те­ли по­ня­ли, что свя­тых ограж­да­ет ка­кая-то неви­ди­мая си­ла. В тем­ни­це во­и­ны про­ве­ли ночь в мо­лит­ве и сно­ва услы­ша­ли уте­ша­ю­щий их го­лос Гос­по­да: «Ве­ру­ю­щий в Ме­ня, ес­ли и умрет, ожи­вет. Дер­зай­те и не стра­ши­тесь, ибо вос­при­и­ме­те вен­цы нетлен­ные».

На сле­ду­ю­щий день суд пе­ред му­чи­те­лем и до­прос по­вто­рил­ся, во­и­ны же оста­лись непре­клон­ны.

Сто­я­ла зи­ма, был силь­ный мо­роз. Свя­тых во­и­нов раз­де­ли, по­ве­ли к озе­ру, на­хо­див­ше­му­ся неда­ле­ко от го­ро­да, и по­ста­ви­ли под стра­жей на льду на всю ночь. Чтобы сло­мить во­лю му­че­ни­ков, непо­да­ле­ку на бе­ре­гу рас­то­пи­ли ба­ню. В пер­вом ча­су но­чи, ко­гда хо­лод стал нестер­пи­мым, один из во­и­нов не вы­дер­жал и бро­сил­ся бе­гом к бане, но ед­ва он пе­ре­сту­пил по­рог, как упал за­мерт­во. В тре­тьем ча­су но­чи Гос­подь по­слал от­ра­ду му­че­ни­кам: неожи­дан­но ста­ло свет­ло, лед рас­та­ял, и во­да в озе­ре ста­ла теп­лой. Все страж­ни­ки спа­ли, бодр­ство­вал толь­ко один по име­ни Агла­ий. Взгля­нув на озе­ро, он уви­дел, что над го­ло­вой каж­до­го му­че­ни­ка по­явил­ся свет­лый ве­нец. Агла­ий на­счи­тал трид­цать де­вять вен­цов и по­нял, что бе­жав­ший во­ин ли­шил­ся сво­е­го вен­ца. То­гда Агла­ий раз­бу­дил осталь­ных страж­ни­ков, сбро­сил с се­бя одеж­ду и ска­зал им: «И я — хри­сти­а­нин!» — и при­со­еди­нил­ся к му­че­ни­кам. Стоя в во­де, он мо­лил­ся: «Гос­по­ди Бо­же, я ве­рую в Те­бя, в Ко­то­ро­го эти во­и­ны ве­ру­ют. При­со­еди­ни и ме­ня к ним, да спо­доб­люсь по­стра­дать с Тво­и­ми ра­ба­ми».

На­ут­ро ис­тя­за­те­ли с удив­ле­ни­ем уви­де­ли, что му­че­ни­ки жи­вы, а их страж­ник Агла­ий вме­сте с ни­ми про­слав­ля­ет Хри­ста. То­гда во­и­нов вы­ве­ли из во­ды и пе­ре­би­ли им го­ле­ни. Во вре­мя этой му­чи­тель­ной каз­ни мать са­мо­го юно­го из во­и­нов, Ме­ли­то­на, убеж­да­ла сы­на не стра­шить­ся и пре­тер­петь все до кон­ца. Те­ла му­че­ни­ков по­ло­жи­ли на ко­лес­ни­цы и по­вез­ли на со­жже­ние. Юный Ме­ли­тон еще ды­шал, и его оста­ви­ли ле­жать на зем­ле. То­гда мать под­ня­ла сы­на и на сво­их пле­чах по­нес­ла его вслед за ко­лес­ни­цей. Ко­гда Ме­ли­тон ис­пу­стил по­след­ний вздох, мать по­ло­жи­ла его на ко­лес­ни­цу ря­дом с те­ла­ми его свя­тых спо­движ­ни­ков. Те­ла свя­тых бы­ли со­жже­ны на ко­ст­ре, а обуг­лив­ши­е­ся ко­сти бро­ше­ны в во­ду, чтобы хри­сти­ане не со­бра­ли их.

Спу­стя три дня му­че­ни­ки яви­лись во сне бла­жен­но­му Пет­ру, епи­ско­пу Се­ва­стий­ско­му, и по­ве­ле­ли ему пре­дать по­гре­бе­нию их остан­ки. Епи­скоп с несколь­ки­ми кли­ри­ка­ми но­чью со­брал остан­ки слав­ных му­че­ни­ков и с че­стью по­хо­ро­нил их.

Пре­по­доб­ная Ана­ста­сия жи­ла в Кон­стан­ти­но­по­ле и про­ис­хо­ди­ла из ари­сто­кра­ти­че­ской се­мьи. Бла­го­че­сти­вая пат­ри­ци­ан­ка бы­ла для мно­гих об­раз­цом доб­ро­де­те­ли и поль­зо­ва­лась боль­шим ува­же­ни­ем им­пе­ра­то­ра Юс­ти­ни­а­на (527–565). Ра­но ов­до­вев, Ана­ста­сия ре­ши­ла уй­ти из ми­ра и спа­сать свою ду­шу вда­ли от сто­лич­ной су­е­ты. Она тай­но по­ки­ну­ла Кон­стан­ти­но­поль и от­пра­ви­лась в Алек­сан­дрию. Неда­ле­ко от го­ро­да она ос­но­ва­ла неболь­шой мо­на­стырь и це­ли­ком по­свя­ти­ла се­бя Бо­гу.

Через несколь­ко лет им­пе­ра­тор Юс­ти­ни­ан ов­до­вел и ре­шил разыс­кать Ана­ста­сию, чтобы же­нить­ся на ней. Узнав об этом, бла­жен­ная Ана­ста­сия немед­лен­но на­пра­ви­лась в да­ле­кий скит к ав­ве Да­ни­и­лу (па­мять 18 мар­та) за по­мо­щью. Чтобы спа­сти Ана­ста­сию, ста­рец об­лек ее в муж­скую мо­на­ше­скую одеж­ду и на­звал Ана­ста­си­ем-ев­ну­хом. По­се­лив ее в од­ной из са­мых от­да­лен­ных пе­щер, ста­рец дал ей мо­лит­вен­ное пра­ви­ло и по­ве­лел ни­ко­гда не вы­хо­дить из пе­ще­ры и ни­ко­го у се­бя не при­ни­мать. Толь­ко один инок знал это ме­сто: он имел по­слу­ша­ние раз в неде­лю при­но­сить к пе­ще­ре неболь­шой хлеб и кув­шин во­ды, остав­ляя их у вхо­да. В та­ком стро­гом за­тво­ре пре­по­доб­ная Ана­ста­сия про­жи­ла два­дцать во­семь лет. Все счи­та­ли, что в пе­ще­ре под­ви­за­ет­ся ев­нух Ана­ста­сий.

Гос­подь от­крыл бла­жен­ной день ее кон­чи­ны. Узнав о близ­кой смер­ти, она на­пи­са­ла об этом ав­ве Да­ни­и­лу несколь­ко слов на че­реп­ке и по­ло­жи­ла его у вхо­да в пе­ще­ру. Ста­рец вско­ре при­шел и при­нес все необ­хо­ди­мое для ее по­гре­бе­ния. Он на­шел свя­тую по­движ­ни­цу уже при смер­ти, ис­по­ве­дал и при­ча­стил Свя­тых Та­ин. По прось­бе ав­вы бла­жен­ная Ана­ста­сия бла­го­сло­ви­ла его и со­про­вож­дав­ше­го его ино­ка. Со сло­ва­ми: «Гос­по­ди, в ру­ки Твои пре­даю дух мой», — свя­тая ти­хо скон­ча­лась († ок. 567–568).

Ко­гда бы­ла го­то­ва мо­ги­ла, ста­рец дал уче­ни­ку свою ря­су и ве­лел одеть усоп­ше­го бра­та. Оде­вая ря­су, инок по­нял, что пе­ред ним жен­щи­на, од­на­ко не по­смел ни­че­го ска­зать. Ко­гда же, по­хо­ро­нив пре­по­доб­ную, они воз­вра­ща­лись в свою оби­тель, уче­ник спро­сил ав­ву, знал ли он, что мни­мый брат — жен­щи­на, и ста­рец по­ве­дал мо­ло­до­му мо­на­ху ис­то­рию свя­той Ана­ста­сии. Позд­нее рас­сказ стар­ца был за­пи­сан и по­лу­чил ши­ро­кую из­вест­ность.

Мо­щи пре­по­доб­ной Ана­ста­сии в 1200 го­ду бы­ли пе­ре­не­се­ны в Кон­стан­ти­но­поль и по­ло­же­ны неда­ле­ко от хра­ма Свя­той Со­фии.

Ро­дил­ся в Ве­ли­ком Нов­го­ро­де в бла­го­че­сти­вой хри­сти­ан­ской се­мье. Ро­ди­те­ли свя­то­го дол­го не име­ли де­тей и усерд­но мо­ли­ли Бо­га и Пре­свя­тую Бо­го­ро­ди­цу о раз­ре­ше­нии их неплод­ства. По­сле рож­де­ния мла­ден­ца, ко­то­ро­му бы­ло да­но при кре­ще­нии имя Иоанн, ро­ди­те­ли в хра­ме пе­ред об­ра­зом Бо­жи­ей Ма­те­ри да­ли обе­ща­ние по­свя­тить ди­тя на слу­же­ние Бо­гу.

От­дан­ный в на­уче­ние, от­рок Иоанн с успе­хом изу­чал Бо­же­ствен­ное Пи­са­ние, не пре­да­ва­ясь ни­ка­ким иным за­ня­ти­ям, кро­ме тех, ко­то­рые при­во­ди­ли его к раз­мыш­ле­нию о пред­ме­тах Бо­же­ствен­ных. В пят­на­дцать лет он по­же­лал при­нять ино­че­ский чин, ко­то­рый и при­нял по устро­е­нию Бо­же­ствен­но­го Про­мыс­ла в Вя­жиц­кой оби­те­ли свя­ти­те­ля Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца. Пре­по­доб­ный Ев­фи­мий ока­зы­вал во всем стро­гое по­ви­но­ве­ние и, бу­дучи в юном воз­расте, об­ла­дал умом мно­го­лет­не­го му­жа, и преж­де со­вер­шен­но­го воз­рас­та свя­той стал ру­ко­во­ди­те­лем в ино­че­ской жиз­ни.

О пре­по­доб­ном Ев­фи­мии узнал и ар­хи­епи­скоп Си­ме­он и, при­звав его к се­бе, на­зна­чил на долж­ность эко­но­ма ар­хи­епи­скоп­ско­го до­ма. По­сле смер­ти ар­хи­епи­ско­па пре­по­доб­ный уда­лил­ся в Ху­тын­ский мо­на­стырь, а через неко­то­рое вре­мя был на­зна­чен игу­ме­ном оби­те­ли Рож­де­ства Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы на Ли­сьей го­ре. Вско­ре свя­той был из­бран ар­хи­епи­ско­пом Нов­го­род­ским. По­сле при­ня­тия вы­со­ко­го са­на свя­ти­тель Ев­фи­мий пре­дал­ся по­дви­гам слу­же­ния еще с боль­шим усер­ди­ем, за­бо­тясь те­перь не толь­ко о спа­се­нии сво­ей ду­ши, но уже о ду­шах, вве­рен­ной ему Гос­по­дом паст­вы. Скон­чал­ся свя­ти­тель в глу­бо­кой ста­ро­сти в 1458 г.

В го­ро­де Лид­де (впо­след­ствии Ди­оспо­ле), неда­ле­ко от Иеру­са­ли­ма, где свя­тые апо­сто­лы Петр (па­мять 29 июня и 16 ян­ва­ря) и Иоанн Бо­го­слов (па­мять 8 мая и 26 сен­тяб­ря) про­по­ве­до­ва­ли Гос­по­да Иису­са Хри­ста, для но­во­об­ра­щен­ных был со­ору­жен храм во имя Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. При­дя в Иеру­са­лим, апо­сто­лы мо­ли­ли Ма­терь Бо­жию по­се­тить и Сво­им при­сут­стви­ем освя­тить и бла­го­сло­вить храм. Пре­чи­стая Де­ва ска­за­ла: «Иди­те с ми­ром, там и Я с ва­ми бу­ду». Вер­нув­шись в Лиддский храм, они уви­де­ли на од­ном из опор­ных ­пов неру­ко­твор­ный об­раз Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы див­ной кра­со­ты. За­тем и Са­ма Ма­терь Бо­жия по­се­ти­ла Лиддский храм и да­ро­ва­ла об­ра­зу Сво­е­му осо­бую бла­го­дать и си­лу.

Во вре­мя прав­ле­ния им­пе­ра­то­ра Юли­а­на От­ступ­ни­ка (361–363) в Лид­де со­вер­ши­лось но­вое чу­до. В храм бы­ли по­сла­ны ка­ме­но­те­сы для уни­что­же­ния чу­до­твор­но­го изо­бра­же­ния. Од­на­ко, как ни ста­ра­лись они сте­сать свя­щен­ное изо­бра­же­ние, оно не ис­че­за­ло, а лишь углуб­ля­лось бо­лее и бо­лее внутрь стол­па. Сла­ва о бла­го­дат­ном об­ра­зе рас­про­стра­ни­лась по все­му ми­ру, в Лид­ду ста­ли сте­кать­ся мно­го­чис­лен­ные ве­ру­ю­щие для по­кло­не­ния неру­ко­твор­но­му об­ра­зу Бо­го­ма­те­ри.

В VIII ве­ке по при­ка­зу Кон­стан­ти­но­поль­ско­го пат­ри­ар­ха Гер­ма­на с него был сде­лан спи­сок, ко­то­рый чу­дес­ным об­ра­зом ока­зал­ся в Ри­ме и так­же по­лу­чил чу­до­твор­ную си­лу (празд­но­ва­ние 26 июня). Этот спи­сок по­лу­чил на­име­но­ва­ние Рим­ско­го.

Су­ще­ство­вал еще дру­гой Лиддский неру­ко­твор­ный об­раз Ма­те­ри Бо­жи­ей. Он на­хо­дил­ся в хра­ме, со­здан­ном в Лид­де Эне­ем, ис­це­лен­ным свя­тым апо­сто­лом Пет­ром (Деян.9:32-35). Ко­гда этот храм хо­те­ли от­нять у хри­сти­ан иудеи и языч­ни­ки, то по рас­по­ря­же­нию пра­ви­те­ля храм был за­перт на три дня, чтобы яви­лось зна­ме­ние для ре­ше­ния спо­ра. Ко­гда через три дня храм от­кры­ли, то уви­де­ли в нем неру­ко­твор­ное изо­бра­же­ние Ма­те­ри Бо­жи­ей.

Об обе­их неру­ко­твор­ных Лиддских ико­тьфу! пи­са­ли три во­сточ­ных Пат­ри­ар­ха (Иеру­са­лим­ский, Ан­тио­хий­ский и Алек­сан­дрий­ский) в по­сла­нии к им­пе­ра­то­ру-ико­но­бор­цу Фе­о­фи­лу (829–842). Об этом по­сла­нии го­во­рит им­пе­ра­тор Кон­стан­тин Баг­ря­но­род­ный (912–959) в ис­то­ри­че­ском сло­ве о неру­ко­твор­ном об­ра­зе Спа­си­те­ля в Едес­се.

Ин­те­рес­на связь Лиддской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри с ис­то­ри­ей по­яв­ле­ния в Рос­сии Вла­ди­мир­ско­го и Тих­вин­ско­го об­ра­зов Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. В «По­ве­сти о сре­те­нии Вла­ди­мир­ской ико­ны Бо­го­ро­ди­цы», в свя­зи с мыс­лью о Ру­си как уде­ле Бо­го­ма­те­ри, го­во­рит­ся сле­ду­ю­щее: «Ты, о вла­ды­чи­це Бо­го­ро­ди­це, свой чю­до­творь­ний об­раз, его же мно­зи гла­го­лют втор­ни­чь­ная ико­на, име­но­ва­ше­ся древ­ле же Рим­ля­ны­ни, по­на­ча­лу же Лид­ская зо­во­ма, юже… Гер­ман с са­мо­во­об­ра­жен­на­го об­ра­за пре­пи­са­ти по­ве­ле в Ли­де, ико­но­бор­ства же ра­ди Льва Сав­ря­ни­на в Рим от­пу­сти ю, на мо­ре по­ста­вив. И та­ко са­ма свя­тая ико­на при­и­де в Рим еди­ным но­ще­ден­ством, по ле­тех же 130 па­ки са­ма ико­на изы­де из Рим­ския Церк­ви на мо­ре и при­и­де в цар­ству­ю­щий град… в ле­та… Рю­ри­ка, по­том же в на­шей Ро­сий­ской зе­мь­ле на ре­це на Тих­вине на воз­ду­се яви­ся, свя­ты­ми анг­ге­лы неви­ди­мы­ми но­си­ма, иде же и до­ныне пре­бы­вая, бес­чис­ле­на чю­де­са со­де­вая и ис­це­ле­ние по­да­вая неоскуд­но всем, с ве­рою при­хо­дя­щим…».

Пре­по­доб­ный Си­ме­он Но­вый Бо­го­слов ро­дил­ся в 946 го­ду в го­ро­де Га­ла­те (Па­фла­го­ния) и по­лу­чил в Кон­стан­ти­но­по­ле ос­но­ва­тель­ное свет­ское об­ра­зо­ва­ние. Отец го­то­вил его к при­двор­ной ка­рье­ре, и неко­то­рое вре­мя юно­ша за­ни­мал вы­со­кое по­ло­же­ние при им­пе­ра­тор­ском дво­ре. Но до­стиг­нув 25 лет, он по­чув­ство­вал вле­че­ние к ино­че­ской жиз­ни, бе­жал из до­ма и уда­лил­ся в Сту­дий­ский мо­на­стырь, где про­хо­дил по­слу­ша­ние под ру­ко­вод­ством зна­ме­ни­то­го в то вре­мя стар­ца Си­мео­на Бла­го­го­вей­но­го. Ос­нов­ным по­дви­гом пре­по­доб­но­го ста­ла непре­стан­ная Иису­со­ва мо­лит­ва в ее крат­ком ви­де: «Гос­по­ди, по­ми­луй!» Для боль­шей мо­лит­вен­ной со­сре­до­то­чен­но­сти он по­сто­ян­но ис­кал уеди­не­ния, да­же на ли­тур­гии сто­ял от­дель­но от бра­тии, ча­сто оста­вал­ся один на ночь в церк­ви; чтобы на­вык­нуть в па­мя­то­ва­нии о смер­ти, про­во­дил но­чи на клад­би­ще. Пло­дом его усер­дия бы­ли осо­бые со­сто­я­ния вос­хи­ще­ния: в эти ча­сы Дух Свя­той в ви­де све­тя­ще­го­ся об­ла­ка нис­хо­дил на него и за­кры­вал от его глаз все окру­жа­ю­щее. Со вре­ме­нем он до­стиг по­сто­ян­ной вы­со­кой ду­хов­ной про­свет­лен­но­сти, что осо­бен­но об­на­ру­жи­ва­лось, ко­гда он слу­жил Ли­тур­гию.

При­мер­но в 980 го­ду пре­по­доб­ный Си­ме­он был по­став­лен игу­ме­ном мо­на­сты­ря свя­то­го Ма­ман­та и про­был в этом сане 25 лет. Он при­вел в по­ря­док за­пу­щен­ное хо­зяй­ство оби­те­ли и бла­го­устро­ил в ней храм.

Доб­ро­та со­че­та­лась у пре­по­доб­но­го Си­мео­на со стро­го­стью и неуклон­ным со­блю­де­ни­ем Еван­гель­ских за­по­ве­дей. Так, на­при­мер, ко­гда его лю­би­мый уче­ник Ар­се­ний пе­ре­бил во­рон, ко­то­рые по­кле­ва­ли раз­мо­чен­ный хлеб, игу­мен за­ста­вил его на­ни­зать мерт­вых птиц на ве­рев­ку, на­деть это «оже­ре­лье» на шею и сто­ять на дво­ре. В мо­на­сты­ре свя­то­го Ма­ман­та за­ма­ли­вал грех некий епи­скоп из Ри­ма, неча­ян­но убив­ший юно­го пле­мян­ни­ка, и пре­по­доб­ный Си­ме­он неиз­мен­но вы­ка­зы­вал к нему доб­ро­ту и вни­ма­ние.

Стро­гая мо­на­ше­ская дис­ци­пли­на, ко­то­рую все вре­мя на­саж­дал Пре­по­доб­ный, при­ве­ла к силь­но­му недо­воль­ству сре­ди мо­на­стыр­ской бра­тии. Од­на­жды по­сле ли­тур­гии осо­бен­но раз­дра­жен­ные из бра­тьев на­бро­си­лись на него и ед­ва не уби­ли. Ко­гда же Кон­стан­ти­но­поль­ский Пат­ри­арх из­гнал их из мо­на­сты­ря и хо­тел пре­дать го­род­ским вла­стям, Пре­по­доб­ный вы­мо­лил для них про­ще­ние и по­мо­гал им в жиз­ни в ми­ру.

Око­ло 1005 го­да пре­по­доб­ный Си­ме­он пе­ре­дал игу­мен­ство Ар­се­нию, а сам по­се­лил­ся при мо­на­сты­ре на по­кое. Там он со­здал свои Бо­го­слов­ские тру­ды, от­рыв­ки из ко­то­рых во­шли в 5-й том «Доб­ро­то­лю­бия». Глав­ная те­ма его тво­ре­ния — со­кро­вен­ное де­ла­ние во Хри­сте. Пре­по­доб­ный Си­ме­он учит внут­рен­ней бра­ни, спо­со­бам ду­хов­но­го со­вер­шен­ство­ва­ния, борь­бе про­тив стра­стей и гре­хов­ных по­мыс­лов. Он на­пи­сал по­уче­ния для мо­на­хов, «Де­я­тель­ные Бо­го­слов­ские гла­вы», «Сло­во о трех об­ра­зах мо­лит­вы», «Сло­во о ве­ре». Кро­ме то­го, пре­по­доб­ный Си­ме­он был вы­да­ю­щим­ся цер­ков­ным по­этом. Ему при­над­ле­жат «Гим­ны Бо­же­ствен­ной люб­ви» — око­ло 70 по­эм, пол­ных глу­бо­ких мо­лит­вен­ных раз­мыш­ле­ний.

Уче­ние пре­по­доб­но­го Си­мео­на о но­вом че­ло­ве­ке, об «обо­же­нии пло­ти», ко­то­рым он хо­тел за­ме­нить уче­ние об «умерщ­вле­нии пло­ти» (за что его и на­зва­ли Но­вым Бо­го­сло­вом), при­ни­ма­лось совре­мен­ни­ка­ми с тру­дом. Мно­гие его по­уче­ния зву­ча­ли для них непо­нят­но и чуж­до. Это при­ве­ло к кон­флик­ту с выс­шим кон­стан­ти­но­поль­ским ду­хо­вен­ством, и пре­по­доб­ный Си­ме­он под­верг­ся из­гна­нию. Он уда­лил­ся на бе­рег Бос­фо­ра и ос­но­вал там оби­тель свя­той Ма­ри­ны.

Свя­той мир­но пре­ста­вил­ся к Бо­гу в 1021 го­ду. Еще при жиз­ни по­лу­чил он дар чу­до­тво­ре­ния. Мно­го­чис­лен­ные чу­де­са бы­ли яв­ле­ны и по­сле его смер­ти; од­но из них — чу­дес­ное об­ре­те­ние его об­ра­за. Жи­тие его на­пи­са­но ке­лей­ни­ком и уче­ни­ком, пре­по­доб­ным Ни­ки­той Сти­фа­том.