Александрова Н.А., Шкитырь Е.Ю.
ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России, г. Москва
n.a.alexandrova@mail.ru
Экспертами ВОЗ в 1975 г. были выделены основные факторы риска совершения суицида несовершеннолетними: низкий уровень дохода семьи подростка, в которой он воспитывается, употребление подростком алкоголя и наркотических веществ, а также низкий образовательный уровень. Однако за 30 лет ситуация значительно изменилась, появился неограниченно свободный доступ к интернету, социальные сайты наполнены различной опасной информацией, в том числе и посвященной суицидам. Подростки неоправданно много времени проводят за мониторами компьютеров, порой просто «выпадая из реальности», обсуждают в таких группах по интересам «бессмысленность жизни», «усталость и раздражение от родителей», «неразделенную любовь и измены», и тут же в режиме реального времени обмениваются сведениями об эффективных способах самоубийства, интересуются дозировками лекарственных препаратов («чтоб наверняка»), ищут себе партнеров по совершению суицида.
Таким образом, суициды стали «модным» поступком среди несовершеннолетних. И если раньше, ориентируясь на данные ВОЗ, суициды чаще совершали дети из неблагополучных семей, то в настоящее время почти 80% суицидентов - составляют подростки из полных, внешне благополучных семей со средним и выше среднего достатком. При этом воспитание в таких семьях было либо по типу «гиперпротекции» (в основном со стороны матери, когда велся тотальный контроль успеваемости подростка, его общения, как в социальных сетях, так и вне дома в кругу приятелей), сопровождающееся различными видами наказаний (как словесного плана с запретом пользоваться различными гаджетами, так и физическими наказаниями), либо и вовсе гармоничным типом воспитания (скорей, только «фасадным» для окружающих), поскольку в таких семьях наблюдались внутренние хронические конфликты, или (что следует из дневников суицидента, либо предсмертных записок) отсутствовали понимание и поддержка в сложных и значимых для подростка ситуациях. Школьные конфликты зачастую приводят подростка к совершению суицида. Ретроспективный анализ показывает, что при формально внешне благополучном общении подростка в школьном коллективе, у него нет друзей, с которыми можно было поделиться своими чувствами и эмоциями. Страх не оправдать порой жесткие требования родителей к учебе и оценкам, собственные высокие притязания - быть всегда и во всем лучшим, приводят к ощущению разочарования, невозможности исправить ошибку, наталкивают подростков на суицидальные мысли, а отсутствие понимания и продержки со стороны родителей, доверительных отношений с ними облегчают возможность реализации суицидальных намерений.
Актуальной на сегодняшний день остается взаимосвязь употребления алкоголя и совершения суицида несовершеннолетними. Алкоголь повышает агрессивность, облегчает и ускоряет переход суицидальных мыслей в действие, снижает способность к осознанной регуляции действий. Также необходимо отметить, что в последние годы суицидальному поведению и действиям несовершеннолетних стало способствовать употребление синтетических каннабиноидов или курительных смесей «Спайс», которые активно распространяются в школьной среде. Таким образом, аутоагрессивная активность несовершеннолетних в настоящее время по-прежнему остается выраженной, все больше приобретая черты эпидемии.

на первый взгляд, отношение общества к суицидам резко негативное, но в социальных медиа (социальные формы коммуникации посредством интернета) можно найти вполне неоднозначное преподнесение самоубийства с элементами его пропаганды, а иногда и подробных инструкций для его совершения. Суицидальное поведение включает себя очень специфическое мышление, когда личность может «вынашивать» и формировать в себе суицидальные тенденции, делясь либо черпая информацию в социальных сетях, форумах, блогах и поисковых запросах. Примечательно, что даже в таких вопросах личность пытается найти «себе подобных» и оправдать либо опровергнуть свои мотивы.
Целью исследования явился анализ влияния социальных медиа на рост числа самоубийств.
В рамках исследования был проведен анализ интереса пользователей к теме суицида в Интернете. Для этого использовался сервис Яндекса «Яндекс вордстат», отображающий статистику запросов за месяц по России в наиболее популярных поисковых системах Рунета (Яндекс, Мейл, Рамблер, Гугл). Был введен запрос «Хочу умереть». В ответ на запрос система выдала 20537 показов за месяц март 2016 г; на запрос «хочу покончить жизнь самоубийством» - 700 показов за март 2016 г: на запрос «способы умереть» - 9487 показов за март 2016 г. При подробном анализе сайтов по этим запросам в поисковых системах Яндекс и Гугл выявлено что сайты на первых двух-трех страницах направлены не на преодоление суицида, а на агитацию, а на первой странице Гугл даже автоматически выдается телефонный номер горячей линии при кризисных состояниях. Но на последующих страницах встречаются сайты с завуалированной литературной красотой самоубийства с яркими красочными картинками и музыкальными произведениями («МС Малой - Буду Погибать Молодым» и т.п.), что может подтолкнуть суицидента к суицидальному акту.
Таким образом, социальные медиа могут выступать как провокаторы суицида посредством его пропаганды.

Васильева С.М., Коряпина Ю.А.
ГБУЗ «Областной клинический психоневрологический диспансер», г. Тверь
Ylia_Koryapina@mail.ru
Подростковый возраст является одним из периодов повышенного суицидального риска. Поэтому так важно распознать наличие суицидальных мыслей и своевременно оказать помощь. Важную роль в диагностике могут оказать проективные методы. Приведем особенности рисунков методики «Дом. Дерево. Человек.» у подростков с суицидальным поведением.
«Человек»:
- нарушение полоролевой идентификации: выделение среднего пола «оно», либо идентификация с мужской фигурой у девочек, что можно интерпретировать как отрицание собственной женственности, пренебрежение внешним видом, выделение актуальной части личности, а так же трудности самоидентификации в целом;
- отсутствие лица: можно интерпретировать как ощущение сенсорной изоляции, погруженность, сосредоточенность на внутренней проблеме, игнорирование внешних стимулов. Следует отметить, что лица у человеческой фигуры отсутствуют при достаточно хорошей прорисовке тела, что следует различать с формальным изображением человека («фигура из палочек»), где отсутствие лица можно трактовать как снижение мотивационного компонента;
- прижатые руки, руки за спиной, отсутствие рук: трудности в контактах, нарушение социального взаимодействия;
- неустойчивость позы, маленькие ступни, расположение «на носочках»: проблема психологической устойчивости в жизни;
- в некоторых случаях можно наблюдать проецирование суицидальных переживаний на рисунок: порезы на руках, перечеркнутая, заштрихованная шея, наличие символики и атрибутов смерти (кресты, черепа и т.д.).
«Дерево»: можно рассматривать как символ того, как человек чувствует себя в окружающей его реальности.
- мертвое, засохшее дерево: как показатель физической неполноценности, психологической неадекватности;
- дерево, страдающее от какого-то внешнего фактора: считает окружающую среду виноватой в его трудностях;
- дерево, имеющее различные повреждения: дупло, сломанные ветки, расколотый ствол, как символы различных психологических травм.
«Дом»: может рассматриваться в двух вариантах как отношение обследуемого к самому себе и как его восприятие семьи. Обращает на себя внимание разрушенный дом, пустой, заброшенный. А так же необходимо отметить некоторые детали:
- дом на заднем плане: ощущение отвегнутости в семье/желание ограничится от окружения, отвергнуть то, что символизирует дом;
- отсутствие окон/дверей: нарушение контактов, замкнутость, нежелание впускать в свое «я».
В заключении необходимо подчеркнуть, что проективные рисунки только один из методов диагностики, используемый при работе с подростками с суицидальным поведением. Для того, чтобы выводы были достоверными, необходимо комплексное обследование. Наличие перечисленных признаков в рисунках не может гарантировать суицидальные мысли у подростка, а их отсутствие – свидетельствовать об обратном. Однако, в большинстве случаев выявленные критерии указывают на наличие определенных проблем и требуют более внимательного наблюдения и углубленной работы.

Клятва верности

Жизнь – длинная, длинная дорога.

Вот рождается малыш, и мама берет на руки и несет его, по извилистым тропинкам и светлым дорогам, и он глядит на мир из крепких, защищающих объятий, и не видит ни опасности, ни страха, ему спокойно и мама – волшебник, и он засыпает от легкого покачивания на пути, а мама идет и идет.

И вот он подрастает, и хочет идти сам, сначала неуклюже, крепко держась за руку, и мама ведет его по проверенным широким тротуарам, мимо зеленых скверов и песчаных площадок, и он крепко держит за руку, и идет в доверии этой руке, и мир огромен и чудесен. И он становится старше, отпускает руку и убегает, иногда падает, иногда по неопытности оступается, и мама подбегает, отряхивает одежду, целует коленку, клеит пластырь, и когда он устает – берет на руки и несет, и он обхватывает шею руками, и засыпает на руках, как раньше, доверяя, что с утра он снова проснется в своей кровати.

И он становится сильнее и вольнее, и иногда убегает вперед и оказывается у чужих неуютных заборов, иногда увлекается и уходит далеко от дома, но мама там, где-то бегает и зовет к ужину, ставит заплатки на джинсы и дает с собой попить и бутерброд, и вечером выслушивает про чужие неуютные заборы, гладит по волосам, и он идет все дальше и все смелее, потому что она ведь найдет, возьмет за руку, приведет домой.

И однажды так забегает к дальнему, чужому, колючему лесу, и вдруг решается и идет туда, и идет долго, и лес все темнее и все опаснее, но он уже не может вернуться, он решил для себя, что должен идти вперед, и он слышит, как мама ищет где-то далеко, за деревьями, выкликает, но вот он решает не отозваться и не вернуться, решает, что он сам, и упрямо идет вперед, иногда садится и плачет от страха, но он должен доказать, что не маленький, должен дойти, и он идет вперед и вперед.

Иногда она почти находит его, зовет встревоженно, требует, и если ей позволить – она ведь заберет обратно, а нельзя, надо дойти, ведь он уже взрослый и он может, и он уходит за мутную, полупрозрачную стеклянную стену, чтобы идти самому, и ей уже никак не схватить его за руку и не увести домой, она стучит в это стекло ладонями, прижимается лицом, пытаясь разглядеть, как он там, как он там, а он кричит – “отстань!”, “уходи!”, “я дойду!”, “я сам!”.

И она не должна уйти. Там, в темном, чуждом, одиноком лесу, за твердой, непробиваемой стеной, вдоль которой он идет и идет вперед, он должен слышать ее шаги. Ее стук. Отдаленное, упорное “тук-тук-тук”, которое говорит ему, что она по-прежнему там, она всегда там, вдоль его шага и его пути.

Он выйдет, обязательно выйдет, лес превратиться в тропу, а тропа – в просеку, а просека – в широкую, светлую дорогу, и вдоль всей дороги, за стеной, за каждым шагом все равно будет ее “тук-тук-тук” – “я здесь”.

Однажды он подумает, что она там одна, стучит да стучит, подойдет к стене и ответит на стук, и от одного касания стена упадет по кирпичам, и там за стеной будет немолодая, беспокойная, усталая женщина, которая так же продиралась сквозь колючки и бурелом, одна, вопреки “уходи”, вопреки его уверенности. Она знала, что он должен сам, но она не ушла. И он скажет, “да мам, ну что ты, я же говорил, что все будет нормально”,

И через много лет, когда он будет идти сам, уверенно и твердо,  однажды он поймет, что вдруг стало тихо. И дорога широкая и светлая, и он знает, куда идти, вокруг знакомо и безопасно – привычный район, удобный тротуар, на руках малыш, который с высоты всматривается в светлый, чудесный мир и засыпает на руках – но только нет чего-то.  Исчезло эхо, тот дальний, почти привычный стук за стеной. Нет ладоней, прижатых к стеклу, никто не зовет из глубины леса по имени, никто не ищет.

И тогда он поклянется тому маленькому, на руках, что пока хватит сил, пока хватит пульса и дыхания, он всегда будет рядом. За какую бы стену не ушел его ребенок, как бы ни кричал оттуда про то, что он сам – он всегда будет рядом. Будет идти, ползти, прорываться и всегда стучать, в самую толстую разделяющую их стену, всегда искать и звать в самом дремучем лесу, всегда будет ладонью, прижатой к мутному стеклу.

“Тук-тук-тук”.

Я с тобой.

 

Я глубоко верю в то, что