Несколько лет назад наткнулась на эту статью, не помню уже откуда она у меня. Абортная сторона медали Хирург-гинеколог одного из московских роддомов Игорь Носков пришел в редакцию «…», чтобы сказать: «Не могу больше!» За свою жизнь он сделал больше 10 000 абортов и признался, что устал от кровавого конвейера. Но заботят его не столько женщины, распластанные под его руками, столько настоящие жертвы аборта. Вот он, монолог отчаявшегося гинеколога, который мы записали на пленку …
«Чем они лучше меня?» Говорят, если спросить англичан, кого скорее они пожалеют – бездомного человека или несчастную собаку, они ответят: «Конечно, животное – ведь оно даже не может попросить о помощи …» Преклоняюсь перед этим ответом! Но не надо не надо бросать в меня камень («Да, люди-то у нас ничто!»), потому что есть в этом мире существа, по беззащит-ности стоящие даже ниже бездомных собак, до которых хоть кому-то есть дело. Те, о ком идет речь, тоже не могут попросить за себя, но им не только не подадут на жизнь – сотрут с лица земли! За что? Да за то, что появились. Догадались? Как там у Пушкина? Не мышонок, не лягушка … Человеческий детеныш. Горстка плоти. Часто досадная помеха. Ненужный. Лишний. Никто не любит. Итак? ... Выкорчевать лишнюю плоть! Вон помеху! Все кончено? Ну и ладно. Больше всего меня поражает то, что невероятное количество женщин зачинают с бездумностью рыбы трески. Пришло время, пошел нерест. И пошла метать икру, которую самец тут же оплодотворяет… Ну нельзя же так! Нельзя! Если не хочешь рожать, не время этим заниматься, не место, не с теми людьми – так позаботься, черт возьми о контрацепции! Ведь совсем не трудно! И не надейся на своего самца, даже самого вроде любящего – думай о себе сама. Нет – совсем зеленые девочки и матери семейств толпами ложатся под гинекологические инструменты. Чем они лучше меня – не способные даже неприятности великой для себя избежать, ведь в цивилизованном мире живем! Три раза в неделю оперирую в своем стационаре, бывает до десяти в день, три дня – в частном медицинском центре. Сменить профессию, как сердито посоветовал мне однажды один священник, назвав меня убийцей, не могу. Я врач и, в конце концов, не только убиваю, спасаю тоже – внематочные, кисты, онкология. Не тот ход, как говорят шахматисты. И я подумал: а ведь женщина не представляет, собственно, что испытывает ребенок, который уже на сроке 8 недель имеет болевую чувствительность. Обычно женщин, отговаривая от абортов, пугают – вот, получишь осложнения, останешься бесплодной. А я хочу рассказать, что чувствует другой!
Человеческий мусор в ведрах
Аборт 12 недель Наш, родной. Знакомый очень многим женщинам. Производится между 8-й и 12-й неделями с использованием петлеобразного ножа-кюретки. Шейка матки врачом раскрывается искусственно и удерживается открытой. Маленькое тельце иссекается на куски, плюс надо выскоблить глубоко вросшие в стенку матки ворсины плаценты. При этом операционное поле врач не видит и действует в слепую на ощупь. Головка ребенка на этих сроках уже велика и не проходит через цервикальный канал (отверстие шейки матки), поэтому ее нужно раздавить щипцами. У абортируемого ребенка легко определить пол.
Аборт отравлением солью (16 недель) Широко распространен в Америке и некоторых других странах, практикуется в некоторых местах и у нас. После 16-недельного срока беременности, когда скапливается достаточное количество околоплодных вод, через брюшную полость матери с помощью длинной иглы внутрь околоплодной оболочки впрыскивается концентрированный раствор соли. Плод «вдыхает» соль и вдобавок получает интенсивные ожоги всего тела. Операция занимает чуть больше часа – надо убить ребенка медленно, с минимум болевых ощущений для матери. О часовом мучении другого существа, у которого обжигается кожа и слизистые, естественно, думать ни к чему. Через сутки мать станет рожать и выкинет «продукт беременности» - обожженный, ярко-красного цвета, словно обваренный кипятком. Его рот обычно открыт в гримасе…
Аборт до 18 недель Орудие – щипцеобразный инструмент с острыми зубьями. Гинеколог захватывает часть плода и отрывает его. Это членосечение без всякого обезболивания для ребенка продолжается до тех пор, пока все части тела и послед не будут удалены. Одна из работ операционных медсестер при этом заключается в восстановлении частей тела ребенка, чтобы убедиться, что матка пуста, иначе возможны серьезные осложнения для матери.
Отсасывающий аборт (вакуум-аспирация) Он похож на предыдущий, только врач пользуется мощной отсасывающей трубкой – вакуум-кюреткой. Она отрывает части тела и плаценты, отбрасывая «продукт беременности» в специальную банку. Во всех случаях страдания абортируемого ребенка сходны с вашими – как если бы вас жгли или отрывали ногу, руку…
Аборт с помощью кесарева сечения (гистеротомия) Применяется довольно редко, на больших сроках беременности. Знаю – за деньги его сделают и без медицинский показаний или «подведут» их, как положено. Плод часто вынимается жизнеспособным и умирает от переохлаждения сам. Достаточно положить его в холодное место – между оконными рамами, а то и в холодильник. Как и делается, что для медиков не секрет. В конце каждого рабочего дня абортария – испытание для девочек-медсестер, особенно из медучилищ: вынести человеческий мусор в ведрах в патолого-анатомическое отделение. В первые дни мы их валерьянкой накачиваем – не выдерживают девочки.
Единственная смерть, «гуманная» для плода, - мини-аборт, или вакуум-аспирация. Проводится под местным наркозом на ранних сроках – между 4-й и 6-й неделями, когда у плода еще нет болевых ощущений. Плодное яйцо удаляют мощной отсасывающей трубкой (вакуум-кюреткой), которую вводят в матку с помощью гибкой пластмассовой канюли. Для матери снижен риск кровотечения и прободения матки, хотя в полости может остаться кусочек плодного яйца, тогда не избежать осложнений.
Мальчик в кушачке
А ведь мы, люди, можем не только просить за себя. Мы можем, умеем пожалеть. Иначе зачем природа наделила нас воображением, следующий шаг которого – переживание? Между прочим, в языческой Руси умерших детей всех возрастов, даже самых крошечных, - сейчас бы их назвали выкидышем – хоронили, подвязывая кушачком. Верили, что за кушачок, как в маленький карманчик, ребенок положит на том свете яблоко, которое Богородица дает им каждое лето. А позже стали верить и в другое – если мать выкинутого ребеночка до августовского Спаса съест яблоко, оно ему не достанется. Все умершие дети будут радоваться гостинцу, а обделенный – плакать. Можно верить или не верить в загробную жизнь. Но без жалости мы не люди. И от яблочка этого женщина, будь она хоть трижды неверующая, и не поверив – дрогнет… И еще. Если кто-то решит, что я тут распинаюсь только затем, чтобы внести свою лепту в запрещение абортов, ошибается. Волна запретов мутна и жестока, человеческое теряется в ней, даже если и присутствовало. Когда католическая церковь в Польше добилась запретов абортов, мой коллега-гинеколог рассказывал, сколько младенцев стали находить в мусорных контейнерах… Глупо считать, что насильно можно насадить нравственность. Для чего я все это? Просто если хоть одна женщина, узнав теперь, каково беззащитному, за которого некому попросить, которого никто не любит, возьмет и пожалеет… Просто пожалеет… Спасибо ей.
|