Кадры, на которых в Тынде раненый седовласый мужчина сидит на лавочке и сжимает в руках большие ножи, облетели, без преувеличения, всю страну. Поначалу видео начали активно распространять по местным социальным сетям. Их-то и увидели родные Владимира Остренко, и сразу поехали в городскую больницу, где за жизнь мужчины уже боролись врачи.

«Операция шла 6 часов. У него было пять пулевых ранений – четыре в живот и одно в ногу, по крайней мере, в больнице нам сказали так. Уже когда операция закончилась, доктор сказал, что сильно поврежден кишечник. Сказал, что Владимир находится в очень тяжелом состоянии, потерял много крови, у него очень низкое давление и травматический шок. Сказал, что будут ждать до утра – пройдет этот шок, выйдет он из него, справится ли организм с этим шоком. Больше нам ничего не сказали. Хотя до этого мы были в следственном комитете, и следователь нам сказала, что все хорошо, задета только прямая кишка, ее убрали, что он будет жить. Давали нам очень хорошую надежду. В субботу утром нам уже позвонили и сказали, что он в крайне тяжелом состоянии, улучшений нет. Потом мы звонили, никаких известий не было. И потом нам уже позвонили и сказали, что он умер. Это было в 12:10 – через три минуты как он умер», – поделилась воспоминаниями Наталья, сестра вдовы Владимира Федоровича.

Погибший оказался ветераном боевых действий. С 1985 по 1987 год Владимир Остренко служил в Афганистане в автобате, был награжден медалью «За отвагу». Получить такую награду – большая редкость для водителей, рассказали в тындинском «Боевом братстве».

Много лет Владимир Федорович проработал на железной дороге. Сначала водителем, а потом – путейцем. Так называемые мачете – большие острые ножи – были его рабочим инструментом, которым сотрудники рубили кусты вдоль железнодорожного полотна.

Как ветеран оказался в том самом месте, где по нему открыли огонь в мирное время, доподлинно никому неизвестно. По словам товарищей по «Боевому братству», он, как обычно, пришел утром на работу со своим инструментом. Но затем у него случился какой-то приступ, и он пошел домой, все с тем же инструментом в рюкзаке. По дороге зашел в единственный местный магазин, где отовариваются все железнодорожники. Там попросил бутылку воды, но за нее не рассчитался. Так после личного общения с продавцами рассказывают родные и коллеги Владимира Остренко.

«Все это началось с магазина на вокзале. Мы проехали туда. Вчера эта девочка-продавец сама в соцсетях написала: прекратите писать бред, никакого нападения не было. Написала, что зашел человек, попросил воды, не рассчитался. Ему сказали: или давайте деньги, или верните воду. Он сказал: девчонки, я завтра пойду на работу и занесу. Мы, рассказала она, на него накричали. Он достал этот нож положил на плечо. Мы, говорит, конечно, испугались, сказали, что вызовем полицию. Он сказал, что занесет деньги завтра, и ушел. Она сказала, что он на них не кидался», – рассказал Андрей Чумак, руководитель всероссийской общественной организации ветеранов «Боевое братство» и Российского союза ветеранов Афганистана Тынды.

В понедельник, 23 июля, найти эту запись в социальной сети девушки члены «Боевого братства» уже не смогли.

Что случилось после того, как бывший «афганец» покинул магазин, теперь остается только догадываться. В интернете уже кинули клич с просьбой откликнуться свидетелей и очевидцев. Однако пока все молчат.

По информации очевидцев, к месту, где в Тынде заметили мужчину с двумя мачете, стянулись около 40 стражей правопорядка, в том числе сотрудники Росгвардии. Близкие погибшего не верят, что он действительно мог по пути на кого-то кидаться. Уверяют, что до того дня никакими приступами ветеран Афганистана не страдал. Хотя и не исключают, что в тот роковой день военное прошлое Владимира Остренко могло дать о себе знать. Не исключают также, что могла сказаться травма, полученная в ДТП весной 2017 года.

«Мы не верим. Это не тот человек, который мог проявить агрессию в каком-либо состоянии. Это спокойный человек по жизни был, никогда и мухи не обидел. Мы так думаем, что когда он достал эти инструменты из рюкзака, потому что он ими работает, и положил на скамейку, мы так думаем, что он, скорее всего, искал карту в рюкзаке, чтобы рассчитаться. Он был абсолютно трезвым, он не был пьяным. Далее информации нет. Мы не можем найти свидетелей. Могло ли быть какое-то помрачение у него? Да, могло. Потому что прошел всю войну афганскую, потому что была контузия, потому что по ночам стрелял во сне. Те, кто прошел Афганистан, они во сне могут кричать: "Стреляют! Ложись! Держись! Душман!" Такое могло быть. Но не могло быть, чтобы он на кого-то кидался. Может быть, защищался после того, как начали стрелять. Я думаю, что после первого выстрела для него началась война. А то, что было 40 человек сотрудников и не могли его задержать без выстрела, это страшно. Вокруг столько народу собралось, а если бы пуля отрикошетила и попала в невиновного, почему не обдумали это? Даже с террористами ведут разговор, а не стреляют в них»,– такое мнение высказала Наталья, сестра вдовы.

Сама вдова – Нина Федоровна – только коротко добавила: «За 45 рублей за воду – как можно было человека убить...»

Сколько всего выстрелов сделали блюстители порядка, доподлинно неизвестно. Судя по ранениям – их было как минимум пять. Рядом с местом происшествия очевидцы насчитали еще несколько следов от выстрелов. По неподтвержденной пока информации, стреляли как сотрудники Росгвардии, так и полицейские.
«Я не знаю, почему не изъяли мусорную урну, которая там стоит – там находится пулевое отверстие, где-то промазали, попали. Два пулевых отверстия в бордюрах тротуарных, то есть рикошетом. Получается практически беспорядочная стрельбы велась. По нашим источникам, на видео, которое сейчас не разглашается, с регистраторов сотрудников Росгвардии, там не было явной угрозы для применения оружия. Человек, да, был чуть-чуть невменяем, поднял он эти ножи свои рабочие, опустил, сделал шаг вперед и назад. Но как там рассказывают, что он бегал, не было такого», – рассказал Андрей Чумак.

Близкие погибшего ветерана надеются на справедливое расследование и на объективную оценку случившегося. По факту в следственном отделе по городу Тында проводят доследственную проверку.

«Сейчас так выставляют в соцсетях и новостях, что якобы он нападал на людей. Но нет ни одного пострадавшего, по крайней мере, то, что мы знаем, нет ни одного заявления, что он на кого-то налетал. Мы думаем, что, естественно, органы внутренних дел будут сейчас своих защищать, что они были правы. Но мы считаем, что они были не правы. Не в отношении того, что задерживали, а неправы в том, что стреляли в живот, где жизненно важные органы. Можно было руку прострелить, но не в живот. Мы хотим справедливого расследования. Очень хочется верить, что рассмотрят все моменты – от начала и до конца, каждый шаг и каждое движение. И чтобы виновные понесли справедливое наказание по закону», – говорят родные застреленного ветерана.

Многие пользователи социальных сетей считают, что стражи порядка поступили правильно, открыв огонь. Другие их действия осуждают, в том числе случайные свидетели, которые видели, как раненый 52-летний ветеран Владимир Остренко сидел на лавочке в окружении многочисленных стражей правопорядка.

К этой лавочке, на которой мужчина истекал кровью, коллеги из «Боевого братства» и жители принесли цветы и венок.

Погибшего похоронят во вторник, 24 июля.

В Росгвардии официально сообщили, что с места происшествия было изъято три единицы холодного оружия, именуемого «мачете». По факту применения оружия проводится служебная проверка.

Как правило, этот вопрос решается через военкоматы – там, где есть воинские части. В Тынде, по словам Валерия Вощевоза, за отсутствием воинской части обратились в полицию, как до этого практиковали в других населенных пунктах. Но на этот раз ветераны получили отказ.

«По закону положено, чтобы был салют, оркестр. Но по докладу моих ребят, председателя регионального отделения "Боевого братства", наш начальник УВД отказал, чтобы дали салют и выстрелы. Расстрелять патронов хватило, а на салют уже не хватило. У нас есть свое стрелковое оружие, но по закону мы не имеем права это делать. Мы бы и сами из своих стволов дали салют, но нас обвинили бы, что мы преступники. Конечно, очень много вопросов к нашему УВД», – рассказал Валерий Вощевоз.

Речь в программе шла не только о ЧП, в результате которого в ветерана боевых действий было выпущено несколько пуль, четыре из которых попали ему в живот. На следующий день после этого 52-летний Владимир Остренко скончался.

В свете этого трагедии всплыла проблема отсутствия постоянной реабилитации, в том числе психологической, для ветеранов прошедших горячие точки. Прозвучало, что многие из них годами и даже десятилетиями ждут положенной по закону путевки на санаторно-курортное лечение. Все упирается в финансирование.

«По сути, реабилитации нет. За 30 лет после войны в Афганистане меня ни разу не отправляли на санаторно-курортное лечение, хотя по закону положено. И примерно в этой ситуации находится абсолютное большинство ветеранов боевых действий. Каждый раз бьемся с чиновниками. Им доказываем, что эта категория другая. Эти люди прошли войну, это другие люди. Но когда пытаешься объяснить, они находят кому угодно, но ветеранам денег не найдут. А реабилитация включает в себя не только таблетки или протез. Это еще и реабилитация психологическая, и жилье у человека должно быть, и работа какая-то и переобучение, чтобы он получил какую-то профессию достойную. Он ведь Родину защищал. Это Родина стряхнула ему лампочку, как у нас говорят, послав его туда. А потом от него отмахнулась: "Мы вас туда не посылали"», – посетовал Валерий Вощевоз.

Он подчеркнул, что это задача государства – помочь вернувшимся с войны перестроиться и социализироваться. Тот же Владимир Остренко, по словам родных, в последний раз ездил на реабилитацию около 10 лет назад, хотя каждый год ждал путевку на санаторно-курортное лечение. В Амурской области подходящих санаториев нет.

Отсутствие должного внимания со стороны государства часто приводит к тому, что участники боевых действий, вернувшись в мирную жизнь, не могут получить ни жилье, ни работу и, как следствие, преступают закон.

«У нас еще очень много в местах лишения свободы находятся – за тяжкие статьи, за наркотики и убийство. Они виноваты, и их наказали, потому что они виноваты и преступили закон. А власть и общество не виноваты в том, что их послали туда, научили нажимать на курок и убивать, а потом за это ни работы, ни жилья, ни зарплаты. И что он? Чему научили, то и делает. Люди, которые побывали на войне, уже никогда не станут прежними. Даже если внешне они абсолютно здоровы и целы, все равно война пушку сбивает. И это проблема государства», – таково мнение Валерия Вощевоза.

Полностью посмотреть интервью с Валерием Вощевозом можно будет в эфире телеканала «ТНТ-Благовещенск» в среду, 25 июля, в 18:15 и в 20:35. Текстовая и видеоверсии будут доступны в разделе «Простые вопросы».

Между тем умершего ветерана Владимира Остренко похоронили во вторник, 24 июля. Похоронная процессия, по словам ее участников, растянулась примерно на километр. Проводить ветерана в последний путь пришли его родные, коллеги по работе на железной дороге, а также ветераны боевых действий.

Ордена Владимира Остренко несли на подушках. Провожающие развернули знамена двух организаций – Российского союза ветеранов Афганистана и «Боевого братства», в которых состоял погибший.