Бабушкин подарок

Сколько я себя помню, я всегда называла свою бабушку Гаги. «Гаги» было первым словом, которое я сказала в детстве, и гордившаяся мной бабушка была уверена, что я пыталась произнести ее имя. Моей Гаги она остается и по сей день.

К моменту смерти моего деда, а ему было 90 лет, они с бабушкой прожили вместе более пятидесяти лет. Гаги очень глубоко переживала свою потерю. Ее жизнь потеряла смысл, и она отгородилась от мира, погрузившись в долгий траур, который продолжался почти пять лет и за время которого я выработала привычку навещать ее не меньше двух раз в месяц.
Однажды я приехала, ожидая увидеть Гаги в ее обычном состоянии покоя, в каком она пребывала со дня смерти дедушки. Но она сидела в своем инвалидном кресле, буквально сияя. Когда я никак не прокомментировала произошедшую в ней перемену, она сама спросила меня:
— Хочешь знать, почему я так счастлива? Разве тебе не любопытно?
— Конечно, любопытно, Гаги, — извинилась я. — Прости и скажи, почему ты счастлива? Отчего такие изменения?
— Потому что прошедшей ночью я получила ответ, — заявила она. — Я наконец знаю, почему Господь забрал твоего деда, а меня оставил жить без него.
От Гаги всегда можно было ждать сюрпризов, но, признаюсь, я была просто ошарашена ее словами.
— Почему же, Гаги? — выдавила я.
И тогда, понизив голос, словно она выдавала величайшую в мире тайну, и наклонившись ко мне, она спокойно произнесла:
— Твой дед знал, что секрет жизни — это любовь, и он жил с ней каждый день. Во всех его действиях присутствовала непроизвольная любовь. Я знала о непроизвольной любви, но не жила ею полностью. Поэтому он и ушел первым, а мне пришлось остаться. — Она помолчала, словно обдумывая свои слова, а затем продолжала: — Все это время я думала, что меня за что-то наказывают, но прошлой ночью я поняла, что, оставив меня на земле, Господь сделал мне подарок. Он позволил мне остаться, чтобы я могла превратить свою жизнь в любовь. Понимаешь, — сказала она, указывая на небо, — прошлой ночью мне показали, что там нельзя усвоить этот урок. Любовью нужно жить здесь, на земле. Как только ты ее покидаешь, становится поздно. Поэтому мне был оставлен дар жизни, чтобы я могла научиться жить любовью здесь и теперь.
С того дня каждый мой визит превращался в приключение, так как Гаги рассказывала мне разные истории, связанные с ее целью. Однажды я застала ее в возбуждении колотящей по колесам кресла:
— Ты не представляешь, что я сделала сегодня утром! — Я ответила, что не представляю, и она, переполняемая чувствами, продолжала: — Сегодня утром твой дядя рассердился и расстроился из-за какого-то моего поступка. А я даже и глазом не моргнула! Приняла все его упреки, превратила их в любовь и вернула вместе с радостью. — Ее глаза искрились, когда она добавила: — Было так интересно наблюдать, как исчезает его злость.
Хотя возраст продолжал свое неотвратимое наступление на бабушку, жизнь ее была полностью обновлена. За прошедшие годы я множество раз навещала Гаги, а она не уставала практиковать свои уроки любви. У нее была цель, ради которой стоило жить, причина продержаться еще 12 лет.
В последние дни ее жизни я часто навещала Гаги в больнице. Когда как-то раз я шла к ее палате, дежурная сестра сказала мне:
— Знаете, ваша бабушка — особая женщина… она — свет.
Да, цель зажгла ее жизнь, и она до конца оставалась светом для других.

Д. Тринидад Хант
Из книги «Куриный бульон для души», Вторая порция. Дж. Кэнфилд, М.В. Хансен

Когда вы смертельно устали от своего ребенка

Как только мы принесли нашу новорожденную дочку домой, ее старшие братья первыми прибегали, чтобы сообщить мне, что она плачет, хнычет или несколько подозрительно пахнет: «Мама, ты кое-кому нужна. Малышка плачет». Или я присаживалась на минутку, прекрасно зная, что ребенок начинает просыпаться… «Мама, ты мне нужна!» Хорошо! Я уже поняла! И это не говоря о том, что нужды новорожденной бледнеют в сравнении с нуждами двух маленьких
пацанят.
Кому-то всегда нужно перекусить, кого-то всегда нужно перевязать, дать другой носок, положить кубики льда в воду, выдать НОВЫЙ отряд бойскаутов, вытереть сопли, обнять, рассказать сказку, поцеловать. Бывали дни, когда мне казалось, что день никогда не закончится, и монотонное состояние, когда ты постоянно «кому-то нужна», может действительно сделать свое дело и сказываться негативно. Но вдруг меня как громом поразило: им нужна Я. Не кто-то еще. Не какой-то любой другой человек в мире. Им нужна их МАМА.
Чем скорее я смогла принять тот факт, что материнство означает, что я никогда не успеваю, тем быстрее я смогла найти свое место и обрести покой в этой сумасшедшей гонке на этом этапе своей жизни. Чем скорее я смогла понять, что «мама» – это мой долг, моя привилегия и честь. И я готова быть там, где во мне нуждаются, в любое время дня и ночи.
«Мама» – это значит, что я только что уложила малышку спать после кормления в 4 утра, а тут моему трехлетнему сыну приснился кошмар. «Мама» – это значит, что я выживаю на кофе и на том, что не доели дети. «Мама» – это значит, что мы с мужем не успеваем нормально поговорить неделями. «Мама» – это значит, что я ставлю их нужды прежде своих, даже не задумавшись.
«Мама» – это значит, что все мое тело болит, а мое сердце переполнено любовью.
Я уверена, настанет день, когда я никому не буду нужна. Мои дети разбегутся кто куда и будут поглощены своей жизнью. А я буду сидеть одна в каком-нибудь доме престарелых (текст написан американкой, в Америке дома престарелых — очень хорошие и проводить там старость — нормальная практика — прим. ред.) и наблюдать за тем, как увядает мое тело. И тогда я никому не буду нужна. Может быть, я даже стану обузой.
Конечно же, они будут навещать меня, но мои руки уже не будут их домом. А мои поцелуи уже не будут для них исцелением. И больше не будет маленьких ботиночек, с которых нужно вытирать грязь. И не нужно будет пристегивать ремни в машине. Я прочту сама для себя сказку на ночь, семь раз подряд. И я больше не буду стремиться к перерывам. Больше не будет рюкзаков, которые нужно паковать и распаковывать, коробок для обеда, которые нужно наполнять. И я уверена, что мое сердце будет рыдать, лишь бы услышать эти тоненькие голоса, которые зовут меня: «Мама, ты кое-кому нужна!»
И теперь мне кажутся прекрасными эти мирные кормления в 4 утра в нашей маленькой уютной детской. Мы сидим в собственном лавандовом гнезде на могучем дубе. Мы смотрим, как тихо падает снег, и как по ровному белому полотну бежит заяц. Только я и моя малышка, в соседских домах еще темно и тихо. Только мы сидим и смотрим, как встает бледная луна, а по стенам детской танцуют тени. Я и она – лишь мы вдвоем слышим, как вдали ухает сова.
Мы прижимаемся друг к другу под одеялом, и я укачиваю ее, чтобы она снова заснула. Уже 4 утра, я измучена и устала, но все хорошо, я ей нужна. Только я. И может быть, мне она нужна тоже. Потому что она делает меня МАМОЙ. Однажды она будет крепко спать всю ночь. Однажды я буду сидеть на инвалидном кресле, в моих руках никого не будет, и я буду мечтать о тех тихих ночах в детской. О том времени, когда я ей была нужна, и нас было всего двое в целом мире.
Могу ли я наслаждаться тем, что я нужна? Иногда – безусловно, но часто это очень утомляет. Изводит. Но и не нужно наслаждаться каждым мгновением. Это долг. Бог сделал меня их мамой.
Это положение, к которому я стремилась задолго до того, как поняла это.
За три дня выходных мой муж не мог поверить своим ушам, как часто наши мальчишки повторяли: «Мама. Мама, мама!» – «Они всегда так?» – спросил он, не скрывая ужаса и сочувствия. – «Да, весь день, каждый день. Это моя работа». И я вынуждена признать, что это самая сложная работа из всех, которые у меня когда-либо были.
В прошлой жизни я была менеджером в ресторане, в очень популярной сети во Флориде. В 19:30, в субботу вечером, я стояла на раздаче бесконечного потока тарелок, и внезапно отключили электричество… но это ничто в сравнение с тем, что творится дома в 17:00. И, поверьте мне, клиентам в Южной Флориде угодить сложнее, чем кому бы то ни было. Но это подарок по сравнению с моими бессонными мальчишками, с низким уровнем сахара в крови.
Когда-то у меня было время. На себя. Сейчас неплохо было бы заняться хоть немного своими ногтями. Мой бюстгальтер на мне уже не сидит. Мой фен, наверное, уже не работает, я даже не в курсе. Я не могу принять душ без зрителей. Я начала использовать крем для век. У меня больше не проверяют удостоверение личности. Это доказательство моего материнства. Доказательство того, что я кому-то нужна. Именно сейчас я кому-то постоянно нужна. Так же, как прошлой ночью… В 3 часа ночи я слышу топот маленьких ножек – кто-то заходит в мою комнату. Я лежу тихо и
едва дышу. Может быть, он вернется к себе в комнату. Да!
«Мама!»
«Мама!» – голос становится чуть громче.
«Да» – я еле-еле шепчу.
Он замолкает, глаза его сверкают в тусклом свете.
«Я люблю тебя».
И все, он ушел. Умчался обратно в свою комнату. Но его слова все еще висят в прохладном ночном воздухе. Если бы я могла дотронуться до них и взять, я бы схватила эти слова и прижала бы их к своей груди. Его тихий голос, который шепчет самые лучшие слова на свете. Я люблю тебя. Улыбка касается моих губ, и я медленно выдыхаю. Я почти боюсь, что воспоминание уйдет.
Я возвращаюсь ко сну, а его слова поселяются в моем сердце.
Однажды этот маленький мальчик станет взрослым мужчиной. И он больше не будет шептать мне такие сладкие слова в неурочный час. Я буду слышать только гудки машин и храп мужа. Я буду спокойно спать целую ночь, не буду беспокоиться о заболевшем ребенке или о плачущем младенце. Это просто останется в памяти. В памяти останутся эти годы, когда я была нужна, и это было утомительно, но недолговечно.
Надо прекратить мечтать о том, как «однажды» все станет проще. Потому что правда такова: да, может, станет проще, но лучше, чем сегодняшний день, никогда не будет. Сегодня, когда я вся покрыта соплями и слюнями маленьких мальчишек. Сегодня, когда я наслаждаюсь тем, что маленькие ручки обвивают мою шею. Сегодня совершенно. «Однажды» у меня будет педикюр и я смогу принимать душ в одиночестве. «Однажды» я верну себе себя. Но сегодня я отдаю себя другим, я устаю, я вся перепачканная, но меня ТАК любят, и поэтому я опять должна идти. Я кому-то нужна.

Перевод Алены Гаспарян
Оригинальная публикация: на yourbestnestindy.com

Спасибо, девочки, за рассказы, наревелась от души

Взято из одноклассников:


Иду утром домой. На подъезде объявление: "Дорогие соседи! Сегодня примерно в 9.20 у проходной двери были утеряны 120 руб. Если кто нашел, занесите, пожалуйста, в кв. 76 Антонине Петровне. Пенсия 3640 руб.". Я откладываю 120 рублей, поднимаюсь, звоню. Открывает бабушка в фартуке. Только увидела меня, протягивающего деньги, сразу обниматься, причитать и в слезы счастья. И рассказала: "Пошла за мукой, вернувшись, вынимала ключи у подъезда - деньги-то, наверное, и проронила". НО! Деньги брать отказалась наотрез! Оказалось, за пару часов я уже шестой (!!!) "нашел" бабулины деньги! Люди, я вас люблю за то, что вы такие!!!

Работаю в кафе быстрого питания. Сегодня утром мужчина подошел к кассе и сказал: "За мной стоит девушка, я ее не знаю. Но я хотел бы заплатить за ее кофе. Передайте ей "Хорошего дня". Эта девушка сильно удивилась сперва… а затем сделала то же самое для следующего за ней в очереди человека. И так 5 раз подряд!

Я тяжело болела ангиной. Дома была одна, не могла даже встать с кровати и плакала от беспомощности. Моя собака сидела рядом с кроватью и смотрела на меня с беспокойством. Потом ушла и вернулась с огромной вонючей замусоленной костью: она, видимо, у нее была припрятана на черный день. Кьяра положила кость на подушку и подталкивала носом к моему лицу - "Погрызи!".

Нашла сегодня мобильник покойного мужа. Зарядила. Оказалось, там есть новые сообщения. Дочка шлет и шлет их ему: рассказывает все важные новости и вообще как у нас дела...

Как-то увидел на улице бабушку, продавала всего 1 единственный комнатный цветок фиалку. Стало ее жалко, заплатил раз в 10 дороже чем она просила. Она со слезами: "побежала я в магазин куплю деду колбасу". Принес цветок домой, на следующее утро он расцвел.

Давно не было такой грозы, как сегодня. На работе сказали, что кто-то отирается около моей машины. Я бросился на улицу. Все было по-прежнему, кроме люка в крыше: кто-то задвинул его поплотнее, чтобы машина не пострадала в непогоду.

В магазине ко мне подошла маленькая девочка и попросила: "Возьми меня на ручки". Я так и сделала, подумав, что она потерялась. Малышка просто обняла меня, а потом спрыгнула. Я уставилась на нее, а она объяснила:
- Хотела, чтоб ты улыбнулась.
Я так и прыснула со смеху.

Недавно возвращалась из института и возле станции метро "Автозаводская" увидела ветерана войны. Он сидел рядом с планшетом, на котором были медали и ордена... Его награды, который он заслужил на войне. Он продавал их, чтобы купить себе хоть какой-то еды. Я подошла, вытащила все содержимое кошелька и отдала ему со словами: "Возьмите все мои деньги, но не продавайте свою честь и доблесть за гроши людям, которые этого недостойны..." Он расплакался, взял деньги, собрал ордена в ладони и поцеловал их, а потом тихо сквозь слезы произнес: "Спасибо, дочка". В такие моменты мне кажется, что я смогу изменить мир. Они дают мне надежду.

Давайте делать друг другу маленькие приятности. От этого не только наши души, но и весь мир станет светлее и добрее.

Сохраняйте себе,поделитесь добротой!

Однажды возлюбленный пришел к дому своей Возлюбленной. Он постучал в дверь. «Кто там?», — спросила Возлюбленная. Человек ответил: «Это я, любящий тебя». — «Уходи, — сказала Возлюбленная, — на самом деле ты не влюблен». Прошли годы, возлюбленный снова пришел в дверям своей Возлюбленной и постучал. «Кто там?», — спросила Возлюбленная. На этот раз человек ответил: «Это ты». — «Теперь, когда ты — это я, — ответила Возлюбленная, — ты можешь войти».

Джалаладдин Руми

Еду я в электричке. Входит бомж. Синяк синяком. Морда опухшая. На вид лет тридцать.
Оглядевшись, начинает:
- Граждане господа, три дня не ел. Честно. Воровать боюсь, потому что сил нет убежать. А есть очень хочется. Подайте, кто сколько сможет. На лицо не смотрите, пью я. И то, что дадите, наверное, тоже пропью! - и пошел по вагону.
Народ у нас добрый - быстро накидали бомжу рублей пятьсот.
В конце вагона бомж остановился, повернулся к пассажирам лицом, поклонился в ноги.
- Спасибо, граждане-господа. Дай Вам всем Бог!
И тут вдруг сидящий у последнего окна злобного вида мужик, чем-то похожий на селекционера Лысенко, только в очках, вдруг как заорет на бомжа.
- Мразь, гнида, побираешься, сука. Денег просишь. А мне, может, семью нечем кормить. А меня, может, уволили третьего дня. Но я, вот, не прошу, как ты, мразь.
Бомж вдруг достает из всех своих карманов всё, что у него есть, тысячи две, наверное, разными бумажками с мелочью, и протягивает мужику.
- На, возьми. Тебе надо.
- Что? - фонареет мужик.
- Возьми! Тебе нужнее! А мне еще дадут. Люди же добрые! - сует деньги мужику в руки, отворачивается, распахивает двери и уходит в тамбур.
- Эй, стой! - вскакивает мужик и с деньгами в руках выбегает за бомжом в тамбур.
Весь вагон, не сговариваясь, замолчал. Минут пять мы все внимательно слушали диалог в тамбуре. Мужик кричал, что люди - дерьмо. Бомж уверял, что люди добры и прекрасны. Мужик пытался вернуть деньги бомжу, но тот обратно денег не брал. Кончилось всё тем, что бомж пошел дальше, а мужик остался один. Возвращаться он не спешил. Закурил сигарету.
Поезд остановился на очередной станции. Вышли и вошли пассажиры.
Мужик, докурив сигарету, тоже вошел обратно в вагон и присел на свое место у окна.
На него никто особо не обращал внимания. Вагон уже жил своей обычной жизнью.
Поезд иногда останавливался. Кто-то выходил, кто-то входил.
Проехали остановок пять. Вот уже и моя станция. Я встал и пошел на выход.
Проходя мимо мужика, я бросил на него беглый взгляд. Мужик сидел, отвернувшись к окну, и плакал...
© Михаил Фатахов
А ведь не случайно эти двое встретились. Душа у второго мужика проснулась, теперь ему жить будет легче.

Зя Хаиксия и Цзя Вэньци — 53-летние мужчины с ограниченными возможностями. Хаиксия слеп, а у Вэньци ампутированы обе руки. Несмотря на свои физические недостатки, они работают вместе уже 10 лет за которые смогли посадить 10 000 деревьев в сельской местности в провинции Хэбэй, Китай.

10 лет назад эти мужчины решили объединиться и работать вместе после того, как оба не смогли найти работу из-за своих физических недостатков. К счастью, им удалось придумать уникальный способ как исправить положение не только для себя, но и для окружающих.

Желая быть полезными, инвалиды взяли в аренду у правительства большую часть берега реки для того, чтобы посадить деревья для будущих поколений. Кроме того, это поможет защитить их деревни от наводнений. Надеясь на скромный доход, они посвятили свои дни работе.

«Я — его руки, а он мои глаза», — говорит Хаиксия. Взаимодействуя подобным образом мужчины преобразовали три гектара берега реки, несмотря на то что посадка деревьев является для них тяжелой работой.

«Хотя мы и не достигли многого в течение десяти лет, мы признаем, что все же приложили немало усилий», — говорит Хаиксия, а Вэньци добавляет: «Мы стоим на своих ногах. Плоды нашего труда слаще. Хотя мы и питаемся только паровыми булочками, мы имеем мир в наших сердцах».

еще о них

Очень хорошая тема Прям действительно иногда дарит надежду.

Здорово, тема дает возможность задуматься многим, что проблемы их жизни по сравнению к другим, просто не проблема???

Прослезилась...свои проблемы теперб такие мелкие кажутся

Спасибо за тему! Сижу среди ночи перед компьютером рыдаю...
Вспоминаю одну женщину Ирину - она жила в Покровском парке на лавочке. Пила, особенно зимой - чтобы не замерзнуть. Но она была человеком с огромной душой! На собранные деньги она каждый день покупала какие-нибудь вещи, игрушки и дарила детям и другим приходским людям (люди при церкви). Лет 12 назад она умерла, замёрзнув ночью зимой. А у меня до сих пор хранится простенькая плетёная тарелочка, купленная Ириной и подаренная мне от всей души!

Такие сравнения , учат жить. Со мной произошла история, немного схожая. После смерти 2- го мужа( инфаркт) , долго не могла прийти в себя, ни чего не замечала, все на автомате, и вот однажды заходя в лифт , в нее же загрузили молодого мужчину в инвалидной коляске,который глядя чистыми ,синими и ,как мне показалось Огромными глазами и улыбкой во весь рот ,сказал- " Какая сегодня замечательная погода!" я ,как будто очнулась, мне стало стыдно, за себя стыдно. С тех пор , когда возникает , какая то проблема , вспоминаю этого мужчину.

На днях одно юное существо спросило меня, каково быть старой.
Я несколько растерялась, поскольку не считаю себя старой.
Увидев мою реакцию, существо страшно смутилось, но я cказала, что вопрос интересный,
что я обдумаю его и сообщу свои выводы.
Старость, решила я, это дар. Сегодня я, пожалуй, впервые в жизни стала тем человеком, которым всегда хотела быть.
Нет, речь не о моем теле, конечно! Иногда это тело вызывает у меня отчаяние -- морщины, мешки под глазами, пятна на коже, отвислый зад.
Часто меня шокирует старуха, которая обосновалась в моем зеркале, -- но переживаю я недолго.
Я бы никогда не согласилась обменять моих удивительных друзей, мою замечательную жизнь,
мою обожаемую семью на меньшее количество седых волос и на плоский подтянутый живот. По мере того как я старею, я стала к себе добрее, менее критичной. Я стала себе другом.
Я себя не корю за то, что съела лишнее печеньице, за то, что не убрала постель, за то, что купила эту идиотскую цементную ящерицу, в которой я абсолютно не нуждаюсь, но которая придает такой авангардный оттенок моему саду.
Я имею право переедать, не убирать за собой, быть экстравагантной. Я была свидетелем того, как многие - слишком многие -- дорогие друзья слишком рано покинули этот мир, еще не поняв, не испытав великую свободу, которую дарует старость.
Кому какое дело, если я читаю до четырех часов утра и сплю до полудня? Я сама с собой танцую, слушая замечательные мелодии пятидесятых годов, и, если мне иногда хочется поплакать над ушедшей любовью, что ж, поплачу. Я пройдусь по пляжу в купальнике, который еле удерживает располневшее тело, если захочу, я кинусь в океанскую волну, несмотря на полные жалости взгляды со стороны юных существ, одетых (раздетых?) в
бикини. Они тоже состарятся. Иногда я бываю забывчивой, это правда. Впрочем, не все в жизни достойно запоминания -- а о важном я вспомню.
Конечно, за эти годы мое сердце было разбито не раз. Как может не разбиться сердце, если ты
потерял любимого, или даже когда любимую собаку сбивает машина? Но разбитые сердца и есть источник нашей силы, нашего понимания, нашего сострадания. Сердце, которое никогда не
было разбито, стерильно и чисто, оно никогда не познает радости несовершенства. Судьба
благословила меня, дав мне дожить до седых волос, до времени, когда мой юный смех навсегда отпечатался глубокими бороздами на моем лице. Ведь сколько же людей никогда не смеялось, сколько умерло раньше, чем смогли покрыться инеем их волосы? Я могу сказать <<нет>> абсолютно искренне. Я могу сказать <<да>> абсолютно искренне.
По мере того как ты стареешь, все легче быть искренним. Ты меньше заботишься о том, что другие думают о тебе. Я больше не сомневаюсь в себе. Я даже заработала право ошибаться. Итак, в ответ на твой вопрос, могу сказать: мне нравится быть старой. Старость освободила меня.
Мне нравится тот человек, которым я стала. Я не буду жить вечно, но, пока я здесь, я не стану
терять времени на переживания по поводу того, что могло случиться, но не случилось, я не стану переживать по поводу того, что может еще случиться. И я буду есть сладкое на третье каждый божий день.

Филлис Шлоссберг

Каждое воскресенье Вовка обычно сидел на подоконнике и ждал папу. Смысла в этом особого не было, потому что папа приходил раз в две или даже три недели, хотя и жил где-то неподалеку. Просто у папы была новая семья и он жил сейчас с ней. Вовка это понимал, но все равно ждал.
Мама у Вовки жила еще дальше, «на облаке», как говорила бабушка. С этого облака мама, по ее словам, каждый день смотрела на Вовку, знала все, что он делает, и он старался вести себя хорошо.
Папа же последнее время заходил все реже и даже уже не отзванивался бабушке, предупредить ее, что не сможет прийти.
Когда началась зима, Вовка перестал залазить на подоконник, потому что заболел и теперь целыми днями лежал в постели, смотря мультфильмы, что включала ему бабушка. Мультфильмов было немного, и вскоре Вовка уже знал их все наизусть. Его любимый был про смелый красный вертолётик, что вместе с весёлыми тучками дружно носился по ярко-голубому небу. Если бы у меня был такой, думал Вовка, я бы мог сам запустить его в небо, поближе к маме. Может тогда она со своего облака увидит мой вертолётик и захочет вернуться жить к ним обратно.
Бабушка очень боялась, что у Вовки будет та же болезнь, что и у мамы и накупила ему много лекарств, которые, как она говорила, стоят кучу денег. Она даже продала старинные часы и картину, что висели у нее в комнате, потом из квартиры исчезло лакированное мамино пианино, но денег все равно не хватало.
Из-за денег она и позвонила папе, чего раньше сама никогда не делала. Вовка тогда не спал и слышал, как бабушка сердито говорила папе про деньги.
- У тебя совесть есть, что мне твои алименты… ты знаешь, сколько лекарства стоят? – она старалась говорить тихо - твой сын же болеет.
Когда она положила трубку и раздраженно вышла на кухню, Вовка осторожно встал, взял в руки телефон и, решившись, нажал на кнопку повтора, как это иногда делала бабушка.
- Алло – раздался в трубке звучный женский голос – чего молчите-то?
- Мне папу.. – набравшись храбрости, сказал Вовка.
Женщина помолчала, потом вздохнула и крикнула кому-то:
- Иди…. там твой довесок, по-моему….
- Да – прозвучал в телефоне папин голос – кто это?
- Это я, папа – сказал Вовка….
- Вовка…. – папа чуть замялся - ты понимаешь, Вовка, я все по командировкам, по командировкам, но я зайду, точно зайду.
- Папа…. – прошептал Вовка – не надо лекарства, купи мне лучше вертолётик… красный…
- Куплю – облегчённо выдохнул папа – вот куплю и зайду, подарю тебе обязательно….
В комнату зашла бабушка, и Вовка спешно положил трубку на место. Заметив это, бабушка ничего не сказала и лишь покачала головой.
Всю зиму он прождал обещанный подарок, но папа все не шел и не шел. Вовка очень расстраивался, что мама все никак еще не видит его вертолётик, но на папу он не обижался, наверное, тот был в командировке.

Он проболел всю зиму, поправившись только к весне, и лишь в апреле бабушка взяла его с собой прогуляться в парк возле их дома. И там, когда они шли по аллее, окруженной уже зеленеющими деревьями, Вовка вдруг увидел папу, что шёл им навстречу.
Рядом с папой шла высокая, красивая женщина с тонкими, но какими-то злыми чертами лица. Она вела за руку кудрявого упитанного мальчика, одетого в новенькую голубую куртку с вышитым красным якорем, наверное, Вовкиного ровесника, который держал в руках большой ярко-красный, игрушечный вертолёт.
- Папа! – кинулся Вовка, но бабушка удержала его за руку.
- О, Вовка… - остановился папа, и глаза его тревожно забегали – ты как, выздоровел? А я все зайти к тебе хочу, да вот как-то не получается….
Шедшая с ним рядом женщина потянула его за рукав и папа начал говорить быстро:
- Ты, это… ты давай, держись, брат, я зайду…. зайду обязательно….
Женщина с мальчиком двинулись дальше и папа, махнув Вовке рукой, тоже прошел мимо, неловко отвернувшись от них с бабушкой.
Всё это время, бабушка, молчала, гордо поджав губы и только, когда они были уже довольно далеко, коротко и возмущенно бросила – Сволочь!!
А Вовка не возмущался, он совсем не обижался на папу. Он шёл рядом, лишь изредка оглядывался назад, и недоумённо распахнув глаза, удивлённо повторял время от времени:
– Бабушка, у него вертолётик, слышишь…. вертолётик, бабушка….

У меня были две знакомые старушки,
Александра Назаровна и Татьяна Назаровна.
Сестры, то есть. Обе маленькие, хрупкие,
ветхие, как истлевшие бумажные куколки из
старого комода. Татьяна Назаровна ничего не
слышала, а Александра Назаровна - ничего не
видела. Жили вынужденно вместе, в
малюсенькой однокомнатной квартире
Александры возле площади Мужества, после
того как младшую, Татьяну, шустрые молодые
родственники выжили из ее квартиры.
Буквально повторили сказку о лубяной
избушке - вселилась пожить сначала
племянница из соседнего города, потому что
ей было неудобно каждый день ездить на
учебу, потом у нее появился супруг, потом
ребеночек, а потом гостеприимная Татьяна,
обобранная вплоть до нитки от любимой
швейной машинки, как-то вдруг оказалась на
улице.
Обстоятельства нашего знакомства были
довольно неловки. Старшая, 92-летняя
Александра, обижала 86-летнюю Татьяну.
Вообще-то совместная жизнь облегчала
многие стороны существования - почти слепая
старшая отлично слышала и отвечала на
телефонные звонки, а глухая младшая зато
видела и занималась домашним хозяйством.
Но Александра с юности отличалась пылким
нравом, и однажды побила провинившуюся в
чем-то сестрицу клюкой.
Я пришла домой и обнаружила у свекрови в
гостях старушку, которая горько плакала.
Ситуацию, как это ни странно, удалось
разрулить за несколько месяцев. До сих пор
не знаю, дали бы бесхозной Татьяне
отдельную квартиру, если бы я не наврала в
жилищном комитете, что работаю на
немецком телевидении, которое снимает про
русских ветеранов фильм, и Татьяна - главная
героиня. Мы с трепещущей Татьяной ходили
по чиновничьим кабинетам, и хорошо, что она
ничего не слышала, иначе от моего вранья ее
морщинистые уши свернулись бы в трубочку.
Я требовала навешивать военные награды,
чтобы побряцать ими для пущей
убедительности, но Татьяна сразу делала вид,
что не понимает, о чем речь. Короче, квартиру
дали, и я до сих пор думаю, что кто-то там, с
небес, засмеявшись, нам помог.
А когда она уже собралась переезжать, и мы
сидели втроем - я, Татьяна и присмиревшая
Александра, ожидая какую-то комиссию из
жилконторы, - случайно свернули на тему
войны. В Великую Отечественную Татьяна
была регулировщицей, а Александра -
медсестрой. Собственно, весь разговор
длился минут пять. Я спросила, чего им
больше всего хотелось. Ожидала: "Победы".
Ну, или в крайнем случае: "Выжить". Татьяна,
как всегда, ответила невпопад, потому что не
услышала, а переспрашивать она стеснялась.
Александра разгладила костлявыми
фиолетовыми ручками скатерть и сказала: "Я
мечтала, когда кончится война, рухну в
постель - и буду спать неделю. И наконец
отосплюсь".
Первая умерла Александра Назаровна. А пару
месяцев назад - Татьяна Назаровна. Она до
самого конца моталась к нам через весь
город, и всегда привозила гостинцы -
апельсины, шоколадки, зефир. Однажды
прознала, что мой муж любит семечки, и с тех
пор к сладостям и фруктам присоединились
"Атаманские". Пакеты эти были тяжелые. Я
ругалась, требовала прекратить безобразие.
Татьяна делала невинное лицо и скрипучим
голоском отвечала: "И не слышу, не слышу я
ничаво! О чем говоришь-то? Не слышу!"
Обнимала крепко, когда уходила, а я боялась
уж очень обнимать - хрупкие у нее были
косточки, совсем птичьи...

(С)

Как трогательно

Давно это было. Возвращался из командировки в Москву. Перед посадкой в Емельяново нас немного поболтало. Но сели нормально. И вот, когда все уже начали потихоньку выходить, я услышал позади злобный шепот: "Что ты меня перед людьми позоришь?! А ну вставай быстро! Одно наказание с тобой!"
Ну и так далее.
Обернувшись, я ожидал увидеть маму с капризным ребенком. Но увидел тридцатилетнюю женщину и старушку (по всей видимости, ее мать), намертво вцепившуюся в подлокотники кресла. Она смотрела вперед остановившимся взглядом и вряд ли воспринимала гневные реплики дочери.
И вот тут самое время, казалось бы, возмутиться - мол, как она так может с матерью! Но я подумал о другом - а пока эта дочь была маленькой, откуда она взяла эту модель поведения? Где она научилась так злобно шипеть, дергать за руку и проявлять свою власть? Не у своих ли родителей - и не у своей ли матери, которая сейчас камнем сидит в кресле?
С каким наслаждением мы отрываемся на своих детях, срываем на них злость или просто плохое настроение. Упиваемся своей властью. А потом становимся трясущимися беспомощными стариками и начинаем заискивающе смотреть на своих злобных детей...
Тогда в самолете к этой старушке подошла молодая стюардесса. Наклонилась, и стала что-то тихо и мягко говорить. Хватило буквально пары минут, чтобы старушка встала, и стюардесса помогла ей дойти до самого автобуса.

В детстве у каждого из нас есть
прекрасная возможность почувствовать на
себе всеобщее внимание и любовь родных и
близких нам людей. Проходит какое-то время
(буквально, мгновенье) и любви уже ждут от
нас: родители, бабушки, дедушки, наша вторая
половинка, наконец. Вот тут-то и оказывается,
что взять её неоткуда! Вернее она есть, эта
любовь (как нам кажется), но зарыта так
глубоко, что проще клад выкопать. Позже, мы
понимаем, что любовь тем же самым
«родным и близким» ещё и доказывать надо.
Хорошенько взвесив все «ЗА» и «ПРОТИВ» во
время бесконечных обвинений в эгоизме, мы
приходим к выводу, что проще стать
эгоистом, чем каждый раз доказывать свою
любовь. Тем более, что и любить-то мы не
умеем и не умели никогда (как оказалось).
Вконец измучившись, мы и сами начинаем
верить в свой «эгоизм». И, как следствие,
отстраняемся от родителей и любимых, чтобы
оправдать их обвинения.
Среди множества предметов,
преподаваемых мне в школе, а затем в
университете, к сожалению, не было науки о
Любви. Если бы такая наука была, я бы
обязательно записалась на факультатив, и
посещала бы его 7 раз в неделю! Но этого не
было. Поэтому я познавала любовь и дружбу
«методом тыка»: если «стыковка» проходила
удачно (без синяков, ссадин и ожогов), значит
я «оставляла» человека в своей жизни, если
же нет — приходилось успокаивать себя, что
шрамы на сердце красят женщину.
Но был в моей жизни один человек, который
никогда не требовал никаких доказательств
любви, а дарил её самозабвенно и радостно.
Создавалось чувство, что чем больше любви
он нам отдаёт, тем больше её прибывает.
Этот замечательный человек был моим
дедушкой. А ещё он был настоящим
волшебником — потому как мог исполнить
любой детский каприз, если это не вредило
нашему здоровью и воспитанию: будь то
платье принцессы или породистый щенок —
мы получали это строго в день своего
рождения или любой другой счастливый день
нашей жизни. Я думаю, что здорово быть
Волшебником. Даже не знаю точно:
рождаются волшебниками или становятся —
не могу сказать. Но твёрдо уверена, что
дедушка был Волшебником! Да, он умел
любить, несмотря на свою строгость и
принципиальность, и никто не мог отказать
ему во взаимности (даже в голову такое не
приходило).
К сожалению, даже Волшебники не живут
вечно. Во всяком случае, мой Волшебник
ушёл из жизни гораздо раньше, чем я
планировала. Неожиданно и беспощадно.
Огромный источник любви иссяк или попросту
высох. Именно эти мысли посещали меня в
тот момент. Я поражалась своему эгоизму:
вместо того, чтобы думать о дедушке, я
сокрушалась: как же я буду жить без его
любви. Ни до этого, ни после, никогда мне не
приходилось встречать подобных людей.
Казалось, что весь мир осиротел без любви —
стал скучен и жесток. Но дедушка и здесь
согрел меня своей любовью: он нашёл
свободную минутку, чтобы прийти и во сне
успокоить меня ласковой улыбкой и
последними словами: «Не переживай, мне
здесь хорошо». «А мне вот, без тебя не очень»
— подумала я, проснувшись. Тем не менее,
это помогло мне найти силы жить дальше.
Жаль, что дедушка так и не успел научить
меня любить. Да разве ж этому научишь?
Но я упорно тренировалась любить… на
кошках, собаках и наконец, на мужчинах! В
общем, кошки и собаки были довольны такой
благосклонностью, а вот мужчины не очень:)))
Наверное, тоже думали, что придётся взамен
что-то доказывать, оправдывать мои
ожидания, а может даже жениться. В поисках
источника любви, я открыла для себя
невиданные ранее, загадочные миры… Мир
эзотерики, где исполняются любые желания и
мечты, где мужчины галантны и
ответственны, женщины хрупки и женственны,
дети вежливы и начитанны, а старики
оптимистичны и радостны. Мне открылся
удивительный мир природы: я узнала силу гор
и пришло понимание «Ты совсем не хозяин
природы, а лишь крупинка на фоне её
могущества и совершенства». Я поняла что
любовь — это великая сила, она едина, и в то
же время многолика: к природе, животным,
материнская любовь, любовь между
мужчиной и женщиной… Любовь живёт в
каждом из нас, но ключ от заветной дверки
давно где-то потерялся и заржавел от редкого
использования и слёз разочарований. Но как
хорошо, когда он находится! Любовь не
бывает однобока! Настоящая любовь
затрагивает весь мир. Любить и ненавидеть
одновременно невозможно, потому как
любовь родная сестра гармонии.
Понять это всё было для меня непросто, но я
познавала этот мир не одна. Нашёлся ещё
один желающий открыть в себе источник
любви: добрый, принципиальный и страстный
к жизни, он иногда смотрит на меня
дедушкиными любящими глазами, словно
читая мои мысли…

Автор: Мила

Партия защиты и помощи животным .БФ "Ноев ковчег"

Ходил к нам в клинику мужчина с немецкой длинношерстной овчаркой по кличке Вайс. Неземной красоты собака, исключительного интеллекта. Пес был воспитан как военная машина, беспрекословный, отличный защитник хозяина и очень нежный и ласковый пес. Сказать, что все мы любили Васю - это ничего не сказать. Мы его обожали. Хозяин тщательно следил за его здоровьем и в общем видели мы его достаточно часто. То ушко заболит, то глазки, когти подстричь, прививку поставить. Или просто приходили в гости за вкусняшкой.

И вот интересная привычка у него была: когда ему ставили укол или делали неприятные процедуры - он аккуратно брал зубами штанину врача или хозяина и зажмуривался - терпел. Но вот на 14ом году жизни Вайса был диагностирован рак. Почти 2 года весь наш персонал и хозяин Васи каждый день боролись с настигнувшим недугом, и каждый день он брал в зубы, то штанину, то рукав, то нижнюю часть рубашки и все так же зажмуривался. Но рак есть рак... Рано или поздно он берет верх и побеждает.

6:00 звонок
- Вася уже не встает и воет, закатив глаза...
Слышу в трубке его вой. Отправляю коллегу к ним домой. Капельницы, обезболивающие, анализ крови.
Коллега возвращается бледная и в слезах. Даем анализы в лаб.по цито. Через 2 часа получаем результат... Васе осталось совсем недолго.

18:00 опять звонок и долгий разговор с хозяином.
- Я больше не смогу смотреть как он страдает, воя от боли. Уколов хватило на час, и он поспал, но сейчас он продолжает выть. Я привезу его к вам усыплять...

Говорю хозяину, что жду их, кладу трубку и начинаю плакать, напарница тоже ревет. Приезжает хозяин с супругой, заносят Вайса на руках, я не выдерживаю от вида когда-то огромного, мощного красавца, который превратился в скелет. Хозяева просят разрешения не присутствовать на эвтаназии и уходят на улицу, ожидая нашего приглашения. Все органы Васи отказали, только сильное собачье сердце продолжало упорно качать кровь по организму. Ставим внутривенно наркоз и он засыпает, прекратив выть, уходит и судорога. Еще доза наркоза и сердце покорно сдается. Вайс тяжело вздыхает и этот вздох становится последним.

- все... говорю напарнице. Обе плачем... утираем сопли и опять плачем. Иду звать хозяина и вижу как строгий мужик, который прошел через жизнь длинною в 15 лет бок о бок с другом, который каждую минуту боролся за его жизнь сидит у крыльца и рыдает в голос. Говорю, что Васе не было больно, что он просто уснул и прочие соболезнования и все сквозь слезы и сопли. Хозяин благодарит, что мы были рядом с Васей в этот тяжелый момент. Клял себя за то, что не смог быть с ним до конца и смотреть на его смерть. Забирает Вайса, завернув в плед, и уезжает.

Проходит несколько недель. Приезжает молодая пара с 2х месячным щенком немецкой овчарки на прививку. Мальчуган сильно напуган. Подхожу его подержать и успокоить, пока коллега будет колоть и тут, щенок хватает меня зубами за рукав и сильно зажмуривается, даже не пискнув на укол. Начинаю плакать...
- Привет, Васька... Я скучала...

Моя маленькая дочка подобрала на пыльной
дороге от автобуса до колонии яркого
разноцветного перламутрового жука и отдала
его на свидании Сашке.
Сашка забрал его, положил на ладонь, долго
рассматривал и сказал - красивый какой... Я
его возьму с собой. Там у нас красивого
мало.
Сашка очень любил мою дочку, и когда мы
приезжали к нему, отдавал ей все, что я ему
привозила вкусного. Говорил - ей витамины
нужны, она маленькая еще. Ни в какую не
брал.
И все равно я каждый раз привозила ему
вкусного и полезного , в надежде, что все же
возьмет, а он не брал,.
Только смотрел на нас во все глаза и снова
отдавал дочке - и персики, и конфеты, не
помню, что еще...
Ему было 16 и он мечтал, чтобы перевели во
взрослую колонию, там будет легче, говорил
он..
Когда-то я забрала его из зала суда,
детдомовского пацана, и привела к себе
домой, идти ему было некуда.
Ему дали условный срок после того, как я,
представитель от газеты, выступила.
Выступила, помогла и приручила, и отвечала
потом еще долго как за прирученного. Не по
закону отвечала, конечно.
Все равно сядет, говорили мне все, знающие.
И он снова сел, через два года после того
как.
Мне позвонил ночью прокурор района и
сказал - вашего взяли... мы же вам
говорили... мы этот контингент знаем..
И потом мы стали с дочкой ездить к нему.
Больше у него никого не было, если не
считать мамы, которая была жива, но пила и
лишилась Сашки давно и по закону.
Она была хорошая и несчастная, эта Галя. Я
ее нашла. Она долго плакала и не сразу
согласилась встретиться с сыном-преступни
ком в колонии через столько лет...
Но согласилась.
Всю дорогу нервничала. А когда приехали, я
осталась на улице, чтобы мать побыла
вместе с сыном наедине, без меня.
Через час она вышла и сказала - идите, он
меня увидел и сразу спросил, где вы, почему
не приехали... И все смотрел, когда вы
появитесь..
Я чуть не умерла в тот момент, так исчезнуть
захотелось и так жаль ее было, и его, Сашку, и
как будто я им мешаю и все испортила со
своим никому не нужным добром... Которым
все равно выстлалась дорога в колонию. И из-
за которого пацан спрашивает, где чужая,
увидев родную мать..
Галя тогда молча села на рейсовый пыльный
автобус и уехала.
Что ж ты так, Саша... Так обидел ее... Зачем
про меня тут же спросил?
Сашка молчал. Он вообще больше молчал,
глаза только были выразительные, очень.
Он молчал, а потом невпопад сказал - а тот
жук красивый еще жив, я его прячу, а по
ночам рассматриваю. Он светится.

(С)