Доехав до дома, рабочий АвтоВАЗа встретил соседку, учительницу, которая пожаловалась ему, как сегодня, в больнице, врач на приеме уделил ей всего три минуты, не вникая в проблему, не обследовав, не осмотрев, выписал какой-то «фуфломицин», и выставил из кабинета.

А в это время, врач, листая дневник своего сына, матерно ругал учителей, которые не могут нормально учить его ребенка, найти к нему должный подход, доступно объяснять материал уроков.
В соседнем, только что построенном доме, в одной из квартир, главный технолог мясокомбината матерно ругал строителей, которые построили этот новый дом, в котором кривые стены, дует из всех щелей, и отваливаются куски штукатурки.

А в это время прораб строительной бригады, которая строила этот дом, второй час сидел на толчке, потому, что по неосторожности съел колбасу, которую выпускает мясокомбинат, главный технолог которого купил квартиру в доме, который он строил. Через закрытую дверь уборной отчетливо слышался перечень мест, куда следовало бы послать мясокомбинат, его работников и их колбасу.

А когда наступила суббота, то все они, рабочий АвтоВАЗа, бригадир ДРСУ, учитель, врач, прораб и главный технолог мясокомбината, пошли на митинг «Россия без Путина», который организовала оппозиция, и громко кричали лозунги о том, что во всем виноват Путин, власть, олигархи, Патриарх Кирилл, и конечно же Собянин. Но больше всех виноват Путин, потому, что он самый главный.

И если бы не он, то в России делали бы отличные автомобили, строили бы прекрасные дороги, возводили бы великолепные дома, имели бы замечательную медицину, лучшее в мире образование, и выпускали бы вкуснейшую колбасу.

Если бы не Путин….

Vadim Raskin


Источник: http://professionali.ru/Soobschestva/po ... -ne-putin/

Кто-то из генералов вскрикнул, кто-то побледнел, а кто-то принялся отправлять родным прощальную смс.

– Живым они меня не получат, – мрачно заявил командующий ВДВ, расстёгивая кобуру.

– Это не выход, генерал-полковник! – остановил его Кужугетович. – Предлагаю другой вариант – явка с повинной.

На лицах генералов промелькнуло облегчение.

– Вам хорошо, – горько сказал командующий ВКС. – Вас просто в подвал СБУ кинут, а у меня на руках кровь тысяч невинных исламистов. Они ко мне и так по ночам приходят, качают головами и печально спрашивают: «Эй, зачем так некрасиво поступил, уважаемый?». Мне реально светит гаагский трибунал, самый справедливый трибунал в мире.

– Ничего, мы наймём вам лучших адвокатов, Фейгина или Новикова, – утешил его Шойгу и приказал всем обречённым. – С собой в камеру брать только самое необходимое и дорогое. Ну и зубные щётки не забудьте.



Утром Сергей Кужугетович выглянул в окно и понял, что генералы взяли самое для себя дорогое – две общевойсковых армии, восемь полков ВВС, три бронетанковые дивизии, четыре дивизии ВДВ и два полка морской пехоты. И конечно не забыли зубные щётки в виде пяти бригад спецназа ГРУ.

В сторонке безутешно плакал командующий РВСН, сокрушаясь о своих стационарных позициях межконтинентальных ракет:

– Ракеты совсем новые… С разделяющимися боеголовушками, родные… Как они теперь без меня?

Шойгу задумчиво взглянул на уходящую за горизонт колонну тягачей с «Ярсами».

– Да! Всё что наскрёб! И что? – перехватил его взгляд командующий РВСН. – Они мне душу согреют, когда я с вами в подвал СБУ пойду!



Через два дня все преступники уже были в Киеве.

– Сообщите, что прибыл Шойгу с остальными подсудимыми генералами на явку с повинной! – приказал Шойгу.

Весь день над Киевом кружили вертолёты, по улицам ездила бронетехника, взывая в громкоговорители: «Пан Луценко, пан Порошенко! Сдаёмсу! Просим представителей Украины принять нашу явку с повинной!»

Но всё было напрасно – лишь шуршали на ветру сотни плакатов «Слава Российской Армии – армии визволителей!», да выстраивались к полевым кухням тысячи голодных киевлян.

Шойгу, сидя в командном БТР «Курганец-25», как раз с интересом смотрел шоу Савика Шустера, где Савик, с георгиевской ленточкой на груди проводил опрос на тему: «Бандеровцы, кто они? Твари или просто скоты?», когда его отвлёк адъютант:

– Мы нашли подвалы СБУ, товарищ генерал армии! Там, увы, никого. Только десятки повесившихся, в том числе прокурор, открытые сейфы, кучи экскрементов и разбросанные документы на полу.

Шойгу нахмурился:

– Но сдаться-то кому? Я цивилизованный человек и если меня вызвали в суд, я хочу дать показания!

Адъютант развёл руками:

– Спецназ сообщил, что президент Украины в Берлине.

– Едем в Берлин! - приказал Шойгу.



Берлин встретил явившихся с повинной идеально белыми флагами изо всех окон.

– У них что? – удивился Кужугетович, выглянув из головной «Арматы». – День стирального порошка «Ариэль»?

– Генетическая память, – пояснил адъютант. – Цивилизованные люди – старые традиции почитаются строго.

– Устал я, что-то, – вздохнул Шойгу. – Давайте уже сдадимся хоть кому-нибудь.



Через час к нему вышел вице-канцлер Штайнмайер, который сообщил, что фрау канцлерин засунула ампулу с цианистым кальцием в рот Порошенко и затем отравилась сама, приказав, напоследок, пустить воды Шпрее в берлинское метро. И что новая и свободная Германия рада видеть российских освободителей.

Шойгу понурился, сказал «Ну, вот опять…», и приказал всем возвращаться домой.

И только тягач «Ярса» никак не мог выбраться из Гааги, застряв кабиной в зале трибунала, а кормой – в булочной на другом конце городка.

НОВОГОДНЯЯ СКАЗКА РОССИИ.

Александр Иванович перешагнул порог квартиры, повесил на вешалку плащ и только тогда снял с переносицы датчик, показывающий, какой объем воздуха он потребил за время передвижения по Москве. Налог на воздух в России стали взимать уже давно, пять лет назад. Мотивировали тем, что на эти средства установят очистные сооружения. Александр Иванович снял шагомер - небольшие ножные кандалы, соединённые тонкой цепочкой, тоже снабжённой датчиком – за передвижение по улицам также брали налог, который, по уверениям чиновников, тратился на ремонт тротуаров.

Прошёл в комнату. Тёща, как обычно в это время, смотрела передачу «Новости Мавзолея», которые давали населению ощущение вечного покоя. На экране вокруг ленинского гроба расхаживал комментатор и вещал про стабильность во всех сферах. Жена варила макароны. Сын играл с рыжим котом, который ловил бумажный бантик.

- Саша, ты заплатил налог на кота? – Строго поинтересовалась тёща.

- Забыл.

- Опять! Как же так?

- Мама, Вы бы болтали поменьше, - зло заметил Александр Иванович. – Из-за Вас налог за разговор растёт. То ли дело папа.

Тесть кивнул и прожестикулировал что-то, пользуясь азбукой глухонемых. А потом отстучал тростью фразу азбукой Морзе.

- Старый матерщинник, - подумал Александр Иванович.

Налог на разговоры ввели, чтобы граждане не тратили время на обсуждение реформ, тогда как нам нужно догнать и перегнать Украину.

Вся квартира среднестатистического россиянина теперь мигала огоньками датчиков, фиксирующих речь, движения, траты услуг ЖКХ. Их поставляла государству семья олигархов Вротимгерб - друзья Того, Кого Нельзя Называть.

Александр Иванович зашёл в ванную. С отвращением бросил взгляд на мыльную воду в ванне, где уже помылась вся семья – налог на воду был слишком высок.

На унитазе тикал датчик налога на естественные отправления.

После макарон с кислым кетчупом «Седьмое ноября» Александр Иванович с женой отправились в спальню. На кровати мигал датчик, который подсчитывал время, потраченное на сон и соитие. Полноценный секс стоил дороже, поэтому многие граждане перешли на самоудовлетворение, которое датчик пока определять не мог. Сексом в других комнатах заниматься было нельзя – повсюду стояли ещё и видеокамеры.

Александр Иванович то и дело косился на датчик, потом нервно сказал:

– Я не могу в такой обстановке! Уж лучше, как в прошлый раз, на свалке. Там не следят.

– Летом мы бы могли поехать за город, - вздохнула жена. - Я же говорю: лучше купить дом в деревне! Вырыть колодец, топить печь дровами. Насколько дешевле! И шагомерами там не пользуются, потому что тротуаров нет.

– А где работать? - Александр Иванович откинулся на подушку и закрыл глаза. – Там почти все деньги уходят на налог за жильё. Люди хлеб с лебедой пекут.

– В наши магазины стали завозить ржаной с ягелем - «Магаданский» называется. И с еловой хвоей – «Соловецкий». Пишут, в нём витаминов много. Горький… - Жена обняла мужа. – Саша, может быть, нам на акцию пойти, оппозиционную? «Час без кандалов».

– Чтобы сняли с работы? – Буркнул муж. – Либералам-то Госдеп платит…

– Устройся в Госдеп, - оживилась жена. – Теперь разрешают официально оппозицией работать, чтобы другие страны видели – у нас демократия.

– А ты знаешь, какой договор с ними заключают? «Согласен подвергнуться дисциплинарному наказанию в любое время в любом месте от любого патриота России».

В дверь позвонили. Александр Иванович и его жена вскочили и стали поспешно одеваться. Оба побледнели, у жены тряслись руки, у мужа дёргалось веко.

Россияне жили в постоянном страхе, поскольку все писали друг на друга доносы. В своём гражданском рвении они даже утомили спецслужбы, которые ввели норму: не более одного доноса в месяц с человека.

- Саша, давай не будем открывать, - умоляюще прошептала жена.

Но тёща, исполнительная женщина советской закалки, уже распахнула дверь. На пороге стояли двое полицейских и хмурая дама из налоговой службы.

- Здравствуйте, у вас проживает кот Рыжик? – Произнесла она, сверившись с каким-то документом. – За него неуплата налога – десять тысяч. Мы обязаны изъять кота.

Она подошла к Рыжику, схватила его и отработанным движением сунула в переноску. Кот жалобно замяукал.

- Это ты виноват! – Тёща яростно обернулась к Александру Ивановичу. – Я же просила!

- Мама, у меня есть более важные дела, чем какой-то кот!

- Вы только послушайте его! – Тёща всплеснула руками. – Слушать радио «Свобода» в подвале! Вот твои дела! Стихи Быкова читать под одеялом! На это у него время есть! Ругает наших благодетелей Вротимгербов! И главное - не верит, что президент бессмертен!

Александр Иванович выудил из кармана плаща, висящего на вешалке, кошелёк, стал отсчитывать деньги, бормоча:

- Не слушайте её, ради Бога. Совсем ополоумела старуха… Вот десять тысяч. Верните котика!

Дама открыла клетку, испуганный Рыжик выскочил оттуда и нырнул под стол.

Когда Александра Ивановича уводили полицейские, он обернулся и с горечью сказал:

- Хорошо устроились, мама. И кот дома, и зять на нарах.

- Не зять ты мне, американский шпион!

(c)Влада Черкасова. Источник http://www.sguschenka.com/160107-novosti/

Да, Саакашвили накосячил с гусем (и не только) в Одессе, однако он оказался самым смышленым ребенком Трампа. Не успел еще наш герой стать президентом стратегического союзника нации, как Миша уже начал зарабатывать дивиденды.
Он раздобыл архивные видео- и аудиоматериалы, свидетельствующие о близком родстве с Дональдом, который считал Саакашвили своим любимым пасынком. Застолбил, так сказать, территорию.

Но справедливости ради стоит отметить, что первой была внебрачная политическая «доця» Трампа – Юлия Тимошенко. Она явно дала понять, что всегда чувствовала победу Дональда, которого всегда высоко ценила за организаторские и иные навыки. Потом в семью концессионеров вступил Валентин Наливайченко, презентовавший свою крайне актуальную в свете борьбы с антикоррупционерами Лещенко и Найемом «антикоррупционную платформу». Выяснилось, что Наливайченко побывал в США, где ему оказывали различные, зачастую довольно интимные знаки внимания. Поэтому он по факту является лучшим ребенком «лейтенанта Трампа», известного героя американской битвы с Клинтон.

Концессионеры в настоящее время никак не могут поделить территорию своей деятельности. Оно и понятно, ведь у нации может быть только один президент. И их количество постоянно растет, поскольку концессия сама по себе является самым хлебным проектом за всю историю абсолютно независимой Украины. Да и фиг, как говорится, с ним, с безвизом. Протекция американского президента имеет гораздо большее значение, ибо две революции, стратегическое партнерство, мощная международная коалиция в поддержку Украины, существующая в воспаленном мозгу Климкина… Короче, не мне вам объяснять основы геополитики, которые каждый ребенок знает с глубокого детства. Впитывает, так сказать, с молоком матери. Какой – не скажу.

В настоящее время Саакашвили очень нехорошо троллит верховного главнокомандующего, намекая на свою девственность и причастность кое-кого к коррупции. Тимошенко обещает поднять народ, надо лишь дождаться окончания действия плана «Шатун», чтобы ее не обвинили в работе на Кремль. Наливайченко ведет себя взвешенно, осторожно, шифруется, но обещает в час «Х» сбросить с себя маску и явить миру свое истинное обличье.

Пока они ждут инаугурации, начала появляться концессия «дочек Путина». Если честно, в стройные ряды слабого пола затесался один мальчик, но, в целом, доминируют девочки. Как-то так у Владимира Владимировича получается. Первой концессионеркой является все та же Юлия Владимировна. Оно и понятно: долгие годы, проведенные в украинской политике и в застенках Харьковской больницы железнодорожников, приучили «чаечку» быть осторожной, предусмотрительной. «Никогда не надо складывать яйца в одну корзинку» – этой народной мудростью Тимошенко руководствовалась всегда, хотя иногда чужие яйца, в данном случае Арсения Яценюка, доставляли ей массу неприятностей.

Но это, скорее, жалкое исключение из правил. Только ленивый патриот не обвиняет Юлю в пособничестве Кремлю, а также в реализации «хитрого плана Путина». Это действительно так. Возьмем ту же Надежду Савченко, которую Тимошенко сделала брендом нации. И что в результате произошло? Нация в едином порыве требует, чтобы Путин забрал «свою Надю» обратно. Справедливости ради стоит отметить, что кремлевский тиран предлагал заточить Савченко на 23 года без права переписки. Однако же подключились международные, крайне озабоченные правами Савченко, органы. Вся Европа просила: выпусти Надю, жить без нее не можем, поскольку она, зараза, свет в нашем европейском окошке. Даже каменное сердце сатрапа дрогнуло. Выпустил. И, конечно же, не хочет принимать ее обратно, хотя и переживает за Украину, всячески желает получения украинцами безвизового режима. В современном политическом контексте это может быть расценено как утонченный троллинг.

Так вот, Надя, тем не менее, презентовала свою партию, поскольку из партии Тимошенко ее исключили за связь с Путиным и ведение подрывной деятельности в зоне АТО в виде сепаратных переговоров с ЛНР и ДНР. Проект Нади носит замысловатое название «РУНА». Не помню точно, как расшифровывается данная аббревиатура. То ли «Рух НА», то ли «ТРУНА». Не важно. Главное другое: все эксперты, которые охотно комментируют важнейшие геополитические события на украинских информационных каналах в перерывах между сбором бутылок, единогласно окрестили инициативу Савченко «медведчуковско-путинской». Примерно так же считает и Юлия Владимировна, которую экспертное сообщество считает агентом Кремля. Очень и очень хитрый план Путина. Буквально многоходовочка. Сначала Юленька, потом Наденька. Шах и мат. Но! Нация очень бдительно следит за комбинациями Кремля, поэтому решительно пресекает всякие поползновения «пятой колонны». Формальным лидером «колонны» является Юрий Бойко, который с целью повышения своего рейтинга дал в табло Ляшко. Рейтинг, естественно, повысился, однако в «концессии Путина» все-таки на первых ролях Юлия Владимировна.

Борьба между двумя концессиями будет очень и очень напряженной. Не случайно же премьера Гройсмана не пустили в Израиль. Все это неспроста, учитывая ситуацию в Сирии и настроения экспертов канала «112».

Александр Зубченко

За давностью лет точные суммы, которые были недоплачены, установить уже невозможно, но реверсный расчёт, проведённый специалистами Стокгольмского арбитражного суда на основе ретроспективного анализа, показывает, что неоплаченными в отношении украинских гастарбайтеров (либо оплаченными по заниженным расценкам) признано не менее 19 408 896 000 человеко-часов.

Принимая минимальную ставку в 7 евро/час, получаем минимальную же сумму долга, которую обязана возместить Россия - порядка 136 млрд. евро, или $150 млрд.

Если указанная сумма не будет перечислена Украине в кратчайший срок, то не исключено, что перед европейскими и мировым сообществом будет поднят вопрос о конфискации Трансссиба и передаче его под украинскую юрисдикцию, с дополнительной выплатой компенсации (размер которой будет определён позднее) за неправомерное 100-летнее использование.

Дмитро Миколайович задумался было о вакансии в Тарасівку, но пока он думал, его опередил знакомый профессор-астрофизик, выхвативший бумажку из окошка с удивительной, для его шестидесяти шести лет, сноровкой.

– Вітаю! – поздравил профессора Дмитро Миколайович.

– Дякую! – радостно ответил тот, прижимая к груди заветную вакансию. – Слава Україні!

– Героям слава! – дружно отозвалась вся очередь, опасливо покосившись на неприметного человека в вышиванке и кепке мазепинке, стоявшего поодаль как бы просто так.



На Крещатике было оживлённо и людно. Толпились у бочек-печек плечистые парубки в разномастном камуфляже, стайка смешливых дивчин разглядывала в витрине модные черевички, из переулка доносились сочные удары, сопровождаемые наставлениями: «Не как пройти в посольство США, падлюка, а як пройти в писольство Сполучених Штатів, зрозумів, гадюк?», жалобно вскрикивал заблудившийся Гозман, а горластые полтавские торговки наперебой нахваливали свой товар, красиво разложенный на тротуарах.

Чего там только не было, на тех тротуарах! И связки золотистой цибули, и шматки восхитительного сала с чесноком, и упругие мешки с овсом, и горшки, и пряники, и горячая картопля с укропом, и пирожки с какой угодно начинкою. Двое патрульных торговались с румяной хуторянкой, пытаясь обменять свою селфи-палицю на два пирога с капустою, та хохотала, игриво строила глазки, но соглашалась только на один. Словом, шла обычная вечерняя жизнь современного мегаполиса.



Дмитро Миколайович захотел пить. Он зашёл в небольшой магазин, поздоровался, сказал продавщице: «Мені банку…» и вдруг с ужасом понял, что не знает, как на державной мове будет кока-кола. Сказать «кока-кола» он боялся, так как это звучало слишком по-москальски, а неподалёку уже крутился тип в козацкой свитке, причудливо расшитой ликами Бандеры, Шухевича, Барака Обамы и певицы Мадонны.

«Кiка-кiла? Соса-сiла?» – лихорадочно размышлял Дмитро Миколайович, опасливо косясь на типа, который с явным интересом прислушивался к затянувшейся паузе.

Наконец Дмитро Миколайович нашёлся:

– Мені он ту червоно-білу банку американьского смачного напою.

– Якого? – спросила продавщица, растерянно обернувшись на холодильный шкаф, в котором стояли банки кока-колы и доктора пеппера, все, как назло, красно-белого цвета.

– "Лікар Перець", або, …? – она сделала ударение на «або», метнув испуганный взгляд на типа в свитке, наглядно отображающей все вехи непростого становления украинского государства. Судя по всему, продавщица тоже не знала, как на державной мове будет кока-кола.

Дмитро Миколайович мысленно выругался и сказал:

– Або.

Продавщица облегчённо выдохнула и протянула ему банку.

Дмитро Миколайович тоже облегчённо выдохнул и торопливо вышел из магазина. Тип проводил его долгим пристальным взглядом.



В автобусе было тесно, а поскольку на переднем сиденье сидел человек и внимательно читал газету, держа её вверх ногами, то было ещё и тихо.

Дмитро Миколайович вышел на своей остановке. Уже совсем стемнело, и лишь мягкий свет горящих придомовых покрышек освещал фасады домов. Тут и там из форточек струился дым буржуек, а в воздухе приятно пахло свежими дровами.

Бодро хрустя чоботами по лежалому снегу и огибая мусорные завалы, Дмитро Миколайович добрался до своего дома и столкнулся у подъезда с двумя хмурыми людьми в штатском.

– Мовна полиция! – заявил один из них, быстро показав какой-то значок на отвороте лацкана пальто и кивнув на подъезд. – Пройдёмте сюдою.

– Тудою? – переспросил Дмитро Миколайович. – Так я тудою и иду, додому.

– От разом и пидемо, – мрачно ответил второй, крепко беря Дмитро Миколайовича под локоть.

………………..

– А мы вас заждались, уважаемый Дмитрий Николаевич, – человек расстегнул в прихожей пальто и потёр озябшие пальцы. – Думали, уж не случилось ли чего, право.

– Во глубине сибирских руд, храните гордое терпенье, – произнёс Дмитрий Николаевич, настороженно глядя на гостей.

– Не пропадет ваш скорбный труд, и дум высокое стремленье, – ответил человек.

Отзыв был правильный и Дмитрий Николаевич расслабился.

– Долго петлял по улицам, боялся привести хвост, – буркнул он, приседая у буржуйки и чиркая спичкой.

– Разумно. При вас?

– Такие вещи я собой не ношу, сами понимаете.

Дмитрий Николаевич поднялся, отодвинул репродукцию картины «Бурлаки на Волге» с маскировочной подписью «Москали тянут яхту Миллера в Сочи», вынул из тайника тяжёлый свёрток и положил его на стол.

Человек в пальто выхватил нож и принялся торопливо разрезать бечёвку.

– Осторожнее! – прикрикнул Дмитрий Николаевич. – Мой человек на лыжах границу по минным полям переходил, чтобы это доставить.

Гости развернули свёрток и замерли.

– Ничего себе! – потрясённо сказал один. – Это же…

– Есенин! – выдохнул второй, роняя нож. – Полное собрание! Гоголь «Тарас Бульба» и две книги Олеся Бузины!

Он вытер невольные слёзы и посмотрел на Дмитрия Николаевича.

– Дорогой вы мой человек! Глыбища! Спасибо вам! Это же для нашей подпольной ячейки библиотекарей на вес золота!

– На здоровье, судари мои, – устало сказал Дмитрий Николаевич. – И расходитесь по одному, с промежутком в пять минут. Первое такси не берите. Если схватят: шёл, упал, очнулся – какие-то книги, несу сжигать в СБУ.



Уже в дверях Дмитрий Николаевич посмотрел на человека в пальто и улыбнулся:

– А свой значок с Пушкиным лучше снимите. Они, конечно, не знают кто это такой, но бережёного Бог бережёт.

— Только у нас люди летят на "Поле Чудес" из Владивостока за 30 тыс. рублей, чтобы выиграть... электрочайник!

— Только в нашей стране мы можем купить швейцарские часы за 300 рублей.

— Только мы можем зарабатывать 6 тысяч рублей в месяц, а тратить 30 тысяч.

— Это мы приходим на День Рождения голодными, но уже выпившими.

— Это мы увеличиваем вместимость мусорных вёдер при помощи ноги.

— Это мы придумали отдавать старые сотовые телефоны мамам.

— Это мы придумали использовать детский крем по-взрослому.

— Это наши школьники могут рассказать о Турции и Египте больше, чем учителя.

— Это наши женщины любят ушами, а ненавидят сковородками.

— Это мы придумали заваривать 1 пакетик чая трижды.

— Это у нас даже лежачие полицейские берут взятки.

— Только наши лифты — еще и туалеты.

— Это мы, когда едем на рыбалку, покупаем водку, а когда возвращаемся — рыбу.

— Это наши женщины могут войти в горящую избу, но в туалет ходят только с подружкой.

— Только мы включаем телевизор на полную громкость и идём готовить на кухню.

— Это мы придумали есть арбузы перед сном, чтобы встать пораньше.

— Это мы придумали покупать сигареты поштучно и клеить жвачку за ухо.

— Это мы готовы продать "хрущевку", что бы купить "путинку".

— Это у нас армия, которую боятся все... все парни до 27 лет.

— Это мы придумали набирать на сотовом номер и сбрасывать, чтобы не тратить деньги.

— Это наш Менделеев изобрел таблицу и водку, чтобы от одного страдали дети, а от другого – взрослые.

— Это мы громче всех кричим "Горько!" и "Занято!".

— Это для нас лужи по щиколотку, море — по колено, а океан — по...

— Это в нашем метро можно получить диплом о высшем образовании.

— Это в наших домах хранятся тапочки и полотенце из турецких отелей.

— Это мы бросаем пить в том возрасте, в котором во всём мире только начинают.

— Это мы придумали купюры в 5000 рублей, чтобы доводить до инфаркта водителей маршруток.

— Это мы едим грязные билеты в трамваях, чтобы повезло.

— Это в нашей стране можно посмотреть голливудский фильм раньше премьеры.

— Это наши дети узнают Деда Мороза по запаху перегара.

— Это у нас единица измерения пива — ящик.

— Только в нашей стране тот, кто спрашивает у тебя покурить на улице, на самом деле хочет не покурить, а деньги и телефон.

— Только в нашей стране спортсмены принимают допинг не для рекордов, а для удовольствия.