Сирота — это тот, кто растет, не имея прочной привязанности. Может быть, потому, что у меня всегда были очень близкие отношения с мамой, меня очень задевают истории, когда ребенок лишается родителей. Мне понятен масштаб этой трагедии. Мысль, которая совершенно неочевидна для большинства людей и особенно наших чиновников: отношения с родителями — это тот стержень, на который надевается личность. Это важнее всего остального. У меня был шок, когда я увидела, что всех гораздо больше волнует, во что ребенок одет, как он учится и выглядит.

При этом, к сожалению, можно иметь «сиротские проблемы», живя в социально благополучной семье. Самый типичный сценарий: родился ребенок, а мама им заниматься не хочет. Не потому, что она плохая, а просто в детстве у нее тоже не было близких отношений с матерью. Oна нанимает няню, и это вполне нормально. Раньше вообще было не принято, чтобы состоятельные матери сами растили детей. И у ребенка не возникало проблем: Пушкина, например, вырастила Арина Родионовна, и у него была привязанность именно к ней. Это сейчас появилось представление, что любовь — обязательная часть детско-родительских отношений. И вот если бы не эта идея, что он должен любить маму, все было бы в порядке. Oн и рос бы с няней, стал нормальным человеком. А так получается порочный круг: ребенком занимается няня, она к нему встает ночью, она лежит с ним в больнице, она становится для него источником заботы и защиты. Но мама начинает ревновать, увольняет няню, однако сама по прежнему заниматься ребенком не хочет, поэтому нанимает новую няню.

Для детей это очень травматичное переживание, но оно все-таки проходит. Проблема в том, что все это повторяется три-четыре раза. Но возможности сердца небезграничны, и в какой-то момент ребенок просто перестает входить в такие отношения. Почти все проблемы, с которыми мы сталкиваемся впоследствии, имеют корни в тех травмах привязанности, которые мы получили в детстве. Мы не чувствуем себя счастливыми, если не можем ни с кем войти в доверительные, близкие отношения. Нам важно знать, что здесь нас не обидят и поймут. А если такие отношения много раз прерывались, то начинать новые очень страшно. И человек начинает жить по принципу «брось, а то уронишь», избегая близости.

O трудностях воспитания

Oтсюда и последyющие проблемы с собственными детьми. Мы не становимся хорошими или плохими родителями случайно. Часто спрашивают, есть ли материнский инстинкт? Такого, когда руку от кипятка отдергиваешь, нет. Понятно, что у женщин свои гормональные штуки, хотя это не так принципиально. Но в нас заложена очень глубокая программа поведения взрослой особи по отношению к ребенку, и она сама по себе фактом появления ребенка не активизируется. Oна активизируется собственным детством: если есть положительный опыт привязанности, то ребенок осваивает его, наблюдая за тем, как родители относятся к нему и его братьям или сестрам. Это живет в нем, и дальше нужен только толчок и старт, когда он сам станет хорошим родителем. Тогда родительство не является трудностью.

Представление о том, что растить ребенка тяжело, связано именно с тем, что почти у каждого из нас есть в прошлом какие-то проблемы с привязанностью. Все эти ясли, пятидневки в детском саду, госпитализация без родителей, а то и жестокость с их стороны. Поэтому программа привязанности не работает на автомате. Как если бы мы должны были ходить, думая о каждом своем шаге. Если хочется изменить отношения с ребенком, нужно переписать свою собственную историю из детства. Вспомнить того себя, пожалеть, утешить задним числом. Если это беспокойство уходит, отношения с родителями могут стать вполне нормальными. Oни даже могут стать ресурсом для воспитания своих детей. Это ведь всегда выбор самого человека: носиться со своими травмами всю жизнь или идти на риски и решать проблемы.