Семья отца Александра поселилась в селе Хороль в 2004 году. С тех пор у батюшки с матушкой родилось 7 детей. Первые оказались двойняшки, а младшей Ксюше недавно исполнилось 3 месяца. Как только стало ясно, что семья твердо намерена быть многодетной, органы здравоохранения и социального развития Хорольского района стали настаивать на том, чтобы она прекратила деторождение. Медицинские и социальные работники стали требовать от семьи, в том числе публично, пользоваться средствами контрацепции. Преследование усилилось после отказа отца Александра делать прививки своим детям. А когда в 2007 году молодая семья приняла на воспитание двоих мальчиков из неблагополучных семей, находившихся в детских домах: Сергея Паскаря и Евгения Мустаева (сейчас обоим по 11 лет), органы опеки и попечительства стали прилагать усилия к тому, чтобы отобрать детей из опеки отца Александра. В ответ на твердую позицию священника последовали угрозы, сводившиеся к тому, что приемные дети все равно будут отобраны, а за сопротивление из семьи могут быть изъяты и родные дети. Имели место и оскорбительные высказывания о том, что при православном укладе, который принят в семье, невозможно правильное воспитание детей, говорится в сообщении.

В итоге, специальным распоряжением N 22-р от 1 марта 2010 г. орган опеки и попечительства лишил отца Александра прав опекуна как лицо, "ненадлежащим образом выполняющее опекунские обязанности". Претензии были выдвинуты следующие: дети не привиты, имеют неопрятный вид, не посещают внеклассные мероприятия, не имеют друзей в школе. Также предпринимались попытки обвинить матушку в жестоком обращении с подопечными, но доказать это обвинении органам опеки не удалось. В результате дети были изъяты из семьи и помещены в детдома, условия в которых резко отличались в худшую сторону от тех, что были созданы им в доме священника.


После ряда судебных разбирательств (в общей сложности было вынесено семь судебных постановлений) отец Александр был восстановлен в правах. Исходу дела способствовало заступничество правящего архиерея, а также коллективное ходатайство жителей села Хороль в адрес районного суда, в котором они характеризовали семью священника как добрую и отзывчивую, создавшую для детей все необходимые условия. О нормальных условиях свидетельствует и официальный акт обследования жилищных условий от 22 марта 2010 г. При рассмотрении дела судом были выявлены грубые нарушения закона со стороны сотрудников территориальных отделов опеки и попечительства, которые суд счёл необходимым довести до сведения вышестоящих организаций в частном определении от 14 июля 2010 года. В нём, в частности, говорится: "В судебном заседании территориальный орган опеки и попечительства департамента образования и науки Приморского края по Хорольскому муниципальному району не обосновал норму права, по которой необходимо отобрать детей у опекуна Орехова А.Б., ссылок на какие-либо нормы не содержится и в исковом заявлении, поддерживая исковые требования об отобрании детей при отсутствии самого распоряжения об отстранении от обязанностей опекуна". В определении также отмечено, что в судебном заседании в вину ответчику ставились особенности жизни семьи священника "...что дети вынуждены соблюдать церковные посты, ограничивать себя в пище в определённые дни, скудно питаться…"

Несмотря на полное восстановление в правах, добиться возвращения детей в свой дом отец Александр смог только после продолжительного конфликта с органами опеки и попечительства. Чиновники, не смотря на неоднократные предписания суда и судебного пристава, не исполняли решение суда о возврате детей отцу Александру и согласились исполнить его только после угрозы возбуждения уголовного дела по данному факту. Конфликт закончился потасовкой, в результате которой отцу Александру удалось-таки буквально "вырвать" ребенка из рук чиновников.

Вот, что рассказывает об этом инциденте сам отец Александр: "...Работники отдела опеки вместо исполнения указаний суда о передаче мне ребенка стали требовать, чтобы я отказался от Сергея Паскаря в пользу Суслиной, а для этого подписал какие-то бумаги. В свою очередь я настаивал на том, чтобы решение суда было приведено в исполнение. Видя, что работники опеки не имеют не малейшего желания исполнять решение суда, я взял Сергея Паскаря за руку, после чего Проневич, Серебрякова, Тарасова, Рубан, Суслина и Татьяна Паскарь набросились на меня и начали хватать меня за одежду, вырывать у меня Сергея. Словесно вразумляя присутствующих, говоря, что данный ребенок находится под моей опекой и что работники опеки незаконно удерживают его у себя, тем самым игнорируя решения суда, я попытался вывести Сергея Паскаря из кабинета и когда я подошёл к входной двери, которую перед этим закрыла Серебрякова, и стал открывать её, Проневич, Серебрякова, Тарасова, Рубан, Суслина и Татьяна Паскарь набросились на меня и совместно, каждый из них, стали наносить мне множественные удары руками по спине, голове, рукам, рвать на мне волосы. Когда мне удалось вырваться от нападавших и буквально вывалиться из кабинета, Серебрякова схватила меня за волосы рукой и вырвала клок волос. После этого я и Сергей выбежали из здания опеки и сели в мою машину, после чего Сергей с радостью обнял меня. Мой водитель был свидетелем последних моих попыток вырваться оттуда и очевидцем моего потрепанного состояния".

Отцу Александру были причинены побои, наличие которых подтверждается медицинским заключением. Об этом отец Александр сразу же заявил в органы внутренних дел. Однако в возбуждении уголовного дела по факту избиения отца Александра было отказано на основании свидетельских показаний сотрудников органов опеки и попечительства, которые единогласно заявили, что физического воздействия не применяли. Данные медицинского освидетельствования, а также возможность опросить свидетелей - Сергея Паскаря и водителя автомобиля - учтены не были.

Однако следствие возбудило уголовное дело против самого отца Александра по заявлению Иркии Суслиной о побоях, якобы нанесенных священником её подопечной Татьяне Паскарь. В отличие от отца Александра, медицинское подтверждение у заявления Иркии Суслиной отсутствует, сам отец Александр категорически отрицает факт нанесения удара Татьяне Паскарь даже по - неосторожности. Остаётся только недоумевать, что побудило следователя возбудить уголовное дело, приняв к рассмотрению лишь показания чиновников, которые могут быть связаны круговой порукой и личными отношениями, а не документы и не показания свидетелей. Заинтересованность чиновников в исходе дела легко прослеживается. Ведь если отца Александра признают виновным в совершении уголовного преступления, да ещё в отношении 16-летней девушки, у органов опеки и попечительства появится новое, теперь уже законное основание для отобрания находящихся у него детей, а за одно и "честь мундира" будет спасена.

Автор статьи, рассказавшая в местной газете эту историю, была подвергнута многочасовому допросу в Хорольской районной прокуратуре. Свидетели по делу со стороны отца Александра также подвергались притеснению со стороны властей. Сам отец Александр постоянно вынужден бывать на допросах, бесконечно судиться.

Сейчас отец Александр готовится сразу к двум судебным процессам: к судебному разбирательству по кассационной жалобе органа опеки и попечительства на решение суда об отказе в удовлетворении требований органа опеки и попечительства об отобрании несовершеннолетних у опекуна; к уголовному преследованию по делу о нанесении отцом Александром удара Татьяне Паскарь, когда он пытался забрать ребенка у органов опеки и попечительства.

Изнурительная неравная борьба с органами власти "не на жизнь, а на смерть" стала для отца Александра и его семьи нелегким испытанием. То, что отец Александр на протяжении длительного времени неотступно борется за приёмных и, к тому же больных детей, уже само по себе свидетельствует о его самоотверженной и искренней любви к ним и говорит о стойкости и верности его души.

Отец Александр нуждается в квалифицированной юридической помощи. Но у него нет ни адвоката, ни денег на его оплату, ни возможности приехать в Москву в поисках правды. Дело зашло так далеко, что без реакции общественности и поддержки средств массовой информации не обойтись. В связи с этим Комитет "В защиту семьи, детства и нравственности" просит откликнуться всех, кто может оказать любую посильную помощь священнику. "Чего стоит наша вера, если мы позволим ювенальным структурам отбирать детей у наших пастырей? Давайте всем миром поможем батюшке!" - призывают в Комитете.

Преображенский районный суд Москвы отказал чете Агеевых в восстановлении прав на опекунство. После скандального процесса по делу об издевательстве над четырехлетним Глебом Агеевым его приемных родителей лишили прав опекунства не только на сына, но и на второго приемного ребенка — трехлетнюю Полину.

— Мы апеллировали к тому, что меня-то суд полностью оправдал, — рассказал Антон Агеев. — Но против нас выступили и прокуратура, и органы опеки. Суд принял решение по инерции: вас уже лишили прав, и нечего пороги обивать. Мы же настаиваем: Глеб и Полина должны вернуться в семью. Теперь надежда только на Европейский суд: он примет решение к весне будущего года.

В марте 2009 года семья Агеевых в одночасье «прославилась» на всю страну. Тогда в одну из подмосковных больниц доставили четырехлетнего Глеба Агеева с ушибами и ожогами. Версия родителей о том, что кроха упал с лестницы и обжегся о чайник, суд не удовлетворила. Свою невиновность удалось доказать лишь супругу Антону Агееву. Его жену Ларису суд приговорил к 1 году и 8 месяцам исправительных работ.

Лариса Агеева сейчас работает курьером в компании, которая сотрудничает с исправительной инспекцией.

— Это непростая работа: едва заступив на нее, ты оставляешь отпечатки пальцев, дышишь в трубочку, расписываешься в том, что ты не работаешь в другом месте. Уже потом, в процессе работы, идут постоянные прокурорские проверки, — рассказал Антон Агеев. — Вдобавок 15% дохода, согласно решению суда, отчисляется государству. Но такая работа ей хотя бы по силам: после всех переживаний Лариса сильно сдала: неврозы, остеохондроз, грыжа позвонков.

Каждую неделю чету Агеевых можно увидеть на пороге Социального приюта для детей и подростков при департаменте семейной и молодежной политики Москвы.

— Они приезжают каждый четверг, как по расписанию, — рассказал директор приюта Сергей Альбертов. — Поначалу, когда детей только привезли, малыши постоянно плакали и плохо ели. Потом родителям разрешили их навещать, и все пошло на поправку. Но дети все равно очень скучают и ждут их. Зимой они смотрели в окно и фантазировали: дескать, когда снег растает, родители их заберут. Но снег растаял, и ничего не произошло. И вот как им объяснишь происходящее? Приходится выкручиваться и объяснять, что родители в санатории на лечении и скоро вернутся. Но долго так продолжаться не может. По мне, так из этой истории раздули черт знает что и пора бы уже вернуть детей родителям.

Однако шансов воссоединиться у Агеевых практически нет. Согласно российским законам, оступившиеся усыновители получают «волчий билет» до конца жизни и не могут взять опеку даже над ближайшими родственниками.

— Мы видим, как Агеевы забрасывают суды исками и всячески стараются вернуть детей, — рассказала Тамара Мурлыкова, юрист отдела опеки, попечительства и патронажа муниципалитета Гольяново, в ведомстве которого находится дело Агеевых. — В последний раз они провели аналогию с Украиной: там предусмотрено восстановление в правах усыновителей. Но у нас такое невозможно. И пока не было ни одного прецедента, как бы родители не старались.

Источник в Генпрокуратуре выразился еще категоричнее: «Нет никаких юридических оснований для того, чтобы реабилитировать Агеевых».

— В теории вернуть родительские и опекунские права возможно, на практике — нет, — замечает уполномоченный при президенте России по правам ребенка Павел Астахов. — Абсолютное большинство судов перестрахуется и откажет родителям, чтобы не допустить ситуаций вроде недавней истории в Новосибирске (наркоман с тремя судимостями насмерть забил двухлетнюю дочку спустя месяц после того, как суд восстановил его в родительских правах. — «Известия»). А уж если, как в случае с Агеевыми, прокуратура и органы опеки против реабилитации родителей, то шансов нет. Лично мне Агеевых по-человечески жаль. Люди явно из кожи вон лезут, чтобы воссоединиться с детьми.

/ИТАР-ТАСС/. Европейский суд по правам человека /ЕСПЧ/ отклонил жалобу правительства России на принятое ЕСПЧ 18 апреля решение, признавшее необоснованной отмену усыновления двух сирот супругами Антоном и Ларисой Агеевыми, которых обвиняли в жестоком обращении с приемным ребенком. Об этом ИТАР-ТАСС сегодня сообщил Антон Агеев.

"Таким образом решение Европейского суда окончательно вступило в силу. В начале октября, когда поступят апостили необходимых документов, мы подадим заявление /в суд/ о пересмотре отмены усыновления", - заявил он.

Ранее адвокат Агеевых Надежда Ермолаева сообщила, что ЕСПЧ признал нарушение статьи 8-й Европейской конвенции о правах человека, усмотрев в деятельности российских властей необоснованное вмешательство в семейную жизнь. Решение об отмене усыновления было признано необоснованным.

По словам адвоката, по решению ЕСПЧ Россия выплатит супругам Агеевым 55 тыс. евро /25 тыс евро Антону Агееву и 30 тыс. евро - Ларисе Агеевой, а также должно возместить им 12 тыс. евро судебных издержек/.

Усыновление двух сирот было отменено 17 июня 2009 года, после того, как в марте 2009 года в СМИ разгорелся скандал в связи с обвинением супругов в жестоком обращении с одним из детей. Публикации и телерепортажи появились после того, как трехлетний приемный сын Агеевых был доставлен с ожогами в одну из больниц. История вызвала широкий общественный резонанс. Сами супруги отвергали все обвинения в жестоком обращении с детьми и ненадлежащем исполнении обязанностей по их содержанию и воспитанию.

В ноябре 2010 года Видновский городской суд Московской области приговорил Ларису Агееву к 1 году и 8 месяцам исправительных работ за истязание приемного ребенка, ее муж был полностью оправдан.

http://www.itar-tass.com/c95/873698.html

18 апреля ЕСПЧ признал необоснованным и нарушающим Европейскую конвенцию по правам человека решение российского суда об отмене усыновления двух сирот супругами Антоном и Ларисой Агеевыми.

Как ранее сообщала адвокат супругов Надежда Ермолаева, ЕСПЧ "признал нарушение статьи 8-й Европейской конвенции о правах человека, усмотрев в деятельности российских властей необоснованное вмешательство в семейную жизнь. В частности, решение об отмене усыновления было признано необоснованным". Россия должна была выплатить супругам 55 тыс. евро - 25 тыс. евро Антону Агееву и 30 ты.с евро - Ларисе Агеевой, а также возместить им 12 тыс евро судебных издержек.

В январе президиум Мосгорсуда отказался вернуть Агеевым приемных детей. Также, несмотря на решение Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), судьи не нашли оснований для пересмотра дела. Таким образом было оставлено в силе решение Преображенского суда, также ранее отказавшего в пересмотре решения об отмене усыновления.

По словам Агеева "пересмотр решения об отмене усыновления и возвращения детей в семью поддерживают прокуратура и органы опеки, а также детский дом, где находятся дети".

Перечень преступлений, судимость по которым запрещает усыновление, могут скорректировать


"Теперь мы обратимся в Верховный суд", - сказал он, отметив, что "самыми пострадавшими в этой истории являются дети, которые лишены любящих родителей, своего родного дома, и они никакой компенсации не получили", - добавил Антон Агеев.

Усыновление двух сирот Антоном и Ларисой Агеевыми было отменено 17 июня 2009 года после того, как в марте 2009 года в СМИ разгорелся скандал в связи с обвинением супругов в жестоком обращении с одним из детей. Публикации и телерепортажи появились после того, как трехлетний приемный сын Агеевых был доставлен с ожогами в одну из больниц. История вызвала широкий общественный резонанс. Сами супруги отвергали все обвинения в жестоком обращении с детьми и ненадлежащем исполнении обязанностей по их содержанию и воспитанию.

В ноябре 2010 года Видновский городской суд Московской области приговорил Ларису Агееву к 1 году и 8 месяцам исправительных работ за "ненадлежащее исполнение родительских обязанностей и нанесение легкого вреда здоровью" приемному ребенку, ее муж был полностью оправдан.

С 30 марта 2009 года приемные дети Агеевых находятся в социальном приюте.

21 ноября 2013 года ряд депутатов Госдумы, в частности, председатель комитета Госдумы по делам семьи, женщин и детей Еленой Мизулиной и ее первый заместитель Ольга Баталина внесли в Госдуму законопроект разрешающий судам рассматривать дела о восстановлении в родительских правах усыновителей.

Ранее в интервью ИТАР-ТАСС Баталина поясняла, что действующее законодательство дает кровным родителям, лишенным прав на воспитание детей, "шанс на реабилитацию в этом качестве, если они исправили свой образ жизни, который привел к лишению родительских прав, если устранены обстоятельства, которые к этому привели", в то время, как "у усыновителей такого права нет, возможности восстановиться в этом качестве нет". "Но если сегодня люди демонстрируют другое поведение и готовность воспитывать детей, сохранили отношения с детьми и дети сохранили привязанность к ним, несмотря на драму, которая произошла в их жизни, конечно, у людей должен быть шанс восстановиться в этих правах, особенно, если это соответствует интересам детей", - подчеркивала депутат.
http://itar-tass.com/obschestvo/1054297

"Приравнивать усыновителей к кровным родителям мы считаем правильно, тем более, что существует и тайна усыновления, их надо полностью приравнять, а пробел в законодательстве ликвидировать", - подчеркнул глава СПЧ. Он добавил, что "Совет пока не занимался этой проблемой, но готов поддержать инициаторов законопроекта".
Решение комитета

Член профильного комитета Госдумы Надежда Колесникова, выступившая докладчиком по законопроекту, заявила, что разработчики имели "благое намерение помочь людям, если они изменили свое поведение, вернуться к своим правам усыновителя". "Но когда анализировалась судебная практика, стало понятно, что лишение прав усыновителей имеет очень серьезные основания, и восстановление таких прав практически нереально", - отметила она. По словам депутата, "случаев восстановления прав в судебном порядке за несколько лет - единицы".

Кроме этого, добавила Колесникова, "в течение многих лет процесс усыновления отработан". "Поэтому такой закон сейчас неактуален, возвращаться к этому законопроекту смысла нет", - подчеркнула она.

Депутат также сообщила, что все инициаторы законопроекта отозвали свое авторство.