О Светлане Давыдовой

"...несколько месяцев тому назад были сделаны серьезные поправки к российскому законодательству, которые расширили трактовку понятия «измена родине». И теперь вовсе не обязательно, чтобы те сведения, которые были сообщены, чтобы они соответствовали действительности, чтобы они представляли из себя какую-то реальную ценность для безопасности Российской Федерации, чтобы они действительно содержали в себе какие-то элементы государственной тайны или что-нибудь вроде этого. По существу, есть возможность произвольно толковать понятие ущерба для безопасности России."

"...как всегда в условиях истерики, как всегда в условиях массового административного помешательства… а вот то, что происходит сегодня в России – это, несомненно, массовое административное помешательство на угрозах и на, главное, необходимости доказывать свою верность, надежность и преданность начальству."

"...Ну, понятно, что эта женщина немедленно станет, уже стала совершенно очевидным политическим заключенным. Она будет предметом переговоров так же ровно, как судьба Савченко была предметом переговоров только что в Европарламенте, и в значительной мере именно позиция России по ее поводу стала одним из аргументов у тех, кто хотел изоляции России от деятельности этих авторитетных европейских организаций. ...
Вот Россия заполучила себе еще одну головную роль, заполучила себе еще один абсолютно позорный эпизод, еще один абсолютно позорный случай политической репрессии в этом конкретном случае, который, несомненно, наносит тяжелый урон репутации России. Ну, и так уже с репутацией этой дело обстоит довольно тухло."

"...Есть так называемый минский формат. Вот, собственно, все обсуждают, будет ли завтра очередная встреча в этом формате – скорее всего, не будет, но обсуждение пока идет. Там речь идет о встречах, в которых принимает участие представитель России, представитель Украины, представитель Евросоюза, и, собственно, представители Луганска и Донецка. И все это при таком модерирующем посредничестве белорусской стороны.

А есть другой формат, так называемая четверка, это Франция, Германия, Россия и Украина. Никаких лугансков, и никаких донецков, и, что называется, никого посторонних. И вот подготовка к такой встрече, она как раз идет очень интенсивно, и идут консультации, связанные с повесткой дня, и с местом, и временем такой встречи. Эта встреча должна происходить на высшем уровне, с участием президентов и, собственно, то есть, трех президентов и одного канцлера, одной, точнее, «канцлерины», как называют ее в Германии.

И вот что интересно: там на этих переговорах Россия некоторое время тому назад перестала отрицать участие своих регулярных войск. То есть, это осталось только для публичной сферы. Грубо говоря, только для Дмитрия Киселева. Вот он продолжает. И только для пресс-конференций, именно пресс-конференций Лаврова, потому что на переговорах профессиональных, на переговорах дипломатических – мне довелось слышать об этом от одного довольно высокопоставленного московского дипломата, иностранного дипломата. Я, конечно, ни за что не назову его имени, но он сказал мне о том, что вот на протяжении последних нескольких дней Россия перестала каждый раз одергивать собеседников, когда они говорят о том, что, вот, ваши части в этом участвуют. Россия стала с этим соглашаться.

И случилось это, собственно, после Мариуполя. Потому что, ну, там все очевидно, там все доказано. Там доказано, из чего стреляли, доказано, откуда стреляли, и, в общем, совершенно ясно, что вот такого рода бомбардировка города, она не может производиться какими-то полупьяными партизанами. Эту стрельбу, вот такую слаженную стрельбу нескольких батарей «Градов» и «Ураганов» могут производить только профессиональные военные, хорошо обученные, хорошо подготовленные, привычные к обращению с этой техникой. И, как сказал мне этот дипломат, вот эта стрельба – это подпись и печать под признанием России в том, что ее регулярные части принимают участие в этом конфликте.

...И, собственно, вопрос этот закрыт. Можно сколько угодно продолжать разговаривать об этом в информационных и пропагандистских программах, можно сколько угодно заниматься увещеванием населения на эту тему, но в профессиональной среде, в межгосударственном дипломатическом обиходе этот вопрос решен. И он решен, и Россия признала решение этого вопроса, можно это констатировать. То есть, мы будем дожидаться, пока это вылезет наружу.
Та же, в общем, история, видимо, ждет нас с Боингом. Я думаю, что мы находимся на пороге признания того, что в действительности с ним произошло.

Адвокат Анна Ставицкая, ранее защищавшая осужденного за шпионаж военного эксперта Игоря Сутягина, считает обвинения жительнице Вязьмы не соответствующими Уголовному кодексу. Она отметила, что ст.275 УК РФ, предусматривающая до 20 лет лишения свободы, трактует госизмену как выдачу государственной тайны или оказание консультационных услуг другому государству, которые «направлены против безопасности РФ». «То есть, получается, что в ходе этого дела ФСБ придется признавать факт отправки военнослужащих на Украину или же утверждать, что соседнее государство ведет с нами войну и на нас должно напасть. То есть это в любом случае ставит следователей в неудобное положение»,— заявила “Ъ” адвокат. Кроме того, отметила госпожа Ставицкая, обвиняемая не могла иметь доступ к гостайне, поскольку не состоит на службе в госучреждениях и к специальным данным не допущена. «Такой ее рассказ со ссылкой на подслушанный где-то разговор и ее оценка действительности не могут являться разглашением государственной тайны»,— пояснила Анна Ставицкая.