Он дальтоник. Может перепутать розовое с зеленый. Говорит, что о молодости было еще хуже, а сейчас прекрасно видит оранжевое, желтое, но все же лучше - холодные тона. В шоферы бы его не взяли, да ему и не надо. Художник он. Виктор Чижиков, СОЗДАТЕЛЬ Миши - символа Олимпиады-80, - живой классик детской иллюстрации. Я, например, до сих пор вижу его глазами многие персонажи Виктора Драгунского, и та же история, только с героями Эдуарда Успенского, повторилась у моих детей. Сколько ни пытались нарисовать Дядю Федора по-своему, а получалось «как у Чижикова».


- Виктор Александрович, как же вас приняли в Полиграфический институт с таким зрением?
- Тогда было столько черно-белой продукции, что это не имело значения. 8 Полиграфическом всегда ценилось умение обращаться с черным и с белым - гравюра, офорт. Учиться я пришел, имея за плечами работу в моссоветовской многотиражке - я там публиковал карикатуры с шестнадцати лет... А вообще, я рисовал, сколько себя помню.

- Знаю, что вы были дружны со знаменитыми художниками Кукрыниксами...
- Не то, что дружны - субординация соблюдалась, - но могли поговорить как художники... Когда классе в девятом знакомый архитектор Ершов привел меня в мастерскую Кукрыниксов, я притащил с собой чемодан политических карикатур, где бичевал Ли Сын Мана и не оставлял живого места на Франко.

- Это в каком же году?
- В 51-м, пожалуй. Ну, ребенок воспитывался на газете «Правда» и на «Крокодиле»... Я тогда подражал Борису Ефимову. Мне нравилась его упругая линия с нажимом, эти огромные подошвы ботинок... Кукрыниксы стали смотреть и говорят: "Что это за отвратительное подражание?!». Ругали, ругали, и чемодан постепенно пустел, а на дне лежали шаржи, которые я делал на своих соучеников и преподавателей. Кукрыниксы спрашивают: «А это кто рисовал?». -«Тоже я»:- «Ну так вот же ты! Запомни: ты личность, и никогда не старайся быть кем-то другим. Так и рисуй!». И еще два часа они расспрашивали, кто у меня на этих шаржах, а я рассказывал. С тех пор Куприянов взял надо мной шефство. До конца его дней такие отношения сохранялись. Когда он был уже болен и не мог прийти на мою выставку, я после закрытия снял все рисунки и принес показать ему. И сейчас я стараюсь следовать Куприяновским принципам. Когда ко мне приходят молодые художники, никогда их не отвергаю.

- По-настоящему вас прославил все-таки "Мишка-талисман" - символ Олимпиады-80. Так что самое время отметить его 20-летие. Ваши завистники тогда говорили : «Чижиков на олимпийском Мишке озолотился»... А на самом деле?
- В журнале «Англия» я прочел, что художнику, создавшему львенка Вилли для чемпионата мира по футболу, было выплачено 6 млн. 700 фунтов стерлингов. А мне за Мишку выписали тысячу триста рублей, получил тысячу сто восемьдесят. И года через три перевели еще рублей восемьсот.

- Это был гонорар за победу в объявленном конкурсе?
- Нет, конкурс ничего не дал. Мой друг встретил на улице руководителя Союза художников, и тот сказал: «Вот вам бы, детским иллюстраторам, и заняться олимпийским Мишкой». Собрались у меня в мастерской четверо художников и рисовали медведей, каждый своих. Понакрутили их очень много - это были карандашные рисунки, поиски образа. Скажем, у меня, помимо известного теперь Мишки, были такие, которые вкладывались друг в друга, как матрешки. Отнесли все в Олимпийский комитет, и там ткнули пальцем: «Это кто рисовал?" -«Чижиков». - «Ну, пускай он сделает это в цвете». Я сделал и в апреле 77-го сдал оригинал. Позвонили мне в сентябре: "Поздравляем, ваш медведь прошел ЦК партии. Мы завтра даем его в газетах». Говорю: а разве не надо перед тем, как давать в газетах, оформить это юридически? Вроде бы согласились, а потом началось: «Автор не вы, а советский народ, который решил, что символом Олимпиады будет медведь». Чушь, нелепость, бред.

- Сколько книг вы проиллюстрировали?
- Около ста, а с переизданиями раза в четыре больше.
- Первую помните?
- Книга Виктора Драгунского, «Тайна детской коляски».
Летом я живу под Переславлем Залесским в селе Троицкое, которое входило в колхоз «Трудовик». Так от меня был больший эффект, чем от десяти сел, объединенных в этот «Трудовик», который всю жизнь на дотации государства, ни разу не принес прибыли.

- А соседи знают, кто живет рядом с ними?
- Да, мы же там 25 лет. Отношения очень хорошие, если ты нормальный человек и не выпендриваешься, а живешь. Я там нарочно не завожу телевизор, чтобы не отвлекаться, и хожу смотреть хоккей к соседям. Они матерятся при мне так же как и без меня. Когда становишься частью
- Итак, встаете вы утречком в деревне...
- ...И, если нет жены, разогреваю кастрюлю, в которой сварил какую-то бурду на неделю. Чтобы получилось вкусно, надо бросать туда все, что любишь, а огонь доделает. Кастрюля бухтит, и я даже не знаю, что это будет, первое или второе. Если налить воды, то в основном получается первое.
- А кроме воды?
- Мясо кладу обязательно, иначе и затевать эту варку не имеет смысла, а потом с огорода капусту, картошку, морковку, петрушки побольше, сельдерея - связал пучком и бросил туда.

- Зачем же связывать?
- Чтобы потом выбросить... Завтракать, обедать и ужинать я могу одной этой кастрюлей. Ну, еще молоко и грибы для разнообразия жизни, а так главный удар делаю на работу.
- Теперь - о рецептах творческой кухни. Чем вы рисуете, как придумываете образы героев...
- Рисую кистью и акварелью. Ленинградская акварель, по-моему, - самые лучшие краски в мире. Из коробки у меня исчезают только те краски, которые я вижу, а часть так и остается не тронутой... Моя работа сродни режиссерской. Я набираю состав «актеров» и проигрываю каждого: его манера ходить, манера плеваться - это все должно быть в иллюстрации. Художник может очень много, особенно в детской книге. Какую-то незначительную, с точки зрения автора, сцену можно раздуть до разворота, и наоборот, кульминационный момент вынести на заставочку.

- А не бывало так, что вы видите героя таким, а автор книжки говорит: "Нет, это не он»?
- Да нет, со мной обычно соглашались... Я благодарю Бога, что он дал мне эту специальность. Это фантастически интересное дело, а главное, никто в мою работу не лезет! Люди, всю жизнь проработавшие в штате, говорили мне, какая это дикая мука -все время приходить на работу и видеть напротив тебя человека, который тебя ненавидит, и ты ему отвечаешь взаимностью, но приходится делать вид, что ничего не происходит.

- Неужели за всю жизнь вы никогда не работали в штате?
- Ровно год, когда в «Веселых картинках» меня попросили побыть художественным редактором, пока там не подберут нового человека. Я согласился, а потом сам помог найти себе замену. А так я сам по себе. Живу на шестом этаже, мастерская на четырнадцатом, езжу на работу в лифте.

Беседовал Евгений НЕКРАСОВ
(журнал "Крокодил" №5 за 2000 год, стр.6-7)
Отсюда