Колокольное искусство за время своего существования на Руси пережило как значительные взлёты, так и падения. Например, ко времени исключительно благоприятному для колокольной архитектуры можно отнести период с начала XVI и по конец XVII века. В качестве примера исключительно удачного расположения колоколов назовём колокольню Ивана Великого в Московском кремле. Её создатель Бон Фрязин вместе с русскими зодчими, ему помогавшими, поставил каждый колокол в акустическую раковину.
Каждый большой колокол первого яруса Ивановского столпа поставлен в акустическую раковину, устроенную наподобие задников певческих полей в Прибалтике. Каждая арка колокольни, в силу своего устройства как бы выталкивает звук колокола вовне, наполняя всё пространство столицы в XVI веке мощным звучанием колоколов.
Тогда, в конце XV — начале XVI веков не было таких звонов, как сейчас — исполняемых в согласии с ритмом большого колокола – на четыре четверти. Тогда каждый из колоколов благовествовал свою сторону. И Бон Фрязин сделал так, что каждый из восьми колоколов нижнего яруса Ивана Великого пушкой выстреливал свой звук в нужном направлении.
Потом это повторили замечательные зодчие царя Алексея Михайловича в Звенигороде. И самый благозвучный колокол России – звенигородский Царь-колокол был благозвучен не только сам по себе, он ещё стоял в специальной акустической нише. Если кто будет в Звенигороде, пусть обязательно обратит внимание: звонница открыта, как громадная печь, в одну сторону – в сторону Москвы-реки.
Были и не совсем удачные колокольни — например, колокольня московского Новодевичьего монастыря. Это многоярусная конструкция, колокола в ней висели на двух ярусах, между ними находится пустой ярус, лишённый арок и колоколов. Звонари друг друга не видели и не слышали. Очень толстые стены, очень глубокие арки, и в результате звук могучих колоколов, находящихся там, почти не доходит до слушающих.
Эта колокольня была нужна как вертикаль, архитектурная доминанта, — такая краснокирпичная с белокаменными деталями огромная пасхальная свеча. Но относительно звона она была и продолжает оставаться далёкой от совершенства — в отличие от Ростовской звонницы, которая строилась в то же время.
В Ростове мы видим открытые арки, все колокола хорошо слышны и видны. Более того, колокола развешены под сомкнутым сводом, который как бы аккумулирует их звучание, «перемешивает» его. И затем этот «микс» выплёскивается наружу, доносится до людей как единое целое.
Учитывая положительный опыт предыдущих столетий, я в содружестве с архитектором Вячеславом Ижиковым разработал проект звонницы в Переславле-Залесском, в Никольском монастыре. Арки колокольни были сделаны более высокими, что улучшило качество звука.

В начале XV века появилась возможность отливать колокола большого размера в достаточном количестве. Самым ранним из сохранившихся колоколов этого времени принято считать колокол 1420 года. Он находится на колокольне Троице Сергиевой Лавры. Колокол называют "Никоновский" или "Чудотворцев". Он имеет довольно необычную форму, однако до сих пор участвует в звонах. До начала XVII века московские мастера подписываются на колоколах, как "пушечный литец" или "пушечник". Именно такая надпись сохранилась на колоколе 1488 года из Пафнутьево-Боровского монастыря.

В этот период литье колоколов требовало привлечения европейских (итальянских, а позже немецких) литейщиков. Одним из таких мастеров был архитектор, инженер и литейщик из Болоньи - Рудольфо (Аристотель) Фиораванти. Он обучил множество русских мастеров и передал им секреты западноевропейской технологии литья. Под его руководством в Москве в 1479 году была основана "Пушечная изба", которая находилась неподалеку от Спасских ворот Кремля. Она не раз сгорала из-за частых пожаров, но каждый раз ее восстанавливали. В начале XVI века "Государев Пушечный двор" вновь отстроили на левом берегу реки Неглинки. На протяжении трехсот лет он был основным центром отливки колоколов и пушек. Одновременно с притоком мастеров из Западной Европы, на Руси существовали свои центры колокольного литья. Наибольшей известностью пользовался Псков. Со времени правления Бориса Годунова в Москве начали появляться частные литейные мастерские.
В XVI веке русские мастера превосходят западноевропейских по качеству литья и весу колоколов. С этого времени нам известны уже целые династии русских, главным образом псковских и новгородских литейщиков. По велению Великого князя Василия III в 1533 году был отлит колокол весом 1000 пудов. Этот колокол положил начало литью самых тяжелых благовестников Московских государей. Колокола весом 100-150 пудов в Москве считались вседневными, т.е. благовестили только по будничным дням. Благовестник Ивана Грозного весил уже 2000 пудов. Впервые этот колокол отлил немецкий мастер Кашпир Ганусов, а переливал его "Кашпиров ученик" - прославленный русский литейщик - Андрей Чохов. Именно этот колокол впервые получил прозвище "Царь-колокол".

Расцвет литейного дела на Руси пришелся на XVII век. Во многом это связано с тем обстоятельством, что на Севере Руси были обнаружены залежи медной руды. В 1653 году русский мастер Емельян Данилов отлил в Московском Кремле огромный колокол весом около 8000 пудов, чуть позже его перелил ученик Данилова - Александр Григорьев. То был самый огромный звонящий колокол из когда-либо отлитых в мире. В своих путевых зарисовках его изображение оставил австрийский посол в Москве - Августин Мейерберг.
Церковные и государственные власти оказывали покровительство литейному делу. В Москве и крупных монастырях существовали царские и патриаршие литейные мастерские. В конце XVII века начали работать первые представители прославленной династии Моториных. Несколько колоколов работы этих мастеров сохранились на колокольне Иван Великий. В 1735 году Иван и Михаил Моторины отлили колокол весом более двенадцати тысяч пудов. Именно этот Царь-колокол мы можем видеть в Московском Кремле на гранитном постаменте возле Ивана Великого. В 1686 году Федор Дмитриевич Моторин основал в Москве первый частный завод, отливавший колокола на заказ и для повседневной продажи. Позже появились и другие частные заводы.

В XVIII веке колокольные заводы на Сретенке и в Пушкарях перевели за Сухаревскую башню, в местность, называемую Балканом. Наибольшей известностью среди них пользовались заводы Самгина, Астраханцевой и Финляндского. После того, как Петр I сделал столицей России Санкт-Петербург, значение Москвы, как центра литейного дела, постепенно ослабло. Пушечный двор в Москве действовал до 1802 года. В 1714 году в Петербурге император Петр I основал Пушечный двор, который был преобразован в Петербургский Арсенал, давший начало литейным заводам на Урале, в Туле, Ярославле и других русских городах. В XIX - начале ХХ века во многих городах России было около 20 крупных заводов по литью колоколов. Наиболее известны из них заводы Финляндского и Самгина в Москве, Забенкиных в Костроме, Оловянишниковых и Чарышниковых в Ярославле, Усачевых на Валдае.
В XIX веке заботами государей и благотворителей были созданы такие колокольные подборы, как звон Исаакиевского Собора в Петербурге и звон московского храма Христа Спасителя, подборы множества монастырей, городских кафедральных соборов, приходских храмов. Общее количество колоколов в России измерялось многими тысячами. К началу XX века Российская держава стала поистине колокольным государством, превосходящим по количеству и весу своих колоколов христианский Запад.
составитель материала - Ольга Азарова (http://www.zvon.ru/)