avrora
Эта моя беременность была гораздо сложнее первой. В основном психологически. Практически все время я переживала: как примет сестренку Настя, как смогу я разделить свое внимание между ними двумя, ни будет ли кто-то ущемлен. Я почти чувствовала себя предательницей: боялась полюбить второго ребенка и обделить первого, и боялась не полюбить второго, потому что тогда мне казалось, что я не смогу полюбить еще кого-то так, как люблю я Настю.
Время летело незаметно, ведь я постоянно старалась забыть о своей беременности, спрятаться от нее. Только на первом УЗИ я расплакалась от умиления – зайчик внутри меня подложил ладошку под щечку и спал. Она была такой трогательной и беззащитной…
В этот раз я подготовилась более основательно, чем в первый. Заранее приготовила все детские вещи, все перегладила, собрала сумки в роддом, это сейчас я понимаю, что старалась я в первую очередь занять свою голову. Оставалось только ждать часа Х. Мне казалось, что как в первый раз роды начнутся раньше срока и всю 37 неделю я безвылазно сидела дома и прислушивалась к себе: «началось – не началось?». Но ничего так и начиналось. Пришлось мне в 38 недель отправить ребенка к бабушкам и сдаться в роддом, т.к. муж мой теперь работал по ночам, и я боялась, что роды начнутся именно в какую-нибудь такую рабочую ночь, и придется мне брать Настю с собой.
Интересное это место роддом. Вроде бы больница, но собрались все здоровые и все чего-то ждут. Врачи вроде бы и понимают, чего все ждут, но привычке пытаются от чего-нибудь лечить. Периодически та или иная счастливица со страдальческим выражением лица приползает к акушерке и отправляется на определенные гигиенические процедуры, а дальше в родзал. И многие вздыхают с завистью: «ну почему не я?» Пожалуй, по интенсивности и остроте ожидания роддом можно было сравнить с вокзалом.
Мы с соседкой по палате так же изнывали от ожидания и с периодичностью в полчаса – час стонали «ну когда же?» и клялись не простить друг другу, если кто-то пойдет первым. И у нее и у меня дома было по маленькому ребенку, что прибавляло нам переживаний.
Прошла неделя. Живот периодически потягивало и отпускало. Мы с соседкой донимали врачей своим любимым вопросом: «Доколе?» пока одна акушерка не посоветовала мне поехать домой на свидание к мужу. Может это совпадение, может действительно помогло, но в час ночи мне стало что-то подозрительно, что потягивания живота приобрели некую периодичность. В два часа ночи я сдалась на уговоры мужа вызвать такси. Ха, мне видите ли было неловко будить приемный покой, а вдруг я невзаправду рожаю. Шипя и ругаясь я стала в темноте собираться, т.к. ребенок спит и свет включить возможности нет. Представьте изумление нашей консьержки, когда в полтретьего ночи из лифта вынырнула сильно беременная дама и радостно размахивая пакетиком побежала к такси. Представьте чувства таксиста, когда я стала ему объяснять, где находится четвертый роддом. Показательно то, как он газанул от порога роддома. В приемном меня встретила как раз та самая сестра, которая и посоветовала мне свидание с мужем в качестве стимуляции. «Ну что, помогло?» только и спросила она, увидев мое сияющее лицо. Только в палате я и осознала, как не хочется мне покидать ее, в миг ставшие уютными, стены. Я еще позасекала схватки, посомневалась, а вдруг не оно и выдохнув пошла будить дежурную акушерку.
В родзале меня снова, как и в первый раз обрадовали, что у меня раскрытие уже пять – шесть сантиметров, поэтому колоть мне ничего не будут, а будут только ждать. Я весело беседовала с врачом, шутила, улыбалась, только иногда придерживая поясницу. Наверно, поэтому врач и все остальные так спокойно удалились на покой, а я осталась шутить с креслом и кроватью. В общей сложности я утаптывала им линолеум около трех часов. Ходила от одного окошка к другому, гладила себя по пузику, разговаривала с лялей, ползала от скуки в туалет. Только в моменты схваток я опиралась ладонями о подоконник и повисала на руках, наблюдая жизнь за окошком. А за окошком была апрельская ночь и жуткий ураганный ветер. Светилась вывеска кафе напротив, какой пьяный на углу пытался поймать машину, покачиваясь и почти падая, а я завидовала ему, завидовала водителям машин, изредка проезжающих мимо. Что нет у них в отличии от меня этих донимающих волн боли, которые накатывали все чаще и потихоньку становились ощутимей. Как и в прошлый раз я дала себе депутатский наказ – родить в шесть утра. В шесть утра я выкатилась в коридор, посмотрела на большие часы и поинтересовалась у них «и сколько можно?», разбудила какую-то сестру и попросила посмотреть, как же у нас прогресс, после чего она радостно сообщила мне, что проколем сейчас пузырь и быстренько родишь, раскрытие-то практически полное. Проснулись все остальные действующие лица. Засуетились, прокололи мне пузырь, уложили меня на кровать, ходить больше нельзя, и ушли на перекур, или по каким-то своим делам. Вот тут-то я и поняла, что такое, когда женщины рожают, познала так сказать всю прелесть и мощь этого процесса. И пожалела, что я еще не потопталась между окнами, но было уже поздно, меня нес поток схваток, сила которых была на порядок выше прежних. Видимо, продолжалось это недолго, я почувствовала, что кто-то очень целенаправленно двигается к выходу (а воспоминания-то еще свежи). Сначала я мяукнула, мол, меня тужит, повторила погромче, мне не поверили, заорала, что у меня головка прорезывается. Наверно, их удивила моя осведомленность в терминах, потому что сразу же прибежали. Глянули и тут же потащили на кресло. Причем так быстро, что даже не успели подставить мне ступеньку, пришлось мне с моим ростом 158 каким-то невероятным образом, упираясь пятками в какую-то трубу взлетать на кресло, не садясь при этом на пятую точку. И во второй раз не удалось мне с достоинством, с чувством, с толком, с расстановкой взгромоздиться на трон. А голове билась паника, мне было так стыдно, что я второй раз рожаю, а тужиться не умею. Но ничего. Взялись за ручки, пару раз потужились и вот я уже вижу в туманной дымке перед своим лицом маленькую рыженькую девочку. Мне положили ее на живот и я поняла, это моя Марусечка, моя девочка, моя любовь.
В 6.25 я родила. В 7 утра я уже переползла на кровать и обзванивала мужа, маму свекровь и преодолевая комок в горле, рассказывала, что у нас теперь есть Марусечка.
А в девять утра я уже спустилась в палату и попала как раз на самый обход. И еще раз словила кайф от общения с врачами! Вот только этого мне и не хватало. Мне даже предложили сходить позавтракать, но что-то мне не хотелось после долгой и плодотворной ночи.