- Евгений Олегович, с каждым днем из Японии приходят все более устрашающие новости о распространении радиации. Оправдана ли эта паника?

- Она не только не оправдана. Она жестока по отношению к людям. И если это будет продолжаться, то приведет к очень тяжелым последствиям. Научный комитет ООН по действию атомной радиации, в который входят в основном биологи и врачи, в 2000 году подводил итоги Чернобыля. Многие люди, затронутые чернобыльской аварией, убеждены, что облучение - наиболее вероятная причина их плохого здоровья. Но комитет ООН пришел к выводу, что ни одно из обнаруженных у этих людей отклонений не может быть прямо отнесено к воздействию ионизирующего излучения. Есть также национальный регистр, который ведется по отношению к аварии в Чернобыле. Его сделали по образу и подобию регистра, который более 60 лет ведется по отношению к Хиросиме и Нагасаки.

Так вот, по данным регистра, показатель смертности ликвидаторов аварии от всех причин, включая онкологические заболевания, не превышает аналогичного показателя для мужского населения страны. Тоже самое касается и инвалидности. А это значит, что первостепенную роль в состоянии здоровья чернобыльцев играл социальный фактор.

Радиация не может вызывать сердечно-сосудистых заболеваний. А среди чернобыльских жертв сердечников – основная масса. Не может вызывать радиация и болезни обмена веществ, желудочно-кишечного тракта.

- Так в чем же дело?

- В стрессе, связанном со страхом. В информации о том, что люди должны заболеть. И они реально болеют. Их пугают – они болеют. Болеют не от радиации, болеют от страха. В связи с аварией на ЧАЭС реально болеют десятки и сотни тысяч человек, только радиация не имеет к этому никакого отношения.

Вред наносит не атомная энергетика, а недобросовестная информация. Если довести людей до паники, до истерии, это будет сказываться на их здоровье. Будьте предельно аккуратны и осторожны с информацией! Она может быть губительна. В прямом смысле, потому что некоторые люди из-за этого даже кончают суицидами.

- Из ваших слов получается, что в Чернобыле вообще ничего страшного не случилось. Что людям искалечила жизнь не радиация, а паника..

- Нельзя сказать, что вообще никаких последствий нет. Более сотни человек погибли именно от острого лучевого поражения. Многие отклонения в здоровье у чернобыльцев не сразу выявились. Но нет тех последствий, о которых многие недобросовестные люди по разным причинам пытаются говорить. Например, о миллионах заболевших. Есть и те, которые договорились до того, что из-за ядерной деятельности потеряны миллиарды человеческих жизней. А на самом деле за все время ядерной деятельности в СССР ее жертвами (погибли) стали менее тысячи человек.

Страх перед ядерной энергией идет со времени Хиросимы и Нагасаки, когда в результате бомбардировок были убиты около 250 тысяч человек. Я уверен, что когда подведут итоги нынешних событий в Японии (а на это, наверное, потребуется уж никак не меньше года, а может быть и больше), то окажется, что происшедшее, как ни странно, показало наибольшую безопасность именно ядерной энергетики. Ни одного погибшего от радиации не будет. Может, на кого-то упадет балка, кого-то крышей придавит. Но это не радиация.

Если управление ликвидацией последствий будет грамотным, то и у ликвидаторов не будет значимого повреждения здоровья. Хотя, естественно, эта когорта должна будет некоторое время находиться под особым медицинским контролем. За последние 10 лет я не помню ни одного случая гибели людей от радиации. В последний раз где-то в 1995 году в Арзамасе был случай, когда в результате облучения при работе на критической сборке погиб человек.

И теперь сравните это с тем, что ежедневно происходит: гибнут тысячи людей, взрываются промышленные объекты, разрушаются дома, дороги и инфраструктура, а внимание людей приковывают к АЭС, никакие развития событий на которых не приведут к таким же ужасающим последствиям. Как будто бы кто-то специально стрелки переводит, хотя очевидно, что речь идет о потере ориентации в пространстве, неспособности отделить реальное от мнимого.

- Тогда почему японские власти срочно эвакуируют людей из окрестностей АЭС «Фукусима-1»?

- И правильно делают! Это избыточная мера сейчас, но зачем властям Японии нужно, чтобы их, как наше Политбюро после 86-го года, ругали за то, что они в первый момент не убрали население из зоны аварии? Они отрабатывают ту политическую ситуацию.

Но, проводя эвакуацию, японские специалисты явно не верят в то, что люди могут нахвататься радиоактивного йода. Ведь если вы действительно боитесь, что вашу щитовидку напитает радиоактивный йод, то начинаете «набивать» ее обычным йодом. У нас, как только появляется информация, что что-то произошло на какой-то атомной станции, сразу скупают таблетки йода и водку. Считают, что это очень эффективно. Японцы никому йода не дают, а сакэ употребляют весьма умеренно. И это очень показательно. Эвакуация - предупредительная мера. Ведь никто не знает, что может произойти. Политик в этом случае лучше застрахуется. Никакого сравнения с Чернобылем быть не может

- Какие ошибки, на Ваш взгляд, допустили японцы на АЭС в Фукусиме-1?

- Я считаю, что японцы в доведении техники до совершенства не имеют себе равных. Они как бобры, когда строят плотину, будут доводить ее шаг за шагом. А в ситуации, которая произошла на Фукусиме, требуются другие качества: мгновенная сообразительность, быстрая реакция, комбинаторика. Японцы в силу каких-то особенностей в критических ситуациях оказываются недостаточно смышлены, креативны и быстры.

Как вообще могло так случиться, что дизель-генераторы плохо защитили от цунами? Это уже ошибка. Ведь японцы с цунами живут всю жизнь. Здание построили – ничего от землетрясения не разрушилось. Взяли, да разрушили водородом. Это какие-то детские вещи. По-видимому, японцы неправильно спускали водород, вот он и рванул.

Теперь о продуктах деления. У них, что фильтров не было? Как-то умудрились выбросить продукты деления мимо фильтров.

- Если бы водород выпустили правильно, радиации бы не было?

- Водород вообще не радиоактивен. Если бы его выпустили не в помещение, а в атмосферу, не было бы никаких разрушений здания. Снижение радиоактивности могло бы быть достигнуто при сбросе продуктов деления через фильтры. Но главное, что японцы обеспечили глушение реакторов. Поэтому ничего похожего на то, что произошло в Чернобыле, не случится. Там реактор разогнали до такой мощности, что он сам себя развалил.

- Прошли также сообщения, что горит хранилище отработанных ядерных отходов. Насколько это опасно?

- Может гореть крыша, какие-то постройки могут гореть. Но бассейн гореть не может. А люди уже заговорили: «Все, из этого бассейна сейчас попрет радиация!».

- Технически возможно, чтобы она «поперла»?

- Нет. Пока топливо находится в воде, оно охлаждается, радиоактивность заперта. Но, конечно, всегда можно и напридумывать, и глупостей наделать. В этом случае все возможно.

- Сможет ли АЭС Фукусима-1 работать после того, как японцы справятся с аварией?

- Технически – да. Но скорее всего, для того, чтобы ее снова запустить, потребуются такие затраты, что этого делать не станут. Думаю, ее ликвидируют и на этом месте построят новую АЭС.

- Грозит ли какая-то опасность жителям Дальнего Востока?По сути, успокаивает лишь то, что ветер дует не в нашу сторону.

- Даже если бы с первого дня ветер дул бы в нашу сторону, ничего серьезного по радиационному воздействию на население нашей страны не произошло бы.

- Многие считают, что Японию теперь ждет экономический кризис. Вы с этим согласны?

- Я думаю, что после этого бедствия ВВП Японии, наоборот, рванет. В последние годы у них была рецессия и практически нулевой прирост ВВП. Они мобилизуют лучшее, что у японцев есть в национальных особенностях, консолидируют народ и очень сильно продвинутся вперед. «Мы потеряли 10 лет»

- А нельзя ли вообще отказаться от ядерной энергетики, если люди по всему миру ее боятся?

- Я утверждаю, что атомная энергетика безопаснее любой техногенной сферы, хотя при определенных условиях она требует эвакуации населения. После Чернобыля мы вели работы сначала в Курчатовском институте, потом здесь, в НИКИЭТ. Мы задались вопросом: можно ли сделать ядерную энергетику безопасной настолько, чтобы ни при каких событиях не потребовалась эвакуация? И пришли к выводу, что да, можно. Я не могу и не буду никого убеждать, что такого рода аварии, как произошла на АЭС в Фукусиме, с потерей охлаждения, с необходимостью эвакуации, не могут возникнуть и без землетрясения, и без цунами. Могут! Они являются проектными авариями, к сожалению.

Но существуют меры защиты от этих аварий, меры их компенсации. И вот только если эти меры не срабатывают, тогда уже начинается эвакуация. Но можно создать и такие АЭС, для которых эвакуация не потребуется ни при каких природных катаклизмах и технических авариях.

Второе. Можно сделать так, чтобы развивая ядерную энергетику, превращая её в крупномасштабную, не влиять на природную радиоактивность земли. То есть, сколько вы радиоактивности из земли достали, столько вы в нее вернете.

Третья позиция - нераспространение. Для ядерной энергетики в отличие от ядерного оружия не требуется обогащение урана и наработка и выделение чистого плутония. Можно развести атомную энергетику и производство ядерного оружия так, чтобы пользоваться различными технологиями.

Все эти позиции стали основанием для того, чтобы в 2000 году Владимир Путин выступил в ООН с предложением сделать ядерную энергетику приоритетом в энергетическом обеспечении устойчивого развития человечества нынешнего тысячелетия. Но, решив эти три проблемы – безопасность, сохранение природы и нераспространение. К сожалению, десять лет в нашей стране были потеряны. Только в прошлом году правительство утвердило федеральную целевую программу по ядерным технологиям нового поколения. Это шанс восстановить лидирующие позиции в атомной энергетике, которых у нас, уже, к сожалению, нет.

- А кто сегодня тут лидирует?

- Смотря, по каким позициям смотреть. Больше всего реакторов у американцев. Потом идут французы, японцы. По доле энергетики в производстве электричества тоже мы не первые. А вот если брать технологии, то есть почти двадцатилетний задел, который позволяет нам, действовать без потери времени, выйти на лидирующие позиции. Надеюсь, это произойдет. И тогда такие ситуации, как сейчас произошла на Фукусиме, а до этого в 1979 году на Тримайле в США (там тоже было плавление топлива) станут невозможными. Хотя и сегодня без этих мер атомная энергетика – наиболее безопасная техногенная область. Но это не должно моих коллег успокаивать, которые, к сожалению, считают, что у нас все хорошо и поэтому не надо делать лучше. Это неправильно.

- А не безопаснее ли развивать альтернативную энергетику, вырабатывать электричество с помощью ветра и солнца…

- Даже если использовать все возможности ветра, солнца, гейзеров, приливов, сжигать органику - в энергобалансе будет дырка. Этот зазор закрывать нечем, кроме ядерной энергетики. Сейчас она в энергетическом балансе мира занимает около 6 процентов. И я считаю, что ее надо развивать. А вот органику сжигать не надо. Менделеев больше ста лет назад говорил, что сжигание органики все равно, что отопление ассигнациями.

Но он и в страшном сне представить себе не мог, сколько органики будет сжигаться через век после его кончины. По прогнозам, сделанным МАГАТЭ в 70-е годы, к концу прошлого века ядерная энергетика мира по установленной мощности должна была достигнуть примерно полторы тысячи гигаватт. Это полторы тысячи таких энергоблоков, как ленинградский, курский, смоленский. А она до половины тысячи не дотянула. И одна из причин этого - дешевая органика.

По Марксу, я – кретин от своей профессии

- Удивительно, насколько фанатично вы верите в ядерную энергетику..

- Я в этой отрасли всю жизнь. Как говорил Маркс: «Каждый специалист - кретин от своей профессии». Я, по Марксу, кретин – от своей профессии. Вместе с коллегами мы отстояли половину атомной энергетики СССР от закрытия. А 50 процентов энергетики – по цене выработанной энергии - это больше 40 миллиардов полученных страной долларов. Политбюро собиралось закрыть АЭС с реакторами РБМК. Мы организовали международный проект и доказали, что советские АЭС имеют такой же уровень безопасности, как и западные станции одновременного года постройки. Я верю в ядерную энергетику, но при этом к ней отношусь критически.

- А вот вы лично, скажем, согласились бы иметь дачу рядом с АЭС?

- Почему нет, если бы это было хорошее место. Но у меня дом и земля, доставшиеся мне от моей бабушки, 27 год прошлого века. Будучи дворянкой, она не сбежала из России и одной из первых получила в учительском поселке под Москвой 18 соток болота.

- А если рядом с этим болотом вдруг построят АЭС?

- Никаких проблем: АЭС вокруг себя сохраняют все преимущества природной чистоты. Это же не химические и не металлургические заводы. Я работал в Курчатовском институте, в котором только мощных реакторов было четыре, а еще два десятка критических сборок, которые наиболее опасны. А радиационный фон был ниже, чем например, у Белорусского вокзала, где он тоже никакой опасности, впрочем, не представлял. Три месяца в 1986 году я провел в Чернобыле. Я знаю ликвидаторов, которые получили пять бэр и действительно болеют от тех самых фобий. У меня доза облучения сотня бэр. Это грань, за которой вероятность всяких заболеваний выше. Поэтому для меня вопрос: жить рядом с АЭС или нет - не стоит. Я всю жизнь провёл рядом с ядерными объектами, в том числе и в аварийных ситуациях.

- Ну, а своим близким вы бы это позволили?

- Конечно. Это безопаснее, чем, например, жить недалеко от химического завода.

Записала Елена КРИВЯКИНА

ДОСЬЕ «КП»

Адамов Евгений Олегович родился 28 апреля 1939 года в Москве. Окончил МАИ имени С. Орджоникидзе, специализируясь по ядерной космической энергетике. В 1962-1986 годах работал в ИАЭ им. И.В. Курчатова. В 1986 году сменил академика Доллежаля на посту директора НИКИЭТ, создававшего первые реакторы в СССР. С 1998 по 2001 годы занимал пост министра по атомной энергии. Входил в состав Совета безопасности страны. 2002-2004 годы - советник председателя правительства. С 1998 года - научный руководитель НИКИЭТ им. Доллежаля. Член Правления Ядерного общества СССР, а затем России.