Актеры с давних пор пользуются одним приемом, чтобы лучше войти в роль перед спектаклем. Переодеваясь в гримерной, они полностью раздеваются и остаются без одежды несколько минут. Это помогает им отвлечься от своего мирского образа и подготовиться к роли. Затем актер надевает костюм и идет на сцену.

Однажды Фаина Раневская перед спектаклем, практикуя этот метод, стояла в гримерке перед зеркалом абсолютно голая и курила.

В этот момент администратор порывисто влетел в гримерку, видимо для того, чтобы сообщить что-то важное. Но увидев «картину», замер на пороге в молчаливом изумлении. Раневская наблюдала за ним через зеркало. Наконец, выдержав некоторую паузу, она поинтересовалась:

- Ничего, что я курю?..

Эту актерскую байку рассказал Сергей Данилович О-в, руководитель театральной студии, в которой я в юности занимался.
В 70-х, а может даже и в 60-х годах академический московский театр гастролировал в крупном уральском или сибирском городе, на сцене местного Дворца культуры металлургов-нефтяников. Давали "Гамлета". Два первых спектакля, в субботу и воскресенье, прошли на ура. Понедельник, третий спектакль. Первый акт, на сцене Марцелл, Горацио и Бернардо. Должен появиться призрак.
Особенность режиссерской трактовки данного спектакля состояла в том, что роль призрака никто не играл. Во второй сцене, в диалоге с Гамлетом, звучала магнитофонная запись. А в первой, где призрак просто молча проходит по сцене, его движение отыгрывали другие актеры, прослеживая его путь глазами. Очень простой и эффектный актерский прием, работа с воображаемым партнером. Если поворачивать головы действительно синхронно, у зрителей создается полное впечатление, что по сцене кто-то идет.
Итак, трое актеров, изображая полагающийся к случаю ужас, уставились в левую кулису. И тут притворный ужас на их лицах сменился настоящим, потому что призрак действительно появился! Это был высокий мужчина лет пятидесяти, совершенно лысый, но с буденовскими усами, в синем костюме, сатиновых нарукавниках и с портфелем в руке. Провожаемый взглядами остолбеневших актеров, ни на кого не глядя, в полном соответствии с режиссерским замыслом он прошествовал через всю сцену и ушел в правую кулису.
В зале раздались смешки: призрака многие узнали. Иван Евсеевич был человеком в городе уважаемым, но, мягко говоря, с большой чудинкой. Он работал бухгалтером Дворца культуры, отличался крайней пунктуальностью и каждый день ровно в 18.15 покидал рабочее место кратчайшим путем - через сцену. Наличие людей на сцене и в зале его не смутило: в это время
обычно репетировал народный театр.
Смех в зале постепенно утих, артисты кое-как пришли в себя, спектакль продолжился. Директор ДК пообещал лично проследить, чтобы назавтра Иван Евсеевич ушел домой другой дорогой. Но, видимо, забыл.
Сергей Данилыч рассказывал нам, среди прочих актерских секретов, о законе повторения. Если какое-то нелепое действие на сцене вызывает только легкий смех, то то же самое действие, совершенное повторно, вызовет гомерический хохот. На третий и последующие разы эффект уже зависит от актерского таланта, уже нужны какие-то вариации, но второй раз на порядок смешнее первого всегда. Это закон.
Во вторник этот закон сработал в полную силу. Когда три актера уставились в левую кулису, на сцене и в зале все затаили дыхание, ожидая, выйдет ли Иван Евсеевич и в этот раз. Не вышел - общий вздох облегчения, но в то же время и легкое разочарование: ну как же так, неужели на этот раз ничего не покажут. И когда через несколько реплик Иван Евсеевич все же появился, его встретил такой взрыв хохота и аплодисментов, какой вряд ли слышали лучшие клоуны мира. Бухгалтера это нисколько не смутило, он размеренным шагом пересек сцену и скрылся в правой кулисе, помахав на прощание рукой.
Истерика продолжалась минут пятнадцать. Но спектакль надо было продолжать, зрители заплатили деньги, чтобы увидеть смерть Полония и безумие Офелии, чтобы услышать знаменитое "быть или не быть". Исполнитель роли Марцелла мобилизовал все свое актерское мастерство, сконцентрировался, задавил смех и выдал в зал свою следующую реплику... да, знал Шекспир, что написать. Невольно покосившись в правую кулису, Марцелл произнес:

- В такой же час таким же важным шагом Прошел вчера он дважды мимо нас.

Вторая истерика зала. Все? Нет, не все! Потому что следующая реплика Горацио вызвала еще одну, уже третью истерику:

- Подробностей разгадки я не знаю, Но в общем, вероятно, это знак Грозящих государству потрясений.

После этого уже абсолютно любые слова любого персонажа зал встречал бурным хохотом до конца спектакля.

Потрясения действительно состоялись, Иван Евсеевич получил первый в жизни выговор и в среду на сцене, разумеется, не появился. Но это уже ничему не помогло. Дойдя до момента явления призрака, Марцелл и Бернардо умерли от смеха совершенно самостоятельно, заразив зал. До самого конца гастролей на сцене Дворца культуры с неизменным успехом шла комедия "Гамлет".
Спасти спектакль удалось только в Москве, заменив Бернардо и Марцелла на других артистов. Исполнитель роли Горацио оказался поопытнее и через некоторое время научился отыгрывать первую сцену без смеха.

Театр имени Моссовета. Спектакль "Красавец мужчина". Актриса Этель Марголина,
обращаясь к тетушке, вместо "Ах, тетя, я полюбила его с первого взгляда" выпалила:
- Ах, тетя, я полюбила его с первого раза.
Получилась интимная вольность.
Но еще дальше в этом вопросе пошла прима Вера Марецкая из этой же труппы.
В спектакле "Рассвет над Москвой" она играла вместе с
Николаем Мордвиновым. По ходу пьесы у героев случалась размолвка, и героиня решала
первой пойти на примирение. Заходила к нему обычно с такими словами: "Мужик
скучает, дай, думаю, зайду первая". Что случилось с Верой Петровной, не знает никто, но
она на одном из спектаклей оговорилась:
- Мужик скучает, дай, думаю, дам первая.
А поскольку актриса была смешливая, брови у нее поползли домиком, и она с трудом
доиграла сцену.

Все это шуточки. Но никто не знает, что оговорки могут довести артистов, особенно
неопытных, до потери сознания. Вот знаменитая на всю Москву история, которая
произошла в Театре имени Моссовета на спектакле "Король Лир". Начинающая актриса
Ирина Карташова должна влететь на сцену со словами: "Сестра писала нам". Ее
партнером был знаменитый Николай Мордвинов, прославившийся своими трагическими
ролями - Арбенина, Отелло. И вот она вылетает навстречу корифею и выпаливает от
волнения:
- Пистра сисала нам.
Впрочем, именно эта давняя история обросла такой бородой, что ее теперь не узнают сами
участники. В современной версии оговорка из "Короля Лира" выглядит так. Карташова
влетает на сцену:
- Сестра пистре...
Тут она видит выпученные глаза трагика. Понимает, что случилось непоправимое, но в
полуобмороке почему-то договаривает:
- ...сисьмо сосала.
Пауза. Мордвинов заржал в голос и ушел со сцены. Дали занавес, и спектакль
возобновился спустя несколько минут. По сути дела, в театре произошло невероятное -
молодая актриса "расколола" великого Мордвинова, чего до нее никому не удавалось
сделать.

В Малом театре служил когда-то актер Михаил Францевич Ленин, помимо всего прочего знаменитый тем, что году в восемнадцатом дал в газету объявление: «Прошу не путать меня с политическим авантюристом, присвоившим себе мой псевдоним!». Рассказывают, что однажды прибежали посыльные в кабинет к Станиславскому и закричали: «Константин Сергеевич, несчастье: Ленин умер!» «А-ах, Михаил Францевич!» — вскинул руки Станиславский. «Нет — Владимир Ильич!» «Тьфу-тьфу-тьфу, — застучал по дереву Станиславский, — тьфу-тьфу-тьфу!.. »

В 1928 году отмечалось 30-летие одного замечательного театра. Давали пьесу современного автора, но одному великому артисту (назовем его Иван Михайлович) роли в ней не нашлось. И тогда роль сочинили специально.

Великий артист выходил в дачной пижаме и где-то у задника читал газету. А на его фоне герой и героиня объяснялись друг другу в любви, причем что-то у них не получалось: то ли он не хотел, то ли она.

А потом, пробормотав: «что-то сегодня жарко...», народный уходил купаться в «озеро», то есть спускался по лестнице в специально открытый на сцене люк.

И вот премьера. Актер «загорает». Герой стоит на коленях перед героиней. И вдруг на сцену вышел огромный сибирский кот Васька, ничуть не смутился, узнал человека в дачной пижаме и стал радостно тереться об его ногу. А Иван Михайлович очень любил животных. Он тут же взял кота на руки.

Помощник режиссера шепчет: «Иван Михайлович, уберите животное!» - понимая, что Иван Михайлович, которому совершенно нечего делать на сцене, просто отнесет его за кулисы. Но такая простая мысль ему в голову не пришла.

«Интересно, куда я его дену, - подумал народный артист СССР, - я ж в образе...» Вдруг его осенило. Он взял кота за шкиворотку и посмотрел на «озеро» - «метра три - долетит», - и точным броском кинул кота купаться.

Зал замер. Герой на коленях тоже замер. Спектакль остановился.

Ну а в «озере» стоял некий дядя Вася, рабочий сцены, который держал лестницу, чтобы Иван Михайлович спустился вниз. Кот опустился дядя Васе в аккурат на физиономию и мертвой хваткой вцепился в него когтями...

Артисты слышали мат всякий. Но тот, который донесся из «озера», поразил весь зрительный зал. Отругавшись, дядя Вася отодрал кота от лица и, уже не владея собой, выкинул его обратно на сцену, причем с такой силой, что тот, сердечный, улетел аж в пятый ряд партера на ноги дамы из Наркомпроса.

В зале - истерика.

Из-за кулис сдавленно шипели: «Иван Михайлович, уйдите со сцены!» Тот и сам понимал, что играть дальше невозможно, пьеса закончилась. Он сконфужено встал: «Да-а, что-то жарко сегодня...» и мелкими шажками бросился к «озеру». А рабочий дядя Вася, рассердившись, что кто-то так подшутил над ним, ушел лечиться в медпункт и забрал с coбой лестницу. Иван Михайлович уже как бы нырнул, но успел зацепиться за край люка одной рукой. «Прыгайте! - шепчут ему, - прыгайте!» «Не могу-у, товарищи! - завопил тот. - Лестницы нет!»

Тут с визгом закрылся занавес.

В Большом театре было два очень известных баса — Пирогов и Рейзен. Однажды произошел такой казус. Утром в воскресенье шел «Фауст», а вечером — «Евгений Онегин». Утром Мефистофеля должен был петь Рейзен, а вечером в партии Гремина ждали выступления Пирогова. Или наоборот. Это не важно.
Пирогов заболел, поэтому и вечером пришлось петь Рейзену. Это существенно. И вот почему. В «Фаусте» после арии Мефистофеля на площади происходил взрыв, сценический люк, на котором стоял актер, опускался вниз, а потом оттуда шел пар. В общем, Мефистофель на глазах изумленных зрителей исчезал. Но человек, который включал рубильник, чтобы открылся люк, с утра так солидно опохмелился, что заснул. При прошлом строе и режиме, в связи со сложностью духовной жизни, все спивались. Причем много пили не только творцы — рабочий класс «квасил» еще хлеще. И Большой театр не отличался от всей страны.
— На земле весь род людской, — спел Рейзен, взмахнул шпагой, но взрыв не прозвучал. И тогда он чисто балетными батманами убежал со сцены. Зрители подумали, что все так и должно быть, и внимания не обратили. Похлопали да и ушли из театра.
Поискали механика, но не нашли. Особенно его журить все равно не стали бы, потому что он был большой специалист оперы и гегемон. А гегемон тогда исполнял главенствующую роль в Стране Советов.
Вечером за заболевшего Пирогова пел тот же Рейзен.
— Любви все возрасты покорны...
Пум... пум... пум... А это очень похоже на финал арии Мефистофеля. Специалист высокого класса к вечеру проспался и услышал знакомое «пум-пум>>. И вот Гремин сидит в кресле. Респектабельная генеральская обстановка. Он поет:
— Любви все возрасты покорны...
На «пум... пум... пум...» механик рванул рубильник. Взрыв. И... Гремин провалился в тартарары. Оттуда пошёл пар. Потрясенные зрители замерли.
Негодующий Рейзен дал механику по морде выматерил его — он был скор на расправу и остёр на язык. А тот, увидев перед собой генерала в кресле, ничего не понял, но опять рванул рубильник. Оркестр остановился. И вдруг кресло снова возникло на сцене. И Рейзен продолжил:
— ...Её порывы благотворны...

Зал разразился грохотом аплодисментов.

В Ташкентском оперном театре был один очень сильный профундовый бас. Профундовый — то есть у него существовало нижнее фа. Это очень низкий, густой звук. Это был человек огромного роста, широкоплечий, настоящий «шкаф» Бывший милиционер. Фамилия у него была Есипов.
И вот однажды, во время репетиции «Фауста» мой отец не мог понять, что Есипов поёт.
— Ванечка, а что вы поёте? — спросил он у баса.
Есипов пел:
— Сатом Натом правит бал... — и делал такое движение руками, как будто в его руках коса и он косит траву.
— Кто такой Сатом Натом?
— Ну, это вам надо знать! Мне надо петь! — с нескрываемым раздражением ответил бас.
— Ну хорошо, — продолжал отец. — А почему вы машете рукой? Это вы шпагу так держите?
— Что в тексте есть, то я и делаю, — невозмутимо объяснил Ваня.
— А что именно?
— Ну, я же пою: «Сатом Натом правил бал. Люди гибнут, заметал...» Не видите? Я заметаю.

1972 год. Малый театр. Накануне премьеры спектакля "Собор Парижской Богоматери". Роль горбуна Квазимодо досталась старожилу театра актеру Степану Петровичу (имя изменено). Спектакль, по идее режиссера, начинался с того, что Квазимодо (Степан Петрович) в полумраке должен был под звук колоколов пролететь, держась за канат через всю сцену. Но был у него один маленький недостаток - очень уж он любил водочкой побаловаться.
И вот настал день премьеры. Перед премьерой Степан Петрович пришел на спектакль вусмерть пьяным. Шатаясь из стороны в сторону, он добрел до гримерки, нацепил горб и лохмотья Квазимодо.
Зал полон. До начала спектакля остались считанные минуты. Режиссер, встретив Степан Петровича, опешивши сказал:
- Степан Петрович, да вы же по сцене пройти прямо не сможете, не то, что на канате летать.
- Да я 20 лет на сцене и прошу на этот счет не волноваться, - пробурчал Степан Петрович и направился к сцене.
На сцене полумрак, зазвонили колокола, вдруг, через всю сцену, слева направо пролетел Квазимодо, затем справа налево пролетел Квазимодо, затем еще раз и еще раз...
Раз эдак на шестой, Квазимодо остановился посреди сцены и повернувшись к переполненному залу спиной, держа канат в руке и смотря на кулисы, в полной тишине произнес:
- Итить твою бога мать! Я тут как последняя сука корячусь, а эти козлы еще занавес не подняли!
(с)

Театр "Современник". Спектакль "Декабристы". В роли Николая I — Олег Ефремов. По ходу спектакля он должен сказать реплику: "Я в ответе за все и за всех", но оговаривается и произносит: "Я в ответе за все и за свет".
Его партнер - незабвенный Евгений Евстигнеев тут же подхватывает: "Ну, тогда уж и за воду, и за газ, Ваше величество".

Михаил Ульянов играл роль Цезаря.
Он должен был произнести:
- А теперь бал, который дает всему Риму царица Египта.
Но вместо этого произнес:
- А теперь на бал с царицей Египта, которая дает всему Риму...
(с)

Добавлено спустя 4 минуты 6 секунд:
Вахтанговцы играли пьесу "В начале века". Одна из сцен заканчивалась диалогом: - Господа, поручик Уточкин приземлился! - Сейчас эта новость всколыхнет города Бордо и Марсель! Однако вместо этого актер, выбежавший на сцену, прокричал: - Поручик Уточкин... разбился! - Его партнер озабоченно протянул: - Да... сейчас эта новость всколыхнет город Мордо и Бордель!

На вахтанговской сцене идет "Антоний и Клеопатра". В роли Цезаря - Михаил Ульянов.
События на сцене близятся к развязке: вот-вот Цезаря истыкают ножами...
А по закулисью из всех динамиков разносится бодрый голос помрежа:
"Передайте Ульянову: как только умрет, пусть сразу же позвонит домой!"

как интересно!!!

История произошла в театре им. Маяковского в 60-е годы прошлого века.
Как рассказывают, в те времена случился «Карибский кризис» и было не спокойно. В театре играли «Гамлета» в тот вечер и ничего не предвещало беды, как вдруг, прямо во время спектакля, на сцену вышел мужчина в костюме с листом бумаги и остановился на авансцене. Громким голосом он прервал спектакль: «Уважаемые зрители, внимание!»
После этой фразы зрительный зал, да и актёры, играющие на сцене замерли и напряглись - ну точно война!
Человек продолжил: «В этом театре мне не заплатили! Наняли, велели декорации сделать, я всё сделал, а не платят! Вот договор!»
Возникла немая пауза, после чего, с облегчёнными выдохами зал впал в хохот и истерику. Занавеса в том спектакле не было, поэтому на сцену выбежал помощник режиссёра, скрутил беднягу и вытолкнул за кулисы.
Кое-как удалось успокоить зрительный зал и продолжить спектакль, но в следующей же сцене Полоний произнёс реплику: «Я часто вижу его здесь, по галереям бродит он...» Тут уж не выдержали и актёры и зрители - смеялись долго и упорно.
По одним рассказам, спектакль закончили, по другим - устроили внеплановый антракт и продолжили, а как было на самом деле - история умалчивает. (с)

Борис Ливанов - прекрасный артист, он был неотъемлемой составляющей МХАТа и переиграл множество ролей в театре и кино. Такого количества баек, как о Ливанове, наверное, нет ни о каком другом артисте.

Начнём с коротенькой, но одной из любимых.
Борис Ливанов, как говорят, придумывал афоризмы и крылатые фразы каждый день.
Порой, они рождались из ничего и начинали жить в стенах театра.
Как-то раз к Ливанову подошёл помощник режиссёра и вызвал его в художественную часть театра. Ливанов посмотрел на молодого человека и сказал, улыбнувшись: «Голубчик, не может художественное целое поместиться в часть».
Следующая байка известнейшая и её рассказывают почти на всех съёмочных площадках.
Борис Ливанов снимался в фильме В.Пудовкина «Минин и Пожарский», играл он князя Пожарского.
Во время его монолога, Ливанов так темпераментно и громогласно его произносил, что порвался волосок в звукозаписывающем оборудовании. Замена этого волоска (я точно не знаю, что это за волосок, но так его называют звукорежиссёры) весьма долгая процедура и Всеволод Пудовкин потихоньку выходил из себя.
Он негодовал и подгонял техников, которые меняли волосок. Когда уже прошло очень много времени и сил ждать уже не осталось, Пудовкин начал ругать Бориса Ливанова: «Я не понимаю, как можно было повредить технику? Говорите тише, а то мы никогда это не снимем!»
Потом режиссёр переключил свой гнев на мастера, меняющего волосок: «Почему так долго?» - «Техника плохая» - ответил мастер.
«А может мастер хр$%#овый?» - заорал изо всех сил Пудовкин и... волосок лопнул снова. А Борис Ливанов начал смеяться.
А эту историю тоже любят рассказывать друг другу актёры, особенно «старожилы» МХАТа.
Рассказывают, что Ливанов очень любил банкеты и застолья, но частенько мог перебрать с напитками.
Тогда его друзья поступали следующим образом - если видят, что Ливанов уже никакой, к нему подходили, шептали на ухо, мол, вам звонят и уводили. Сажали в машину и везли отсыпаться.
Этот приём действовал безотказно, но вдруг Борис Николаевич завязал с горячительным и друзья стали даже скучать по его выходкам.
Через некоторое время, когда уже все надоели расспросами о причинах завязки, Ливанова пригласили на какой-то очень важный приём.
А дальше лучше представить картину - Борис Николаевич в белом костюме заходит в пышный зал, подходит к столу, наливает себе целый стакан (не воды), выпивает и громогласно заявляет во всеуслышание: «Ну и где этот х$%н с телефоном?» (с)

Рассказывает Геннадий Хазанов:
«Когда снимали «итальянский» сюжет в «Ералаше», покойный Евгений Моргунов, который играл директора школы, никак не мог запомнить текст. Мне было легче: я в семьдесят пятом году ездил в Южную Америку и делал программу на испанском. А Моргунову наняли учителя, он долго репетировал, на съемке ему на бумажке написали итальянские слова русскими буквами. Евгений Александрович должен был ударить по столу и воскликнуть: «Эрпенсео лорео!». Но, когда скомандовали «Мотор!», он не разглядел шпаргалку и в ужасе крикнул: «Пенисом Лору!» На съемочной площадке случилась истерика». (с)

Перед тем как приехать на постановку в "Современник", Анджей Вайда смотрел спектакли театра, чтобы отобрать артистов. Первым он собирался смотреть "На дне" по Горькому, где Евгений Александрович Евстигнеев потрясающе играл Сатина. Знаменитый монолог "Человек это звучит гордо" он произносил не пафосно, как это было принято, а с папиросой во рту, затягивался, делал паузы, сплевывал, и в результате хрестоматийный текст производил грандиозное впечатление. Но, поскольку у Евстигнеева была плохая память, довольно длинный монолог с течением времени все сокращался, и ... текст Горького в редакции Евстигнеева практически свелся к первой фразе. Режиссер (Галина Волчек) подошла к артисту и строго сказала:

Женя! На следующем спектакле будет Вайда. Возьми пьесу и выучи заново весь текст, особенно монолог. Потому что в этих словах весь смысл! Выучи, а то будет безумно стыдно...

Галина Борисовна ...села рядом с Вайдой. Все шло хорошо, и уже скоро Сатин должен был произносить главный монолог. Волчек внутренне сжалась.

Человек это я, ты... начал Евстигнеев, человек это он...

Дальше повисла страшная пауза. Евгений Александрович от волнения окончательно забыл слова, и смог произнести только ключевую фразу "Человек это звучит гордо!", после чего еще раз затянулся цигаркой и сплюнул...

Волчек в ужасе повернулась к Вайде и увидела, что тот плачет.

Анджей, прости, он не сказал всех слов!!!

Вайда, продолжая плакать и промокая глаза платком, ответил с польским акцентом:

Галя! На что тут те слова, когда он так играет!..

(с)

Подниму тему, если это кому-то ещё интересно.

В 1967 году в театре «Современник» Галина Волчек и Олег Ефремов поставили спектакль «Большевики» по пьесе М.Ф. Шатрова. Игорю Кваше досталась роль Свердлова, а молодому актёру Валерию Хлевинскому роль заместителя комполка по фамилии Батулин.

Кваша, как известный в театре мастер по «расколу» партнёра на сцене, решил потренировать новичка на стойкость. Он на каждом спектакле перед началом стал делать Хлевинскому предложение в разных вариациях:

- Валер, а давай ты сегодня представишься Совнаркому не Батулиным, а…

И далее шли неприличные вариации на тему фамилии. Хлевинский каждый раз напрягался, чтобы не выдать нечаянно на сцене придуманный Квашой перл. Он умолял старшего товарища перестать над ним так издеваться, но фантазия Кваши не знала границ. (с)

Тем не менее, через несколько месяцев новичок пообвыкся и перестал реагировать на «подколки» партнёра. И у него созрел план мести. По сцене герой Хлевинского рассказывал о том, как Фанни Каплан стреляла в Ильича.

- Толпа врассыпную, и я увидел товарища Ленина. Он вот так лежал, лицом к земле, неподвижно…
При этом актёр показывал, склонив голову набок и подложив под щеку руку. На одном из спектаклей Хлевинский в своем рассказе на этой фразе бухнулся животом на пол, подергался немного, как раненый фазан и замер.

Товарищ Свердлов вместе со всем Советом народных комиссаров тут же отвернулись от зрителей. Со стороны казалось, что плечи большевиков содрагаются от рыданий. На самом деле все еле сдерживались, чтобы не расхохотаться вслух.

Кстати, когда отсмеялись и у кого-то оказались выступившие на глазах слезы, это тоже вполне уложилось в канву переживаний о вожде.

В 1980-м году кинорежиссёр Евгений Татарский снимал фильм «Приключения принца Флоризеля». Главного героя играл Олег Даль, а роль его личного адъютанта – полковника Джеральдина исполнял Игорь Дмитриев.
По сценарию фильма злодей, которого играл Донатас Банионис, убивает младшего брата полковника – коварно душит его шнурком от лорнета. Узнав об этом, адъютант, желая возмездия, произносит фразу: - Я отомщу за смерть брата!

Приступили к съёмкам этого эпизода. Олега Даля снимали со спины, а Игорь Дмитриев стоял лицом к камере. Снимали его крупный план. После реплики Дмитриева о мщении, принц должен был сказать, что это его личное дело.
Олег Даль вместо положенного текста неожиданно выдал:
- Игорь Борисович, вы кефир купили? Мы ведь вернемся в гостиницу, а жрать будет нечего.

После слов о кефире и особенно под воздействием слова «жрать» лицо Дмитриева преобразилось, что очень понравилось режиссёру, и он крикнул:
- Стоп! Снято! Замечательно!
- Что же тут замечательного? – возмутился Игорь Борисович, - Вы разве не слышали, что он сказал?
На что Олег Даль лукаво заметил:
- Игорь Борисович, у вас от неожиданности так сверкнули глаза, специально это никогда не сыграть. (с)

Однажды студенты ВГИКа в мастерской Михаила Ромма получили задание придумать бессловесный этюд на тему: мужчина и женщина пришли вместе в гости. Как дать понять зрителю, что они женаты?

- Она поправляет ему галстук! – предложил один студент.
- А, может, это его секретарша? – парировал Ромм.
- Она нежно целует его в прихожей, - сказал второй студент.
- Ну, это, скорее, любовница, - возразил Мастер.
- Он ворчит: «Зачем я на тебе женился..» - предложил третий студент.
- А может, они уже в разводе? – ответил Михаил Ильич.
- Он достаёт у неё из сумочки носовой платок, сморкается и суёт обратно в сумку, - предложил четвёртый студент.
- Браво! Это пять! – похвалил преподаватель.

Автором четвертого этюда, за который Мастер поставил «отлично», был студент Андрей Тарковский. (с)

Юрий Никулин и Ростислав Плятт дружили и были неугомонными придумщиками шуток и розыгрышей. Они подружились в 1962 году на съёмках фильма Леонида Гайдая «Деловые люди», снятом по рассказам О`Генри.

В 1969 году Плятт получил квартиру в 16-ти этажной высотке на перекрёстке Большой и Малой Бронных. А через два года в этот же дом переехала семья Никулина. С тех пор они стали дружить семьями и ходить друг к другу в гости.
Однажды уже взрослый сын Никулина Максим поздно вернулся с работы на радио, пошёл выгулять собаку и заодно позвать отца, засидевшегося у Плятта. В итоге сам задержался на дружеской вечеринке и в три часа ночи пошёл с артистами купить еще спиртного.

- Веду я под руки двух народных артистов СССР и на поводке собачку, - рассказывал Максим, - Вести трудно, они в кураже, вырываются. Вдруг схватили ограждения, которые ставили на обочине от снега и перекрыли ими Суворовский бульвар. А сами спрятались за сугробом и хохотали, наблюдая, как машины, доезжая до этого места, разворачивались и ехали обратно.
В ту ночь на этом шалости не закончились. Ростиславу Яновичу пришла в голову идея написать на сугробе палкой неприличное слово, что он и стал воспроизводить с каллиграфическим изяществом. Отец и сын Никулины Держали артиста под руки, а он полностью вжился в образ художника.

В это время мимо проезжал экипаж ГАИ. Милиционеры остановились, пытаясь понять: неужели среди ночи на бульваре снимается кино? А Юрий Никулин и Ростислав Плятт усердно выписывали нецензурное слово на снегу. Стражи порядка не решились призвать артистов к ответу и уехали. Дома у Пляттов всю троицу ждали разгневанные жёны.
- Как тебе на стыдно?! – упрекнула сына Татьяна Никулина, - Ведь ты же с собакой! (с)

Кадр из фильма "Деловые люди"

Как известно, фильм «Белое солнце пустыни» стал талисманом советских космонавтов. Картину обязательно показывали перед каждым полётом. Однажды Анатолия Кузнецова, режиссёра Владимира Мотыля и автора сценария Валентина Ежова пригласили на творческую встречу в Звёздный городок. Ведущим был космонавт Георгий Береговой.

- Вы свою картину хорошо помните?

– спросил он приглашённых.

- Конечно!!! – уверенно заявила троица.

- Сейчас проверим, - предложил ведущий, - Товарищ Сухов, перечислите имена ваших жён.

- Гюльчатай, Лейла, Зухра, Зульфия… Простите, забыл… - бодро начал Сухов и сбился, но тут же выкрутился, - Так ведь и жёны-то не мои, а Абдуллы.

- Ладно, - согласился Береговой, - Тогда идём дальше. Сколько стоит Сухов?

Анатолий Кузнецов растерянно взглянул на молчаливых коллег. Те лишь пожали плечами.

- А ответ есть, - похвалился космонавт, - Помните, когда вы лежали на песочке, шёл разговор про Абдуллу, к вам склонился командир отряда и сказал: «Сухов, помоги, мы с тобой его враз прикончим. Ты один взвода, а то и роты стоишь…».

И ещё один вопрос оказался заковыристым:

- Какую икру ел таможенник?

- Чёрную! – уверенно ответил актёр.

- Не верно, - сказал Береговой.

- Как? Я же был на съёмке, своими глазами видел, как её готовили! – возмутился Кузнецов.

- Нет, - улыбнулся космонавт, - Вы не помните текст. Икра проклятая! Таможенник говорит фразу: «Да не могу я её проклятую, каждый день есть!».

Сложно, оказывается, спорить с космонавтами, которые картину-талисман знают практически наизусть.
(с)