«Ведь дети обладают способностью принимать то, что происходит в жизни, —говорит Пернилла Стальфельт в одном интервью. — И нередко обнаруживают, что это ужасно интересно. И потому мне кажется, что взрослым следует не пресекать любопытство ребенка, а напротив, поддержать его интерес и ответить на все вопросы, даже если тема у них самих вызывает противоречивые и даже болезненные чувства». А кроме того, ведь «ребенок рождается в мир, где есть все: жестокость, радость, печаль, прекрасное и уродливое, а потому было бы странно делать вид, будто ребенок существует вне этого мира».
Подобная манера говорить с ребенком обо всем, а не только о светлом и сказочно-прекрасном — для современной шведской детской литературы дело обычное, у истоков этого подхода стояла еще Астрид Линдгрен, пошатнувшая устои традиционной педагогики и напомнившая взрослым, что ребенок — человек, равный в правах со всеми взрослыми.

В 1997 году Пернилла Стальфельт была удостоена премии Эльзы Бесков, в 2001 — премии газеты «Экспрессен» «Слонопотам», в 2004 году — премии Астрид Линдгрен. Книга «Одного поля ягоды» была создана Стальфельт по заказу Министерства образования Швеции.

Здесь признается право влюбленного обнюхивать то, что он любит, даже если это лакрицы или Лотти, морская свинка
«Влюбиться = витать в розовых облаках, сшибать разные предметы и спотыкаться о собак». Вот теперь все становится на место. Спотыкаться о собак! Сколько всего было сказано о любви, сколько было попыток дать определение этому состоянию и однозначно описать его отличие от других состояний, и никто не додумался до такого простого дифференциального симптома. Может быть, просто потому, что никто не пробовал вспомнить, что он знал о влюбленности, в те ранние годы жизни, когда такими словами и думать-то было неловко. Когда влюбиться означало «походить скорее на распустившийся цветок, чем на человека», когда любовь могла «порхать, как бабочки, или лежать в животе, как вата» и когда любимому человеку хотелось показать свои «самые красивые вещи» — например, любимую кошку и портрет дяди Лейфа из Америки.

Феномен книг Перниллы Стальфельт в том, что о самых сложных вещах в мире, например о любви и о смерти, она говорит не с позиции взрослого, разъясняющего феномены бытия ребенку, а с позиции ребенка, пытающегося раскумекать, что к чему. Учитывая тот факт, что как бы мы чего ребенку ни объясняли, ему все равно приходится самому все раскумекивать, — лучший подход придумать невозможно. Именно он позволяет Стальфельт говорить вслух о довольно неприятных вещах, например, о том, что кто-нибудь может очень любить для тебя готовить, но вкуснее от этого не становится. Или о том, что влюбленные могут нести какую-нибудь дурацкую галиматью, от которой всем неловко (называть друг друга «моя маленькая колбасная голубочка», не в последнюю очередь). Или о том, что, «когда дяде Стигу достается слишком много любви» со стороны его семьи, он уходит к себе в комнату и долго-долго отдыхает. Подавляющее большинство авторов, говоря на такие темы с ребенком, скатывается в многословный пафос ответственного проповедника. Стальфельт же говорит с ребенком языком другого ребенка. Любую цитату из «Книги о любви» легко представить себе в качестве реплики из серьезной детской беседы, имеющей место где-нибудь на качелях, между моментом, когда уроки вроде доделаны, и моментом, когда тебя вот-вот загонят ужинать.

Книжки Стальфельт оказываются восхитительно смешными не только благодаря тому, что в них признается право влюбленного обнюхивать то, что он любит, даже если это лакрицы или Лотти, морская свинка. Cвоему обаянию эти книги обязаны еще и иллюстрациям, выполненным самой Перниллой. Они тоже почти детские, во всяком случае, они не выстраивают никакой дистанции между автором и ребенком. Комментарии к ним то становятся частью самого текста (например, там, где наглядно демонстрируется, что цвет любви может быть розовым, как поросенок), то дополняют его (скажем, демонстрируя, как правильно оформлять любовное письмо и как объясняться в любви на разных языках). Особенно рекомендуется внимательно рассмотреть человека, влюбленного в золотую рыбку. Сколько бы лет вам ни было, ваши представления о преобразующей силе любви изменятся навсегда. И да, про секс там тоже есть. Да, с картинками. Да, с очень подробными. Вам понравится.

Хорошо, наверное, что «Книга о смерти» Перниллы Стальфельт вышла в России раньше «Книги о любви». Первая настолько выделялась на общем привычном фоне, привлекла к себе столько читательского и журналистского внимания, что теперь, хочется надеяться, и «Книга о любви» тоже не пройдет мимо нас. Стальфельт, кажется, не забывает ни об одном аспекте любви — ни о любви к богу, ни о разбитом сердце, ни об Амуре, ни о ревности, ни о приворотных зельях, ни даже о священной любви к копченой колбасе. Ни даже о том, что «Некоторые люди от любви женятся». К счастью, некоторые люди от любви пишут книжки и рисуют к ним картинки. И эти книжки оказываются даже лучше, чем копченая колбаса. Потому что благодаря им начинаешь хоть что-то хоть как-то про эту самую любовь кумекать.

Хотя спотыкаться об собак, конечно, все равно не перестаешь.

Пернилла Стальфельт. Книга о любви. М.: Открытый мир, 2008

Скандинавы вобще те еще оригиналы, отмороженные В Швеции и Финляндии я в децких книжных магазинах просто офигевала, хоть и язык почти непонятен, зато с картинками Это в самом деле взрослым под пиво. До сих пор жалею, что не привезла одну сказочку про финского "деда мороза", дорогая была...

В книге про любовь

честно, кто-нибудь знает альтернативу такой книжке? когда ребенок спрашивает о смерти, что ему ответить, чтобы было понятно, но не напугать? а это - вполне понятно, может, местами кажется "чересчур", но вспомните детский черный юмор - про мальчика, сунувшего пальцы в розетку, например я б, наверное, прочитала дитю, может, что-то бы смягчила, но, в принципе, прочитала бы. хотя сама себе удивляюсь - мне подобные книжки (есть что-то похожее про секс) не нравятся категорически