Теорию разбитых окон сформулировали в 1982 году американские учёные Джеймс Уилсон и Джордж Келлинг. Явления, описанные американцами, не стали открытием – давно известно, что если где-то проявляются первые признаки запустения или неприбранности, люди странным образом позволяют себе забыть о цивилизованности и доводят картину хаоса до совершенства. Так срабатывает эффект толпы, когда личная ответственность снимается, а коллективная не принимается во внимание. Поэтому теорию сложно назвать открытием, Уиллсон и Келлинг дали название явлению, известному испокон веков.

Пример срабатывания теории разбитых окон наблюдал каждый: в месте, где уже валяется мусор, люди, как правило, считают вполне нормальным внести свою лепту в общую свалку, и без сомнений бросают фантик в ворох уже скопившегося мусора. Довольно скоро там, где вовремя не убрали несколько окурков, можно наблюдать неприглядную картину загаженности. Если сгустить краски, можно представить себе сюжет, в котором брошенный мимо урны окурок через какое-то время «обрастает» отхожими местами в лифтах, изломанными таксофонами, исписанными стенами и разбитыми фонарями.

Создатели свалок

Всех людей можно условно разделить на три типа: одни не склонны устраивать помойку ни при каких обстоятельствах, их антиподы готовы загадить любое место, в котором оказываются. Это крайности, а основная масса людей считает возможным сорить там, где уже грязно, и поддерживают чистоту, когда прибрано. Можно предположить, что идеально чистоплотных людей приблизительно 5%, столько же и безнадежных грязнуль, остальные 90% без зазрения совести загрязняют грязное. Если один из 5% «разрушителей чистоты» начнет процесс, к нему вскоре присоединиться 90% подверженных влиянию, и вместе они составят безнадежную цифру 95%.

Обобщая, можно сказать, что признаки несоблюдения общепринятых норм поведения становятся провокацией для тех, кто готов присоединиться к начавшемуся движению разрушения. Так цепная реакция может из вполне приличного городского района сотворить клоаку.

В чем суть теории Уилсона и Келлинга?

Если в доме разбито окно и в кратчайшее время никто не удосужился застеклить его, вскоре все окна в этом доме будут разбиты. Беспорядок распространяется со скоростью эпидемии. В 80-х годах прошлого века в нью-йоркской подземке поменялось руководство. Пришедший на место директора Дэвид Ганн решил бороться с граффити. Общественность не сразу разделила озабоченность Ганна, многим эта затея казалась провальной, а проблема несущественной. Намного важнее было заниматься пожарной безопасностью, преступностью и техническими вопросами.

Но Ганн твердо стоял на своем, считая граффити символом разбалансированности всей системы метрополитена. Новый директор понимал, что бессмысленно обновлять парк поездов, пока не будет покончено с вандализмом. Вагоны мыли с невероятной настойчивостью каждый день. В конце маршрута были устроены моечные пункты, и если в вагоне появлялись новые надписи, их тут же смывали или вагон выводили из эксплуатации. Расписанные графии вагоны никогда не выходили на маршрут.

В депо, где ночевали вагоны, тинейджеры покрыли их пятнами белой краски. Когда на следующую ночь краска высохла, «художники» явились, чтобы обвести контуры пятен. Еще через день «картины» были завершены. Работа продолжалась три ночи кряду, а команда рабочих метрополитена терпеливо ждала окончания творческого процесса. Когда произведения подсохли, они все аккуратно закрасили. Это было ясным сигналом о том, что всякие попытки размалевать поезда будет пресечена.

Заслуживает внимания и борьба с безбилетниками. Бесплатный проезд в метро приобретал угрожающие масштабы – люди считали, что если за проезд не платит часть пассажиров, им тоже позволительно ездить бесплатно. Пришедший на должность начальника транспортной полиции в 1990 году Уильям Браттон положил конец этой порочной практике.

Возле турникетов дежурили десять переодетых полицейских, которые останавливали «зайцев», сковывали их наручниками и выстраивали в ряд на платформе. Потом у нарушителей в полицейском автобусе брали отпечатки пальцев, обыскивали и пробивали по базе данных. Многие задержанные имели проблемы с законом или незаконно перевозили оружие. Вполне объяснимо, что плохие парни очень быстро сориентировались в новых условиях, и предпочти покупать билеты и оставлять оружие дома. Рудольф Джулиани, избранный мэром Нью-Йорка в 1994 году, назначил Браттона шефом полиции, и доверил расширить стратегию до масштабов города. Задумка сработала – через пять лет Нью-Йорк превратился в самый безопасный мегаполис США.

Как работает теория? Эксперименты

Серия экспериментов ясно продемонстрировала, что люди смелее нарушают нормы, видя, как это делает кто-то другой. Любопытно, что наблюдая, как нарушают одно из правил, люди приходят к выводу, что можно безнаказанно нарушать и многие другие, вплоть до криминальных преступлений. Совершенно необходимо заменять разбитые оконные стекла, убирать бумажки с парковых аллей и тротуаров, иначе очень скоро будут разбиты все стекла в доме, а на дорогах появятся завалы старой мебели и кучи мусора.

Эксперимент №1

Велопарковка у магазина. Все урны рядом с магазином убрали, а на рули повесили рекламные листовки. Человек мог взять листовку с собой или бросить ее тут же. Важная деталь – стена магазина была чистой, а рядом находился знак, запрещающий граффити. Всего на стоянке остановилось 77 велосипедистов, из них только 25 (33%) решились избавиться от рекламы, выбросив ее тут же. Стоило размалевать стену, и результаты эксперимента изменились – теперь уже 69% велосипедистов выбросили бумажку, не задумываясь об отсутствии урны.

Этот результат ясно свидетельствует о том, что к нарушению правил стимулирует чей-то пример неповиновения запретам. В данном случае, кто-то разрисовал стену вопреки запрещающей надписи.

Эксперимент №2

Цель эксперимента – выяснить, работает ли теория разбитых стекол только для общепринятых норм, и распространяется ли она на правила, установленные в определенном месте. Был перегорожен вход на автопарковку. На заборе с широкой щелью установили знак «Вход воспрещен, обход в 200 м справа» и объявление, запрещающее пристегивать велосипеды к забору.

Сначала в эксперименте были задействованы несколько велосипедов, стоящих отдельно от забора. Потом велосипеды пристегнули к забору. Результат был таким же, как в предыдущем случае: при «дисциплинированных» велосипедах в дырку пролезли 27% владельцев машин, а при велосипедах-нарушителях – 82%.

Эксперимент №3

В этом эксперименте были исследованы нарушения акустических норм. В стране проведения эксперимента запрещено использование фейерверков и петард в канун новогодних праздников, и все граждане прекрасно знают это правило. Так вот, все те же велосипедисты с рекламными листовками при звуках взорвавшихся петард почти всегда бросали бумажки на землю.

Эксперименты №4 и 5

Из почтового ящика выглядывал конверт с прозрачным окошком. Было видно, что в конверте лежит купюра в 5 евро. Когда люди проходили мимо чистого почтового ящика в вымытом подъезде, только 13% решились присвоить деньги. Из разрисованного почтового ящика конверт забрали 27%, а в замусоренном подъезде на кражу решились 25% людей. Эти нехитрые опыты ясно демонстрируют, что с нарушениями общественных норм необходимо бороться на начальных этапах, не дожидаясь, когда проблемы разрастутся, как снежный ком. Когда антиобщественные действия станут привычными, система будет поддерживать себя сама.

Имейте в виду, что, выбрасывая банку или обертку на газон или воплощая свои художественные замыслы в непотребных надписях на стенах, вы способствуете росту преступности и приумножаете свинство.

Пока в доме целы все окна, его никто не тронет. Но стоит простимулировать вандалов, и очень скоро к одному разбитому стеклу добавится еще одно, а потом еще и еще. Невозможно понять, кто и зачем бьет стекла, но через какое-то время в незащищенное окно кто-нибудь обязательно бросит бумажку, а дальнейшие события не хочется даже описывать. Как совершенно точно говорит профессор Преображенский в булгаковском «Собачьем сердце», разруха не в клозетах, а в наших головах.