Я социальный работник и с 1973 года работаю с детьми, подвергшимся сексуальному насилию. Последние четыре года я занимаюсь несовершеннолетними, совершившими сексуальные преступления. Сегодня утром я хочу рассказать вам о некоторых типах поведения, которые присущи жертвам физического или сексуального насилия, а также о тех чувствах, которые скрываются за этими типами поведения. Я сама взрослый ребёнок алкоголиков, кроме того, я пережила продолжительное сексуальное и физическое насилие.
Не знаю, есть ли здесь кто-нибудь, кому доводилось слушать мои выступления раньше. Обычно я стремлюсь…ну как бы так сказать, контролировать своё выступление. Хочу верить, что это дают о себе знать годы моего католического воспитания. Я рассказываю, как рассказывают монахини на уроках, поэтому мне бы хотелось сначала пройти по подготовленному материалу, а потом, я обещаю, у нас будет много времени всё обсудить и задать вопросы. Вот если у нас получится всё сделать в таком порядке, будет очень здорово.
Для начала приведу несколько фактов о сексуальном и физическом насилии над детьми в этой стране. Сегодня каждая четвёртая маленькая девочка становится жертвой сексуального насилия ещё до момента своего 18-летия. Раньше считалось, что с мальчиками подобное происходит в одном случае из шести, однако последние исследования показали, что риски одинаковы. И то же самое вижу я. Несколько лет я руководила отделением по проблемам сексуального насилия крупной психиатрической лечебницы в районе Бостона. Я не встретила ни одного мальчика в возрасте от 13 до 19 лет, который бы лечился в клинике только по поводу пережитого им сексуального насилия. Многие несовершеннолетние, совершившие преступления сексуального характера, сами были жертвами таких преступлений, но не было никого в этом возрасте, кто обратился в клинику только как жертва. Ну, я думаю, причина здесь не в том, что мальчики реже подвергаются насилию, когда становятся старше. Дело не в этом. Я считаю, что с возрастом мальчикам всё труднее говорить о пережитом насилии, подробно рассказывать. Вот с чем мы имеем дело.
Итак, каждый четвёртый ребёнок становится жертвой сексуального насилия, и ведь мы говорим только о зафиксированных случаях. Такая статистика охватывает очень широкий круг преступлений. Начиная с эксгибиционизма, публичной эякуляции, контакта без прикосновений, когда ребёнок может убежать и рассказать обо всём, и заканчивая продолжительным инцестом, вовлечением в детскую проституцию или порнографию и изнасилованием. 40% жертв изнасилования моложе 20 лет. Похоже на эпидемию.
Все перечисленные преступления несут детям вред разной степени. Все они травмируют детей. Безусловно, все дети должны быть ограждены от этого.
Теперь хочу сказать о физическом насилии и лишении детей внимания и заботы: за год в этой стране фиксируют более полутора миллионов случаев физического насилия и лишения детей внимания и заботы. И вот это тоже эпидемия. Вообще меня приглашают на такого рода конференции, потому что существует клубок тесно связанных между собой проблем: первая – опекун злоупотребляет алкоголем или наркотиками, вторая – физическое насилие в семье, третья – сексуальное насилие, наконец, четвёртая проблема – лишение внимания и заботы. Когда мы сталкиваемся с одной из четырёх, нужно искать и другие. Я не хочу сказать, что если в семье есть какие-то трудности, то непременно появятся все названные проблемы. Но, разумеется, если опекун злоупотребляет алкоголем или наркотиками, возникает очень благодатная почва для сексуального насилия. Или если в семье было сексуальное насилие, очень часто к нему добавляется и физическое. Ну мы обо всём этом ещё подробнее поговорим.еперь я хочу дать точное определение сексуальному насилию над детьми, потому что, мне кажется, с физическим насилием всё гораздо очевиднее. А вот термин "сексуальное насилие" понимают неправильно.
Чем дольше я работаю в этой области – скоро будет 15 лет – так вот, чем дольше я работаю, тем больше я убеждаюсь, что сексуальное насилие над детьми - это неверный термин. Он вводит людей в заблуждение. От него возникает множество проблем. В работе с жертвами сексуального насилия самое трудное – это убрать секс из сексуального насилия. Очень тяжело помочь этим людям увидеть, что призошедшее с ними не имеет ничего общего с сексом, с интимной близостью между двумя равными людьми, давшими своё согласие, способными нести ответственность перед друг другом. Как эти двое чувствуют себя во время секса - абсолютно чуждо ощущениям детей. То, что в такой ситуации происходит с ребёнком, называется злоупотреблением властью. И я считаю это более корректным термином. Он относится и к физическому насилию. Так вот, это - злоупотребление властью. Это большой человек домогается маленького.

Мы многое знаем о таких преступниках. Во-первых, люди, развращающие малолетних детей, часто в своём эмоциональном развитии останавливаются на очень раннем этапе. Внутри им примерно от двух до четырёх лет. Так что у них может быть большое тело, это может быть подросток или взрослый, мужчина или женщина, но то, как они взаимодействуют с людьми, особенно в межличностных отношениях, говорит об их очень маленьком возрасте.

Некоторые преступники живут двойной жизнью и преуспевают в различных сферах: они могут много зарабатывать, проявлять активность в церкви или в своей общине, могут быть хорошими профессионалами, но в плане межличностных отношений, эмоциональной близости, в плане способности поддерживать близкие отношения с ровесником оказывается, что у них нет нужных навыков. Они словно застряли в младенчестве.
Преступника влечёт относительное бессилие ребёнка. Внутри преступник ощущает себя опустошённым, беспомощным и неполноценным. Возможно, он компенсирует это чрезмерной уверенностью в себе, да чем угодно, но глубоко в душе он чувствует себя совсем маленьким. Поэтому дети не только психологически близки таким людям, они не просто их эмоциональные ровесники, но, кроме того, преступник в ребёнке находит человека, который всё-таки меньше него самого. Тогда становится неважно, насколько опустошенным, насколько беспомощным преступник ощущает себя, ведь рядом есть кто-то, кто всегда будет ещё меньше, всегда будет ещё более неприспособленным, ещё более слабым, кто никогда не возложит на преступника тех обязательств, которые мог бы возложить ровесник. И это очень безопасно. Так что для растлителя всё начинается с власти.
У меня есть коллега со Среднего Запада, она придумала прекрасный афоризм: «Представь, если я огрею тебя скалкой по голове, ты назовёшь меня поваром?» Только потому, что некоторые люди, злоупотребляя властью, пользуются гениталиями, мы не можем считать это сексом.

Идём дальше. Огромное значение имеет сексуальное удовлетворение, которое получает преступник. Жертвы сексуального насилия видели, как хорошо себя чувствует растлитель, как весь мир вокруг него словно преображается. Сексуальное удовлетворение становится очень важным, и оно не даёт остановиться. Но всё же это побочное развлечение. То есть оно приходит позже. Изначально, как правило, растлитель не догадывается, какое сексуальное удовольствие он получит. Для него всё начинается с власти. Вот это первичная причина. Когда ему нужно чем-то заполнить свою внутреннюю пустоту, почувствовать себя больше другого человека ценой жизни этого человека. Но и сексуальное удовлетворение может быть немаловажным.

Когда я так объясняю происходящее, когда я показываю, что сексуальное насилие - это злоупотребление властью, я вижу, как это действует на самих преступников. Потому что термин сексуальное насилие сбивает их с толку. Большинство из них – и взрослые, и несовершеннолетние – считают, что секс это грязно, секс это плохо, секс – это нечто отвратительное, секс нужно запретить, его нужно тщательно скрывать. Очень часто я составляю заключения для суда, так вот хотела бы я получать по доллару за каждого преступника, от которого я слышала: «мастурбировать куда хуже, чем то, что я натворил» или «если бы у меня была интрижка, вот это было бы действительно страшно, а то, что я сделал, не так отвратительно». То есть для них характерно крайне негативное восприятие сексуальности. У них извращённый взгляд на вещи. Когда они слышат о том, что надругались над сексуальностью ребёнка, извратили понятие секса, они думают примерно так: «Я испортил то, что само по себе плохо. Ничего страшного. Вот невидаль? В чём проблема, отстаньте от меня».

«Я испортил то, что само по себе плохо. Ничего страшного». Такое извращенное понимание живёт в самой нашей культуре. Мы думаем, что можно застрелить уголовника в подземке, можно поймать и избить нациста, можно насиловать насильников в тюрьме. Можно плохо обращаться с тем, что само по себе плохо, и за это не придётся отвечать. И не нужно прорабатывать свои чувства, не нужно искать другие пути решения проблемы.Так вот, с растлителями мы говорим о том, что они извратили понятие власти, что они не умеют правильно с ней обращаться. А люди любят власть - и подростки, и взрослые. Всем она чрезвычайно дорога. Для растлителя это означает, что он надругался над тем, что само по себе прекрасно, что он больше всего ценит. Тут мы попадаем прямо в цель - становится понятно, что произошло и каковы последствия.
Итак, эти термины крайне необходимы. Они относятся и к физическому насилию. Иногда я объясняю, как в семье злоупотребляют властью, на примере цепной реакции. Представим мужчину… вот в семье есть взрослый мужчина. Положим, он устроился на трудную работу, босс к нему несправедлив. Он приходит домой и вымещает свои чувства на женщине. Что он делает? Он её бьёт, потому что расстроен. Он переносит свой гнев с работы на неё. Что же, женщина сама не в восторге от побоев, в конце концов, она не имеет отношения к его проблемам. Она вымещает это на старшем ребёнке. Бьёт его. А он бьёт среднего, средний бьёт младшего, а младшему остаётся бить домашнего питомца. В итоге их кот убивает мышку.
Я хочу сказать, что это цепная реакция. Вы просто сбрасываете негатив на следующего за собой, вы не способны направить его на его источник. В семье нет возможности, нет механизма справляться с этим. Так происходит и в случае сексуального, и в случае физического насилия.
Специалисты по биоэнергетике говорят, что физическое насилие пронизано сексом, и я склонна согласиться. Думаю, так и есть. Как физическое, так и сексуальное насилие основано на сексуальной энергии, которая должна быть направлена на взрослого человека и обычно высвобождается в здоровых сексуальных отношениях между двумя взрослыми людьми. Когда же это невозможно, разрядка энергии происходит через физическое насилие. Энергия долго копится, пока в конечном итоге не прорывается наружу.
Если посмотреть на всё разнообразие форм физического насилия над детьми, можно заметить, как часто в нём присутствует сексуальная составляющая. Детям даже делают инъекции ботокса. Физическое насилие нередко носит ритуальный характер. И тогда в нём тоже есть сексуальный оттенок. То есть, между различными формами насилия больше общего, чем кажется на первый взгляд.
Идём дальше. Если когда-нибудь станет известно истинное положение дел, наверняка выяснится, что 85% растлителей составляют мужчины, а около 15% - женщины. Такое соотношение я наблюдаю годами. Тут работает моя интуиция. Не стоит ожидать равного деления. Всё же женщин больше, чем нам хотелось бы. Хотя официальные исследования говорят, что среди преступников, совершивших преступления сексуального характера, женщин всего 3%. Я считаю, это заниженные данные.
Есть разница между тем, как действуют мужчины и женщины. Я поясню. Мужчины очень … ну, они как бы заставляют ребёнка «выбирать» между двумя вещами: «Сделай это, а не то…». Здесь может проявиться очень много агрессии и насилия. А вот с маленькими детьми преступники чаще всего пытаются обыграть сексуальное насилие, как особые доверительные отношения. «Все папочки любят, чтобы их девочки так делали». «В эту игру играют самые лучшие друзья». «Только мы с тобой, одни против всех». «Так ты станешь членом тайного клуба». Они дурачат детей, убеждают, что всё это лишь часть нормальных отношений.
А потом что происходит? Где-то с девяти до двенадцати лет дети усваивают огромное количество информации о действительно нормальных отношениях. И вот тогда мы начинаем понимать происходящее. Мы, например, замечаем, что Билл Козби в своём сериале про счастливую чернокожую семью почему-то не делает это со своими детьми. На рекламных плакатах мы не видим, как взрослые занимаются сексом с детьми, демонстрируя при этом какой-то замечательный товар. Может иногда нечто подобное и есть, но не слишком часто. Так мы замечаем разницу, так начинаем задумываться: может, происходящее в моей семье не так уж нормально, может, у нас не всё в порядке?
Женщины стараются, чтобы сексуальное насилие с их стороны выглядело как уход и забота. «Сейчас я тебе помогу, я буду ласкать тебя там, пока ты не заснёшь, и тогда тебе не приснится плохой сон». «Так я приучаю тебя к горшку». «Доктор сказал, что я должна так делать». И тому подобное. А ведь детям легче понять, что такое нормальные отношения, нежели узнать, как должна проходить нормальная гигиеническая процедура. Поэтому сексуальное насилие со стороны женщины чаще всего остаётся нераскрытым. А если всё-таки о нём становится известно, женщины отвечают так: «Понимаете, дети всё перепутали. Сейчас много говорят о сексуальном насилии по телевизору и в школе, дети просто не могут разобраться. Я же на самом деле ухаживаю за ними. Это была просто гигиеническая процедура, никакого секса». А на деле оказывается, что все гигиенические процедуры в этом доме давно превращены в сексуальную забаву. Из-за этого распознать женское сексуальное насилие куда сложнее. И говорить о нём тоже трудно. И нужно как-то менять эту ситуацию.
Ещё о растлителях мы знаем, что им нужно долго готовиться и хорошо планировать свои поступки. Не бывает спонтанного сексуального насилия.С физическим насилием всё немного по-другому. Думаю, оно бывает спонтанным - можно ударить ребёнка сгоряча. Однако, не стоит забывать, что люди, применяющие физическое насилие, зачастую много времени и энергии тратят на то, чтобы уговорить детей никому ничего не рассказывать. Ровно так же ведут себя и растлители. В общем, физическое насилие не всегда чисто импульсивно, бывает, его долго планируют. Есть такая мысль – и это очень опасная мысль, – что сексуальное насилие в семье это способ приспособиться к специфическим семейным отношениям. Некоторые думают, что каждый член семьи – жертва, все сговариваются и что-то тайно замышляют, и у каждого поступка есть двойное дно. Понятно, что это не так. Нельзя придумать хуже. Мне кажется, на пути к выздоровлению мы часто мучаемся вопросом: кто из членов семьи виноват в том, что такое могло случиться?
Мы кое-что знаем о сексуальном насилии внутри семьи. 80% растлителей жили с этой проблемой задолго до того, как завели семью. У 80% из них была эта проблема ещё до того, как у них появилась семья! Я вспоминаю слова Эмили Колман: «Вопрос стоит так - дисфункциональные семьи создают растлителей, или растлители создают дисфункциональные семьи?» Я думаю, здесь работает многоступенчатая схема. Люди с такой проблемой выбирают специфических партнёров. Особенно часто они стараются стать приёмными отцами, найти женщину, у которой есть дети определённого возраста. Они ухаживают за такими женщинами, пока, наконец, не съезжаются с ними и не получают безграничный доступ к их детям. Всё это долго и тщательно продумывается.
Идём дальше. 50% взрослых растлителей стали заниматься этим ещё до совершеннолетия. Ещё подростками они стали причастны к преступлениям сексуального характера. Оставшиеся 30% во время мастурбации для достижения оргазма возбуждали себя девиантными образами. То есть их фантазии были связаны с жестокостью, изнасилованиями, растлением детей. Все эти фантазии заканчивались оргазмом. Вообще, оргазм - это самая лучшая морковка из доступных, это вот даже лучше, чем m&m's, намного лучше. (Смех в зале). Знаете, если бы нашёлся кто-то, кто смог бы привязать ощущение оргазма к отказу от курения, этот человек заработал бы кучу денег, он бы сделал карьеру на этом. Ничто лучше оргазма не заставит человека раз за разом возвращаться к определённым поступкам. Нет средства эффективнее. И происходит следующее: в своих фантазиях люди снова и снова переживают эти образы, их новизна исчезает. Многие растлители говорили мне, что в конце концов они «набрались мужества» воплотить эти образы в жизнь.
Итак, всё сказанное верно для 80% взрослых растлителей. Неважно кто это: ваш дядя, дедушка, отец, двоюродный брат или просто близкий родственник. Можете быть уверены: у него была эта проблема задолго до того, как вы появились. Даже когда речь заходит о несовершеннолетних растлителях, даже когда это брат и сестра, я упорно стараюсь донести одну мысль: у сексуального насилия может быть тысяча объяснений, но нет ни одного оправдания. К несчастью, в этой стране живут миллионы маленьких мальчиков и девочек, родители которых зависимы от алкоголя или наркотиков, они истязают своих детей физически и сексуально, лишают их внимания и заботы. Но эти дети, вырастая, сами не становятся такими. Многие люди проходят через этот ужас, но сами не причиняют вред окружающим. Какова ваша история? Когда и где вы сделали свой выбор? Нужно быть очень осторожными и не пытаться обосновать насилие внутрисемейными отношениями.
Есть ещё один миф, связанный с сексуальным насилием. Считается, будто женщины несут ответственность за отцов-растлителей. Якобы равнодушие женщины становится причиной сексуального насилия. Или же женщина потворствует растлителю. Но это абсолютно неверно. Разумеется, если в семье есть сексуальное насилие, если долгое время его удавалось держать в тайне, и, особенно, если оно касалось одного ребёнка и продолжалось длительное время, мы в целом можем сказать, что да, действительно, второй родитель не обращал на ситуацию должного внимания, не заботился о ребёнке, не защищал его. Можно сделать такое обобщение. К тому же в семьях с физическим и сексуальным насилием взрослые и дети меняются ролями. Когда я разговариваю с детьми, я говорю им, что в их семье всё словно перевернулось с ног на голову. Так, в семьях, где нет подобных проблем, родители заботятся о физическом и моральном благополучии своих детей. Зато в семьях, где подобное существует, всё наоборот: дети должны заботиться о моральном и физическом благополучии родителей. Поэтому зачастую родитель, непричастный к насилию, действительно проявляет недостаточно внимания и заботы по отношению к ребёнку. Кроме того, если и сам ребёнок считает, что заботиться о маме с папой – его обязанность, он не станет беспокоить родителей своими чувствами. Видя, что родители не могут разобраться с собственными переживаниями, он вряд ли станет добавлять к этому свои. Так что очень часто за спиной второго родителя происходят страшные вещи. Иногда эти люди сами могут злоупотреблять алкоголем или наркотиками. Но всё это не делает их ответственными за поступки тех, кто физически и сексуально истязает ребёнка. Да, они несут ответственность за то, что не заботятся о своих детях, за то, что не проявляют к ним должного внимания. Но многие люди состоят в браке или вступают в длительные отношения с теми, кто не способен ухаживать и заботиться о других, и тем не менее они не начинают растлевать детей. То есть здесь нет взаимосвязи. Но в случае сексуального насилия действительно очень просто во всём винить мать, искать в ней причину поступков растлителя. Любопытно, что, когда растлителем является мать, никто не говорит: «Как же отец мог такое допустить?» Когда же мужчина растлевает ребёнка, мы слышим: «Как же мать позволила такому случиться?»

Сострадание к себе состоит из трех компонентов. Во-первых, это доброта к себе – способность проявлять к себе доброту и понимание вместо самокритики. Во-вторых, это человечность – понимание, что личный негативный опыт является нормальной частью человеческой жизни. В-третьих, это осознанное принятие – уравновешенный взгляд на вещи вместо повышенного внимания к болезненным мыслям и чувствам.

Исследователи провели пять экспериментов, в которых попытались определить когнитивные и эмоциональные процессы, с помощью которых самосострадательные люди справляются с жизненными проблемами. В экспериментах изучались реакции участников на воспоминания о негативных событиях, представление негативных сценариев и получение негативной оценки от окружающих. При этом оценивалось качество выполнения задания, а также эмоциональные реакции участников.

Ученые обнаружили, что сострадание к себе не связано с самооценкой, которая может быть совершенно различной. Однако данные исследований показывают, что сострадание к себе особенно выгодно для людей с низкой самооценкой. Исследователи обнаружили следующее:

- Люди с высоким уровнем сострадания к себе испытывают меньше негативных эмоций при реальных, вспоминаемых или воображаемых плохих событиях.

- Сострадание к себе позволяет людям принимать ответственность за негативный опыт, но при этом преодолевать плохие чувства.

- Сострадание к себе защищает людей иначе, а иногда и гораздо лучше, чем самооценка. Кроме того, людей с состраданием к себе характеризуют более положительные эмоции. Однако для них не характерны нарциссизм и иллюзии в отношении себя, которые часто встречаются у людей с высокой самооценкой.

- Сострадание к себе особенно важно для людей с низкой самооценкой. Люди с низкой самооценкой, которые относятся к себе по-доброму, несмотря на нелестные отзывы других, справляются с ситуацией не хуже, если не лучше, людей с высокой самооценкой.

- Отношение к себе у людей, склонных к самосостраданию, меньше зависит от внешних событий. Причина, вероятно, в том, что они относятся к себе по-доброму, независимо от того, идут ли дела хорошо или плохо.

В исследовании отмечается, что многие эти качества обычно приписываются высокой самооценке, но на самом деле, их причина – сострадание к себе. «Кажется, что сострадание к себе боле важно, чем самооценка, и именно оно ответственно за многие положительные эффекты самооценки», - говорит Лири.

«Американское общество тратит много времени и усилий, пытаясь повысить самооценку людей», - говорит Лири. «В то же время сострадание к себе оказывается более важным ингредиентом благополучия».