Владмама.ру Перейти на сайт Владмама.ру Просто Есть

Часовой пояс: UTC + 10 часов


Ответить на тему [ Сообщений: 2 ]

Автор Сообщение
Сообщение Добавлено:  
НЕлюбители Катечкиной, не ждите, матов не будет. Очень милая история о том, что нужно уметь видеть чудо в обычном.
http://katechkina.livejournal.com/264122.html#cutid1

Он выкатился также неожиданно, как шарик жевательной резинки из автомата в супермаркете и с гулким грохотом упал ей под ноги, едва не задев своим носом мысы лакированных сапог. Натуся не испугалась: во-первых, она работала бухгалтером – а что может быть страшнее цифр, во-вторых – у нее в груди билось рубиновое сердце, а, в третьих, бояться было некого: так себе, пустячок. Небольшого роста мужчина, каких обычно обижают «мужичонками», невыразительное лицо, штаны с кривыми стрелками и третей свежести майка, выглядывающая из-под задравшегося пуховика.
- Ты откуда, чучело? – ласково спросила Натуся, всей своей массой наклонившись над тщедушным тельцем.
- Оттуда, - он закашлялся, и ткнул пальцем в неопределенную сторону. – Меня Костик зовут.
- Понятно, - хмыкнула Натуся. – А тут чего валяешься? Выгнали?
- Нет. Я ангел небесный, а от того выгнать меня нельзя, потому что дом мой везде.
- Понятно, - еще раз хмыкнула Натуся, хотя ничего понятно ей не было, а так только - казалось.
– Ты, может, псих?
- Наверное, - доверчиво ответил ей Костик. – Я еще не знаю пока.
- Вот ведь чучело же.
Натуся расхохоталась сытым бабьим хохотом, так искреннее, что позабыла о том, что ей не следует открывать рот широко, ведь от этого виден ее золотой зуб, который теперь не в моде. Рубин в груди забился часто-часто, и начал исходить каменной слезой.
- Была-не-была - подумала Натуся, а вслух сказала: Вставай, чучело. Пойдем.
И они пошли. Мимо рынка с сонными торговками, вдоль игровых павильонов в лампочках, через площадь, порытую лужами: из дома небесного в дом земной.
По дороге, Натуся поддерживала Костика за воротник, и плакала ему про то, что аванс маленький, и про то, что соседская кошка писает в подъезд, и про то, что даже зимы сошли с ума и теперь снега разве дождешься. Костик уныло вздыхал, и изредка поддакивал, и этого Натуся жаловалась еще больше.

Придя домой, Натуся тут же завернула Костика в серый платок из козьей шерсти, и принялась потчевать вчерашними макаронами с фаршем. Костик ел как хозяйский кот: с разумной жадностью, не нервно, но и своего не упускал – тарелка пустела быстро, и Натуся постоянно подкладывала ему из сковородки, неприятно царапая тефлоновое дно.

Наконец, когда Костик наелся, и настала пора пить чай, Натуся приступила к главному.
- Ты вот, говоришь ангел… Чудеса, значит, всякие, будто бы… И вообще
Костик сверлил взглядом клеенку, и весь его вид говорил о том, что он не понимает Натусиных намеков, или, что еще более вероятно, не хочет их понимать.
- Или вот, например, желания исполнять всякие вас же там учат, - не унималась Натуся. – Само-собой, если человек хороший.
Костик зевнул. Этот обыденный и совсем не ангельский зевок неожиданно разозлил бухгалтера, и она пошла ва-банк.
- Может быть, ты считаешь, что я не заслуживаю чуда? – взревела Натуся и стукнула кулаком по столу. – Вам там, может, кажется, что я вообще всех подряд на улице подбираю?
Рубин рвал грудь, подбородки тряслись, травленные химией волосы искрились в свете лампы
Костик зевнул еще раз, хлебнул чая, и как раз в тот самый момент, когда Натуся захотела плеснуть в него кипятком, заговорил.
- Я исполню ваше желание, Наталья Николаевна. И чуда тут нет, и не потребуется.
- Как это не потребуется? – обиделась Натуся. – Еще как потребуется! Все бы вам экономить.
- Чего вы хотите, Наталья Николаевна? - посмотрел на нее Костик. Хотя в его взгляде не было ничего необычного, Натуся смутилась.
- Ну не знаю…
- Смелее, смелее – улыбнулся он ей. – Говорите как есть, и я тот час же приступлю к исполнению.
- Я устала, Костик. А еще я ужасно одинока. Может быть, вам покажется это странным…
- Нет, не покажется.
Костик встал с дивана, довольно неловко обошел стол и начал собирать чашки и пустые тарелки. Точно завороженная, Натуся следила за его движениями: она ждала. Тем временем, Костик сложил посуду в раковину, и принялся ее мыть с таким деловитым видом, как будто делал это всю жизнь. Натуся ждала. Когда последняя тарелка заняла свое логическое место в гнезде сушилки, Костик вытер руки, и направился в комнату. Сквозь приоткрытые двери было видно, как он снует туда-сюда, перекладывая вещи с места на место. Включился пылесос. Выключился. Она по-прежнему сидела на стуле, напряженная, как червовая дама на игральных картах. Наконец, когда Костик вышел в прихожую, и оттуда раздался звук щелкающего замка, Натуся встрепенулась.
- Уйдет! Уйдет и не вернется! – от этой догадки ей стало так страшно, что она тут же побежала к дверям.
Костик стоял в проеме, у ног его терлась тощая рыжая кошка с драным ухом.
- Это еще что такое? – удивилась Натуся.
- Ваше желание, - развел руками Костик. – Вы же сами сказали что устали, и что вам одиноко. Дома чисто, и теперь вы можете отдохнуть.
- А это? – Натуся ткнула пальцем вниз.
- А это Лизавета. Ее соседи ваши выгнали. Она тоже, по-своему, несчастна.
- Идиот!

Всю ночь Натуся ворочалась на подушках. Да еще и проклятущая кошка норовила залезть к ней в постель.
- Надо же, что придумал! Посуду вымыл, эту блохастую приволок, и на тебе пожалуйста – желание. Все привыкли филонить… филонить…ффф
Она заснула только под утро, рассерженная и перевозбужденная, и во сне видела свою покойную маму, которая советовала ей немедленно выйти замуж и купить азалию. Когда прозвенел будильник, Натуся все еще ругалась с мамой из-за цветов, но, к глубочайшему своему удивлению, ей удалось встать бодрой и полной сил. Лизавета сидела рядом, на прикроватном коврике, и пела главную кошачью песню – обо всем и ни о чем, Костик сопел на кухонном уголке, положив голову на стол.
- Ладно уж, - подумала Натуся. – Пусть живут, раз так.

И они зажили. Желания по-прежнему исполнялись, не так как бы того хотелось Натусе, но исполнялись, и если уж совсем начистоту – ей не в чем было упрекнуть Костика. Когда ей становилось грустно – он рассказывал смешные истории и так умилительно корчил рожи, что она только покатывалась со смеху. Когда у нее схватывало живот, он тут же заваривал чай с ромашкой. А если случалось так, что у Натуси болела душа, и по рубину катились каменные слезы – тут же прибегала Лизавета, и запевала свою вечную песнь. Через какое-то время Натусе начало казаться, что она счастлива. Не тем большим счастьем, которое испытывают герои любовных романов, а маленьким и скромным, пожалуй, даже старушачьим счастьишком, когда все ровно, спокойно и разложено по полочкам и от самой этой ровности уже хорошо. Так продолжалось до последней недели декабря.

А в последнюю неделю декабря появилась Любка. Большая и растрепанная вбежала она к Натусе, протянула коробку с пирожными и тут же бросилась на кухню.
- А это у тебя кто? – услышала Натуся, к тому времени пихавшая высокие Любкины сапоги в шкаф, подальше от когтистой Лизаветы. Сапоги были красивые до нескромного и правильные - по сезону: внутри не мех, и не кожа голая, а шерстяная подкладка – как раз то, что нужно для бесснежного декабря.
- Да так… Костик… на улице нашла, - проворчала Натуся. Таких замечательных сапог у нее не было и не предвиделось: премию не дали, а зарплата была потрачена еще неделю назад.
- А я тоже нашла, - крикнула из кухни Любка. – Такого мужика нашла, ты-себе-не-представляешь-какого-ах.
- Так уж и «ах»?
Одним резким движением, Натуся запихала сапоги в шкаф, и вошла на кухню.
- Так уж и. Сапоги видела? А еще и пальто демисезонное и куртка. Он из начальства нашего. Сама понимаешь, не бедный.
Любка сидела за столом, подперев голову руками. Ее румяное лицо светилось. И это было не то скромное старушачье счастье, к которому привыкла Натуся, а счастье выпуклое и кричащее: женское. И в ту же секунду показалось Натусе, что весь ее мир надуманный, и ненастоящий, и она уже не слушала Любку, а только смотрела в окно. За окном плыли серые тучи, и моросило. Любка что-то рассказывала, ела пирожные, сама подливала себе чай, и отправилась домой, только когда часы пробили восемь.

Закрыв за подругой дверь, Натуся зашла в комнату. Костик сидел на диване и увлеченно разгадывал кроссворд. Брюки с кривыми стрелками – сколько не гладь – все равно такие – задрались, и из под них выглядывали голые лодыжки, цвета рыбьего брюха. Эта внезапно открывшаяся интимность разозлила Натусю.
- Малахольный, - громко объявила она.
- Я? – испуганно спросил Костик, и отложил кроссворд в сторону.
- Да ты.
Натуся принялась расхаживать по комнате взад и вперед. Натусина раздраженность ходила вместе с ней, изредка натыкаясь носом в подол халата, когда Натуся закладывала особенно резкий поворот.
- Малахольный и есть. Бракованный.
- Почему? – Костик вжался в диван, и как-то весь съежился.
- Потому что на улице нет снега, и мне нечего надеть! Ни пальто, ни сапог подходящих. У меня только зимнее, прошлогоднее, я на такую погоду не рассчитывала.
- Но..
- Не рассчитывала, так им и передай. Нет, чаек, посуда мытая и байки твои – это хорошо. Но мне нужны сапоги.
Натуся остановилась в центре комнаты и сложила руки на груди.
- Ты можешь исполнить мне сапоги? Или как там у вас… наколдовать?
- Нет, - грустно ответил ей Костик. – Сапоги не могу.
- Тогда пальто.
- И пальто не могу.
- Видишь, ты ничего на самом деле не можешь. Я же говорю бракованный!
Натуся заплакала. Если бы Костик промолчал, или, наоборот, ударил ее по лицу, или даже просто вышел на кухню, то ничего бы не случилось. Но Костик не знал, что рубиновые сердца не любят жалости.
- Послушай, - сказал он. – Сапоги не стоят слез, я могу…
- Ничего ты не можешь, - взорвалась Натуся. – Ничего такого, из того чтобы мне было нужно. Собирай свои мантаки, и проваливай. Немедленно собирай и проваливай, и кошку свою блохастую забирай.
Костик вздохнул, и пошел в прихожую. Натуся громко плакала в комнате, выкрикивала что-то бессвязное, и вовсе не собиралась бежать за ним во след.
Костик вздохнул еще раз, достал из шкафа свой пуховик, погладил Лизавету и вышел за дверь.

На улице было противно - не жарко и не холодно. Небо лежало на крышах домов точно мокрое ватное одеяло – еще чуть-чуть и оно упадет тебе на голову, и задушит серым, тяжелым. Костик обернулся и посмотрел на знакомое окно. Сквозь плотные занавеси не было видно ровным счетом ничего, но ему и не требовалось разглядывать. Он поднял руку вверх, щелкнул пальцами, и пошел через площадь, вдоль игровых павильонов в лампочках, мимо рынка - из дома земного в дом небесный.

Когда Натуся наплакалась, и подбежала к окну, чтобы покричать Костику в форточку, она увидела только пустой двор, покрытый толстым слоем первого снега, да кошку Лизавету, сидящую на скамейке у подъезда и поющую свою песнь о том, что чудо есть даже в самых простых вещах. Впрочем, Натуся ее не услышала: с четвертого этажа вообще мало что слышно.


Вернуться к началу
 
 

 Заголовок сообщения:
Сообщение Добавлено:  
Не в сети
Everybody lies(c)
Аватара пользователя
С нами с: 28 июн 2006
Сообщений: 11440
Изображений: 0
Откуда: Vl
Благодарил (а): 260 раз
Поблагодарили: 375 раз
здорово...........грустно.....но все ведь так правильно.......
Изображение


Вернуться к началу
  Профиль  
 

Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему [ Сообщений: 2 ]

Часовой пояс: UTC + 10 часов


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: mari-ko и гости: 3


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

[ Администрация портала ] [ Рекламодателю ]