Василий Дорофеевич Ломоносов был зажиточным крестьянином, занимался морским и речным рыболовным промыслом, имел мореходное судно. Гукор «Святой Архангел Михаил», получивший за отличные мореходные качества домашнее прозвище «Чайка». Домашнее хозяйство его отличалось образцовою полнотою; её завершал пруд, в котором помещались садки для живой рыбы и летом плавали домашние утки и гуси.
Родная мать Михаила Васильевича Ломоносова
Сивкова Елена Ивановна до замужества была дочерью псаломщика какой-то Матигорской церкви Холмогорского округа, а этих церквей две, и они отстоят от Курострова к западу в 5 верстах. Как дочь церковнослужителя, она знала в доступной мере грамоту и высоко ценила её. Сверх того, как ни убого было в прежнее время умственное развитие самих церковных дьячков, однако они, в сравнении с крестьянами, были наилучше выработанными людьми, понимали значение благородства, и потому могли в своих семьях выводить добрых, нравственных и даровитых людей со зрелыми и верными взглядами на жизнь или по крайней мере с достаточною подготовкою к разумному восприятию всего лучшего и полезного. Без сомнения, такие добрые начала существовали и в душе родительницы Михаила Васильевича, ибо она развила в сыне своём любовь и усердие к молитве и рвение к полезным знаниям, начиная с грамоты, она дала ему первое ознакомление с буквами, цифирью и складами, она же затем настояла отдать своё детище для полного научения грамоте уже под руководством церковного дьячка, она с плотью и кровью сообщила ему задатки живейших внутренних стремлений, в которых, к сожалению, могла дать очень слабый след по причине скудного развития своих умственных сил, она могла рассказами и песнями породить в сыне своём глубокую любознательность и, может быть, такие вопросы, уяснение которых составило великую научную славу Ломоносова. Влияние этой истинной матери тем более неотразимо действовало на душу Михаила Васильевича, что он был единственным её сыном. Здесь вся её материнская любовь, весь материнский воспитательный труд, руководимый любовью, сосредотачивались на одном лице, да кстати, и отец, естественно, любил исчадие любимой супруги, также сосредотачивая на нём свои ласковые воспитательные заботы, направляя сына своего ко всему наилучшему.
К чести Василия Дорофеевича надобно пояснить, что он обладал весьма хорошими качествами души, был обходителен с домашними, любил жену и сына и, несмотря на незнание грамоты, был многосведущим человеком, почётным и уважаемым лицом в своём обществе. Нельзя думать, чтобы человек, ещё в начинающемся периоде зрелости будучи примерным домохозяином, лучшим землевладельцем, бойким торгово-мореходным промышленником, распорядителем морского судна, не был многосторонне развитым лицом. Естественно, и дети такого отца наиболее развиты в сравнении с детьми заурядных крестьян. Михайло Васильевич Ломоносов имел именно такого родителя, и потому от него приобрёл себе живой, бойкий рассудок, глубокую умственную проницательность, умение самостоятельно соображать и склонность к удивительному трудолюбию. Когда же к этим качествам присоединим мы качества, сообщённые от его матери, и допустим существование личных индивидуальных особенностей в широкой натуре Михаила Васильевича Ломоносова, то из такой комбинации получится пример редкого в крестьянской среде условия к умственному и многостороннему развитию человека ещё с первых дней его сознательного бытия. Столь благополучное слияние наилучших стимулов развития могло бы и не гениальному уму сообщить большой простор, но для гения — это земля, на которой приносит он плод всегда сторицею.