Под видом западной либеральной экономики российские власти внедряют нечто такое, чего на Западе нет и быть не может. Деградация сельского хозяйства и соответственно сельского населения России – факт неоспоримый. Споры ведутся о том, что с этим делать. Академик Российской академии сельскохозяйственных наук (ранее ВАСХНИЛ) Владимир МИЛОСЕРДОВ утверждает: есть панацея – кооперация.

Забытый опыт

– Зачем кооперация нужна самим крестьянам и всем остальным, то есть стране?

– Сельская кооперация – это объединение крестьян для проведения совместных работ. Она избавляет сельское хозяйство от перекупщиков. Существует объективная закономерность: кто продаёт – тот не производит, а кто производит – тот не продаёт. Мелкотоварный производитель не может сам искать рынки сбыта, а потому нуждается в посреднике. Перекупщик вгрызается в мелкого товаропроизводителя, как клещ. Навязывает ему низкие цены, и крестьянину некуда деваться. В итоге перекупщик на коне, а крестьянин влачит жалкое существование. Доля затрат крестьянина в производстве сельхозпродукции составляет больше 50%, а доля его выручки – лишь 16–18%. «Клещу» достаётся вся маржа. Соответственно у крестьян нет никакой мотивации увеличивать своё производство, и хозяйство хиреет.

В рамках кооперации крестьяне избирают правление и создают все необходимые службы: переработка продукции, хранение, транспортировка и, наконец, продажа (если надо, для всех этих задач нанимают специалистов). То есть от поля до кухонного стола потребителя товар идёт без всяких посредников. Крестьяне получают все деньги, что им положены, и у них есть стимул работать больше и лучше – сельское хозяйство страны развивается. Кроме того, в рамках кооперации появляется возможность «скидываться» и инвестировать в общее хозяйство, строить предприятия, либо тратить деньги на социальные нужды. Эксплуатировать один другого внутри кооперации не может, потому что она основана на демократических принципах: один пай – один голос независимо от того, какого твой пай размера.

– Какова история сельской кооперации в России?

– Она зародилась у нас почти 180 лет назад. Тогда в Забайкалье на Петровском заводе ссыльные декабристы создали потребительское общество «Большая артель». Динамичнее всего кооперация развивалась в России при Столыпинской реформе: к 1917 году 50% домохозяев, то есть 50 миллионов человек, были членами кооперативов. В начале 20-х крестьянское хозяйство, обессиленное войной и событиями революции, лежало в руинах – сократилось вдвое. Новая власть понимала, что безграмотное крестьянство может стать жертвой посредников. Потому способствовала кооперации, помогая кооперативному движению бюджетными деньгами и другими мерами. Например, государственным предприятиям было рекомендовано совершать закупки большей частью через кооперацию. В результате за пять лет, к 1926 году, хозяйство превзошло довоенный уровень.

Известно, что было потом. В воздухе запахло войной. Сталин решил: надо готовиться, причём в кратчайшие сроки. Аналогично тому, как Запад проводил индустриализацию за счёт грабежа колоний, Сталин брал с крестьян сверхналог, дань. Кооперация обрела форму колхозов, которые просуществовали до конца советской эпохи.

И вот наступили 90-е. Наши реформаторы, паркетные специалисты, не знали сельского хозяйства, зато умели поговорить. Вместо профессиональных вопросов их головы занимали идеологические догмы: переход сельского хозяйства на мелкотоварное производство, отстранение государства от регулирования отрасли, свободные цены и т.д. Кооперацию разрушили: она потеряла более 83 тысяч объектов. Значительная часть имущества кооперации под предлогом акционирования перешла частнику. В крупных населённых пунктах закрылись кооперативные магазины, не использовались мощности предприятий, площади оптовых торговых баз.

– Итог?

– Посевные площади уменьшились на 42,5 миллиона га (это две с половиной территории Франции). До сих пор производство основных продуктов не достигло уровня 1990 года. Правительственные чиновники считают своим великим достижением, что по экспорту зерна страна вышла на призовое место в мире, тогда как производство зерна сократилось по сравнению с дореформенным периодом на 20%. При этом резко вырос ввоз иностранного продовольствия – и продолжает расти. В 2005 году в страну завозилось продукции на 9,2 миллиарда долларов, сегодня – на 42,5 миллиарда.

Жизненный уровень сельского населения чудовищно снизился, молодёжь бежит из села, деревня вымирает. Ежегодно с карты России исчезает тысяча деревень, наша территория пустеет. А как известно, свято место пусто не бывает.

Имеет смысл открыть устав Фонда капремонта МКД Свердловской области. Документ не особо отличается от уставов других некоммерческих фондов. Законодательство для них примерно одинаково, независимо от того, в какой сфере они действуют – благотворительные ли это фонды по сбору помощи больным детям, фонды ли это, занятые защитой экологии, или фонд, который должен обеспечивать выполнение программы капремонта домов. И, согласно законодательству, отличительной чертой любого некоммерческого фонда является то, что взносы в него – добровольны, а заключить договор с фондом нельзя. Что, как мы знаем, не относится к фонду капремонтов, поскольку обязанность платить прописана в ЖК РФ, а договоры свердловский регоператор высылал около года назад всем жителям региона. Это противоречие двух законов, впрочем, не смущало и не смущает законодателей до сих пор.

Фонд может зарабатывать

В том же уставе прописано, откуда может брать деньги фонд, а, главное, куда их тратить. Это отнюдь не только взносы собственников жилья, которые можно тратить исключительно на закрепленные уставом цели – то есть собственно капремонт. Примечательно, что закон и устав разрешают вести фонду предпринимательскую деятельность, а доходы тратить с той же расплывчатой формулировкой – «для достижения тех некоммерческих целей, для которых они созданы». Фонд может также получать деньги за счет начисления пеней непунктуальным собственникам жилья, может получать деньги за счет накопления процентов банками, в которых открыты счета для аккумулирования взносов, может получать бюджетные субсидии, кредиты, гранты, включая иностранные, и иные средства.

Фонд может тратить

И вот эти-то средства (то есть все, кроме взносов) можно пускать и на иные цели. Например, на административно-хозяйственные расходы. Потребовалась главе фонда новая машина, чтобы ездить в область, – теоретически он может купить себе хоть «Геллентваген», лишь бы сумел обосновать трату попечительскому совету фонда. Логично предположить, что попечительский совет может и возмутиться, к тому же по закону об НКО он должен состоять из незаинтересованных лиц, что не совсем справедливо для совета фонда в Свердловской области.

На что еще можно потратиться? Практически, на все, что угодно, – по уставу же у фонда есть право иметь в собственности здания, сооружения, оборудование, денежные средства в рублях и иностранной валюте, земельные участки и иное имущество.

Кто за все заплатит?

Свердловская область не сможет, в случае ликвидации фонда, получить ничего из его имущества – по идее, все должно уйти на выполнение обязательств перед теми, кто делал взносы. При этом, если в фонде неожиданно не окажется имущества и денег, чтобы, например, раздать все полученные взносы при ликвидации, расплачиваться будет именно учредитель. То есть бюджет Свердловской области. Иначе говоря – сами жители региона, которые и наполняют казну. Интересная деталь – в законодательстве о некоммерческих фондах сказано, что учредитель не несет ответственности, в том числе – финансовой, по обязательствам фонда. То есть налицо еще одно противоречие устава законам РФ.

Кто за все ответит?

Зато в уставе не прописана ответственность генерального директора фонда. В этом, впрочем, имели возможность убедиться все, кто следят за новостями по теме капремонта в Свердловской области, – множество чиновников и представителей надзорных органов не раз разводили руками, мол, не можем наказать никого за провал программы, потому что ответственности за это никто не несет. Остается только догадываться, зачем была выбрана именно такая форма для регоператора, которая не только вступает в противоречие с действующими законами России, но и позволяет уклоняться от ответственности лицам, возглавляющим фонды.

Далее, продажа, исходя из слов Владимира Путина, не должна быть покупкой активов конкурирующими структурами (что, например, снижает вероятность продажи "Башнефти" ЛУКОЙЛу): по мнению главы государства, "захват предприятий конкурирующими компаниями" — это "в конечном итоге тоже не самое лучшее для рынка, этого, безусловно, нужно избежать".

Кроме этого, несмотря на то что новый совладелец госкомпании, остающейся госкомпанией, будет иметь лишь ограниченные возможности участия в управлении, Владимир Путин подчеркнул — у инвестора должна наличествовать "стратегия развития приобретаемой компании". Белому дому поручено не допускать при приватизации участия офшоров — президент даже заявил, что "новые владельцы приватизируемых активов должны находиться в российской юрисдикции", причем "для успешной приватизации принципиально важно, чтобы государство четко понимало, что и кому продает". Наконец, Владимир Путин де-факто наложил запрет на кредитование приватизационных сделок в российских госбанках — "толку от этого будет немного"...
http://www.kommersant.ru/doc/2906209

Напомним, в 2014 году строительная отрасль РФ била рекорды еще советских времен — темпы ее роста составили 18,2% по сравнению с 2013 годом. Переход к спаду в 2015-м во многом был обусловлен дорогими кредитами на строительство и падением спроса: еще в январе--апреле было введено на 22% больше, чем за тот же период 2014 года, но в мае рост оказался нулевым, а летом перешел в спад, ускорившийся к концу года. "Строительной отрасли оказывалась серьезная поддержка, например за счет программы льготной ипотеки, без таких мер ситуация могла быть значительно хуже",— напоминает руководитель центра "Народная экспертиза" Николай Николаев, отмечая, впрочем, что дальнейшая поддержка должна быть взвешенной и сбалансированной — поддерживая спрос на ипотеку, стоит помнить, что расплачиваться за нее придется людям. "Кроме того, в жилищном строительстве важны госпрограммы, например расселения аварийного жилья, но важен контроль за их реализацией, чтобы это были не просто квадратные метры, а действительно качественное жилье",— добавляет эксперт.

В 2016 году, по оценке экспертов, значительного улучшения в строительстве ждать не стоит — отрасль не демонстрирует признаков выхода из состояния рецессии (см. "Ъ" от 13 января). Белый дом планирует поддерживать жилищное строительство в рамках антикризисного плана, однако пока меры, включенные в проект документа, такие как помощь отдельным категориям ипотечных заемщиков и ужесточение правил долевого строительства, не выглядят масштабными, а идея финансовой поддержки регионов для реализации программы "Жилье для российской семьи" хотя и предполагает финансирование в объеме до 20 млрд руб. ( см. "Ъ" от 1 февраля), пока не подкреплена указанием на источник средств. Еще одно антикризисное предложение Минстроя — об использовании промышленных территорий для жилищной застройки — пока, по данным "Ъ", в план не вошло.
В самом ведомстве главным инструментом стимулирования жилищного строительства по-прежнему считают ипотеку с господдержкой. Напомним, программа субсидирования кредитов на покупку первичного жилья действует с 1 марта 2015 года и должна завершиться к 1 марта 2016 года. Максимальная ставка составляет 12% годовых, а недополученный банками доход возмещается государством — на это предусматривались 20 млрд руб. В 2015 году каждый третий ипотечный кредит был взят по программе господдержки, отмечали ранее в Минстрое. Вопрос о возможности продления этой программы или выработке новых механизмов поддержки правительство должно решить уже к марту, но идея пролонгации и расширения программы вызывала возражения со стороны Минфина: для этого бюджету придется выделить в 2016 году 16 млрд руб., а выдавать льготную ипотеку без первоначального взноса, по мнению ведомства, нельзя.
Подробнее: http://www.kommersant.ru/doc/2906232