Как пишет дипломатический бюллетень EUObserver, ссылаясь на свои данные, визовые и экономические ограничения коснуться директора ФСБ Александра Бортникова, помощников президента Сергея Глазьева и Владислава Суркова, главы Совбеза Николая Патрушева, министра обороны Сергея Шойгу и некоего Александра Викто, которого называют командиром российских вооруженных подразделений в Крыму. Издание отмечает, что если Евросоюз решит сделать санкции «более политическими», то в список попадут спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко, вице-премьер Дмитрий Рогозин и лидер ЛДПР Владимир Жириновский. Среди топ-менеджмента, приближенного к Владимиру Путину, возможно, пострадают глава Газпрома Алексей Миллер, руководитель Роснефти Игорь Сечин и глава РЖД Владимир Якунин. Есть и «экзотический вариант» списка в нем Рамзан Кадыров, байкер Александр Залдостанов и журналист Дмитрий Киселев. По данным EUObserver санкции точно не коснуться лично Владимира Путина и главы МИДа Сергея Лавров. Руководство России неоднократно заявляло о вреде политики санкций со стороны западных партнеров. В частности, Владимир Путин называл «угрозы в адрес России контрпродуктивными и вредными» и обещал, что ущерб от возможных санкций будет взаимным.

Как сообщает пресс-служба ЕСПЧ, соответствующее решение, учитывая, что "нынешняя ситуация приводит к постоянной опасности серьезных нарушений Европейской конвенции", принял президент Третьего отделения Суда, руководствуясь правилом 39.
ЕСПЧ сообщает, что заявление правительства Украины против Российской Федерации было подано 13 марта 2014 в соответствии со статьей 33 (Межгосударственные дела) Европейской конвенции по правам человека.
"Также, в соответствии с правилом 39 Регламента Суда о временных мерах, направлена просьба в отношении того, что Правительство Российской Федерации должно воздержаться от мер, которые могут угрожать жизни и здоровью гражданского населения на территории Украины", - отмечается в сообщении.
"С целью предупреждения таких нарушений и в соответствии с правилом 39, президент призывает обе заинтересованные договаривающиеся стороны воздерживаться от принятия любых мер, в частности, военных действий, которые могут повлечь за собой нарушения Конвенции прав гражданского населения, в том числе, подвергнуть их жизнь и здоровье опасности, и соблюдать их обязательства в соответствии с Конвенцией, в частности, в отношении статей 2 (право на жизнь) и 3 (запрет на бесчеловечное или унижающего достоинство обращения)", - говорится в решении.
"Обоим государствам также было предложено как можно скорее информировать Суд о принятых для обеспечения соблюдения Конвенцим мерах", - сказано в документе.
Кроме того, в сообщении отмечается, что в соответствии с правилом 39 Регламента Суда, Суд "может указать сторонам на любые временные меры, которые, как он посчитает, должны быть приняты в интересах сторон или с целью надлежащего проведения процедуры до рассмотрения".
"Межгосударственное заявление Украина против России было зарегистрировано под №20958/14, Украина против России", - говорится в сообщении.

Речь об этом идет в заявлении директора-распорядителя МВФ Кристин Лагард, распространенном в четверг.
В заявлении, в частности, отмечается, что миссия МВФ по установлению фактов, которая работает в Киеве с 4 марта, "добилась значительного прогресса в оценке ситуации".
"После неофициального брифинга Исполнительного совета МВФ, Управление попросило команду остаться в Киеве и начать процесс переговоров", - сказано в заявлении.
"Команда будет работать с украинскими властями для того, чтобы разработать программу экономических реформ, которые приведут к экономическому управлению и устойчивому росту, в то время, как уязвимые слоя населения будут защищены, и это может быть поддержано МВФ в соответствии с его политикой", - говорится в сообщении.
Кроме того, отмечается, что миссия МВФ планирует завершить свою работу в Киеве к 21 марта.

На днях мне написал старый знакомый. Человек русскоязычный, образованный, проживающий на территории Европейского союза. Он поставил мне на вид, что я занимаюсь критиканством. Есть впечатление, сообщил он, что я стыжусь Родины, не люблю ее и лью воду на англо-американскую мельницу. Нехорошо, отметил он, сидеть по другую сторону баррикад в информационной войне. Ведь нам же есть чем гордиться. И так далее.

Конечно, спорить о мировоззрении бесполезно. Знаю по собственной упертости и по ящику книг на эту тему. Когда стороны живут в разных системах координат, они не слышат друг друга. Классический случай — разговор верующего с атеистом.

Атеист: «Я не думаю, что бог существует».

Верующий: «Ты, наверное, обижен на Бога».

Немая сцена. Как тут спорить?

Единственное, что можно сделать в подобной ситуации, — обратиться к посторонним. Поэтому я обращаюсь к вам, дорогие читатели. Чем черт не шутит? Вдруг мои разъяснения одернут вас, когда возникнет искушение упрекнуть кого-нибудь в очернительстве «Родины». А оно непременно возникнет. Еще много-много раз. Знаю по другому ящику книг и, опять же, по себе.

Но хватит вступлений. Позвольте пригласить вас на благоустроенный остров в центре Стокгольма. Начало августа, теплые сумерки. Толпа шведов и понаехавших слушает Регину Спектор, американскую певицу, первые девять лет жизни которой прошли в Москве. Регина Спектор поет свои прекрасные песни, поет чисто и зажигательно, и я неуклюже дрыгаюсь в такт, и шевелю губами, когда помню слова. Английские слова.

Внезапно, примерно в середине концерта, Регина Ильинична наносит мне удар ниже пояса. «Пока Земля еще вертится, пока еще ярок свет…» — затягивает она песню Булата Окуджавы. По-русски.

Женщина, стоящая неподалеку, поворачивается к своей спутнице и, улыбаясь, изображает пальцем сбегающую слезу. Наверное, она тоже из бывшего СССР. Мне, в свою очередь, не надо ничего изображать. Глаза набухают настоящими слезами почти мгновенно. В горле жжется комок. Все прекрасные песни, звучавшие до этой, внезапно кажутся пустыми, глянцевыми, понарошечными.

Если вы ждете красивых выводов об уникальной душевности русских песен, вы ждете правильно. В моей голове они уникальны. Хорошая песня на русском всегда будет прошибать меня сильней хорошей песни на любом другом языке. На русском прошло мое детство. По-русски говорили родители. Русские слова Булата Окуджавы напевала на кухне мама.

Наркотическое чувство родины, исходящее от хороших песен и книг на русском, от застольных бесед о России, от гречневой каши, от чая в подстаканниках, от улыбки Гагарина, — часть меня, случайная и незыблемая, как дата и место рождения. Стыдиться или гордиться здесь бессмысленно. Пока наркотик безобиден, разумней всего расслабиться и получать удовольствие. Включать нетрезвым шведам «Время, вперед!» и дирижировать, подскакивая на диване. Вздыхать с литовскими друзьями о гениальности советских мультиков. Болеть за Светлану Алексиевич, когда шведские газеты сулят ей Нобелевку. Писать по-русски, петь по-русски, шутить по-русски при всякой возможности.

Но наркотик — он и есть наркотик. Стоит увлечься, и ты теряешь чувство реальности. В погоне за кайфом ты пристегиваешь к детству, маме и Окуджаве государство.

С этого момента твоя «Родина» — табун правителей и чиновников от Рюрика до наших дней. Любая тень, брошенная на них, автоматически падает на бабушкины оладьи и песню «Прекрасное далеко». Отныне твои самые светлые воспоминания в заложниках у случайных, часто бездарных, нередко ублюдочных лиц, облеченных властью.

Ты начинаешь видеть «Родину» во всем, что называли «Родиной» они. «Родиной» становятся амбиции лысеющих мальчиков, не наигравшихся в войнушку. К «Родине» липнет всякая дрянь: аннексии, погромы, депортации, массовый террор. Лишь бы убивали люди, говорящие на твоем языке. Лишь бы грабили во имя государства, которое прикрывается твоей родной культурой.

Симптомы этой наркотической зависимости не спутаешь ни с чем. Вот, скажем, пошли вы с приятелем на концерт Регины Спектор. Оба прослезились под песню Окуджавы. Уходите просветленные.

Вы: «А знаешь, кстати, почему песня называется “Молитва Франсуа Вийона”? Окуджава рассказывал, что к Вийону она никакого отношения не имеет. Окуджава о себе писал, от себя обращался к богу. Но в редакции сказали: не фиг советскому поэту обращаться к богу. Пришлось прятаться за Вийона. И, в общем-то, с Вийоном красиво получилось…»

Приятель: «Да какая разница, как она называется! Вечно тебе надо смешать Россию с дерьмом! В Советском Союзе для бардов были идеальные условия. Там писали умные песни для умных людей. Думаешь, “Битлз” и Элвис Пресли вообще знали, кто такой Вийон? А цензура есть везде. Вот, например, на канале Fox News…»

Но я отказываюсь быть наркоманом. Я думаю, что позиция правильна, когда она отвечает моим представлениям о нравственности с поправкой на осуществимость. Я знаю, что мое понимание нравственности может быть ошибочным. Но, по крайней мере, оно едино для всех — независимо от паспорта, родного языка и места рождения.

Я отказываюсь мазать государством память о своих родителях и первых цветках мать-и-мачехи возле нашего дома. Что бы ни твердили энтузиасты эрзац-родины, любое государство — это административный аппарат для управления случайной группой людей, живущих на случайном куске земной поверхности. Не больше и не меньше. Смысл его существования — обеспечивать равные правила игры, гарантировать права, ловить преступников, ремонтировать больницы и создавать школы, где учат логике от Аристотеля, а не от Маргариты Симоньян.

Ни одно государство на крошечной планете Земля не справляется со своими обязанностями безупречно. Везде разбазаривают бюджеты, везде лгут, почти везде играют в геополитические игрушки. Кто-то оккупирует Ирак в поисках мифического оружия массового уничтожения. Кто-то аннексирует Крым и приводит миллионы людей в состояние шовинистического психоза.

Вот знаете, чего я больше всего хочу прямо сейчас? Под конец этой колонки? Я хочу писать о гениальном искусстве. О русском языке. Об отце и весне. О свиданиях в царскосельском парке. Об Окуджаве в исполнении Регины Спектор, в конце концов. Я хочу бросить все к черту и писать только о родине — моей настоящей родине, распространяться о любви к которой прямым текстом столь же пошло и странно, как без конца повторять: «Я люблю своих друзей».

Но у меня есть паспорт государства Российская Федерация. Я не стыжусь его и не горжусь им. Он просто напоминает мне, что на Земле есть государства, в большинстве своем довольно паршивые, и за одно из них я отвечаю больше, чем за все остальные.

А значит, я должен «критиканствовать». Я должен вести «информационную войну» против насилия, коррупции и невежества. Мои коллеги-критиканы ведут эту же войну в странах, где говорят на их родных языках. Но мой главный фронт — Россия.

Потому что я россиянин.