Стриж — птица городская, разгоняется в полете до 170 километров в час. Прилетает из теплых стран в Беларусь в начале мая, улетает в начале августа. Стрижи проводят практически всю жизнь в небе: не садятся на землю.
Первого стрижа Виктория нашла во дворе своего дома.

— Стриж Пужук появился у меня в 2010 году, я вышла за хлебом, а нашла свою судьбу — птенца, — девушка смеется. — Я за ним ухаживала три года, кормила его по советам московского ветеринара-орнитолога. Вообще в дикой природе птица живет в среднем 15 лет.

Пужук оказался птицей с характером. Когда бабушка Виктории заходила в комнату, он просыпался, громко кричал — приветствовал. Иногда спрыгивал, бежал со всех ног, карабкался по тапкам, просился на ручки. И только после этого успокаивался.





Брошенных птенцов волонтеры откармливают и отправляют в «стрижиный поезд». Вика как раз сегодня отправляет своих летных маршруткой в Питер, позже волонтер «поезда» выпустит их на юге, откуда птицы смогут улететь в теплые края.
— Уже третий год одна и та же женщина-организатор берет птиц и везет их в начале октября в Сочи или Краснодар, а в конце октября — на границу с Абхазией.


Птица — хорошая проверка на человечность

Вика ведет группу во "ВКонтакте" и сайт, посвященные спасению стрижей.

— Меня люди находят в интернете, приносят птиц, спрашивают, как ухаживать за ними, — делится девушка. — Когда узнают обо всех тонкостях, у большинства сразу отпадает желание ими заниматься. Бывают и уважительные причины: посменная работа, командировки, отсутствие денег. Может быть плохая моторика рук — не могут птице открыть клюв во время кормления. Или дома уже есть собаки и коты. Обычно люди несут дикую птицу в зооуголки, но там не знают, как выходить стрижа, и чаще всего он погибает.

За семь лет Виктория помогла сотням птиц: выезжала на дом к нашедшим, рассказывала, как кормить и лечить, привозила насекомых. Девушка часто слышит: это естественный отбор, проще усыпить, какой смысл выхаживать птицу?



— Мне кажется, что найденный стриж — не случайность, — Виктория отвечает на вопросы скептиков. — Нужно выходить птицу и подарить ей небо. Вообще, это хорошая проверка на человечность. Сможешь ли ты проявить милосердие к маленькой птичке?

В морозильной камере — замороженные тараканы

На кухне у Виктории стоят две полуметровые аптечки с инсулиновыми шприцами, ранозаживляющими повязками, антибиотиками и весы для взвешивания стрижей. В морозильной камере — упаковки с банановыми сверчками и кормовыми тараканами. Девушка говорит, что появление сверчковой фермы в Беларуси облегчило жизнь волонтерам.

— Раньше насекомых мы заказывали в Москве, на всех стрижатников не хватало, приходилось дозировать порции, — делится Виктория. — Стриж — строгий насекомояд, и ничем другим его кормить категорически нельзя. Вход в трахею у них находится не за языком, как у людей, животных и других птиц, — а на языке. Одно неверное движение, и вода попадет в легкие, стриж может захлебнуться и умереть.

Замороженных тараканов Виктория опускает в теплую воду, несколько раз промывает, сверчков разделывает — оставляет лишь тушку. Твердые и острые части выбрасывает, чтобы не навредить птице.

— Ням-ням, кто хочет кушать? — волонтер укутывает первого стрижа в салфетку, блокируя его крылья, и он заглатывает ее палец, сообщая: «я — голоден». — У стрижей слабый иммунитет против земных и водных инфекций, поэтому для птиц есть отдельная посудка, я всегда мою руки хозяйственным мылом. В месяц стриж съедает до 2000 сверчков или кормовых тараканов, стоит это 40 рублей. На 20 птиц — 800 рублей в месяц. Еще покупаю лекарства, бумагу, средства гигиены. Мне помогают неравнодушные люди.


Зачем птицам весы?

— Очень важно контролировать их вес, — ловит наш взгляд Виктория. — Средняя норма веса у взрослого летного стрижа — 40−45 граммов. Вес же домашнего стрижа — от 36 до 42. Если ниже, надо уже бить тревогу. Взвешиваем в такой емкости, из которой он быстро не успеет улететь.



— У вас нет ветеринарного образования, как вы ставите диагноз птицам?

— В 2014-м мне принесли много стрижей. Я много советовалась с ветеринарами из Москвы, у каждого был свой метод лечения. У меня голова шла кругом. Не все лечение подходило, стрижи умирали. Тогда я анализировала каждую смерть, садилась за комп и записывала историю болезни: с какими симптомами поступил, как лечила, как шел прогресс. Сейчас советуюсь с опытными стрижатниками из России, из Европы, делимся знаниями. Так что в этом вопросе я опытнее любого в Беларуси ветеринара-орнитолога.


Виктория с коллегой-стрижатницей из Бреста к весне планирует открыть приют для стрижей. Сейчас составляют смету, ищут помещение. Всех неравнодушных просят их поддержать.

— Ищем дом, чтобы организовать там комнаты под разные нужды: операционную, кормление птенцов, подсобные помещения, морозильники. И ищем финансирование на корм, — рассказывает Вика.



Зоя Кенько — волонтер и консультант по спасению диких птиц ООЗЖ «Эгида» помогает белорусам в вопросах помощи лечения и реабилитации птиц.

— В Беларуси пока нет ветеринаров-орнитологов, которые бы владели необходимыми умениями и навыками по терапии и хирургии диких птиц, — говорит Зоя. — Есть немногочисленные врачи, которые не откажут в приеме дикой птицы. Для Беларуси важно поддерживать таких врачей и волонтеров. Виктория — опытный стрижеспасатель, многое знает и умеет. По вопросам стрижей я всегда направляю к ней. Испанский центр ежегодно отпускает в небо по 300−500 стрижей. А у нас фактически одна Вика пытается поднять всех стрижей Беларуси на крыло, это очень тяжело. Орнитологический реабилитационный центр стране необходим.