Днем пенсионеры встретились у Красного костела, прочитали псалом и пошли гулять по проспекту. Протестующие говорят, что не согласны с нынешней политикой государства, итогами выборов, что выходят против насилия. Также они требуют освободить политических заключенных, в разговоре с нами пенсионеры часто произносят фразу:
— Мы хотим исправить ошибку, которую допустили 26 лет назад.

Возле Дома правительства толпа выкрикивает кричалки, люди поднимают плакаты вроде «Пенсионеры за перемены», у некоторых в руках листки с фотографиями Виктора Бабарико, Марии Колесниковой, Максима Знака, Сергея Тихановского и других. Всего у Дома правительства собралось более 150 человек.

Портрет незнакомого нам мужчины держит в руках Маргарита Полюхович. Женщина говорит, что на снимке ее сын, который скончался в 2012 году после драки. По словам матери, дело «замяли», обращения к президенту ничего не дали, поэтому она вышла на митинг с его фотографией.

В толпе встречаем Владимира Алексеевича с тростью, он ищет журналистов, которые могли бы опубликовать его стихотворение, на которое его вдохновили события возле кофейни Opetit в Минске — тогда глава ГУБОПиК разбил входную дверь. Стих мы публиковать не будем, там много оскорблений и нелицеприятных выражений в адрес силовиков.

Владимир Алексеевич объясняет: вышел на протест, потому что его возмущает «безграмотность Лукашенко». Кроме этого, мужчина припоминает власти девальвацию рубля, после которой обесценились его сбережения.

Пенсионер говорит, что новости узнает из телеграма — к актуальным каналам его подключили два месяца назад молодые люди на площади Независимости.



Колонна движется дальше по проспекту Независимости, останавливается возле здания МВД с криками: «Трибунал!» и «Караева — под суд!».

С остановками пенсионеры доходят до площади Победы, а там на ходу меняют маршрут со словами: «Надо поддержать студентов!» и идут к МГЛУ.

Пожалуй, это самый трогательный момент марша: пенсионеры проходят мимо здания университета с кричалками: «Мы вас любим», «Бабушки с вами!», «Наши дети лучше всех!», «Вы наша гордость!». Одна бабуля шутит: «Надо было еще кричать «шапку надень».

Студенты и педагоги выглядывают в окно, некоторые достают флаги и машут ими протестующим.
Что кричат вслед пенсионерам те, кто с ними не согласен, и как те к этому относятся

Окружающие к маршу относятся по-разному. Сначала из кафе-магазина «Лакомка» выходит женщина в голубом пальто и, увидев протестующих, кричит им: «Вы — невероятные». В этот же момент из заведения выходит другая женщина и кричит в толпу: «Вы — скоты!». Достойный материал по исследованию риторики противодействующих сторон.

За два часа протеста мы встретили всего четверых, активно выступивших против: кто-то кричал оскорбления, кто-то говорил, что протестующие продают страну, кто-то выкрикивал: «Фашисты!», кто-то спрашивал: «У вас что, пенсия маленькая?».




Татьяна работала технологом на предприятии, сегодня она вышла на митинг, потому что не согласна с нынешней политикой страны. Говорит, что с жалостью относится к тем, кто оскорбляет протестующих.

— Такие люди не интересуются историей своей страны, ничего не смотрят, кроме БТ, ничего не читают. Для них Беларусь, наверное, началась в 1945 году, а лучше — в 1918-м. Если бы они поинтересовались историей, у них, может быть, что-нибудь в голове поменялось
Сама Татьяна читает новости в телеграме, говорит, что телевизор не смотрит из принципа.



Еще две женщины, которые захотели остаться анонимными, высказались об обвинениях от сторонников Лукашенко. Обе одеты очень стильно, выглядят хорошо, говорят, что раньше работали проектировщицами. Пенсия хоть и маленькая, но им хватает.

— Да дело не в пенсии! Наше поколение привело Лукашенко к власти, за это мы чувствуем вину перед своими детьми и внуками. Мы виноваты, что все эти 26 лет молчали. Мы никогда не простим властям все то, что происходило на Окрестина в первые дни после выборов. Мы, как граждане Беларуси, — за то, чтобы иметь права. А наши права каждый раз попирают, мы больше этого терпеть не можем. Хотим, чтобы наши дети жили в свободной и прекрасной Беларуси, поэтому мы выходим на улицы.

Тех, кто был активно против, мы видели всего несколько человек. В то же время колонну часто встречали сигналами машины, из окон выглядывали люди, прохожие показывали в поддержку знак V, две автомобилистки остановили на проспекте машины и подарили бабушкам цветы и конфеты, прохожие принесли воды.

Две молодые девушки, увидев проходящих по Октябрьской площади протестующих пенсионеров, говорят: «Очень вдохновляет, старики с нами!»
«Главное, кто под флагом, а не какого цвета флаг»

Во главе колонны весь маршрут прошла политическая активистка и пенсионерка Галина Логацкая. Она постоянно ходит на все акции, может остановиться возле сотрудника в штатском или синего буса и начать их отчитывать. Говорит, пыталась общаться и с участниками провластного митинга, но там не нашла поддержки.

— Я с 2003 года хожу на все акции — с тех пор, как столкнулась с судами и поняла, насколько у нас несовершенна система, созданная Лукашенко. С 2010-го я стала ходить наблюдателем на выборы, чтобы своими глазами увидеть, как это происходит. Я поняла, что есть правовой тупик, ведь на жалобы наблюдателей приходят отписки.

Галина пришла на митинг с фанатским красно-зеленым шарфиком «Беларусь» — нашла его после одной из акций протеста. Женщина говорит, что ее очень беспокоит обсуждение символики — проблема раздута.
— «Фашисты», «флаги» — что к чему? У нас человеческая жизнь ничего не стоит. Неважно, с каким флагом ходить, при чем тут символы! — возмущается она.


В колонне встречаем Ольгу, ей 62 года, на акцию она пришла с собачкой Евой. Женщина рассказывает, что еще до пенсии она работала индивидуальным предпринимателем и была не согласна с политикой страны.

— Я за свободное будущее наших детей. Вы знаете, у нас же раньше не было никакой информации, только телевизор смотрели. А когда соцсети стали развиваться и я увидела, что творится на самом деле, я поняла, что нас обманывают. А сейчас все стало еще более напряженным.

Пенсионерка говорит, что за будущее страны переживать не стоит, несмотря на возможный спад в экономике в случае смены власти.

— Мы выходим не за кусок колбасы, мы хотим большего, чтобы нас уважали, чтобы за людей принимали. Ради такого можно и отказаться от материального благополучия. Это нужно, чтобы потом наши дети жили хорошо. Никто ничего разваливать не собирается! Это даже смешно!

Мы уточняем, важна ли для пенсионерки символика, как она относится к бело-красно-белому флагу.

— Главное, кто под флагом, а не какого цвета символика. Она не характеризует людей, — отвечает Ольга.




Женщина с фотографией Максима Знака — Татьяна, до пенсии она была экономистом, говорит, что не имеет к адвокатам никакого отношения, но хочет, чтобы они были свободны.

— Мы едины, они такие же белорусы, как и мы, — говорит она, рассуждая о протестных и провластных митингах.
Колонна дошла до площади Якуба Коласа. Там протестующие пенсионеры возложили цветы к памятнику, а Галина Логацкая закончила встречу стихотворением поэта и попросила сделать фото на память.

— Я могу сказать, что не надо делать преждевременных выводов. Этим лицом [Шутовым] совершались противоправные действия. Это даже не обсуждается. Это однозначно. Сейчас ведется следствие по этому делу. Задержан второй человек, который с ним находился в тот момент. Он длительное время скрывался. В настоящий момент он установлен, задержан, дает показания. Когда будет суд, вы все узнаете. (…) Могу сказать одно: там ничего героического со стороны этого, к сожалению, погибшего человека не было, — сообщил прокурор области.

Напомним, 44-летний Геннадий Шутов умер 19 августа в военном госпитале Минска. Он получил огнестрельное ранение в голову 11 августа возле дома № 334 на улице Московской. В это время в городе проходили стихийные массовые протесты.

Сначала его привезли в Брестскую областную больницу, а затем на вертолете транспортировали в Минск с диагнозом «открытое проникающее огнестрельное ранение черепа. Ушиб — размозжение головного мозга. Многооскольчатый перелом свода черепа с переходом на основание».
По версии Следственного комитета, во время протестов 11 августа в Бресте его «непреднамеренно ранили в голову из оружия при нападении на лиц, выполнявших задачи по охране общественного порядка».

Родственники погибшего с такой версией не согласны. Они настаивают, что Геннадий ни в каких массовых беспорядках не участвовал, по характеру был спокойным и уравновешенным, работал дальнобойщиком.

Также студенты спросили прокурора о том, почему после выборов в Бресте в отношении задержанных силовики применяли насилие.

— В СИЗО были пытки. Я свидетель, я был задержан, и меня перевозили из СИЗО. Перевозили в ужаснейших условиях, несколько переполненных автозаков. Мы пару часов стояли, дышать было нечем. Когда открыли дверь, скомандовали «руки за голову, максимально вниз лицом», материли активно вслед и прогнали через строй солдатиков, каких-то людей в военной форме, они нас подгоняли криками «быстрее» и многих били. Потом всех поставили вдоль стены в два ряда. Первый стоял…
— Стой, — прервал монолог студента Володько, — вопрос какой?

— Почему так?

— Если вы считаете, что в отношении вас совершены противоправные действия со стороны правоохранительных органов, вы обязаны, имеете право, лучше так, прийти в любой правоохранительный орган и подать заявление, которое должно быть зарегистрировано и рассмотрено в установленном порядке.

Далее прокурор области рассказал о том, что в ОВД в последнее время «высокая нагрузка и они не успевают рассмотреть все заявления». Но как правило, «это все преувеличивается», сказал Климов, имея в виду рассказы свидетелей и потерпевших от действий силовиков.

— Почему у нас в Бресте ходят люди в спортивной форме и с дубинками? — задали еще один вопрос студенты.

— Это очередные фейки, — ответил прокурор — и эта реплика вызвала взрыв смеха в зале. — Не в том дело, что милиция ходит в гражданской одежде. Есть работа правоохранительной системы, которая многогранна. Она имеет различные способы, но при этом базовые права граждан не должны нарушаться.

Валентин Стефанович не верит, что в ближайшее время будет дана правовая оценка фактам насилия

— Валентин, сколько человек к вам обратились за помощью после выборов?

— Как только людей стали выпускать из ИВС и ЦИП, мы начали документировать пытки. Делать это надо быстро по разным причинам. Во-первых, со временем сходят следы избиений. Во-вторых, как показывает практика, чем больше времени проходит, тем меньше желающих обратиться за помощью, задокументировать побои. Люди начинают закрываться, для пыток характерна высокая латентность, — рассказывает Валентин Стефанович, заместитель председателя лишенного регистрации правозащитного центра «Весна».

Мы разработали анкету, которую человек мог заполнить сам, прицепить фото и видео побоев. Параллельно с помощью волонтеров записывали видеоинтервью с потерпевшими. Таким образом, у нас получилось собрать информацию более чем о 500 жертвах пыток. Для чего мы это делали? Чтобы быстрее запустить международные механизмы, и самое основное — это важно для истории. Надеюсь, мы увидим те времена, когда те, кто все это совершил, ответят в соответствии с нашим законодательством.

— По таким преступлениям нет срока давности?

— За превышение служебных полномочий — 10 лет. Если это рассматривать как преступление против безопасности человечества, то срока давности нет. Считаю, события 9−11 августа подходят под эту формулировку, мы столкнулись с пытками по политическим мотивам, они были массовыми, системными, политически мотивированными.
— Ваша организация не только же фиксацией насилия занимается, в «Весну» обращаются люди, когда ищут задержанного близкого человека, хотят узнать решение суда, получить юридическую помощь.

— К нам и в наши 17 региональных отделений по всей стране обратились тысячи людей, которым мы оказывали правовую помощь, объемы репрессий настолько велики, что мы одни не справляемся. К оказанию помощи подключены многие юристы, адвокаты, другие организации. Стараемся контролировать, сколько уголовных дел возбуждается, это важная цифра.
«Государство никаких мер по преследованию тех, кто совершал насилие, не применяет. Опасаюсь, что и не примет»

— Есть хоть одно уголовное дело, которое было заведено за применение насилия в изоляторе или ЦИП?

— Нет, нам это неизвестно. Сейчас люди, которых избили, получают письма из СК о продлении проверки в связи с тем, что нет результатов экспертизы. «Весна» настаивает именно на возбуждении уголовных дел, а не проведении доследственной проверки.

Люди, выходящие из ЦИП, показывают свои побои. Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY
— Потому что в рамках уголовного дела у следователя больше возможностей?

— Да, проведение проверки — абсолютно неэффективный способ в установлении виновных, фиксации доказательств. Ряд процессуальных действий возможны только в рамках возбужденного уголовного дела: проведение очных ставок, допрос свидетелей с предупреждением об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. А что такое проверка? Просто опрос сотрудника ОМОНа, который может отказаться от него или сказать неправду.

Время упущено. На Окрестина нужно было ехать по горячим следам, исследовать, фотографировать. Теперь это уже невозможно сделать.

В последнее время мы видим девальвацию того, что произошло, в государственных СМИ, слышим это от должностных лиц. Мол, ничего не было, нас троллят синяками. Государство никаких мер по преследованию тех, кто совершал эти преступления, не применяет. Опасаюсь выглядеть пессимистом, но и не примет.

— Изначально людям, которые написали заявления после применения к ним насилия, говорили: проверка будет длиться два месяца. Сколько ее еще могут продлевать?

— Срок проверки может быть до трех месяцев, но при этом в него не включается время, в течение которого она была приостановлена. Например, в связи с проведением экспертизы, ожидания ее результатов. Выходит, реальный срок проведения проверок может быть гораздо дольше, чем три месяца. И по результатам проверки должно быть принято решение: возбудить уголовное дело или отказать. Вот это будет интересный момент.
«В 1999 году над задержанными издевались в автозаках, засовывали дубинки в рот. Все это уже было»

— Сколько уголовных дел в отношении протестующих было возбуждено после выборов?

— По нашей информации, далеко не полной, с мая было возбуждено более 240 уголовных дел. По каким статьям? Массовые беспорядки, сопротивление сотруднику милиции, клевета. Кстати, много дел по клевете (ст. 188 УК), как правило, дело возбуждается за распространение листовок. На них может быть указан человек, который фальсифицировал выборы, или сотрудник милиции, сделавший что-то неправомерное.

Сейчас мы наблюдаем кризис с правами человека, который каждый раз усугубляется.


Правозащитник говорит, что нет ни одного уголовного дела за избиение в автозаках и изоляторах

— Он сравним с тем, который был после Плошчы-2010?

— Нет, этот гораздо серьезнее по разным показателям: массовости, характеру. Там люди вышли только в день выборов, сейчас протесты длятся почти два месяца.

Это тотальный коллапс правовой системы, я бы сказал, что никаких правовых механизмов, инструментов на национальном уровне, которые бы защищали людей от произвола правоохранительных органов, больше нет. Вся система направлена исключительно на репрессии.

— Вы сталкивались с избитыми людьми, которые отказываются от помощи только потому, что не верят в справедливость, возможность доведения дела до суда?

— Да, многие не согласны, чтобы их история стала публичной. Другие, наоборот, хотят привлечь к ответственности тех, кто их бил. Как сообщалось, в СК находятся около 1800 заявлений по телесным повреждениям.

Если честно, все это, имею в виду насилие, появилось не сегодня, я это видел еще в 1999 году. Когда над задержанными издевались в автозаках, засовывали дубинки в рот, заставляли петь «В траве сидел кузнечик», тогда проходила информация об одном изнасиловании. Все это было, только касалось представителей оппозиции, а сейчас коснулось многих.



Так люди выходили с Окрестина 13 августа. Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY
За мою практику могу вспомнить только одно дело, которое дошло до суда: дело Игоря Птичкина, который погиб в СИЗО № 1. Суд наказал сотрудников изолятора не за насилие, а вынес приговор фельдшеру за «ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей медицинским работником». Достаточно посмотреть на статистику, которую наше государство предоставляло в Комитет против пыток. Их просто не было. Но статистика реально демонстрирует всю ситуацию: по жалобам граждан не возбуждаются уголовные дела, все заканчивается на этапах проверки.

В стране до сих пор не создано никаких механизмов по борьбе с пытками. Нет уполномоченного по правам человека, который бы принимал в офисе в любое время и без предупреждения, правозащитники лишены возможности посещать изоляторы, колонии, ЦИП. Как показали последние события, людей били именно в ЦИП и РУВД. Почти во всех РУВД Минска избивали людей, это хороший вопрос: что начальники сделали, чтобы это предотвратить?
«Закон работает в репрессивных целях»

— «Еврорадио» опубликовало видео, на котором показаны последние минуты жизни Александра Тарайковского. Последовала ли какая-то реакция правоохранительных органов?

— Никакой, нам неизвестно, чтобы было возбуждено уголовное дело по факту убийства. На видео четко заметно: Тарайковский поднимал руки, показывал, что у него ничего нет, не оказывал сопротивления, и сотрудники милиции могли его задержать, но без применения спецсредств и оружия. Тем не менее выстрел был произведен.

Не последовало реакции и по другим случаям гибели: Александра Вихора и Геннадия Шутова.

— Как так получается: если митингующий толкнул человека в штатском, уголовное дело возбуждается сразу же. Но если сотрудник правоохранительных органов применил насилие, проводится проверка, чтобы принять какое-то решение, нужно дождаться экспертизы. Закон работает в одну сторону?

— Закон работает в репрессивных целях. Сотрудник милиции дополнительно защищен, потому что осуществляет функции по охране общественного порядка. Но у нас другая ситуация: люди реализуют свободу мирных собраний — и она не должна прекращаться насильственно. Это четко видно на женских маршах. Разве женщины представляли угрозу национальной безопасности или посягали на жизнь и здоровье других людей? Чем тогда вызваны их жестокие задержания?

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY
— Сейчас активно начинают судить за акции тех, кого отпустили из изолятора и ЦИП после 12 августа. Почему?

— Тогда было много задержанных, протоколы составлять не успевали, людей было столько, что не знали, куда их девать. Вывозили в ЛТП недалеко от Слуцка, Жодино. Кстати, сейчас мы наблюдаем похожую картину: задержанных увозят в ИВС в Барановичах. Тогда из-за перегруженной системы людей просто выпустили, а раз для привлечения к ответственности есть два месяца, видимо, решили этим воспользоваться.

Это еще не самое страшное. Есть информация, что в отношении тех, кто получил ранения во время мирной акции, возбуждают уголовные дела за массовые беспорядки. Те силовые разгоны, которые мы видели, были непропорциональны и незаконны даже в соответствии с нашим законодательством. В Законе «Об органах внутренних дел» очень четко описано, при каких условиях и как применяется оружие — его нельзя применять в условиях толпы, в отношении женщин и несовершеннолетних. За исключением случаев вооруженного нападения на сотрудника милиции и групповых нападений.

— Можно ли сказать, что сегодня насилие в отношении протестующих закончилось?

— Нет, на днях к нам обратилась женщина, ее несовершеннолетнего сына избили при задержании, а потом в автозаке. Мы уже написали заявление в Следственный комитет, а семью стали проверять органы опеки. Да, такие факты не носят массовый характер, но насилие полностью не исчезло.
«Анонимность позволяет делать многие вещи»

Валентин Стефанович подробно рассказывает, как сейчас задействуют международные механизмы. К сожалению, их не так много, потому что Беларусь не является членом Совета Европы. Кроме того, наша страна не ратифицировала факультативный протокол конвенции против пыток. Что это значит? Граждане Беларуси не могут обращаться с индивидуальными заявлениями в комитет по пыткам.

— Но есть статья 20 конвенции, которая говорит: если пытки носят системный и массовый характер, то может быть проведено расследование. Большой минус — это непубличный механизм, если государство против отчета, его не публикуют. Тем не менее Хельсинкский комитет по правам человека и «Весна» обратились в Комитет против пыток в интересах 40 человек и попросили эту процедуру начать, — добавляет правозащитник. — Также белорусскими и международными правозащитными организациями были задействованы и другие международные механизмы: прошли специальные слушания по ситуации с правами человека на сессии Совета по правам человека ООН, а я выступил на тему пыток и жестокого обращения в Совете безопасности ООН.

— Раз наша страна не подписала основные международные документы, то, по сути, человек может рассчитывать только на белорусский суд?

— Если мы говорим о конкретном уголовном преследовании тех, кто совершил преступление, тогда да. Это прерогатива следственных органов, СК и прокуратуры. С удивлением читал выступление заместителя генерального прокурора перед студентами о том, что возбуждение уголовных дел в отношении должностных лиц относится исключительно к компетенции СК. Уже несколько лет это компетенция и прокуратуры.

Есть еще такое понятие, как «применение универсальной юрисдикции». Когда уголовные дела возбуждаются в других государствах, вне зависимости от территории преступления и того, кем они совершены: гражданами этой страны или иностранцами. Ряд европейских стран практикуют универсальную юрисдикцию. Кстати, по статье «преступление против человечности» в нашем Уголовном кодексе заложена универсальная юрисдикция. Теоретически Беларусь может расследовать дела, которые были совершены в другой стране.

Преследование может быть начато, если потенциальный подозреваемый будет находиться на территории той страны, которая расследует дело. Но есть большое препятствие, учитывая, что многие из потенциальных подозреваемых внесены в базу невыездных.

— Через суды и задержания за лето-осень прошли более 12 тысяч человек. Что это значит для страны?

— Масштабы репрессий этого года беспрецедентны, а действия спецслужб носят вызывающий характер. Теперь человека могут украсть, надеть на голову мешок, угрожать и выдворить из страны. Это возвращение к старой советской практике, когда так избавлялись от диссидентов в 70−80-х годах.

Очень печально, что Беларусь возвращается к наихудшим практикам. Взять то же заявление Генпрокуратуры об изъятии детей у родителей, которые ходят на акции. При этом прокуратура ссылается на международные стандарты. Мне бы хотелось знать на какие.

Задача власти — сбить протест. И, возможно, такими жесткими действиями это получится сделать, но общество уже другое. Люди затаят злость, обиду, насилие порождает только это. И мы это уже видим: кто-то разрисовывает машины сотрудникам милиции, подъезды, где они живут. Вместо того чтобы предотвращать такие вещи, власть и государство делает обратное. Боюсь, все это примет опасные формы. Одна из них — самосуд. Человек, который не нашел никакой защиты, многое может сделать.

— Вы говорили, многое уже было, просто люди это забыли. А суды, где выступают люди в балаклавах с измененными данными, это тоже из прошлого?

— Это новшество нашего времени. Сотрудники милиции не хотят персонификации. Когда сотрудники ОМОНа в первые дни избивали задержанных, то очень болезненно реагировали, если на них смотрели. Анонимность позволяет делать многие вещи. В августе людей судили прямо в ЦИП, они были избиты, неужели судья, принимая решение, думал, что вершит правосудие?

Не верю, что в ближайшее время кого-то удастся привлечь к ответственности. Режим опирается на силовой блок. Как его будут наказывать, если они «красавцы»? Но фиксировать все нарушения и преступления надо, придут времена, и те, кто должен за это ответить, — ответит.

Важно помнить: обязательства есть не только у нас перед государством, но и у государства перед нами. А среди них — расследование всех случаев насилия.

Президенту Республики Беларусь Лукашенко А. Г.

Председателю Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь
Андрейченко В.П.

Председателю Совета Республики
Национального собрания Республики Беларусь
Кочановой Н.И.

Министру обороны Республики Беларусь
Хренину В. Г. Министру внутренних дел Республики Беларусь
Караеву Ю.Х.

Министру юстиции Республики Беларусь
Слижевскому О.Л.

Министру культуры Республики Беларусь
Бондарю Ю.П.

Министру образования Республики Беларусь
Карпенко И.В.

ОБРАЩЕНИЕ левопатриотических общественных объединений Белоруссии, образовавших Координационный Совет «ЕДИНСТВО».

Символы, которые использовали белорусские коллаборационисты во время Великой Отечественной войны, должны быть запрещены

9 августа 2020 года в Республике Беларусь состоялись президентские выборы, на которых, согласно объявленным результатам, с подавляющим преимуществом победил А. Г. Лукашенко. Прозападная оппозиция, не согласная с результатами выборов, провела и до сих пор проводит несанкционированные протестные выступления, в которых широко применяется националистическая символика: бело-красно-белые флаги и полотнища, герб «Погоня», а также звучит клич «Жыве Беларусь!» Цель этих акций, управляемых кукловодами из-за рубежа, — совершение государственного переворота, превращение Беларуси в колонию западных стран и отрыв ее от России.

На республиканском референдуме 14 мая 1995 года белорусский народ большинством голосов (75,1%) отверг применение вышеуказанной символики в качестве государственных символов Республики Беларусь, т. к. они были запятнаны широким их использованием белорусскими коллаборационистами, сотрудничавшими с немецко-фашистскими оккупантами. Однако националистические организации продолжили использовать эти символы на своих мероприятиях в Республике Беларусь, и особенно массовым их применение стало во время избирательной кампании в этом году. Причем данная символика стала тем объединяющим знаменем, под которым прозападная оппозиция собирает людей на протестные выступления.

Из общения с участниками этих мероприятий становится ясно, что многие из них не знают о том, что используют символику и клич, которые активно применялись гитлеровскими пособниками на оккупированной территории республики в период Великой Отечественной войны. Этому в немалой степени способствует то, что разъяснению указанного факта не придаётся должного внимания в государственных средствах массовой информации.

В результате внимание читательской и зрительской аудитории сосредоточивается на том, что эти символы в том или ином виде имели хождение на нынешней территории республики в различные исторические периоды. Практически игнорируется тот факт, что, начиная с периода Гражданской войны, они были символами тех сил, которые выступали за отрыв Белоруссии от России и активно сотрудничали сначала с германскими, а затем с белопольскими интервентами. Что во время Великой Отечественной войны эта символика активно насаждалась на оккупированной территории республики гитлеровскими пособниками при одобрении и прямой поддержке гитлеровских оккупационных властей. Что бело-красно-белый флаг и знак «Погони» размещался на первой странице каждого номера самой распространённой коллаборационистской газеты, именовавшейся сначала «Менская газэта», а затем «Беларуская газэта».

Что под этими символами гитлеровцы и их пособники проводили на оккупированной территории массовые мероприятия по случаю таких «знаменательных дат», как 22 июня — день фашистского нападения на нашу Родину и 20 апреля — день рождения Гитлера и т. п. Что эта символика на таких и подобных им мероприятиях соседствовала со знамёнами фашистской Германии, портретами Гитлера, фашистской свастикой и гитлеровским орлом. Что эта символика использовалась созданным по образцу Гитлерюгенда Союзом Белорусской Молодёжи (СБМ), а также такими коллаборационистскими вооружёнными формированиями, как «Самаахова», Беларуская Краёвая Абарона (БКА), батальон железнодорожной охраны, новогрудский эскадрон и даже 13-й Белорусский полицейский батальон СД — совместное детище СД и местных пособников оккупантов.

Что именно в тот период в массовое пользование внедрялся клич «Жыве Беларусь!», под аккомпанемент которого в ходе гитлеровского геноцида было уничтожено до трети её населения. Что именно этим кличем на белорусском языке заканчивали некоторые свои речи и обращения главы гитлеровской оккупационной администрации: сначала Кубе, а затем Готтберг.

В результате не только в оппозиционной, но и в официальной прессе появляются предложения в том или ином виде реабилитировать эти символы. Так, в газете «Культура» (учредитель — Министерство культуры РБ) в номере за 22 августа 2020 года на страницах 14 и 15 появилась обширная статья А. Рудака «Мiнуўшчына i сучаснасць гiстарычнай сiмволiкi», где одобряется факт придания в 2007 году знаку «Погоня» статуса нематериальной исторической ценности и выражается надежда на то, что аналогичный статус будет присвоен и бело-красно-белому знамени.

Но, несмотря на то, что в межвоенный период бело-красно-белая символика находила некоторое применение в белорусском национальном движении в Западной Белоруссии, именно в период гитлеровской оккупации она однозначно стала в республике символом предательства и пособничества оккупантам.

Поэтому в отношении вышеупомянутой символики и клича представляется целесообразным поступить так же, как в настоящее время поступают в ряде стран, запрещая свастику, которая в своё время не носила отрицательно смысла, но снискала всеобщую ненависть тем, что стала во Вторую мировую войну в массовом сознании символом самого зверского геноцида, осуществлявшегося гитлеровскими фашистами.

В силу изложенного обращаемся к Вам с призывом принять меры законодательного порядка по запрету использования бело-красно-белого знамени, повязок и полотнищ такого же цвета, а также знака «Погоня» в качестве символики при проведении массовых мероприятий и в качестве символики партий и других общественных организаций. Аналогично поступить в отношении клича «Жыве Беларусь!».

Необходимо также использовать СМИ для аргументированного информирования наших граждан, особенно молодых, о том, кем и как использовалась националистическая символика и клич во время Великой Отечественной войны, а также должным образом отразить именно этот факт в тех разделах учебников, учебных пособий и программ школ и других учебных заведений Республики Беларусь, где говорится о белорусских прислужниках немецко-фашистских оккупантов и их преступлениях.

Мы — наследники республики-партизанки. Республики, более миллиона граждан которой сражались с фашизмом на фронтах Великой Отечественной войны. Республики, на территории которой 440 тысяч партизан и подпольщиков — подлинных героев белорусского народа — сражались против фашистов и их холуйствующих пособников с их бело-красно-белыми флагами, гербом «Погоня» и кличем «Жыве Беларусь!».

И мы не должны допустить кощунственного надругательства и глумления над памятью тех, кто отдал свои жизни ради избавления от коричневой чумы!

ПРИЛОЖЕНИЕ. Информация «О бело-красно-белых флагах, знаке «Погоня» и кличе «Жыве Беларусь!», подготовленная аналитической группой Общественного объединения «За демократию, социальный прогресс и справедливость», в 1 экз. на 46 стр.

Руководители левопатриотических общественных объединений Белоруссии, образовавших Координационный Совет «ЕДИНСТВО»:

В. В. ДРАКО, Председатель Республиканского совета общественного объединения «За демократию, социальный прогресс и справедливость»,
депутат Палаты представителей Национального собрания РБ I созыва, председатель комиссии по информационной политике и взаимодействию с общественными объединениями Парламентского Собрания Союза Белоруссии и России (1997—2000 гг.)

В. Б. ЗЕЛИКОВ, Председатель Республиканского Гражданского Комитета Патриотического общественного объединения «Отечество».

Л. Е. ШКОЛЬНИКОВ, Секретарь-координатор Республиканского общественного объединения «За Союз и коммунистическую партию Союза».

Г. И. СИМАНОВСКИЙ, Секретарь Координационного Совета «ЕДИНСТВО», образованного левопатриотическими общественными объединениями.Белоруссии.


Источник: https://rusvesna.su/news/1602195680