"Мы зависим от урожая шишки". Село Боголюбовка (Репортаж Александра Хитрова)

Наконец-то выходит в свет первый пост о жизни сельской, о жизни простой и в то же время сложной. Совместно с этим проектом, у меня в голове родился другой, о котором я расскажу непосредственно перед его "открытием". Все они будут, так или иначе, затрагивать социальные темы общества. В этом месяце я планирую посетить очередную деревушку, многие о ней знают, но не всем известно о том, сколько там осталось жильцов. Ладно, хватит разглагольствований. Надеюсь, все было и будет проделано не зря.

Дорога в один конец

Автовокзал Дальнереченска. Ровно в 12:20 у главного входа останавливается старенький желтый автобус, откатавший не одну тысячу километров по приморским дорогам. До Боголюбовки ехать всего 80 километров, однако, из-за состояния дороги и весенних паводков, путь займет около двух с половиной часов. В автобусе, практически все места заняты пассажирами, проход - большими сумками. Кто-то пытается успокоить ребенка, кто-то спит, парень, сидящий сзади меня, слушает "блатные" песни, включив их на своем телефоне.

Водитель ни на секунду не спускает глаз с дороги. Напряженные руки, крепко вцепившись в руль, беспрерывно вертят его из стороны в сторону, пытаясь хоть как-то объехать ямы. Из-за обильных паводков Малиновка и Ореховка - протекающие в непосредственной близости от дороги и деревень реки - вышли из берегов и подтопили не только дома и огороды, но и дорогу.
Все это время я просто снимал. Снимал затопленные поля, затопленную дорогу, рощи по обе стороны от нее. Водитель немного отвлекся от дороги и на меня обрушилась целая лавина вопросов и жалоб:

- А вы репортер? Правильно! Фотографируйте дорогу, а главное, мост Боголюбовский сфотографируйте. Если его водой снесет, то все - несколько деревень останутся без транспортного сообщения. А вот если кому в больницу надо срочно? А если пожар?

- Скажите, каждый год дорогу топит?

- Не каждый. В этом году очень много снега выпало, вот и затопило все кругом. Да то, что здесь вода - это нормально. Не нормально то, что никто не хочет ничего делать! Вот, например, снесет мост - когда его починят? А дорогу затопит? Думаете устранят? Нет! Вон, деревни, что дальше Боголюбовки: Мартынова Поляна и Поляна - они вообще отрезаны от цивилизации! Там так сильно дорогу размыло, лично я не проеду.

Водитель смотрел то на меня то на дорогу, продолжая изливать мне душу:

- А состояние дороги? Здесь пути-то до Боголюбовки, всего ничего, а ехать приходится по два-два с половиной часа! Обещал нам как-то губернатор дорогу сделать и что? Забыли все про нас.

- Автобус часто приходится ремонтировать?

- Ремонтируем конечно, но редко. Если каждую поломку устранять, то он просто на приколе будет стоять в гараже. До Полян много рейсов было, два или даже три. Сейчас только один остался. Не выгодно, да и состояние дороги опять-таки. Кому охота свою технику убивать? На один ремонт что ли работать? - водитель притормаживает у деревянного моста, чтобы пропустить движущуюся по нему машину - Вот он, Боголюбовский мост. Не могут капитальный, что ли, сделать? Так и приходится каждый год доски новые приколачивать…

С черепашьей скоростью мы проехали мост, под которым протекала бурная, с коричневой водой, река. Уже после моста, справа от дороги, накренилась на один бок стела, с изображенными колосьями и восходящим солнцем, над скоторым красовалось название села - Боголюбовка. Практически сразу автобус поехал по относительно ровной асфальтированной дороге. Первое, что бросилось в глаза - это кладбище, которое расположилось сразу на въезде в деревню. После пошли одноэтажные деревянные домики, небольшие огороды, деревянные заборы, заваленные в сторону дороги. Где-то во дворе, в такт ветру, раскачивается выстиранное белье, а вот ребятишки пускают в луже самодельные кораблики.

Сотовой связи нет. Еще во Владивостоке я взял номер телефона Геннадия Михайловича - местного охотоведа, чтобы по приезде на место меня могли встретить, поселить на ночлег, да помочь наладить контакт с местным населением. Как пройти к дому нужного мне человека мне подсказали в магазине. В деревне все друг друга знают.

Идти нужно было по главной, а точнее единственной асфальтированной дороге, затем, через несколько дворов, свернуть налево, и пройти еще немного. Я иду по пустынной улице по обе стороны которой выстроились ровными рядами небольшие одноэтажные дома. Вдоль дороги тянутся бесконечные столбы линии электропередач, за ними низкие покосившиеся заборы дворов, а тяжелое свинцовое небо, нависшее над Боголюбовкой, придает этому пейзажу немного тревожный вид. Дойдя до нужного дома я свернул налево. Асфальт сменился грунтовкой с многочисленными ямками и лужами. Практически с каждого двора, который я проходил, доносился звонкий лай собаки, предупреждающий своих хозяев о появившемся поблизости чужака. Людей видно не было. Складывалось впечатление, что в селе живут только собаки.

Боголюбовка — село в Дальнереченском районе Приморского края, входит в Ореховское сельское поселение. Согласно переписи населения, проведенной в 2010 году, в селе проживает около 295 человек. Количество жителей из года в год сокращается; кто умирает, кто просто переезжает в районные центры или города в поисках работы. Некогда, богатое село, входившее в состав совхоза-миллионера "Ореховский" превратилось в забытое всеми поселение. Отсутствие постоянной работы и стабильного заработкка заставляет местное население заниматься браконьерством и массовым сбором кедрового ореха. Другой "денежной" работы в селе нет.

- В 60-е года это было богатейшее село. Здесь был когда-то совхоз-миллионер "Ореховский". А что сейчас? Ничего нет: совхоз развалился, люди лишились работы и стали массово переезжать в районный центр. В селе делать просто нечего было - вспоминает Геннадий Михайлович, встретивший меня у своего дома. Он набирал охапку дров для растопки печи. - Вы только не пишите, что все у нас плохо. Мы хорошо живем. Точнее, живут хорошо те, кто хочет жить хорошо. Сами знаете, русские любят поплакаться соседу в жилетку, душу излить, так сказать. Вы встретите и таких у нас, но не подумайте, что село умирает. Оно живет, только своей, тихой и никому не нужной жизнью. Само по себе, само для себя - положив последнюю чурку в охапку, сказал Геннадий Михайлович. - Пойдем поедим, а то с дороги, проголодался, наверное.

За низким зеленым забором, сделанным из шифера, стоит ухоженный деревянный дом. Во дворе нас облаяла небольшая собака, привязанная поводком к конуре. Пройдя в сени, Геннадий Михайлович предложил мне тапочки и указал место, куда я могу бросить свой фоторюкзак и верхнюю одежду. Хозяин дома пригласил меня пройти на кухню, расположившуюся в отдельной пристройке дому. Тесная обеденная зона вмещала в себя русскую печку, небольшой столик, мойку, несколько шкафов, заставленных посудой, и комод, на котором уместился старенький импортный телевизор, по которому с помехами шла какая-то передача.

- Я почти всю жизнь отработал участковым лесничим. Раньше у нас даже было здание отдельностоящее, а сейчас из дома работаю. Офис переехал домой - улыбается Геннадий, закидывая нарезанную карточку на раскаленную сковороду - Сейчас попробуете домашней картошечки, небось и не ели такой никогда. Это не китайский суррогат - здесь все свое, натуральное.

- А местные как-то пытаются реализовывать продукты, что вырастили у себя в огороде?! Как вообще дела обстоят с работой?

- Когда-то давно приезжала машина и закупала у населения овощи. Но сейчас, из-за большого количества китайских ферм сельские жители остались и без такого заработка. Ведь проще и дешевле у китайцев купить, а то, что там все химикатами обработано - никого не волнует, главное, прибыли побольше получить. Так что, если и выращиваем какую-либо культуру, то только для себя - выкладывая ароматную, поджаренную картошку в тарелку, Геннадий продолжает - Охотой уже мало кто занимается, только, опять-таки, для себя. На реализацию что-то добывать - не выгодно, слишком трудозатратно. Многие стали шишку добывать, даже с города приезжают к нам на заработки. В этом году урожай шишки выдался очень хорошим, люди смогут прокормить себя, свою семью, на лето денег отложить. За месяц можно и по 100 тысяч на ней зарабатывать. Правда работа эта не благодарная, тяжелая и опасная. - мы усаживается на стол, Геннадий продолжает - Еще здесь есть предприниматель, Дуб Юрий Никитич, у него свое охотозяйство. Многие у него работают. Вроде и есть работа, но выбор не так уж велик. Ладно, сейчас сходим к Валентине Анатольевне, она председатель ветеранов. Да и вообще очень хорошо знает о жизни и главное, об истории села. Можете у нее много полезного и интересного узнать.

Участок Диенго

Зеленый частокол, открытая калитка, перед ней большая лужа, аккуратно ступая по доске, выполняющей роль мостика, мы проходим во двор, где нас уже ждет Валентина Анатольевна. Женщина, лет 60-ти, с накинутым на плечи теплым платком, улыбается, приглашая пройти в дом: "Здравствуйте! Вы проходите. Давайте, сейчас я тапочки найду". Пол застелен красным, модным в советские времена, ковром, на стенах тоже ковры.

Белая штора, выполняет роль межкомнатной двери, в самом начале комнаты стоит старая лакированная стенка. Бесконечное количество фарфоровых статуэток, хрустальных бокалов и небольших стопок заполнили сервант. На книжных полках за старыми черно-белыми фотографиями, спрятались такие же старые книги: Маяковский, Жуль Верн, Достоевский… Каждая мелкая деталь напоминает мне о детстве, все это я уже где-то видел. Ощущаешь себя в этой комнате, как в музее собственных воспоминаний. В дальнем конце комнаты стоит небольшой столик, на столике стоит большой советский телевизор, укрытый скатертью, на телевизоре горшок с цветком По всему периметру комнаты стоит мягкая мебель: громоздкий диван, несколько кресел, напротив, у окна, расположился диван поменьше, на котором уселся Геннадий Михайлович.

- Вот, прошу любить и жаловать - Александр, приехал с Владивостока, будет писать о жизни нашей, о деревне. Так что, вы уж сильно не переусердствуйте. Все-таки хочется, чтобы не только о плохом писали.

- Ну о чем вам рассказать? - перевела на меня внимание Валентина Анатольевна

- Геннадий сказал, что вы хорошо знаете историю села.

- Больше ста лет назад (в 2007 году Боголюбовка отмечала столетний юбилей, прим. ред.) здесь появились переселенцы с западных областей Украины. Вот у меня по отцовский линии бабушка, как она говорила, с Черниговской губернии. Привезли ее сюда в 6-ти летнем возрасте. Целых полгода ехали с Украины. Мамины родители с Беларуси. Так вот и заселялись - после непродолжительной паузы Валентина Анатольевна продолжила - Украинцы, они и были первыми переселенцами. Вообще, изначально, это место называлось Диенго. Помимо переселенцев здесь жили и китайцы, и тазы, и гольды. И не зря же они выбрали именно эти земли, еще в 1908 году Казакинов, чиновник, командированный сюда на обследование новообразований новопоселений в своем рапорте докладывал Приамурскому генерал-губернатору Унтербергеру о том, что этот участок из всех можно считать самым лучшим - удобным для хлебопашества земли. Потихонечку переселенцы вытеснили китайцев с этих земель. Постепенно люди все прибывали и к 1909 году население составляло уже 827 человек! - с гордостью в голосе говорит Валентина Анатольевна - Позже, в 1926 году Боголюбовка стала центральной усадьбой колхоза "Набат", который в 1957 году переименовали в колхоз "Заря", а в 1961-м и вовсе ликвидировали. Спустя 7 лет, в 1968 году, из Ракитинского совхоза Иранского района было выделено Боголюбовское отделение, которое стало вторым отделением мясо-молочного совхоза "Ореховский". Это был совхоз-миллионер! У нас было тогда 37 тракторов, в деревне! Тридцать семь! - повторяет Валентина. - А поля? На одних семенах совхоз делал столько денег… Помидоры на семена, огурцы на семена, арбузы, дыни, тыква на семена! У нас просто не хватало рабочих рук!

- Геннадий Михайлович рассказывал, что сейчас жизнь, практически, зависит от урожая шишки.

- В чем-то он прав, чем-то нет - ухмыляясь говорит Валентина Анатольевна, искоса взглянув на Геннадия - Вот у нас в селе, на данный момент, проживает чуть больше 300 человек. пенсионеры хоть как-то себе заработали на пенсию, кое-как, но хватает, а вот что делать молодым? В этом году, да, правильно сказал Гена, урожай шишки хорошим выдался. Так до сих пор ходят по пояс в снегу, в воде, мокрые, лазят на эти деревья. Это ж оборвался и все - нет жизни! Я вот все надеялась, быть может так и грешно говорить, но вот эти санкции, выдвинутые против нашей страны, может как-то подтолкнут руководителей районов, края, да вообще всех, что надо распахивать землю, надо не надеятся ни на кого, надо свое растить, развивать, да хоть какое-то свиноводство. А молоко? В магазине оно стоит 108 рублей/литр, привозное. Это же бешеные деньги! А пенсии у людей не большие. Лично я проработала 42 года - это общий стаж. 7 лет проработала учителем английского языка в школе, 13 лет председателем сельсовета, директором дома культуры и закончила работать директором дома-интерната для ветеранов и инвалидов. А сейчас остался только медпункт, точнее медик, женщина, ей уже 67-й год пошел. Вот, не дай бог, уйдет… Медиков здесь не будет! Никто не поедет. Жилья нет, зарплаты низкие, перспективы нет. Почта есть, работает 3 дня в неделю. Есть Дом культуры. Ну и школа осталась, даже не школа, а филиал от Ореховской школы, а все потому, что детей нет совсем. 40 человек учится всего. И если бы инициативная группа не вышла на президента, то у нас школы не было бы уже 3 года.

- А сколько в селе проживает ветеранов Великой Отечественной?

- А нет их уже. Последний ушел в 2010 году. Нет больше у нас ветеранов.

- А много жителей воевали?

- Около 120 мужиков ушли воевать, вернулось 80, остальные погибли. Вот мой отец, участник Второй Мировой. Его в 19 лет призвали, так он с Подмосквы начал, до Берлина дошел и участвовал в параде победы в Москве! Сейчас показывают хронику, квадраты эти идут, я внукам и говорю, мол, где-то там в ногу с остальными марширует ваш дед! Сейчас я фотографию вам покажу - копаясь в бумагах, уложенных стопками , говорит Валентина Анатольевна - Вот он - протягивает мне пожелтевшую фотокарточку с которой на меня смотрит молодой человек в военной форме. Грудь украшают 4 медали.

- О том, что работы нет - понятно. А что по этому поводу власти говорят?

- Да что вы! - смеется Валентина Анатольевна - Лично я не вижу роли приморский властей в развитии села! Не вижу! Вот в Дальнереченске как-то была встреча с губернатором нашим, Миклушевским, так я после нее вот честное слово, язык чесался сказать "Спасибо редакции газеты "Ударный фронт", что мы еще помним как выглядят наши руководители!" Они же вообще не бывают в районе! Они не знают о проблемах села, не знают как и чем живут здесь люди. Ничего не знают и знать не хотят, наверное. Раньше каждый год глава района на сходе граждан отчитывался, рассказывал о работе. А сейчас?! Всем все равно.

За окном уже начало темнеть. Еще немного побеседовав о нелегкой жизни села мы начали собираться. Геннадию поставили задачу - поселить меня на ночь в родительский дом Сергея Владимировича Подтоптанного - главы Ореховского поселения.

Растопить дом

Микрогрузовик, которым управлял сам Сергей Владимирович, осветил фарами небольшой деревянный дом, с открытыми ставнями. Из стены торчала большая белая спутниковая тарелка. Кругом все поросло невысокой травой, во дворе беспорядочно валялись бревна и сухостой. Дверь дома была закрыта на большой амбарный замок и подперта лопатой. Ключ от замка, как и полагается, был спрятан под одной из досок деревянного крыльца. У Сергея Владимировича в руках была охапка дров, которые он заранее приготовил для растопки печи (дом с зимы не топился).
Внутри было темно, освещая путь фонариком Сергей искал на стене электрощит. "Что бы был свет, нужно немного поковыряться здесь - с этими словами глава поселения полез на стул, стоящий под щитком - Вот так."

В соседней комнате загорелась тусклая лампочка, висевшая на одном лишь проводе под пыльным, затянутым паутиной, потолком. В столовой, где стояла настоящая русская печка, стол и сервант, света не было. Сергей Владимирович пытаясь растопить печь, расспрашивал меня о целе поездки, да и сам рассказывал о жизни села.

"Вы только слишком плохо не пишите, хорошо?!" Эти слова я слышал от разных людей на протяжении двух дней, что пробыл в Боголюбовке. На самом деле, мне бы и самому не было приятно, если о Владивостоке написали бы плохо, несмотря на все его недостатки. "Ладно, вот дрова, там кровать, постель, телевизор есть. Мне уже пора ехать, поздно. Завтра вас будут ждать в школе. Ну все, спокойной ночи" - распрощавшись Сергей Владимирович оставил меня одного, сидящего у небольшой дверцы печи, откуда уже веяло теплом.

Расправленная кровать справа, кучи раскладушек слева, посередине тумба с телевизором, шкафы, книжные полки… На одном из шкафов, сбоку, висела карта Приморского края с обозначенными на ней объектами строительства к САММИТу АТЭС-2012. Напротив, у обшарпанной стены, стояла книжная полка. Помимо всякого хлама на ней стояли старые пожелтевшие книги: "Песенник" советских лет, "Столярные, плотницкие и паркетные работы", "Как построить сельский дом", "Современная энциклопедия рыболова" и др.

Полночь. На улице тишина, даже собаки не лают. Заведя будильник грохнулся спать, прямо в одежде, закутавшись еще и в вещи, которые нашел в куче раскладушек.

8 утра. На улице уже светло. Пора вставать. Меня ждут в школе.