С нами с: 23 июл 2014 Сообщений: 18806 Благодарил (а):907 раз Поблагодарили:1148 раз
Мать ушла рано утром и оставила детей на попечение девушки восемнадцати лет, которую она иногда приглашала на несколько часов за небольшую плату. С тех пор как умер их отец, наступили тяжелые времена. Можно было потерять работу, если оставаться дома каждый раз, когда бабушка не сможет посидеть с детьми, заболеет или уедет из города. Марина после обеда уложила детей спать. И тогда ей позвонил ее парень и пригласил на прогулку в своей новой машине. Девушка особенно не раздумывала. В конце концов, дети обычно не просыпаются раньше пяти часов. Услышав гудок машины, она взяла свою сумочку и отключила телефон. Она предусмотрительно закрыла на ключ дверь в комнату и убрала его в сумочку. Она не хотела, чтобы, проснувшись, Панчо спустился за ней по лестнице. Ему было всего навсего шесть лет, он мог зазеваться, споткнуться и ушибиться. Кроме того, подумала она, как объяснить матери, что ребенок ее не нашел? Что это было? Короткое замыкание в работающем телевизоре или включенных светильниках в зале… вылетевшая из камина искра? Но случилось так, что занавески загорелись и огонь быстро добрался до деревянной лестницы, ведущей в спальню. От дыма, просочившегося через дверь, малыш закашлялся и проснулся. Не раздумывая, Панчо вскочил с постели и попытался открыть дверь. Надавил на засов, но не смог. Если бы ему это удалось, то и он, и его грудной братик через несколько минут погибли бы в бушующем пламени. Панчо закричал, позвал няню, но никто не ответил на его крики о помощи. Тогда он подбежал к телефону, чтобы набрать номер своей матери, но он был отключен. Панчо понял, что теперь только он сам должен найти выход и спасти себя и своего братика. Он попытался открыть окно, за которым был карниз, но его маленьким рукам было не под силу открыть задвижку. Но даже если бы ему это удалось, ему пришлось бы преодолеть еще и проволочную защитную решетку, которую установили его родители. Когда пожарные потушили огонь, все говорили только об ОДНОМ: – Как мог такой маленький ребенок разбить окно и сломать решетку вешалкой? – Как ему удалось запихнуть младенца в рюкзак? – Как ему удалось пройти по карнизу с таким грузом и спуститься по дереву? – Как им удалось спастись? Старый начальник пожарной команды, мудрый и уважаемый человек, ответил им: – Панчито был один… некому было ему сказать, что он не сможет.
С нами с: 23 июл 2014 Сообщений: 18806 Благодарил (а):907 раз Поблагодарили:1148 раз
Круговорот добра
Однажды в квартире у молодой женщины расцвел кактус. До этого он 4 года торчал на подоконнике, похожий на хмурого и небритого дворника, и вдруг такой сюрприз. Странно, что меня считают злобной бездушной стервой, — подумала женщина. Это все неправда, у бездушных и злых кактусы не цветут. В приятных думах о цветущем кактусе она случайно наступила на ногу мрачному мужчине в метро. На его замечание она не заорала как обычно с оскорбленным видом: «Ах, если уж вы такой барин, то ездите на такси!», — а улыбнулась: — Не сердитесь на меня, пожалуйста, мне не за что держаться, если хотите — наступите мне тоже на ногу и будем квиты. Мрачный мужчина проглотил то, что собирался озвучить по ее поводу. Потом вышел на своей станции и, покупая газету, вместо того, чтобы нахамить продавщице, запутавшейся с подсчетом сдачи, обозвав ее тупой коровой, сказал ей: — Ничего страшного, пересчитайте еще раз, я тоже с утра пораньше не силен в математике. Продавщица, не ожидавшая такого ответа, расчувствовалась и отдала бесплатно два старых журнала и целую кипу старых газет пенсионеру — постоянному покупателю, который очень любил читать прессу, но приобретал каждый день только одну газету подешевле. Конечно, нераспроданный товар полагалось списывать, но любые правила можно обойти. Довольный старик пошел домой с охапкой газет и журналов. Встретив соседку с верхнего этажа, он не устроил ей ежедневный скандал на тему: «ваш ребенок как слон топает по квартире и мешает отдыхать, воспитывать надо лучше», а посмотрел и удивился: — Как дочка-то ваша выросла. Никак не пойму, на кого похожа больше на вас или на отца, но точно красавицей будет, у меня глаз наметанный. Соседка отвела ребенка в сад, пришла на работу в регистратуру и не стала кричать на бестолковую бабку, записавшуюся на прием к врачу на вчерашний день, но пришедшую сегодня, а произнесла: — Да ладно, не расстраивайтесь, я тоже иногда забываю свои дела. Вы посидите минутку, а я уточню у врача, вдруг он сможет вас принять. Бабка, попав на прием, не стала требовать выписать ей очень действенное, но недорогое лекарство, которое может мгновенно помочь вылечить болезнь, угрожая в случае отказа написать жалобы все инстанции вплоть до Страсбургского суда по правам человека, а вздохнула и сказала: — «Я же не совсем еще из ума выжила, понимаю, что старость не лечится, но вы меня, доктор, простите, что таскаюсь к вам постоянно как на работу». А доктор, направляясь вечером домой, вдруг вспомнил бабку и пожалел ее. Он вдруг подумал, что жизнь в ее привычной суете летит мимо, и, поддавшись внезапному порыву, остановился у ближайшего супермаркета, купил букет цветов, торт с кремовыми розами и поехал совсем в другую сторону. Подъехал к дому, поднялся на третий этаж и постучал в дверь. — Я тут подумал, ну зачем мы все делим, словно дети, играющие в песочнице. Я вот тебе торт купил, только я на него нечаянно положил свой портфель и он помялся. Но это нестрашно, на вкусовые качества ведь не повлияет. Я еще купил тебе цветы, только они тоже немного помялись этим же портфелем. Но может быть отойдут? — Обязательно отойдут, — ответила женщина, — мы их реанимируем. А у меня новость. Ты только представь, я сегодня проснулась, смотрю на окошко, а у меня кактус расцвел. Видишь?
С нами с: 23 июл 2014 Сообщений: 18806 Благодарил (а):907 раз Поблагодарили:1148 раз
— Ты только тогда становишься Настоящим, — внушала Вельветовому Кролику мудрая старая Кожаная Лошадь, — если кто-то долго-долго любит тебя. Не просто играет с тобой, а действительно любит. — А это больно? — спросил Кролик. — Иногда, — ответила Кожаная Лошадь, потому что всегда говорила только правду. — Но если ты Настоящий, ты готов стерпеть боль. — А как это происходит? Раз и готово, словно тебя завели ключиком, или постепенно? — Постепенно, — сказала Кожаная Лошадь. — Ты же становишься Настоящим. На это требуется много времени. Поэтому-то это так редко происходит с теми, кто запросто ссорится, несговорчив или требует к себе особого отношения. Обычно бывает так к тому времени, когда ты становишься Настоящим, у тебя уже потертая шерсть, вываливаются глаза, болтаются конечности, и вообще у тебя очень жалкий вид. Но это не будет иметь ровным счетом никакого значения, потому что тот, кто стал Настоящим, не может быть безобразным. Разве что в глазах тех, кто ничего не смыслит.
С нами с: 23 июл 2014 Сообщений: 18806 Благодарил (а):907 раз Поблагодарили:1148 раз
Есть на свете замечательные цветы – анютины глазки. О них сложено множество легенд. Одни говорят, что Зевс-громовержец вырастил их специально для своей возлюбленной Ио, которую ревнивая Гера превратила в корову. Другие рассказывают, что эти цветы выросли на могиле девушки Анюты, умершей от неразделенной любви. Третьи утверждают, что в анютины глазки боги превратили мужчин, подглядывающих за купающимися женщинами. Но есть и вот такая история, и она действительно случилась много времени тому назад… Девушка Анюта была хороша и знала это. У нее были золотистые волосы, янтарные глаза, осиная талия, и когда она проходила по улице в своей широкой фиолетовой юбке с оборкой, волнующейся вокруг ног, даже старики с удовольствием смотрели ей вслед. Анюте нравилось кружить головы и сводить с ума, стрелять глазками направо и налево, дразнить мужчин и наслаждаться всеобщим восхищением, но она была девушкой строгих правил: кокетничала со всеми, а сердце свое отдала одному – славному парню по имени Ян. Он любил Анюту и добродушно относился ко всем ее причудам, потому что знал, что у этой девушки доброе и верное сердце, и она никогда не предаст их любовь. Дело шло к свадьбе, и оба с нетерпением ждали этого дня. Но вот однажды красота Анюты сослужила ей плохую службу.
Как-то раз ее увидел владелец местных земель, богатый помещик, заглянул в ее шальные янтарные глаза и совершенно потерял голову. Он попытался было «подъехать» к девушке, но получил отпор. Анюта была хоть порою и легкомысленной, но гордой девушкой, и она никому бы не позволила переступить дозволенных границ. Любоваться – это пожалуйста, перекинуться шуткой – тоже можно, но дальше – ни-ни. Помещик не отступился и стал присылать ей подарки, но Анюта отсылала их обратно. Ей, девушке на выданье, негоже было портить свою репутацию и порочить честное имя. Поэтому она стала торопить Яна со свадьбой – к замужней женщине уже так просто не подойдешь, ведь за мужем – как за каменной стеной, а особенно за таким, как ее Ян. Но помещик обозлился и решил расстроить свадьбу. Тут как раз случилась война, от каждого владения нужно было послать молодых мужчин в войско, и помещик подстроил так, что в числе рекрутов оказался и Ян. А что: молодой, здоровый, семьи пока нет – чем не пушечное мясо? Ослушаться Ян не мог, ведь он присягал на верность господину, да и не к лицу было мужчине проявлять трусость. Не один же он отправлялся на войну, как бы он чувствовал себя перед лицом товарищей? Так что стал он без лишних споров котомку собирать. А у Анюты сердечко заныло: плохие предчувствия его томили, плакало оно и сжималось. Но она виду не показывала, ведь любимому и так нелегко, зачем ей лишнюю тяжесть на него навешивать? Так что она проводила его честь по чести, на прощание сказав: — Я буду тебя ждать, сколько надо. Выполни свой долг и возвращайся, ты найдешь меня там же, где и оставил. Я буду тебе верна, ты можешь быть спокоен. Ян просветлел лицом, крепко обнял ее на прощание и ушел воевать. А Анюта побежала в дом и дала, наконец, волю слезам. Сердце подсказывало ей, что Ян не вернется, что смерть его уже точит свою косу. Что остается в таких случаях бедной женщине? Только лить слезы и ждать, чем дело кончится. Но Анюта была не из таких женщин. Не могла она так просто сидеть и бездействовать, если любимому грозит гибель неминучая. А в тех краях, в дремучем лесу, жила колдунья. Ее уважали и побаивались, потому как бабка была знающая, но суровая. По ерундовым делам к ней и соваться не следовало – так отбреет, что мало не покажется. А вот если что серьезное – поможет, и беду отведет, и болезнь заговорит. Вот к ней-то и отправилась Анюта. Бабку она нашла там, где ей и полагалось быть – в лесной чащобе, в кособокой избушке, притулившейся меж вековых дубов. Выслушала она Анюту внимательно, пару вопросов задала, карты засаленные раскинула, горсть бобов на блюдце покатала, ладошку Анютину рассмотрела. А потом и говорит: — Сердце твое правду говорит, девушка. Суждено твоему милому погибнуть на этой войне. А ты в этом хоть и краем, да виновата. Нечего было хвостом налево- направо крутить, глядишь, барин и не клюнул бы. Других же девок вон не обихаживает, только на тебя запал. — Да я ничего такого и в мыслях не держала, — стала оправдываться Анюта. – Вовсе я не хотела кому-то сердце разбивать. Глазками стрелять – это ж ничего не значит, просто игра такая. — Вот и доигралась, — мрачно сказала колдунья. – Спервоначала ты глазками стреляла, а теперь в твоего Яна на войне по- настоящему стрелять будут. И попадут ведь, попадут! В самое сердце рана ему выйдет, с такою не живут. — И что, ничего нельзя сделать? – заплакала Анюта. – Неужто и вы не поможете? Люблю я его, все готова сделать, чтобы ошибку свою загладить, его спасти. Бабка внимательно глянула на нее, словно в самую душу заглянула. — Ладно, девушка, вижу, не шутишь ты и не просто языком болтаешь, раскаяние твое искреннее, и намерение твое чистое. Так и быть, посмотрю, что тут сделать можно… И бабка достала мешочки с разными травами, стала их в воду кидать да молитвы шептать, и так пристально вглубь глядеть, словно там сама судьба пряталась. Да, видать, так оно и было, потому что оторвалась бабка от зелья своего, выплеснула его за порог, обернулась к Анюте и говорит так задумчиво: — Ну уж, не знаю, девушка… Есть один способ Яну твоему жизнь спасти, только он такой, что уж и не знаю, говорить тебе или нет. — Говорите! Говорите! – горячо попросила Анюта. – Хуже смерти все равно ничего не бывает, а все остальное перенести можно. — Ну, смотри, сама захотела, — хмыкнула бабка. – В общем, так. Нужно, чтобы за твоим Яном на войне пригляд был. Там, знаешь, обстановка такая, что глаз да глаз нужен. Вовремя опасность заметить, тревогу поднять, безопасное место показать. Готова ли ты отдать для этого свои глаза? — Глаза? Это как? – не поняла Анюта. — Как – не твоя забота. Это я устрою. А только ты после этого зрение свое навеки потеряешь. Придется наощупь жить, света белого не видя. И глазками тебе уж стрелять не придется. Будут твои глаза Яну верой- правдой служить, от беды его уберегать. Жив останется. А других способов нет. Ну как, подходит? Анюта только секундочку и поколебалась и тут же ответила: — Если он погибнет, мне все равно останется только глаза по нему выплакать. Так что я согласна. Я с радостью отдам ему свои глаза. Делайте, что надо. — Ишь, «делайте», — усмехнулась старуха. – А чем расплачиваться будешь? Мы, колдуньи, за «просто так» не работаем. Око за око, зуб за зуб. Взамен-то что дашь? — Вот кошель, тут все мои сбережения, вот сережки, а вот колечко и заколка с камушком. Больше у меня ничего и нет. Хватит этого? — Не смеши, — скупо улыбнулась старуха. – Что твои побрякушки для судьбы? Тут жертва весомой быть должна, значимой. — Говорите, все отдам, все сделаю, — прижала руки к груди Анюта. — Пойдешь ко мне в услужение на 25 лет, — распорядилась колдунья. – Будешь по хозяйству помогать да дом сторожить. До истечения срока к людям не вернешься, и не мечтай. — На 25 лет? Это ж целая вечность, – ужаснулась Анюта. – Так я никогда Яна не увижу! — Ты его и так не увидишь, — хладнокровно заметила старуха. – Глаза-то твои с ним будут. — Но я бы его хоть обнять смогла, к груди его прижаться, — всхлипнула Анюта. — Ну, не хочешь – давай оставим все, как было, — пожала плечами колдунья. – Я тебя не звала, ты сама явилась. — Да нет, бабушка, я согласна. Простите меня. В услужение так в услужение. Только как я, слепая, буду по хозяйству управляться? — Ничего, приспособишься, — жестко ответила старуха. – Раз решилась – так пойдем, судьба ждать не будет. Как договорились, так и сделали: Анютины глазки перестали ей служить, потому что теперь служили Яну на поле боя. От опасности не бегал, труса не праздновал, прослыл отчаянным храбрецом, и за всю войну ни единой царапины — точно как заговоренный! А сама Анюта в то время к новой жизни привыкала, в полной тьме. Не плакала, не жаловалась, научилась наощупь и котлы мыть, и воду из родника носить, и пищу готовить. И все время молилась за то, чтобы ее любимый жив и здоров был, чтобы война его черным крылом не коснулась, а смерть со своей косой мимо прошла. Колдунья ее научила травки по запаху определять и в лесу по звукам ориентироваться. Хвалить не хвалила, но посматривала одобрительно, да иногда по плечу похлопает: «Молодец, мол!». Долго ли, коротко ли, а только кончилась война, и вернулся Ян со службы домой, целый и невредимый, и с медалью на груди. Кинулся туда, сюда, а невесты его нет, пропала. Рассказали ему, что ушла она в лес, никому не сказавши, да так и не вернулась. Все ее искали, и помещик тоже искал, прямо землю рыл, да только так и не нашли. Наверное, наложила на себя руки от переживаний, когда Ян на войну ушел. — Нет, моя Анюта не такая, — ответил Ян. – Она ждать меня обещалась, а слово у нее верное, что обещает – то обязательно сделает. Так что если умерла – так не своей волей, а коль жива – обязательно вернется. Теперь я ее верно ждать буду. В то же самое время у Анюты сердечко запело, затрепетало, словно в нем зимняя стужа кончилась и весна началась. Она сразу поняла: вернулся ее любимый! И колдунья подтвердила: да, вернулся, живой, но только вот до конца Анютиной службы еще ого-го сколько! Так что лучше о нем и не думать. — Я свое слово сдержу, все по чести и совести отработаю, — отвечала Анюта. – Только вот как бы хотелось хоть одним глазком на него взглянуть! Хотя каким глазком, я уж забыла, как это – глазами смотреть, даже снов не вижу. — Ладно, помогу тебе, — вдруг смилостивилась бабка. – Зрение я тебе не верну, и не надейся, но Яна своего ты видеть сможешь. Не глазами увидишь – сердцем. Вот тебе цветок лесной. Как захочешь на жениха своего посмотреть, прижми цветочек к глазам да попроси его: Маленький цветочек, Миленький дружочек, Нас друг с другом свяжи, Мне его покажи. Сумеешь цветочек уговорить – увидишь на мгновение, как там твой Ян, с кем и что делает. Анюта так и поступила. Переделала она все дела, и как только выдалась свободная минутка, прижала цветочек к глазам и шепнула заветные слова. И что же? – сразу на мгновение возникла картинка: вот ее Ян, сильный, возмужавший, на своем подворье возится, забор поправляет. — Ян, милый Ян, как я рада, что ты живой остался, — прошептала Анюта. – Прости ты меня, как я простила, и живи радостно, а я за тебя молиться буду. И цветочку чудесному спасибо за то, что стал моими глазами. Так и повелось – разок-другой в день пользуется Анюта цветочком, чтобы на милого своего посмотреть, счастья ему пожелать. А Ян у себя на подворье вдруг заметил цветы, которые раньше никогда ему не встречались. Цветочки были очень красивые – у каждого пышная юбочка, сиреневая, фиолетовая или белая, а в центре – желтый глазок с черными ресничками. Он чувствовал к этим цветам необъяснимую нежность, ему хотелось прикоснуться, погладить их, сказать им что-то доброе. Кого- то они ему напоминали, и он быстро понял, что цветы очень похожи на его потерянную возлюбленную — Анюту. — Эге! – смекнул Ян. – Это она мне знак подает. Не верю, что нет ее на земле, жива она, нужно мне поскорее в путь собираться, чтобы ее найти. А тем временем цветов все больше становится, вот уже и вдоль дороги протянулись, и у леса стали попадаться. И однажды Ян сообразил, что надо ему по этим цветам идти – куда-нибудь да приведут! Так и вышло. Оказался он в дремучем лесу, где и солнца не видать, но яркие цветы ему дорожку выстилают, путь показывают. Так он и вышел к избушке старой, видит, а там – женщина на крылечке сидит и такой же цветок в руках держит. — Здравствуй, милая женщина, — обратился к ней Ян. – Скажи мне, что за цветок у тебя в руках? И не знаешь ли ты девушку, похожую на него? — Здравствуй, добрый человек, — ответила ему Анюта. – Не могу тебе ответить, потому что я незрячая и цветок этот ни разу не видела, а уж на кого он похож, и вовсе не скажу. А почему ты спрашиваешь? — Была у меня возлюбленная, Анютой звали, ушел я на войну и не успел на ней жениться, а мы с ней слово друг другу дали. Вот я вернулся – а она пропала, уже много лет тому назад. Искал я ее, да концов не видать, ушла и сгинула. А цветы эти очень уж на нее похожи. Серединка у них янтарная, цвета ее глаз, а лепестки – словно юбка, которую она носила. Сколько живу – а забыть ее не могу. Вот и пошел я по следу, от цветка к цветку, в надежде, что приведут меня к ней. — И что ж, не привели? — спросила женщина. — Да пока нет. Тебя вот только встретил. Смотрю, женщина немолодая, в глухом лесу живет, думаю, может, ты колдунья, так подскажешь мне, куда дальше идти. — Да, все верно, колдунья я, — согласилась женщина. – И подсказку тебе дам. Не ищи ты свою Анюту, нет ее уже на этом свете. Она к тебе в виде цветов вернулась, чтобы о себе напомнить, что любила тебя и ждала, покуда могла. — Горько мне это слышать, — опечалился Ян. – Очень я надеялся, что найду ее, и будем мы вместе жить, жизни радоваться. — Ты парень молодой, бравый, возвращайся и женись на хорошей девушке, нарожайте детишек и живите счастливо, а первую дочку назови Анютой в ее память. Вот так-то лучше выйдет, чем бобылем жить да о прошлом вспоминать, — посоветовала ему слепая колдунья. – А я за вас молиться стану, чтоб все у вас ладно было. — Благодарю тебя, колдунья. Доброе у тебя сердце, — ответил Ян и спохватился: — А как ты тут одна управляешься, да без глаз? Может, помощь какая нужна? — Спасибо, добрый человек, я справляюсь. Я уж давно ослепла, вижу не глазами – сердцем, все сама делать могу. Да цветочки вот помогают. — А как они называются? – спросил Ян. — Они? А называются они просто – анютины глазки. Иди, и пусть всегда с тобой пребудут любовь и удача! И Ян ушел в задумчивости по цветочной дороге. А из-за избушки вышла старая колдунья и спросила: — Чего ж ты ему не открылась, ты ж его столько лет ждала, Бога и судьбу за него просила? — Я Бога не для себя просила, а для него, для Яна. Он вон какой молодой и сильный, а я за долгие годы ослепла и состарилась. Пусть у него все будет хорошо, а я останусь тут, раз обещала 25 лет тебе служить. Привыкла я уже тут, в лесу. — Ох, девушка, и сильна же ты! – с нескрываемым восхищением глянула на нее старуха. – Хорошая из тебя колдунья получится, правильная! Раз ты на такую жертву пошла – значит, сильна твоя любовь и чисто твое сердце! Сможешь людям помогать, справишься. Есть на кого дело мое оставить, можно спокойно помирать… А Ян вернулся домой, оплакал свою потерянную любовь и вскоре женился на хорошей девушке, и в положенный срок родилась у них чудная девочка, которую назвали Анюткой. И весь их двор буйно порос цветами, которые с тех пор называются анютиными глазками – пышная цветная юбочка и янтарная серединка, веселый цветок, который в тех краях люди стали считать символом верности и самопожертвования.
Эльфика
Радость - непобедимая сила... (К.Антарова)
Последний раз редактировалось Павлиноглазка 05 июн 2015, 01:33, всего редактировалось 1 раз.
С нами с: 23 июл 2014 Сообщений: 18806 Благодарил (а):907 раз Поблагодарили:1148 раз
В одной далекой сказочной стране жили Царь с Царицей. Они очень любили друг друга и были добры к своим подданным. И вот однажды, гуляя по саду, Царица услышала, как чей- то голос сказал ей: "Скоро у тебя, Царица, родится сын. Это будет не простой ребенок, а Солнечный". Царица хотела спросить, что означает "солнечный" ребенок, но голоса уже не было слышно. Через некоторое время у Царя с Царицею родился сын. Как только мальчик появился на свет, все вокруг озарилось Солнечным Светом. Все царство ликовало. Шло время, Царевич вырос в красивого и умного юношу.
На кого он посмотрит, у того все тело наполняется теплом и радостью, как будто частичка Солнца попадает внутрь. А до кого дотронется Царевич, тот открывает в себе какой- нибудь талант. Один начинал очень вкусно готовить, другой - сочинять стихи, третий брал в руки кисть и писал картины, четвертый начинал шить красивую одежду, пятый открывал в себе талант артиста. Многие из этих людей раньше не догадывались о том, что они умеют делать. Поэтому прикосновение Царевича открывало для них новую жизнь - жизнь Мастера и Творца. Со всей страны к Царевичу приходили люди и просили, чтобы он помог им открыть свой талант. Царевич никому не отказывал. Он знал, что каждый человек может создать что-то свое, особенное. Надо только помочь ему узнать, что он умеет делать лучше всего. Шло время, день сменял ночь, а потом ночь приходила на смену дню. Постепенно эта Сказочная страна превратилась в страну Мастеров и Творцов. Здесь каждый мог сделать что-нибудь неповторимое и прекрасное. Кто-то мог построить красивейший дом, а кто-то мог сочинить волшебную музыку... Кто-то радовал людей стихами, а кто-то прекрасными рисунками... В каждом жителе этой страны жила частичка Солнца. Поэтому лица этих людей светились удивительным и прекрасным внутренним Светом. ...Однажды Царевич стоял на балконе своего дворца и любовался восходом Солнца. Пели первые птицы. Воздух был чист и прозрачен. Царевич глубоко вздохнул, и утренняя свежесть побежала по его телу, придавая ему силу и бодрость. И когда первые лучи восходящего Солнца обласкали верхушки деревьев, Царевич услышал такие слова: "Ты много сделал для жителей своей страны. Теперь каждый знает, каков его талант и зачем он живет. Но на свете есть много других людей, которые не знают о том, что могут создавать что-то особенное. Я, Царь Солнца, заберу тебя к себе, на небо. И ты явишься людям как созвездие. И будешь помогать жителям Земли находить свой талант". Тут солнечные лучи образовали рядом с Царевичем лестницу, ведущую прямо на небо. Царевич ступил на нее и стал подниматься вверх, навстречу Царю Солнца. ...Когда родители и придворные вошли в комнату Царевича, то увидели вместо него фигурку Льва. Это был прекрасный Лев, с солнечной гривой и сильными лапами. Придворные были умными людьми, поэтому поняли, что Царевич оставил Льва вместо себя. Они поставили Льва на высокий пьедестал в центре городской площади. Лев напоминал жителям города о Царевиче и помогал людям находить свой талант. А на небе появилось созвездие красивого солнечного Льва. В этом образе один раз в год, с середины июля до середины августа, Царевич приходит к людям и следит за тем, чтобы они создавали что-то свое, особенное и неповторимое. А тех, кто рождается на Земле в это время, Лев наделяет добрым нравом, сильным характером, способностью нравиться людям и многими талантами.
С нами с: 23 июл 2014 Сообщений: 18806 Благодарил (а):907 раз Поблагодарили:1148 раз
Алхимик
Он жил на окраине города, в старом доме. Он редко выходил из своей квартиры в цокольном этаже – так редко, что даже не все помнили, что он там живет. Он был Алхимиком. Вот уже много лет – очень много, он и не помнил, сколько! – он стремился к своей Великой Цели. Он задумал вывести формулу Абсолютного Счастья. А для этого ему надо было провести тысячи опытов, выделить и смешать сотни элементов, и занести все результаты в графики и таблицы. Это был нелегкий труд, и он отнимал все время, все силы, всю жизнь. Но цель того стоила! Ведь когда формула будет выведена, он наконец познает, что такое Счастье. Не то глупое, мелкое счастье, которое испытывают молоденькие девчонки, найдя блестящую заколку для волос, а настоящее, чистое, мощное Абсолютное Счастье, которое мало кто видел воочию, но к которому все так безнадежно стремятся. Эта мысль – вывести формулу Счастья – пришла к нему, когда он был еще студентом. Его сверстники прогуливали лекции, пили пиво, дрались и мирились, заигрывали с цветочницами на улицах, покупая у них букеты для своих многочисленных подружек, устраивали вечеринки и пикники. Его тоже звали, и девчонки сохли по нему – он был красив, высок, строен, темноволос, у него была приятная улыбка, и глаза его горели. Но это был не беспечный азарт молодости – уже тогда в нем зажегся фанатический огонь идеи-фикс: разобраться раз и навсегда с вопросом Абсолютного Счастья. В самом деле, ведь все эти мимолетные романы с разбитными официантками, утонченными барышнями, легкомысленными студентками сами по себе не есть счастье, это всего лишь способы его достижения. Кстати, на редкость кратковременного действия! Он был очень наблюдательным, и от его взора не ускользали ни скандалы супружеских пар, ни шалопайство выросших детей, ни ядовитая въедливость стариков, ни очевидная несправедливость хозяев к своим работникам… В мире не было счастья, вот что он видел! А то, что люди считали счастьем, оказывалось коротким, неустойчивым и эфемерным. И он решил дать миру настоящее счастье – в виде формулы. Ни больше и не меньше. Эти мелкие радости, которые люди называли счастьем, выглядели так нелепо и убого, что не могли вызывать у него ничего, кроме усмешки. Он и не заметил, как эта усмешка постепенно вытеснила его чудную улыбку, создала презрительные складочки возле его губ, и на лице поселилась вечная ирония. Он знал то, что не знали другие – что Абсолютное Счастье скоро придет и поразит весь мир. Благодаря его формуле.
Работа оказалась гораздо более трудной, чем он представлял поначалу. Он разбирался в старинных фолиантах, по крупицам собирал знания и рецепты, искал редкие минералы и реактивы. С утра до вечера в его темноватой комнате кипели, плавились и смешивались разные ингредиенты. Неудачи его не обескураживали – это тоже был опыт, и каждая неудача приближала его к той самой единственной удаче. В работе он забывал обо всем: о времени, еде, сне, вообще о жизни. Тем не менее жизнь его как-то устраивалась – откуда-то бралась еда, кто-то убирался в комнате, давал ему чистую одежду и менял постельное белье. Он не фиксировал на этом внимание – у него была цель, и все должны были служить этой цели. Иногда он выходил в мир – изучить еще какой-нибудь аспект жизни, для того чтобы ввести новые параметры в план своих исследований. В этом мире было много женщин, и они волновали его – но он не позволял себе расслабиться, потому что это отвлекало его от дела жизни, от Абсолютного Счастья. Женщины изредка попадали в поле его зрения, и даже явно оказывали ему знаки внимания, но он относился к этому вполне иронично. Сара, которая приносила письма, была неприлично молода и легкомысленна. Магдалена, молочница, – по-своему привлекательна, но чересчур стара для него. Ирена, помощница продавца в лавке, где он брал кое-какие нужные реактивы, раздражала его излишней серьезностью. Анна, у которой он покупал продукты, чересчур навязчиво и призывно смотрела ему в глаза. Вот если бы от каждой из них взять понемногу и смешать… Может, такая женщина и смогла бы принести кому-то Абсолютное Счастье. Но для этого нужна была формула. И он спешил в свою лабораторию, чтобы продолжить работу, выбрасывая глупые и недостойные ученого мысли из головы. Шли годы. Росли стопки прочитанных книг и исписанной бумаги. Тысячи опытов, разных комбинаций, составов, сочетаний. Сотни графиков и таблиц. Много раз он думал, что ему остался еще один маленький шажок – и Абсолютное Счастье откроется ему во всем своем великолепии. Но каждый раз оказывалось, что это – иллюзия. Счастье ускользало, а он начинал все заново. Он все реже выходил наверх, к людям, предпочитая не тратить время на второстепенное. Он не замечал, как согнулась его спина, как глубоко запали глаза, как сурово сдвинулись брови; не чувствовал, что ноги от недостатка движения иссохли и ослабли в коленях, а поясница застыла от долгого сидения за письменным столом. Он был близок к Абсолютному Счастью как никогда – а что могло с этим сравниться? Однажды в конце дня он вышел, чтобы пополнить запас химикатов. Он шел по улице – высокий, напряженный, углубленный в себя, с горящими огнем фанатика глазами, в своей черной одежде (удобно для работы и не надо часто стирать). Он был похож на смерть – наверное, именно так она и должна выглядеть. Но он не думал о смерти – он думал о Счастье. Город жил своей жизнью. Уже кое-где горели огни, по тротуарам куда-то спешили люди, ехали повозки, доносились музыка и смех из многочисленных кабачков. Люди все еще думали, что в этой мирской суете и есть счастье, не подозревая, что рядом с ними идет тот, кто это Счастье должен вот-вот им дать. Две девчонки, попавшиеся навстречу, глянули на него и испугались – одна даже взвизгнула, после чего кинулись опрометью на другую сторону улицы, оглядываясь на ходу. «Это сумасшедший алхимик! Он такой страшный!», — сказала одна. «Нет, он просто очень несчастный!», — возразила другая. Он расслышал эти слова, и рот его привычно искривился в усмешке: чего так испугались эти глупые цыплята, и что они вообще могли понимать? Но и взрослые люди тоже, взглянув на него, ежились, отводили глаза и спешили пройти мимо, либо же смотрели с явным состраданием. Он не понимал, почему. Возле магазина стояла парочка – он и она. Он что-то нежно выговаривал ей, а она смеялась и отрицательно качала головой. Потом он обнял ее, а она уткнулась ему в грудь, и оба замерли. Алхимика вдруг кольнуло чувство острой зависти. На какой-то миг он почувствовал, что прикоснулся к истине. Он вовсе не так представлял себе Счастье, но ощущение, ощущение… Уже на подходе к магазинчику он увидел мамашу, ведущую куда-то свой выводок. Девочка лет 10 вела за руку пятилетнего братика, еще один ребенок, поменьше, цеплялся за мамашину юбку, а на руках у нее сидел совсем уж малыш, мусолящий во рту бублик. Мамаша была толстая и неопрятная, явно из простолюдинок, но при этом ее лицо цвело таким спокойным довольством, а дети так беззаботно улыбались и жались к мамаше, что Алхимик даже приостановился – у него сдавило грудь и сжало сердце. Когда семейство поравнялось с ним, мамаша глянула на него неодобрительно-осуждающе, девочка – сочувственно, а малыш вдруг заулыбался и протянул ему обгрызанный бублик. Алхимик дернулся, потряс головой и продолжил движение. Он шел и чувствовал себя одиноким и чужим в этой предвечерней толчее большого города. Очень одиноким и очень чужим. Никому не нужным, почти бесплотным. И от этого еще больше сутулился и уходил в себя. Когда он вернулся домой, ему впервые не захотелось сразу возобновить опыты. Он подошел к высокому венецианскому зеркалу – почему-то ему захотелось посмотреть на себя. Зеркало было запыленным и мутным, его давно никто не протирал. За ненадобностью… Он провел рукой по стеклу и увидел старого, больного и очень несчастного человека, который смотрел на него с той стороны. Сначала он даже не понял, кто это, а потом догадался, что это он сам. Зеркало отразило также окно за его спиной, и там мелькали огоньки, силуэты… Там кипела жизнь, там шел праздник. А он был чужим на этом празднике. И он вдруг очень остро понял, что вот уже много лет обманывает себя. Жизнь прошла мимо, а он не успел даже разглядеть ее толком, увлеченный своей призрачной мечтой – познать, что такое настоящее, чистое Счастье. В то время как другие встречались и расставались, смеялись и плакали, ошибались и совершали открытия, он похоронил себя в тесной комнате, наполненной книгами, записями, ретортами и тигелями, одержимый безумной идеей об Абсолютном Счастье. Алхимик долго сидел на краю своей узкой постели в этот вечер. Уже смолкли уличные звуки (почему он не слышал их до сих пор?), погасли огни (а замечал ли он их?), где-то вдалеке залаяла собака (он уже забыл, как эти собаки выглядят), а он все сидел и сидел, и в голове крутилась только одна мысль: если он так мечтал о Счастье, не для себя даже, для всех! – то почему он так несчастен? Вместо того, чтобы восхищаться им, люди шарахаются от него. У него нет друзей, любимых, близких – есть только его алхимия. Он прошел такой долгий путь, совершил столько телодвижений, постиг столько премудростей, и все это для того, чтобы в один прекрасный момент осознать, что ни на шаг не приблизился к заветной цели… Он встал, тяжело шаркая слабыми, подгибающимися ногами, подошел к окну, и, с трудом преодолев сопротивление заржавевших запоров, открыл его. В окно хлынули запахи ночного города – странные, непривычные. Даже, наверное, неприятные для его привыкшего к вечным запахам реактивов и растворов обоняния. Надо было бы закрыть окно, но на него напала непривычная вялость. Казалось, он разом лишился не только цели, но и жизненных сил. Он с трудом добрался до постели и рухнул в нее, даже не потушив свет. Ему не хотелось ничего. Ни делать, ни думать, ни жить, ни даже умереть. Алхимик заболел. Конечно, если потерю интереса к жизни можно было назвать болезнью. Он целыми днями лежал в своей постели и смотрел в потолок. Время от времени соседка, старая Марта, приносила ему еду – он вяло отщипывал кусочек, делал несколько глотков воды и снова валился на подушку. Депрессия – так называлась его болезнь. Она всегда приходит, если отнять у человека цель, а другой под рукой не окажется. Всю жизнь он был уверен, что делает важное и нужное дело, пытаясь осчастливить человечество. Но, похоже, человечество давно себя осчастливило – как умело, и было вполне довольно этим положением. И только он остался не у дел. Когда у человека нет цели, ему нечего больше делать на этом свете. Тогда он начинает умирать. Тогда целью становится смерть, и рано или поздно она приходит, чтобы дать ему еще один шанс. У Алхимика не было цели и не было желания жить. Он лежал и ждал смерти. Так бы и закончилась эта история, если бы не чудо – одно из тех простых и незаметных чудес, которые каждый день посылает нам жизнь. Однажды в его окно влетела птица. Она явно спасалась от преследования, потому что в панике заметалась по его тесной комнате, сшибая крыльями колбы и стопки бумаги, а потом, обессилев, рухнула на пол и замерла. Только крылья вздрагивали. Алхимик, открыв глаза, долго смотрел, пытаясь осмыслить, что произошло и как теперь следовало бы поступить. До сих пор он подчинял свою жизнь одному делу, и в ней все было выверено и понятно, как в химической формуле. Птица не вписывалась в формулы. Она прилетела из другой жизни, и надо было решить, что теперь с ней делать. Алхимик приподнял голову, чтобы понять, жива ли она еще. По полу разлетелись осколки стекла, и это был непорядок. Алхимик вспомнил, где у него совок и метелка, и, кряхтя, начал сползать с постели. Только встав на ноги, он понял, как ослабел. Кое-как он проковылял в угол, нашел метелку и уже наклонился к осколкам, но тут птица зашевелилась. И, словно отозвавшись, зашевелилось что-то в груди у Алхимика – быть может, душа. Он оставил метелку и подошел к птице. Она недвижно лежала на полу, и теперь он увидел, что ей досталось не на шутку: на перьях была кровь, и крыло как- то неестественно вывернуто. А круглый глаз пристально смотрел на него, словно просил: «Помоги!». Алхимик с трудом наклонился и взял ее в руки. Тельце птицы было теплым и мягким, и оно быстро-быстро пульсировало, словно птица все еще спасалась от погони. - Что же мне с тобой делать? – спросил Алхимик и сам испугался своего скрипучего голоса. Не мудрено: ведь он и сам забыл, когда в последний раз с кем-то разговаривал. Он знал очень много: названия веществ и минералов, свойства кислот и щелочей, температуры плавления металлов, но все его знания касались неживой природы. Он даже не мог определить, как называется эта птица. Но она явно нуждалась в помощи, и Алхимик с удивлением понял, что у него есть потребность эту помощь оказать. - Ничего, ничего, сейчас что-нибудь придумаем, — пообещал он и слегка погладил птицу по спинке. Это был день кризиса. Смерть временно отменялась. У Алхимика вновь появилась цель. Хоть и маленькая, сиюминутная, но все-таки цель. К нему прилетело живое существо, и оно нуждалось в помощи чуть больше, чем сам Алхимик. Он мог двигаться, а она – нет. И ему теперь пришлось отложить процесс умирания и подумать о многом: чем ее кормить, как лечить и где устроить на ночлег. - Вот вылечу божью тварь, и тогда можно снова подумать об уходе, — думал он, грея на спиртовке воду – нужно было смыть кровь, запекшуюся на перьях. - Наверное, ей нужно сделать что-то типа гнезда, — рассуждал он. – Ведь птицы, кажется, вьют гнезда? Он нашел коробку, вытряхнул из нее пакетики и мешочки с реагентами и выстелил дно тряпками. Туда он поместил птицу. Потом подумал, что ей там темно, и прорезал окошечки в стенках коробки. Но было все равно темно, и он понял, что это из-за его давно не мытого окна. Тогда он взялся протирать стекло, но только размазал грязь. Пришлось тащиться к старой Марте. Она и раньше оказывала помощь по хозяйству, и теперь не заартачилась – пришла и сноровисто вымыла окно. В комнате стало гораздо светлее. - Как я здесь жил, в таком мраке? – удивленно думал Алхимик. – Немудрено, что я чего-то не разглядел… А солнечный свет – это, оказывается, приятно! Но в его полуподвальном жилище солнечного света случалось немного. И Алхимик подумал о том, что птицу надо выносить на свежий воздух, хотя бы ненадолго. Как только немного окрепнет! Теперь ему снова каждый день приходилось решать задачи и производить опыты, только это были опыты совсем другого рода. Что она больше любит – хлебные крошки или крупу? Как правильно срастить перебитое крыло? Сколько воды ей требуется в день? Какая температура воздуха должна быть в комнате? Существуют ли лекарства для птиц? Алхимик то и дело обращался к Марте и с удивлением заметил, что она вообще-то интересная старушка и очень много знает как о птицах, так и о жизни вообще. Как он раньше мог этого не замечать? Он снова стал выходить в город – птице требовалась разнообразная и полезная пища, а ему – книги о птицах. Он познакомился с библиотекарем, и тот подбирал ему книги о редких птицах. Алхимику это было нужно, потому что он никак не мог определить, какому виду относится его питомица. Аптекарь подсказал ему, что перебитое крыло нуждается в массаже, так оно быстрее зарастет. Алхимик не мог вспомнить, прикасался ли он когда-нибудь к живому существу, не то что там массировать! Поэтому ему пришлось взять у аптекаря несколько уроков, и ему было приятно, когда аптекарь хвалил его за понятливость и аккуратность. Теперь каждый вечер он брал птицу в руки и гладил ее. Птице нравилось: она замирала, прятала голову на грудке и выглядела очень довольной. Если не сказать, счастливой… А самому Алхимику очень нравилось тепло, которое чувствовали его руки, и мерное биение ее сердца, которое передавалось ему. Это были незнакомые, непривычные реакции, и Алхимик изучал их, как когда-то химические формулы. Только теперь не умом – через чувства и ощущения. Вскоре он стал брать коробку и выносить птицу на прогулку. Сначала он гулял рядом с домом, но потом решил, что среди деревьев ей будет лучше. Теперь он уходил с ней в парк и там выпускал ее погулять по травке, зорко следя, чтобы рядом не появилось котов, собак, вредных мальчишек и прочих нежелательных элементов. Теперь он часто разговаривал с птицей. Он так намолчался за всю предыдущую жизнь, что теперь не мог наговориться. Он рассказывал птице о том, что прочитал сегодня, и о том, что собирается делать завтра, и даже вспоминал какие-то истории из своего детства, которые, казалось, уже забылись навсегда. Птица не отвечала ему, но слушала внимательно, искоса поглядывая на него круглым глазом, иногда склоняя голову набок, к плечу, и ему казалось, что она все-все понимает. Вскоре птица начала пробовать взлетать. Крыло срослось – видимо, массаж оказал свое целебное действие, да и сбалансированное питание сыграло положительную роль. Птица теперь выглядела живой и веселой, и казалось, вот-вот запоет. Алхимик смотрел на птицу и наполнялся гордостью и радостью – он смог! он сумел! у него получилось! Но к радости примешивалась доля печали – он понимал, что рано или поздно придет момент, когда птица сможет подняться в небо, и тогда… Ему не хотелось думать, что тогда. Теперь он иногда заходил к старой Марте попить чаю и посоветоваться насчет птицы. Однажды (он и сам не понял, как!) у него вырвалось то, что он так тщательно держал в себе. - Бабушка Марта, ведь она уже почти здорова! Она уже пробует летать. А скоро улетит совсем. Но как же тогда я? - Заведешь кошку, — пожала плечами старая Марта. – В этом мире всегда есть кто-то теплый и живой, который нуждается в твоей заботе. По-моему, ты просто до ужаса боишься терять. Но ведь без потерь не бывает и приобретений! - Но я привык к ней! – пытался разобраться в своих чувствах Алхимик. – Она в каком-то смысле мое творение! Лучшее творение! - Божье она творение, — не соглашалась старая Марта. – Ничего твоего в этом мире нет, и ни на что ты не имеешь исключительного права. И вот что я тебе скажу! Есть такая старая мудрость. Если у тебя что-то есть – отпусти это. Если оно действительно твое – оно к тебе вернется. А если не вернется – оно никогда твоим и не было. Вот как-то так, миленький. - Я могу заботиться о ней, брать ее в руки, кормить ее, и это счастье, — размышлял Алхимик. – Но при одной мысли, что это кончится, я уже становлюсь несчастным. То есть мое счастье не абсолютно? - Ты молоденький дурачок, — хихикала старая Марта. – Абсолютной бывает только смерть. А все остальное – приходит и уходит. Как волна, как ветер, как времена года. Мы несчастны, когда печалимся о прошлом или боимся будущего. Но сейчас-то ты счастлив? - Сейчас – да, — говорил ей Алхимик. - Вот и будь счастлив сейчас, миленький! – советовала старая Марта и для полного счастья подкладывала ему вкусного домашнего печенья. И однажды случилось то, чего он так боялся. На очередной прогулке птица взлетела. По- настоящему взлетела, высоко в небо. Она выделывала пируэты, камнем падала вниз и переходила на бреющий полет, и ее крылья двигались ровно и мощно. Он, задрав голову, наблюдал, как она резвится в небе, потом к ней присоединились другие птицы, и вскоре все они скрылись за густыми кронами деревьев. Он ждал еще какое-то время, а потом продрог и пошел домой. Он шел и отслеживал свои ощущения. Они были странными: вроде бы ему было грустно от того, что птица улетела, и наверное, навсегда, но в то же время радостно, что он помог ей вернуться в свою привычную среду, в небо, причем вернуться здоровой и счастливой. Смесь грусти и радости была очень странной. Внутри явно происходила химическая реакция. И от этого он почувствовал странное расширение в области груди и лопаток, как будто там что-то расправлялось. Что-то, похожее на крылья. Он шел домой, весь в раздумьях, и не замечал, что спина его распрямилась, а походка стала упругой, и что презрительные складки у губ разгладились, и теперь его улыбка выглядит просто немного грустной, и встречные девушки бросают на него заинтересованные взгляды – ведь Алхимик, по сути, был совсем еще не старый и вполне видный мужчина. Уже на подходе к дому он увидел плачущую девочку, прижимающую что-то к груди. - Что случилось, малышка? – наклонился он к ней. - Мама… Сказала, если не пристроишь в хорошие руки, утопит! – сквозь слезы проговорила девочка. - Кого утопит? – не понял Алхимик. - Его…котенка! И она показала черного, как смоль, малыша с коротким тонким хвостиком, моргающего зелеными глазками и явно не осознающего, что его жизнь может прерваться во цвете лет. - Как ты думаешь, у меня хорошие руки? – спросил Алхимик, пряча улыбку. - Хорошие! – с надеждой сказала девочка, мигом перестав реветь. – Я же вижу, очень, очень хорошие! - Ну тогда пристрой его в мои руки, я обещаю о нем хорошо заботиться. Это мальчик или девочка? А имя у котенка есть? - Девочка… Она еще безымянная. - Ладно, тогда скажи, как зовут тебя. - Мама называет меня Триша. - Хорошо. Так тому и быть. Назову котенка Триша. Ты не против? - Я не против! Пусть у вас тоже будет своя Триша. А вы где живете? Можно, я буду его навещать? – спросила девочка. - Вот в этом доме, вход прямо с улицы, и сразу направо, — сообщил Алхимик, беря в руки хрупкое пушистое тельце. – Приходи, когда захочешь. - Спасибо, дяденька! – звонко сказала девочка и на миг обняла Алхимика, сильно, от души. – Вы очень хороший! Я теперь очень, очень счастливая! И девчонка припустила вдоль по улице. А Алхимик поудобнее устроил на ладони котенка, который тут же свернулся в клубочек и заурчал, и двинулся домой. Он шел и улыбался. У него снова появилась цель. В прошлом у него была птица, благодаря которой в его жизни появились приятели – аптекарь, библиотекарь, и еще старая Марта. В будущем – черная кошечка Триша и девочка с таким же именем, которая обязательно придет его навестить. А в настоящем – пусть короткое, пусть мимолетное, пусть вечно ускользающее, зато абсолютное счастье.
С нами с: 23 июл 2014 Сообщений: 18806 Благодарил (а):907 раз Поблагодарили:1148 раз
Сердце на замке
Жил на свете человек, которому в детстве не додали Любви. Так бывает: родители главный подарок сделают – жизнь дадут, а на остальное нет у них ни сил, ни времени, ни умения. А человек, вместо того, чтобы свою собственную любовь взращивать, стал на родителей сердиться да обижаться. Ну, как известно, на сердитых воду возят, а того, кто обижается, всяк обидеть норовит. Так и вышло с человеком! И решил он, что Мир к нему несправедлив, а люди — злые. Ясное дело, это сразу на его жизни отразилось: его вновь и вновь обижали и недодавали еще и еще, раз за разом. Он вроде со всей душой – а ему туда плюют. Больно! И тогда закрыл он сердце на три замка, а ключи выбросил. Решил, что и так проживет. Только без Любви жить никак нельзя, она ведь источник благодатный, питающий, силу дающий. Вот и человек – живет, хлеб жует, на хлеб зарабатывает, а радости никакой, потому что и вокруг него сплошной вакуум, и в душе сосущая пустота. Да и кому захочется долго стучаться в закрытую дверь, если сердце на замке??? Вот и стала у него Душа засыхать, потому что не хватало ей живительной Любви. И вырвался у него однажды крик души: - Чем так жить, так лучше и вовсе не жить! Чахну, погибаю! В душе все пересохло, растрескалось, коркой покрылось – ровно пустыня безводная. Жизнь, за что ж ты меня так? И услышал он голос Жизни, ответила она: - Неиссякаемый Источник Любви у каждого в сердце помещается. Что ж ты из него не черпаешь, Душу свою не питаешь? - Так сердце мое закрыто, на три замка заперто. - Ну так отомкни его, распахни – и будет тебе счастье. - Да как я его распахну, если уж и не помню, куда ключи забросил? Заржавело там все, мхом покрылось… - А кроме тебя, никто этого сделать не сможет. - Но как быть, куда идти, где теперь эти ключи искать? - Ищи, и обрящешь, — пообещала Жизнь. – В душу себе загляни – там все разгадки. Вот человек сидит и думает – как это в душу себе заглянуть? Вдруг вспомнил – говорят же, что глаза – зеркало души. Подошел он к зеркалу и глянул себе прямо в глаза. И сам ужаснулся: пустые они, несчастные, потухшие. Да разве ж он такой на самом деле? Ну ничего себе – в душу заглянул! Всматривался он, всматривался – и вдруг, словно в колодец, провалился туда, в глубину, И увидел человек, что стоит он посреди бесплодного пустыря, на котором ничего хорошего не растет, только сорняки чахлые сквозь растрескавшуюся землю пробиваются. Поодаль камень большой, а на нем птица, и глаза у нее мудрые и печальные. - Ну ничего себе попал! – почесал в затылке человек. – Куда ж податься, в какую сторону идти? Или так и погибну на этой пустоши? Где искать-то? Тут молвит ему птица человеческим голосом: - Что потерял, человече? Я Птица Вещая, ты спроси, если знаю – помогу. - Здравствуй, Птица Вещая! Помоги, благодарен буду. А ищу я ключи. Было дело, запер я свое сердце на три замка, а ключи выбросил. И теперь не могу черпать из Неиссякаемого Источника, недоступен он для меня. - Решил, значит, найти? Сам додумался али надоумил кто? - Жизнь подсказала. — Ну, считай, любит тебя жизнь! Потому как знаю я, где три ключа сыскать, и дорогу показать могу. Я полечу – а ты за мной иди. Да смотри, не отставай!
И пошел человек за Вещей Птицей. Долго ли, коротко ли, а вывела она его к горе, а из горы три ключа бьют, озерцами разливаются. — Пришли, — говорит птица. – Здесь они, твои ключи. — Ты что, чудо пернатое? Я ж не те ключи имел в виду, а другие, которыми замки открывают! - Так и я о том же. Имей в виду: не простые это ключи, а сокровенные, первозданные. Они с человека всю скверну смывают, грязь растворяют, душу очищают. А ключи от твоего сердца – глубоко ты их забросил, теперь они тут, в этих вот озерах, на самом дне. Надо тебе в каждое озеро занырнуть и ключики-то достать. Вот тогда и отомкнешь свое сердце! Если, конечно, не побоишься прыгнуть… Подошел человек, присмотрелся – и правда, не простые ключи из горы бьют. В первом вода студеная, аж льдом подернулась; во втором – горячая, паром исходится; только в третьем – хорошая вода, ни холодная, ни горячая, в самый раз. - Вот в этом искупаюсь, — решил человек, да Птица Вещая крылом взмахнула, его остановила. — Не бывает старости прежде молодости, не родит земля, пока семя не посажено. Три Ключа – три источника волшебных. В первом – вода мертвая, во втором – живая, а в третьем – исцеляющая. Если во все три по очереди окунешься – тогда будет толк, а если какой пропустишь – ничего у тебя не выйдет, все как было, так и останется. — А зачем же мне, живому, в мертвую воду сигать? — А чтобы оставить там весь твой прошлый опыт горький, всю твою планиду несуразную. Похоронить их в Мертвом Ключе да и крест на том поставить. — Как так – опыт похоронить??? Разве не для того мы его набираем, чтобы помнить да использовать? — Эх, человече, не о том опыте ты говоришь. Тот, что полезный для тебя – он в сердце, он живой. А все обиды, печали да огорчения мертвым грузом на сердце лежат, белый свет застилают, ко дну тянут. Ты и думать о них избегаешь, потому что больно, и бросить не решаешься, потому что жалко. Это – мертвая энергия, от нее и настроение похоронное бывает. Так хорони, не жалей – а не то камни эти тебя самого под собой похоронят! Очисти место в душе для хорошего! … Перекрестился человек, выдохнул, да и кинулся с размаху в ледяной ключ. Сковало его сразу холодом лютым, и сам он почувствовал себя мертвецом. Камнем ко дну пошел, увидел свою жизнь, словно со стороны: вроде сидит он посреди жизни весь угрюмый да насупленный, так и ждет, кто в него камень бросит. А мимо люди идут, и у некоторых камень за пазухой виднеется. Так вот они как завидят его – словно магнитом притягиваются, камень свой быстренько достают и в него бросают, а он ловит да к себе в душу складывает. Там уж глыба целая накопилась, да что там глыба – скала монолитная!!! И фундаментом у нее самая первая обида и самая большая – на родителей. Пригляделся – под скалой вроде как ключ лежит, красивый такой, резной. Только он к ключу потянулся – скала на него сверху наваливаться стала, давить и ко дну прижимать. — Нет! Не хочу! – закричал он, и в рот к нему ледяная вода хлынула. И так жить ему захотелось!!! Закашлялся, забился, руками и ногами засучил, да только груз на душе подняться не дает, вниз тянет. - Не хочу больше камень на душе носить!!! – завопил он из последних сил. – Простите меня, люди добрые, больше в жизни ни на кого не обижусь! Простите меня, батюшка и матушка, что вас осуждал! Не нужны мне больше обиды, не хочу я их помнить! Ставлю на них крест!!! - Тихо, не кричи ты так, выплыл уже, — услышал он голос. Открыл глаза, смотрит – сам он на бережку лежит, отдышаться не может, а рядом Птица Вещая, глаз насмешливо скосила. - Ох, думал, вот и смерть моя пришла, — с удивлением сказал он, руки-ноги пробуя. - Да так оно и было, — кивнула Птица. – Утонул ты в обидах да осуждении, да вовремя спохватился, простил всех и отпустил. Скинул свой груз многолетний! - И правда, на душе легче стало, — подтвердил человек. – Вроде как пусто там даже, аж непривычно… - Пустоту любовью заполнять надо, — проговорила Птица Вещая. – Ты ключ-то положи, не бойся, не отберут… Глядит человек – а в руках у него и правда ключик каменный, узорчатый – тот, что глыбой придавлен был. Успел, значит, ухватить… - На шею повешу, — решил человек. – Это ж ключик от сердца моего, не хочу с ним больше расставаться. Пойду второй ключ добывать. Это мне вон в тот кипяток прыгать надо? - Вестимо, — подтвердила Птица. – Это Ключ тоже не простой, он тебя от суеты-маеты вылечит, кипятиться по пустякам отучит. - Сварюсь ведь, — засомневался человек. - Так ты ж и в жизни такой, — саркастически каркнула Птица. – То носишься, как ошпаренный, то плетешься, как вареный. Так что тебе не привыкать! Прыгай, хуже не будет. Собрался человек с духом и прыгнул в ключ второй. Обожгло его так, что мигом все мысли из головы выскочили. Зато перед глазами картины жизни его пронеслись. Увидел он, как на бегу да в запарке любовь проморгал, друзей растерял, счастье не заметил. Вроде все куда-то бежал да что-то делал, чего-то добивался и о чем-то пекся, а к чему и зачем – неведомо. Зато тех, кто к нему тянулся – оттолкнул, тем, кто его любил – не поверил, тому, кто в помощи нуждался – не помог. Это потому что сердце свое от людей закрыл. Такую вот печальную картину он узрел. И ключ, ключик перламутровый на дне – тоже увидел. Лежит себе тихо в раковине-жемчужнице, всеми цветами радуги переливается. И подумал человек: «Господи, прости меня! Те дары, что ты мне предлагал, я и не заметил. А то, за чем стремился – вроде как и не нужно мне. Не мое оно, чужое! Морок это был, наваждение. Так жизнь мимо и прошла. Эх, если бы сначала начать! Уж я бы знал, что главное мое сокровище – в сердце сокрыто… - Так открой же его, — подсказал чей-то голос, — не поздно еще… И в тот же миг почувствовал он, что словно кто-то ему в руку что-то вложил. А в следующий миг ощутил, что уже на берегу, а в руке у него – ключ перламутровый. - Красивый какой, — прошептал он. - Такой же, как сердце твое, — сказала Птица Вещая. – Ты его в скорлупу упаковал, створками закрыл, на самое дно закинул, чтобы боли не чувствовать. А с ним и жемчужину свою, что душу красивой делает. Но без боли жизни не бывает, человече. Да вот только боль — оборотная сторона радости. Не бойся открывать свое сердце. Тогда все жемчужину твою увидят, и народ к тебе потянется. Приладил человек и этот ключик на шнурок, повесил себе на шею. Смотрит – а руки у него разгладились, кожа новая, розовая, как у младенца. - Это с тебя старая заскорузлая шкура слезла, а новая кожица наросла, — объяснила ему птица. – Тонкая она, чувствительная. Чужую боль как свою чувствует, зато и чужую радость как свою принимает. Будет у тебя стимул радость окружающим дарить, чтоб и самому хорошо было. - Понял я это, Птица Вещая. Буду теперь по-другому жить, во всю ширину души, не стану боли опасаться. А третий ключ, выходит, в этом источнике? - Похоже, так. - Ну, тут-то все просто, — обрадовался человек. – Здесь вода ни холодная, ни горячая – в самый раз. Сюда я и сам с удовольствием запрыгну! - Не торопись с выводами, — заметила Вещая Птица. – Это ключ не простой – Исцеляющим прозывается. Он самый главный и есть. Да только в него окунаться надо после первых двух, тогда польза будет. - Ну, с Богом помолясь! – и человек нырнул в третий источник. Хоть вода в нем и была ни холодной, ни горячей, а только дух у него сразу перехватило, потому как закрутило его, завертело, темнота отовсюду навалилась, и почувствовал он, что тонет, на части рассыпается в этой тьме кромешной. И не поймет он уже, где верх, где низ, и где он сам – стал он маленьким-маленьким, как молекула в Мироздании, закружился, поплыл в никуда… И вдруг его зрение вроде как переключилось – увидел он, что кругом много-много таких же, как он, молекул, и каждая летит по своей траектории, соединяются, снова разбегаются… А вместе так красиво получается! Вроде бы как музыкальная шкатулка перед ним, где всякие винтики-шестереночки, по отдельности – просто детальки, а все вместе – музыка чудесная. И посередине всего этого видит он ключ. Большой такой, золотой. Вроде как этот ключ тут самый главный, всю музыку заводит. Рванулся он к ключу – и вдруг ощутил себя частью Единого Целого, где все меж собой связаны, все вроде сами по себе, но в то же время и вместе, потому что у каждого своя задача, а в целом – гармония и божественное совершенство. - Господи! Вижу тебя! – вдруг уразумел он. – Ты – это все мы, только вместе… - И я тебя вижу, сынок, — отозвался Господь. – Ты важная и нужная частичка Мироздания. Лети и свети! И знай: ты мне нужен, без тебя никак, без тебя картина мира неполной получится. Знаешь, как всем этим управлять трудно? Ты вот встань сам на мое место, попробуй! И вдруг ощутил себя человек тем самым Ключом Золотым, и на миг открылись перед ним все тайны Вселенной, все механизмы и взаимосвязи, и понял он, что каждый – центр своей Вселенной, и одновременно каждый – ключик, который ее заводит… Вынырнул человек, воздух ртом хватает, вспоминает, как дышать, потому как прикоснулся он к тайнам бытия, которых доселе не знал и не задумывался даже. - Ну что, человече, исцелился? – спросила его Птица Вещая. - Сам не пойму, — признался человек. – Я думал, исцеление – это когда после болезни выздоравливаешь. - Так ты и выздоровел, — утешила его Птица. – Чтобы исцелиться, надо целостность почувствовать. Когда ты один против всего мира обороняешься – где ж тут здоровья хватит? А когда частью мира станешь, с ним единым целым себя ощутишь – тогда и будет тебе полное и целостное счастье. - Благодарю тебя, Птица Вещая, — поклонился человек. – Научила ты меня уму-разуму. Спасибо, что показала три Ключа целебных! - А где ж ключ последний, золотой? – спросила Птица. – Неужто не взял? - Взял, — засмеялся человек. – Тут он, в сердце у меня. Отворил я свое сердце-то. Теперь там три ключа хранить буду, чтобы не забыть да не потерять. - Ну, тогда оглянись! Оглянулся человек – а пустыни безводной больше нет: из земли повсюду уже травка зеленая лезет, цветы расцветают. А из скалы забил новый источник, искрится, журчит, брызгами рассыпается. - Источник Живительной Любви! – сразу понял человек. – Так вот чем душа напитывается! Господи, красиво-то как!!! - Оно конечно, когда душа расцветает – всегда так и бывает. Благодать! Посмотри, какой ты сам-то красивый стал, — предложила Птица. Глянул человек в воду – а он там стоит и впрямь красивый, как богатырь былинный: взгляд прямой, плечи расправлены, улыбка широкая, в глазах – искорки, на устах – смешинки. Вот смотрел он, смотрел – и вдруг понял, что стоит он дома, перед зеркалом, и в глаза себе смотрит. Только раньше он в зеркале видел себя замученным и несчастным, а сейчас – стоит счастливый человек, сильный и радостный. И пошел он в жизнь с распахнутым сердцем, в котором не было больше ни обид, ни страха, ни печали. Пошел, чтобы умножать радость и руководить своей Вселенной, потому что если не он – то кто же? А три ключа так и остались с ним навсегда: ведь если кто-то один раз их найдет, то никогда уж не потеряет.
С нами с: 23 июл 2014 Сообщений: 18806 Благодарил (а):907 раз Поблагодарили:1148 раз
Башня
Темная Сила притащила Принцессу в башню, кинула на холодный пол, сотворила напоследок парочку леденящих душу заклинаний и со свистом умчалась прочь. - А-а-а! – простонала Принцесса, принимая сидячее положение. Все тело болело и ныло – Темная Сила с ней не церемонилась. Она огляделась вокруг и содрогнулась. Она, пожалуй, знала, где очутилась. Легенды королевства рассказывали о Башне, Откуда Не Возвращаются, и ее боялся и стар, и млад, да только никто не был уверен, что застрахован от этого. Вот и Принцессу застраховать забыли… Башня была мрачной и неприветливой, как и положено выглядеть Обители Зла. Свет в нее проникал сквозь пыльные плафоны, расположенные на самом верху, на высоте неописуемой, и до пола достигали только самые настойчивые и отважные лучики. Таковых было немного, поэтому в башне царил зловещий полумрак. И пахло тут… не то чтобы плохо, но как-то тревожно и затхло, словно свежий воздух сюда отродясь не поступал. - Мрак, — пробормотала Принцесса, поднимаясь на ноги. – Насколько же это выше нашего дворца? Раз в пять? А то и десять? Вспомнив о родном дворце, Принцесса опечалилась. Как там маменька и папенька, верные придворные, друзья-подружки? Небось, бегают, переживают, ищут ее по всем закоулкам дворца, а ее нет и нет, только платочек оброненный кружевной за розовый куст зацепился… Или уже обыскались, отплакали-отгоревали и зажили без нее, и никто не придет и не спасет, из этой проклятой ба-а-а-а-ашни! Тут Принцесса уж зарыдала в полный голос, благо все равно одна и никто не услышит. Никто и не услышал. А Башня к ее горестным всхлипываниям отнеслась на редкость равнодушно, хоть насмерть зарыдайся. - Все равно сбегу! – пообещала Принцесса неизвестно кому и двинулась искать выход.
Сооружение было задумано и выполнено предельно просто: толстенные стены из темного камня, уходящие ввысь, и стеклянный купол наверху, вот и все. - Ни окон, ни дверей, полна горница людей, — пробормотала Принцесса. Впрочем, люди были здесь давно – сейчас они превратились в скелеты, валяющиеся у стен. Наверное, те узники, которых Темная Сила умыкнула до нее. А может, она их для устрашения накидала… Нет, одно украшение все-таки было – на одной из стен какой-то безумный художник нарисовал странную картину – изображающую невесть что, какие-то непонятные конструкции, вздымающиеся к свинцовому небу, да еще и с волосатой поверхностью. Краски были тусклые и мрачные, настроение картина навевала депрессивное, что Принцессе очень не понравилось. - У-у-у, уродина! – прошептала она, неодобрительно глядя на картину. На всякий случай она совершила обход еще разок, теперь в другую сторону – нет, выход не нашелся. НЕ БЫЛО ВЫХОДА!!! Впрочем, как и входа. Она не могла понять, как вообще Темная Сила попадала в эту башню, если только через верх… - Ну конечно, она же летучая! – сообразила Принцесса. У самой Принцессы крыльев не было, и летать она не умела. Оставалось уповать или на отважных рыцарей- освободителей, или еще на какое чудо… В скором времени обнаружилась еще одна неприятность: если воду можно было собирать с сырых стен, то пищи не было вовсе: откармливать пленников Темная Сила явно не намеревалась. Принцесса даже заскрежетала зубами от ярости – хотелось бороться, сражаться, вырваться из плена, но врага поблизости не было, а бросаться на стены или орать проклятия в никуда – какой смысл? Принцессе было страшно, и она боялась сойти с ума от одиночества, поэтому она разговаривала с картиной – единственным цветовым пятном в башне. Хотя цвет был такой, что лучше бы и не видеть… - На тебя жутко смотреть, понимаешь? — говорила она. – Ты – самое кошмарное, что есть в этой башне. Тебя зовут Безнадега! Тот, кто тебя нарисовал, был на грани безумия. Наверное, он чувствовал приближение смерти, и выразил свой ужас в тебе. А теперь от тебя еще страшнее тем, кто попал сюда после. Ей казалось, что картина смотрит на нее насмешливо и даже издевательски. Она отворачивалась к стенке, но и спиной чувствовала неприятное творение, такая от нее энергия тяжелая шла. - Ненавижу эту Темную Силу, ненавижу эту Башню, ненавижу это волосатое чудовище, они меня убивают, боже мой, да неужели же никто меня не спасет? Бог весть, сколько времени прошло – несколько дней или недель, когда Принцесса ослабела настолько, что перестала вставать. Она лежала у стены, на охапке гнилой соломы, которую кое-как наскребла на полу башни, и старалась не думать. Это потому что все чаще ей приходили смысли о смерти. А временами ей казалось, что образ на волосатой картине и есть Смерть – круглая безглазая голова, широко распахнутые полы плаща, острые вздернутые плечи, а посередине – пустота… Таяли силы, а вместе с ними и ненависть таяла, утекала куда-то. Теперь, когда смерть маячила уже где-то совсем рядом, хотелось просто поговорить. Хоть с птичкой, хоть с мышкой, да и таракан бы сошел за собеседника, только не было их тут, в башне. Оставалась только картина, и Принцесса пялилась на нее часами. Если долго-долго смотреть, то в картине возникала иллюзия движения, как будто она становилась живой. А еще можно было прищурить глаза и попытаться мысленно дорисовать картину. Например, раскрасить ее разными цветами. Круг наверху сделать ярко-желтым и пустить от него лучи во все стороны, а острые выступы превратить в руки ладонями вверх, и тогда получится, что кто-то держит в руках солнышко. Ну и что, что краски блеклые, а поверхность картины волосатая? Принцесса и сама сейчас выглядела не лучше – бледная, тусклая, нечесанная.. - А я тебя сейчас завитушками сделаю, — шептала Принцесса. – Будешь как барашек, кучерявенькая такая… Нет, некрасиво. Лучше я тебя расчешу. Теперь ты знаешь на что похожа? На соломенную изгородь! Да, я такие в нашем королевстве видела, селяне такие вокруг домиков возводят. А небо над тобой мы сделаем голубым-преголубым и облачка по нему пустим. Ну вот, была ночь, а стал ясный день. Вот теперь хорошо… Надо же, а ты красивая, если присмотреться! Были бы у меня краски, я бы тебя разрисовала! Принцесса теперь смотрела на картину другими глазами. Ей казалось, что они обе похожи, как сестры, и такими тускло- блеклыми стали не от хорошей жизни. Просто Света в их жизни мало, радостных событий и вовсе нет, вот и скукожились они, померкли… Теперь Принцесса чувствовала к картине самую настоящую любовь. Наверное, как и тот художник, что ее рисовал, только, видать, в башне красок ярких не нашлось, вот и сработал из подручных материалов… И Принцессе очень захотелось погладить картину. Вернее, ей бы хотелось, чтобы ее погладили-пожалели, но если некому… Не картину же просить? Впрочем, если хочется почувствовать любовь, выход всегда найдется… Она собралась с силами, встала и по стеночке, шажок за шажком, добралась до картины, до самого ее центра, там, где в щелочку небо видно, да не мрачное, а голубое, как она придумала. Хотела обнять картину, только от слабости не удержалась на ногах, навалилась всем телом. И вдруг… Заскрипели ржавые петли, створки «ворот» подались, и Принцесса рухнула на зеленую траву, а отовсюду – такой яркий свет, что зажмуриться пришлось. А когда глаза открыла, видит – чудо свершилось: лежит она у подножья Башни, а кругом – жизнь кипит: кузнечики стрекочут, птицы летают, солнце светит, и небо такое голубое-голубое. А чуть дальше – сидит на камушке женщина в золотых одеждах и улыбается. - С возвращением, Принцесса, с освобождением! Не все из Башни выбраться могут, а ты вот молодец, догадалась! - О чем я догадалась? - Что выход всегда есть, и он может быть в самом неожиданном месте. Что любовь творит чудеса. Что все, что ты видишь – это отражение твоего внутреннего мира. А как ты свой мир раскрашивать и изменять начала – и внешняя картина поменялась. То, что казалось уродливой стеной, стало воротами. - А Темная Сила, что меня в Башню заточила? Она не вернется? - Может вернуться, если ты позволишь. Но не ко всем она прилетает. Света и радости как огня боится, любовь и благодарность ей как острый нож в сердце. - Я больше не дамся! А вот за других тревожусь… - А ты не тревожься! Ведь у каждого Башня своя, и каждому свой выход определен. Сумеет – воспользуется. А ты, Принцессочка, раз уж спастись сумела, расскажи всем, как это сделать можно. Иди и живи! Все у тебя хорошо будет… … Много лет прошло с тех пор. В королевстве каждый, от мала до велика, знает историю чудесного спасения Принцессы из Башни, Откуда не Возвращаются. И от поколения к поколению передают простую мудрость: все, что происходит с человеком, он и создает. И Башни, и выходы из них… И еще что даже самый мрачный пейзаж может волшебно преобразиться, если ты найдешь для него в душе нужные краски.
С нами с: 23 июл 2014 Сообщений: 18806 Благодарил (а):907 раз Поблагодарили:1148 раз
Рождение Королевы
Жила-была девушка. Как ее звали? Сама себя она каждый день, стоя перед зеркалом, называла Коровой. Не вслух, конечно, а мысленно. И сразу же также мысленно оправдывалась: «Нет, ну а что такого? Нужно трезво оценивать реальность… Что дано — то дано, нужно подстраиваться и как-то с этим жить…» А Реальность в это время думала: «Нужно подстраиваться под человека и его желания…» И вся жизнь Коровы с ее пожеланиями постепенно стала совпадать. И как-то так случилось, что все вокруг стали к ней относиться… ну, как сказать… как к Корове, в общем. Корову все очень ценили. Добрая она, тихая, терпеливая, очень и очень полезная, и промолчит, если что. Только жизнь у нее совсем невеселая стала. Ни тебе комплиментов, ни улыбок, ни приветливых выражений лиц. И теперь при взгляде в зеркало добавлялось еще: «Ну, что я говорила?! Так и знала… Корова!» Тяжела жизнь Коровы… Мало того, что все смотрят, как на скотинку безответную, так еще иногда и пнуть хоть словом норовят. Чтобы пошевеливалась. А Корова и рада стараться! Ведь если больше пахать, больших результатов добиться, ее больше любить станут. Может, даже похвалят. И на критику она никогда не обижалась. Даже на очень громкую. Только кивнет головой, как будто давно уже все свои недостатки знает и со всеми согласна. Еще и спасибо скажет. Ну, в самом худшем случае грустно опустит свои глаза, спрячет слезы, закроется ресницами от всего мира, когда становится совсем невмоготу. И вот однажды, в самый обычный день случилась беда.
Наша Корова на работе споткнулась, и, несколько раз взмахнув в воздухе руками, упала. Да так неудачно! Зверской болью взорвалась нога, сверху на нее облетали листья документов. На долгий миг воцарилась тишина. Только капала стекающая со стола вода из опрокинутого стакана. Все смотрели на Корову. А потом началось: «Как же можно так неаккуратно! Ой, ужас, документы, спасайте документы!!! Клавиатуру залило! Надо же под ноги смотреть! Корова!!!». Под такие возгласы Корова, несмотря на непереносимую боль в ноге, смогла встать и, сбивчиво извиняясь, уковылять куда подальше из кабинета. И только потом, на подоконнике в коридоре, разрыдаться. Оказалось перелом. Выписывая больничный, даже насупленный врач и тот сказал: «Ну что же Вы так неаккуратно?» Снова подступили слезы, но Корова не хотела смущать и беспокоить ими человека и постаралась быстро покинуть кабинет. Дома ее всегда ждали. Кот Маркиз действительно был рад видеть хозяйку. И сейчас сразу же выбежал, начал настороженно принюхиваться к замотанной ноге. Вечером Корова сидела в кресле и поглаживала кота. На глаза сами собой навернулись слезы. Маркиз поднял голову и пристально посмотрел на нее. В бездонных черных зрачках застыл вопрос: «Почему ты плачешь?» - Потому что меня обидели. - Тебя-яу?! Но ты же такая большая! Как… Как Лев! Как такую можно обидеть?! – за кота ответила сама себе. Глаза с огромными зрачками по-прежнему смотрели в упор. Корова только горько усмехнулась. Как Лев… Эх, быть бы в этой жизни Львом, а не Коровой! Ссадив кота, она проковыляла к зеркалу. В темном стекле отразилось бледное лицо с покрасневшими глазами. Бледное, но очень решительное. Тихо, но твердо она сказала: «Я Лев!» ……………. Как вы думаете, что будет, если ко всем достоинствам Коровы добавить характер Льва? В мире появилась еще одна Королева. Добрая и умная, величественная, терпеливая и мудрая, мягкая, и в то же время очень сильная, и способная за себя постоять. И очень красивая. Мораль: может не стоит ждать переломного момента, чтобы начать менять что-то в себе и своей жизни?
Автор: Анна Ларионова
Радость - непобедимая сила... (К.Антарова)
Последний раз редактировалось Павлиноглазка 13 июн 2015, 06:21, всего редактировалось 1 раз.
С нами с: 23 июл 2014 Сообщений: 18806 Благодарил (а):907 раз Поблагодарили:1148 раз
Сказка про Плохое Настроение
Жило-было Плохое Настроение. Проживало оно в глухом лесу в дупле старого-престарого дерева. Названия того дерева никто не знал, настолько оно было старым. Жизнь Плохого Настроения была препротивнейшая, вся пропитанная тоской, унынием, скукой и полнейшим одиночеством. Как так получилось, Настроение не знало, просто надо было жить и оно жило. Даже каких-то примечательных событий в его жизни не происходило. Каждый день происходил одинаково: проснулось, повздыхало, поохало и cпать легло. Тяжко ему было от такой жизни, oчень тяжко! Жизнь текла совсем медленно, неторопливо. И вот однажды проснулось Плохое Настроение от глухих звуков и легкой встряски. Испугалось, но все также лежало в своем дереве, вздыхая еще чаще. Потом чувствует, дерево куда-то несут. Несли долго и наконец-то путешествие закончилось. Выглянуть из дупла Настроение не решалось.
- А как ты думаешь, там кто-нибудь живет? – раздался звонкий детский голосок. - Не знаю. Давай проверим, — предложил взрослый мужской голос. – А тебе не будет страшно? - Не знаю… — подумала девочка. – Я все равно хочу посмотреть, а если я испугаюсь, то просто убегу. Все это слышало Плохое Настроение. Ой, как ему не хотелось, чтобы его увидели, ведь тогда жизнь может стать еще хуже! И вдруг в дупле появилась милая мордашка. Какой у нее был любопытный взгляд! Она осматривала каждый уголок дупла очень внимательно. - Папа, а кто это? – радостно завопила она, найдя непонятно что. - Где? А это! Это Плохое Настроение, – расстроено, и даже слегка боязливо заявил папа. - А почему оно плохое? Оно кого-то обидело? – не понимала она. - Я не знаю. Просто люди прозвали этого зверька Плохим Настроением. Никто не хочет с ним связываться, ни к чему оно. - А давай заберем его домой! – предложила девочка. - Нет, домой мы его забирать не будем, — категорически сказал отец. – Пусть оно живет тут, ему здесь будет лучше и нам без него тоже. Девочка очень расстроилась, и Плохое Настроение это увидело и удивилось ее непонятному расстройству. - Я буду приходить к тебе! Правда-правда! – закричала она, когда папа стал уносить ее от дерева. – Его нельзя оставлять одного, ему же будет плохо! Плохое Настроение ничего не понимало. Столько лет оно жило, или нет – просто существовало, никому не нужное, одинокое… а теперь в его жизни появилась эта девочка, которая пообещала приходить к нему. До этого момента Настроение никогда не видело детей, только взрослых, которые изредка заглядывали в глухой лес, вздыхали, охали и очень много жаловались на всю свою жизнь в целом. Настроение все также сидело в дупле, тихо охая и прислушиваясь: когда же прозвучит звонкий детский голосок. Наступила ночь, а за ней и утро. - С добрым утром! – послышалось сквозь сон. – Просыпайся! Я пришла! – ласково сказала девочка. - Зачем ты ко мне пришла? – все также удивлялось Плохое Настроение. - Потому что я тебе нужна! – хихикнула она и прикрыла свой ротик ладошками. – Давай играть вместе! - А что значит играть? Она снова залилась смехом. - Ты никогда не играл? Тогда сегодня мы будем этому учиться. Она достала из дупла мягкий серый даже бесцветный комочек и улыбнулась ему. Настроению было не по себе, но поскольку оно чувствовало лишь доброту и нежность от этой девочки, то решило довериться ей. Каждый последующий день она учила его играть, веселиться, прыгать, бегать, строить песочные дома, купаться, брызгаться, кувыркаться, делать бумажные самолетики, рисовать красками, лепить из пластилина и много чему еще. Каждый день был наполнен необыкновенной радостью и безмятежностью. Настроение толком не понимало, что с ним происходит, но ему все это очень нравилось. Шли минуты, часы и дни. Жизнь Плохого Настроения менялась благодаря маленькой девочке, потому что только она принимала его таким, какой он есть и не боялась, что оно вдруг заплачет, затоскует по прежней жизни или будет расстраиваться по мелочам. Она просто была рядом, когда Настроение в этом нуждалось. Теперь-то оно знает, что нужно делать, когда становится плохо!
Автор: Елена Барболина
Радость - непобедимая сила... (К.Антарова)
Последний раз редактировалось Павлиноглазка 13 июн 2015, 06:33, всего редактировалось 1 раз.
С нами с: 23 июл 2014 Сообщений: 18806 Благодарил (а):907 раз Поблагодарили:1148 раз
Донор
Он подсел ко мне в очереди к терапевту. Очередь тянулась медленно, читать в темноватом коридоре было невозможно, я уже истомилась, поэтому, когда он обратился ко мне, я даже обрадовалась. - Давно ждете? - Давно, — ответила я. – Уже второй час сижу. - А разве вы не по талону? - По талону, — уныло ответила я. – Только тут все время без очереди проходят. - А вы не пускайте, — предложил он. - Сил у меня нет с ними ругаться, — призналась я. – И так сюда еле дотащилась. Он внимательно посмотрел на меня и сочувственно спросил: - Донор? - Почему «донор»? – удивилась я. - Нет, никакой я не донор… - Донор-донор! Я же вижу… - Да нет же! Я кровь сдавала в первый и последний раз в институте, в День донора. Упала в обморок – и все, больше никогда. - А вы часто вообще в обмороки падаете? - Нет… Ну, бывает иногда. Я просто так часто падаю. Шла-шла, и вдруг упала. Или с табуретки. Или спать. Вот так вошла домой, увидела диван – и сразу упала. - Это не удивительно. У вас почти не осталось жизненных сил. Ваш сосуд опустошен. - Кто опустошен?
- Сосуд жизненной энергии, — терпеливо пояснил он. Теперь уже я внимательно посмотрела на него. Он был симпатичный, но немного странный. Вроде бы молодой, не больше тридцати лет, но глаза! Это были глаза мудрой черепахи Тортиллы, из них вроде даже шел свет, и в них плескалось столько понимания и столько сочувствия, что я просто впала в ступор. - А болеете вы часто? – спросил он. - Нет, что вы! Редко болею. Я очень сильная. Вы не смотрите, что я на вид худосочная. - «Худо – сочная», — раздельно произнес он. – Вслушайтесь же! «Худые соки» — вот что лежит в основе вашей конституции. Отношения с родителями не очень? - Не очень, — призналась я. – Отца я почти не помню, он с нами давно не живет. А вот с мамой… Я для нее до сих пор малышка, она все время учит меня жить по ее правилам и что-то требует, требует, требует… - А вы? - Когда силы есть, отбиваюсь. А когда нет – просто плачу. - И вам становится легче? - Ну, немного. До следующего скандала. Вы не подумайте, она же не каждый день так. Раз или два в неделю. Ну, иногда три. - А вы пробовали не давать ей энергии? - Какой энергии? Как не давать? – не поняла я. - Вот смотрите. Мама провоцирует скандал. Вы включаетесь. Заметьте слово: «включаетесь»! Как электроприбор. И мама начинает подпитываться вашей энергией. А когда скандал закончен, ей хорошо, а вам плохо. Так? - Так, — признала я. – Но что я с этим могу поделать? - Не включаться, — посоветовал он. – Другого способа нет. - Да как же не включаться, если она пробивает? – разволновалась я. – Она же меня как облупленную знает, все мои болевые точки! - Вот-вот… Болевые точки – как кнопки. Нажал на кнопку – вы включились. А когда «пробивает», тогда и происходит утечка энергии! Это же в школе на физике проходят. - Да, помню, что-то такое учили… - А законы физики, кстати, общие для всех тел. И для человеческих в том числе. Просто в Школе Жизни мы зачастую двоечники и прогульщики. - Как можно прогулять Школу Жизни? - Да очень просто! Вот Жизнь дает тебе урок, а ты его учить не хочешь. И сбегаешь! - Ха! Хотела бы я сбежать. Да вот что-то не получается. - А так и бывает. Пока урок не пройдешь – будешь его раз за разом долбить. Жизнь – хороший учитель. Она всегда добивается 100%-ной успеваемости! - Нет у меня сил на этих уроках сидеть. Вот видите, пришлось даже к врачу тащиться. Еле ноги передвигаю. - С вами всегда так? - Да нет. Временами. Вот последняя неделя – вся такая. - А что происходило в эту последнюю неделю? - Да самое интересное, что ничего особенного! Обычная рутина. - Ну, расскажите мне про рутину. Если не жалко. - Да чего тут жалеть? Говорю же, ерунда всякая. Ну, с мамой пару раз пообщалась. Все как всегда. Работа – никаких перегрузов. Со сменщицей поцапалась разок, но не сильно. Вечерами не напрягалась, только на телефоне висела, помогала ситуацию разрулить. А чувствую себя так, как будто на мне пахали всю неделю! - Ну, возможно, и пахали, только вы не заметили. Что вы там разруливали по телефону? - А, да это фигня. У подруги проблемы, ей надо было выговориться. Я просто предоставила ей большую жилетку. - Выговорилась? - Ну да, наверное. Каждый вечер по полтора часа – любой выговорится. - А вы? - Что – я? - Вы – выговорились? - Да нет же, я ее слушала! Ну, утешала, поддерживала, советы умные давала. А сама я ей не жаловалась, ей сейчас не до меня, у нее своих проблем хватает. - Ну так я вам скажу: вы послужили не большой жилеткой, а сливным бачком. Она слила в вас весь свой негатив, а вы ей в ответ послали свою позитивную энергию в виде советов и поддержки. А сами ну ничуть не разгрузились! - Но друзья же должны поддерживать друг друга! - Вот именно: «друг друга». А у вас получается дружба «в одни ворота». Вы ее – да, а она вас – нет. - Ну, не знаю… Что ж теперь, отказать ей в помощи? Но мы же дружим! - Это вы с ней дружите. А она вами пользуется. Хотите – верьте, хотите – проверьте. Начните с первого же слова рассказывать ей о своих проблемах, и посмотрите, что будет. Вы удивитесь, насколько этот метод энергосберегающий. - Да, вы знаете, неплохо было бы… В смысле побольше энергии. - Говорите «неплохо». А сами ее разбазариваете! - Но я же не думала! С такой-то точки зрения… Хотя сейчас вот вы сказали – а ведь точно. Я с ней поговорю – и как будто вагоны грузила. - Это она вас грузила. А вы принимали на себя ее груз проблем. Оно вам надо? - Да нет, конечно… Зачем мне? У меня своих проблем выше крыши. - Какие же? - Да разные. Например, муж. Бывший. Я его люблю – ну, чисто по-человечески. А может, и больше. А у него другая семья. И там все неблагополучно. Она его приворожила. А мне его жалко, он ведь хороший! И все-таки родной человечек… - Эти переживания доставляют вам радость? - Что вы! Какую радость??? Сплошные мучения. Я ведь все думаю, думаю, как ему помочь, и не знаю… - А вашему мужу сколько лет? - Он немного старше меня. Но это неважно! - Важно. Взрослый человек в состоянии сам решать свои проблемы. Если хочет, конечно. И если не привык перекладывать их на других. Вы с ним общаетесь? - Да, конечно! Он приходит навестить детей. Ну и поговорить. Пожаловаться, как ему там плохо. - И вы его жалеете. Да? - Ну конечно, жалею! Сердце кровью обливается. Ему же плохо… - А вам, стало быть, хорошо. - Нет, мне тоже плохо. - Тогда сами подумайте: и чем же вы можете ему помочь? К его «плохо» добавить свое «плохо»? - Нет! Нет! Я ему дарю то, чего у него нет в той семье. Понимание… Поддержку… Тепло… - А взамен? - Не знаю. Благодарность, наверное? - Ну да. Он благодарит и несет то, что вы ему дали, в ту семью. Потому что там требуют, а своего тепла у него не хватает. Тогда он берет это у вас. А знаете, почему вы обессилены? - Нет, я как раз по этому поводу к терапевту иду. Чтобы он сказал. - Ничего он вам не скажет. Терапевт лечит симптомы. Ну, витамины пропишет, может, массаж. И все! А причины, причины-то останутся! - Какие причины? - Вы не любите себя. Вы пытаетесь любить других, не полюбив прежде себя. А это так энергозатратно! Вот и чувствуете себя выпотрошенной. - И что же делать? - Я посоветовал бы обратиться лицом к себе. И подумать, нужно ли вам так выкладываться, чтобы другим было хорошо. Причем за счет вашей жизненной энергии. Скиньте их с себя! Перестаньте быть донором. Хотя бы временно! И начните любить себя, баловать себя, питать себя. Тогда через какое-то время вы наполнитесь и засияете. Как лампочка! И глаза ваши загорятся. И сердце нальется теплом. Вот увидите! Он говорил вдохновенно, глаза его горели, и я думала – какой интересный человек! Такой умница! Интересно, кем он работает в жизни? - Ну вот вы меня учите жить, а сами тоже больной! – вдруг сообразила я. - Нет, я не больной. Я электрик. У меня просто обеденный перерыв. Кстати, уже кончается. Вон напарник идет со стремянкой, сейчас будем лампочки менять! До свидания, и здоровья вам! Душевного – прежде всего. И хватит быть донором! Я так и осталась сидеть с открытым ртом, наблюдая, как мой знакомец вскочил и присоединился к мужчине постарше, который действительно шел по коридору со стремянкой. Боже мой, ну как я сразу не заметила, что он был одет в синий форменный комбинезон? Наверное, из-за его глаз – я ведь почти не отрывала от них взгляда. И у меня ощущалось странное тепло в груди, как будто туда что-то влилось, такое приятное и живительное. Я даже почувствовала, что силы возвращаются ко мне. «Законы физики, кстати, общие для всех тел. И для человеческих в том числе», — так он сказал мне. Я вдруг ясно вспомнила, как на уроке физики нам показывали опыт с сообщающимися сосудами. Когда в один доливают воды, уровень в другом тоже поднимается. И наоборот. Наверное, пока мы общались, этот странный электрик поделился что-то таким, что в нем было – жизненной энергией, вот! И ее уровень у меня повысился. То есть он мне дал, а я взяла. Я вскочила с места и помчалась по коридору, догоняя электрика. - Погодите! Это что же получается? Вы – тоже донор? - Донор, — улыбнулся он. – Только я, в отличие от вас, делюсь энергией добровольно, потому что у меня в избытке! - А почему ее у вас много? Есть какой-то секрет? - Есть. Он очень простой. Никогда не позволять высасывать себя до дна, нажимая на кнопки, и никогда не включаться в то, что не в твоей власти. Вот и все! И они с напарником свернули в какой-то кабинет – давать людям свет. А я задумчиво пошла по коридору обратно, по дороге раздумывая о том, что все равно хочу быть донором. Только сначала подкоплю Любви, чтобы мой источник жизненной силы наполнился до краев. И обязательно научусь нести людям свет – так же, как этот замечательный электрик с мудрыми глазами черепахи Тортиллы.
С нами с: 23 июл 2014 Сообщений: 18806 Благодарил (а):907 раз Поблагодарили:1148 раз
Цена желания
На задворках Вселенной находится один магазинчик. Вывески на магазине нет уже давно, ее когда-то унесло космическим ураганом, а новую хозяин не стал прибивать, потому, что каждый местный житель и так знал, что магазин продает желания. Ассортимент магазина был огромен: здесь можно было купить практически все. Огромные яхты, квартиры в Москве, замужество, пост вице-президента корпорации, деньги, детей, любимую работу, большую грудь, победу в конкурсе, большие машины, футбольные клубы, власть, успех, колечки с бриллиантами и многое-многое другое. Не продавались только жизнь и смерть (этим занимался головной офис, который находился в другой Галактике). Каждый пришедший в магазин (а есть ведь и такие желающие, которые ни разу не зашли в магазин, а остались сидеть на своей попе и желать) в первую очередь узнавал цену своего желания. Цены были разные. Например, любимая работа стоила отказа от стабильности и предсказуемости, готовности самостоятельно планировать и структурировать свою жизнь, веры в собственные силы и разрешения себе работать там, где нравится, а не там где надо. Власть стоила чуть больше: надо было отказаться от некоторых своих убеждений, уметь всему находить рациональное объяснение, уметь отказывать другим, знать себе цену (и она должна быть достаточно высокой), разрешать себе говорить «Я», заявлять о себе, несмотря на одобрение или неодобрение окружающих. Некоторые цены казались странными: замужество можно было получить практически даром, а вот счастливая жизнь стоила дорого: персональная ответственность за собственное счастье, умение получать удовольствие от жизни, знание своих желаний, отказ от стремления соответствовать окружающим, небольшое чувство вины, умение ценить, то, что есть, разрешение себе быть счастливой, осознание собственной ценности и значимости, отказ от бонусов «жертвы», риск потерять некоторых друзей и знакомых. Не каждый пришедший в магазин был готов сразу купить желание. Некоторые, увидев цену, сразу разворачивались и уходили. Другие долго стояли в задумчивости, пересчитывая наличность, и размышляя где бы достать еще средств. Кто-то начинал жаловаться на слишком высокие цены и просил у хозяина скидку или спрашивал когда будет распродажа. А были и такие, которые доставали из кармана свои сбережения и получали заветное желание, завернутое в красивую, шуршащую бумагу. На счастливчиков завистливо смотрели другие покупатели, перешептываясь между собой о том, что, наверное, хозяин магазина их знакомый и желание досталось им просто так, без всякого труда. Хозяину магазина часто предлагали снизить цены, чтобы увеличить количество покупателей. Но он всегда отказывался, говоря, что от этого будет страдать качество желаний. Когда у хозяина спрашивали, не боится ли он разориться, то он качал головой и отвечал, что во все времена будут находиться смельчаки, которые готовы рисковать и менять свою жизнь, отказываться от привычной и предсказуемой жизни, способные поверить в себя и в свои желания, имеющие силы и средства для того, чтобы оплатить исполнение своих желаний. А когда ты последний раз заходил в магазин желаний? Сколько стоит твое желание? Есть ли у тебя средства для ее исполнения? Есть ли у тебя силы, чтобы получить необходимые средства? Готов ли ты к исполнению желаний? P.S. На двери магазина висит объявление: "Если твое желание не исполняется, значит оно еще не оплачено".
С нами с: 23 июл 2014 Сообщений: 18806 Благодарил (а):907 раз Поблагодарили:1148 раз
Белка в колесе
Белочка была очень симпатичной: легкой, подвижной и гибкой, как язычок рыжего пламени. Она ни минутки не могла усидеть на месте – все время куда-то бежала, потому что ей все было интересно и хотелось везде успеть. Ее любопытный носик мелькал то тут, то там, и Большой Лес охотно открывал ей все свои тайны. А в лесу было очень много интересного: шумели деревья, бродили разные звери, текли ручейки, пели птицы, порхали бабочки, росли грибы и цвели папоротники, и все это называлось Жизнь. Такая жизнь Белочке очень нравилась! И повсюду можно было увидеть ее задорный пышный рыжий хвост, как будто огонек мелькал в зелени листвы. Но однажды, когда Белочка, вволю напрыгавшись-наскакавшись, присела на пенек пощелкать орешков, на ветку прямо перед ней тяжело опустился старый Филин. Белочка замерла: Филина побаивалась вся лесная мелочь. Он прищурил один глаз, а вторым уставился на Белочку немигающим строгим взглядом. Когда ей стало совсем неуютно, Филин неодобрительно сказал ей: - Послушай, ты уже не бельчонок, чего же ты все время скачешь туда-сюда? - Потому что мне все интересно! – объяснила Белочка. – Ведь всегда что-то происходит, а мне хочется во всем поучаствовать! - Глупости! – отрезал Филин. – Это не одобряется. Такое поведение допустимо только для юных неоперившихся птенцов! - Но я не птенец, и у меня нет перьев! – пискнула оробевшая Белочка. Она побаивалась Филина: вид у него был хищный, и в детстве родители ее пугали, что Филин питается как раз непослушными бельчатами. - Это неважно, — внушительно ухнул Филин. – Все равно ты уже не детеныш. Пора перестать метаться и направить энергию в нужное русло. - А какое русло нужное? – растерялась Белочка.
- Которое полезное. Причем русло должно быть одно, нечего разбрасываться, — строго сказал Филин. – Выбрала направление – и придерживайся его. Это одобряется. - Ну ладно, — неуверенно согласилась Белочка. – Я попробую. Только я не очень понимаю, как это – в одном русле двигаться… - Можешь рассчитывать на меня, — великодушно пообещал Филин. – Если ты собьешься с пути – я тебя клюну в темечко. - Но у вас такой огромный клюв! – дрожащим голосом сказала Белочка. – Я боюсь! - Вот и хорошо, что боишься, — радостно заухал Филин. – Значит, не будешь отходить от генеральной линии. У тебя стимул будет направление держать! Значит, так! Вон там у нас будет Цель. Вот тут – ты. Направление ясно? И не сворачивать! И не лениться! Вперед, и только вперед! Так поступают взрослые, солидные Белки. … Теперь Белочка уже не металась, как угорелая, из одного конца леса в другой. Теперь она бежала в одном русле. По-прежнему кругом был лес, но пейзажи уже не менялись, как в калейдоскопе. Теперь слева все время наблюдались край поляны и зеленые деревья, справа – ручей, а перед ней — дерево, на котором часто объявлялся Филин, чтобы проконтролировать процесс. - Ну вот, другое дело, — хвалил Филин. – Теперь понятно, откуда бежишь, куда бежишь. Есть вектор движения! - А куда я бегу? – не прекращая движения, уточняла Белочка. - К Великой Цели, — охотно пояснял Филин. - А какая она, Великая Цель? – не унималась Белочка. - Известно, какая! Стать уважаемой Белкой, быть примером для юных бельчат и отрадой для старых Белок. Своих бельчат нарожать и этой мудрости их научить. Все! Других целей нет и быть не может! Понятно? - Понятно, понятно, — спешила согласиться Белочка, опасливо посматривая на крючковатый клюв Филина. Конечно, если бы не ее страхи, она могла бы сказать, что давно уже не чувствует той радости, которая была раньше. И энергии у нее вроде как поубавилось. Нет, она по-прежнему бежала, конечно, но… Слева – лес, справа – ручей, и так изо дня в день. Разумеется, в поле зрения то и дело появлялись какие-то новые персонажи – то Лось пройдет, то зайчата разыграются, то дождик, то снежок. Но все равно – раньше было куда как веселее! Но Белочка очень боялась перечить Филину, ведь мало ли что… Потом все темечко протюкает, вон какой у него клюв… И она с удвоенной силой начинала перебирать лапками в заданном направлении. А между тем бежать ей с каждым днем хотелось все меньше и меньше. Она стала уставать и даже – о ужас! – лениться. Если бы не Великая Цель, о которой все время твердил Филин, она бы уже давно остановилась, или даже свернулась бы клубочком и впала в спячку. И хвост ее уже не выглядел задорным язычком пламени, а больше был похож на унылый вопросительный знак. И вот однажды на ее поляне появилась стайка бабочек. Они были очень красивые: разноцветные, легкокрылые, грациозные – ну просто глаз не оторвать! Белочка максимально замедлила свой бег – такого чуда она давненько не видела. Одна из бабочек заметила, что Белочка восхищенно уставилась на пришелиц, и подлетела поближе. - Здравствуйте, я Бабочка! – жизнерадостно представилась она. – Мы здесь пролетом. А вас как зовут? - А я – Белка, — отозвалась Белочка. – Я здесь живу… - Белка? – удивилась Бабочка. – Но я уже видела белок – они совсем не такие! Они шустрые и стремительные, как рыжее пламя, они восхитительные, не то что… Ой, извините! - Да не надо извиняться, я и сама давно перестала собой восхищаться, — самокритично сказала Белка. – А какие они были, те белки? - Они очень подвижные, гибкие, прыгучие и радостные! – охотно описала белок Бабочка. – Они скачут с ветки на ветку, с дерева на дерево, и за ними просто не угнаться! - И я когда-то была такой же, — вздохнула Белочка. – Я тоже носилась по лесу, забегала в разные места, и мне было очень, очень интересно жить! А потом как-то пропало это чувство, и по сторонам смотреть уже не хочется, и даже лапками перебирать часто бывает лень… - Я слышала, это называется апатия, — поддержала разговор Бабочка. – Конечно, я вам не завидую! Но позвольте вас спросить: почему вы решили, что Бег-в-Колесе – это лучшее занятие для вас? - Бег в колесе? – удивилась Белочка. – Но с чего вы взяли, что я занимаюсь каким-то Бегом-в-Колесе? Некогда мне глупостями заниматься, я держу курс на Великую Цель! Никуда не сворачивая! - А где она, ваша Великая Цель? – заинтересовалась Бабочка. – Можно посмотреть? - Где-то там, — неуверенно показала Белочка на ель, что обычно служила посадочной площадкой Филину. – Мне надо к ней стремиться! - К елке, что ли? Ой, ну и Великая Цель! – засмеялась и захлопала крыльями Бабочка. – И давно вы к ней стремитесь? - Давно, — призналась Белочка. – С тех пор как Мудрый Филин мне Путь указал… - Но елка же – вон она, совсем рядом, — сказала бабочка. – Десять взмахов крылышек – и уже там! А вам – три скачка! - Ну, вы скажете – «три скачка»! – усмехнулась Белочка. – Да я уже не знаю сколько этих самых скачков совершила, и не сосчитать! Ни на минутку не останавливаюсь, бегу и бегу. А все еще только на пути к Цели. - Может быть, это потому что вы бежите по кругу? – предположила Бабочка. – Я теперь понимаю, что значит выражение «крутится, как белка в колесе»! - Я не понимаю, про какое Колесо вы говорите, — пожаловалась Белочка. – Вы о чем? - Ой, ну как же вам объяснить? – огорчилась Бабочка. – Вот если бы вы со стороны посмотрели, все бы вам сразу ясно стало. Но вот почему вы так упорно не хотите сойти с привычной колеи? - Знаете, я скажу вам по секрету, — решилась Белочка. – Я очень боюсь Филина! Он все время прилетает и следит, чтобы я не свернула с правильного Пути. Ну, я и не сворачиваю. Ведь никогда не знаешь, когда он опять появится! Он такой строгий… Но, если честно, я сама не понимаю, что я там должна найти, в конце пути, и как она выглядит – эта Великая Цель. - Как забавно! – закружилась-запорхала над ней Бабочка. – Идете, и сами не знаете, куда и зачем. Да при этом еще умудряетесь и с места не сойти! Знаете, мне кажется, что при вашем способе передвижения у вас все время будет получаться повторение пройденного! - А Филин говорит, что «повторение – мать учения», — вспомнила Белочка. – И еще он говорит, что жизнь одна, и нечего расплескивать энергию по мелочам. - Филины, конечно, птицы мудрые, что и говорить! И прислушиваться к ним, несомненно, стоит. Но решения-то все равно каждый должен принимать сам! – ответила Бабочка. – Вот мы, Бабочки… У нас век короткий, мы живем всего несколько дней. И нам некогда тратить время на выдумывание всяких умностей! Нам надо знаете сколько успеть за это время? Только успевай крылышками махать! - Так что же, вы без осознания Пути живете? – ужаснулась Белочка. – Без Великих Целей? - Никаких Великих Целей мы себе не ставим – некогда! – охотно подтвердила Бабочка. – Наша цель – просто жить и радоваться жизни. Вылупиться, расправить крылышки, напитаться, порадовать Мир своей красотой, познать Восторг Полета, вволю напорхаться, вывести потомство, и вот, собственно, весь наш Жизненный Путь! - Ой, вы так интересно рассказываете! – с энтузиазмом воскликнула Белочка. – А ведь и я когда-то носилась, как молния, то туда, то сюда, по всему Лесу, и тоже радовалась Жизни, и везде успевала, и со всеми общалась, и это было так здорово! - А что мешает вам снова вернуться в Лес? – наивно поинтересовалась Бабочка. – Неужели Филин? - Он такой суровый, — вздохнула Белочка. – Чуть что – сразу мозгоклюйством начинает заниматься. Долбит и долбит по темечку, чтобы усвоилось! Вот я и не сворачиваю с Пути – ни влево, ни вправо. - А знаете что? – вдруг предложила Бабочка. – Давайте мы вам поможем? Нас много, мы вас прикроем, и никто не увидит, как вы нарушите запрет Филина! Белочке было очень боязно, но так хотелось обойти запрет! - Я согласна, — прошептала она. И тут же Бабочка позвала своих подруг, они расправили свои пестрые крылышки и завели большой разноцветный хоровод. Белочка нырнула под этот живой зонтик и, обмирая от страха, соскочила снахоженной дорожки. Но ничего не случилось – просто она всеми лапками почувствовала зеленую травку, и теплую почву, и мелкие камешки… Белочка прыгнула раз, другой, следя, чтобы не выскочить из-под «зонтика», и еще, и еще, а потом оглянулась – и ахнула. Она увидела… большое вращающееся Колесо!!! А внутри этого Колеса была прямая дорожка, та самая, по которой Белочка еще недавно бежала, никуда не сворачивая… Так вот о чем толковала ей Бабочка, а она не понимала! - Бабочка! Это что же выходит, я бежала по этому самому ободу, что в Колесе? – пораженно воскликнула Белочка. - Ну да! – ликующе подтвердила Бабочка. – Все так и выглядело со стороны! - Но как же я этого не замечала??? – подпрыгнула Белочка. – Получается, я не отдыхала ни минутки, но при этом никуда не двигалась? Но как же так? - Так всегда бывает, когда ты принимаешь чужие цели за свои, — ответила Бабочка. – То, что правильно для Филина, вовсе не обязательно будет верным для Белки. - А когда ты преследуешь чужую, малопонятную для тебя цель, ты теряешь и силы, и радость жизни, — добавила самая большая Бабочка. – Стоит ли, подумай? - Не стоит! – воскликнула Белочка. – Мне кажется, что я только сейчас опять оживаю! Мне хочется прыгать, и скакать, и увидеть разные места! Сейчас это и есть моя цель! - Так сделай это! – наперебой зашелестели Бабочки и стали разлетаться в разные стороны. - Эй! Бабочки! Куда же вы? – встревожилась Белочка. - По своим делам! У тебя свой Путь, а у нас свой! – А если Филин прилетит? – в панике заверещала Белочка. – Он же меня уничтожит!!! - И уничтожу! – заухал Филин, появляясь из лесной чащи. – Как ты посмела??? Ты сошла с Правильного Пути! Ты же испортила все!!! Но у Белочки вдруг откуда ни возьмись прорезался голос. - Кому испортила? – дерзко спросила она. – Себе я ничего не испортила, даже наоборот! А ваши цели – они не мои! Имейте в виду: я вас больше не боюсь! И слушаться не буду! Я хочу быть Просто Белкой! И сама буду решать, что мне нравится и куда я поскачу! - Ну и останешься глупой попрыгушкой! – пригрозил Филин. - Ну и останусь! – упрямо сказала Белочка. – Лучше я буду радостной попрыгушкой, чем унылой Белкой-в-Колесе! - Вот теперь ты совсем взрослая, — удовлетворенно сказал Филин. – Молодец! Кое-что в этой жизни поняла! - Что??? – совершенно растерялась Белочка. – Что вы сказали? - Когда кто-то осмеливается иметь свое мнение и отстаивать его, он становится свободным, — изрек Филин. – Значит, имеет право сойти с колеи и поискать свой Путь! - Но вы… — никак не могла понять Белочка. - А я летаю и пугаю, — довольно заухал Филин. – Если боятся – значит, пусть по чужой указке живут. А как вырастут, страхи свои преодолеют, значит, все! Повзрослели, мудрыми стали. Сами могут свою Жизнь строить. Скакать, куда хотят, и делать, что считают нужным! - Так значит, вы вовсе не хищник, а очень даже хороший… — ошеломленно прошептала Белочка. – И, наверное, вовсе не едите непослушных бельчат? - Иногда ем, — сообщил Филин. – Если надоедают глупыми вопросами и тратят время на пустяки. - А что не пустяки? – все-таки спросила Белочка, на всякий случай приготовившись к прыжку. - Радость Жизни! – объявил Филин. – Это единственное, что указывает нам: мы на верном Пути! - А Великая Цель? – не унималась Белочка. – Ее, что ли, не существует? - Радость Жизни! – провозгласил Филин. – Если в ней нет радости, то какой смысл? Это и есть самая Великая Цель! - Спасибо, Мудрый Филин! – почтительно поблагодарила Белочка. – Ты и правда очень мудрый! Если бы не ты, я бы, может, так и не разобралась, чего я хочу на самом деле. И Мудрости не набралась! Но теперь… Я поскакала? И одним прыжком Белочка взлетела на дерево, только мелькнул ее задорный рыжий хвостик, словно восклицательный знак. Ей предстояло очень, очень многое сделать, чтобы Радость Жизни никогда не кончалась!
С нами с: 23 июл 2014 Сообщений: 18806 Благодарил (а):907 раз Поблагодарили:1148 раз
Сказка о чувстве вины, Или как начать жить СВОЕЙ жизнью
В далекой стране располагалось королевство Недовольного Короля. И королевство то было небольшим, и управлять им было нетрудно, но ни придворные, ни жители не могли угодить Королю — он все время находил недостатки. Все боялись его недовольства; казалось, получить похвалу от Короля было невозможно. Из-за этого в королевстве царила атмосфера вечного ожидания царственного гнева. В королевстве жила девушка, которая ткала гобелены. Сандрин - так ее звали - всегда старалась все делать очень хорошо и надеялась, что, несмотря на то, что Король был Недовольный, он сможет по достоинству оценить ее работы, а придворные похвалят ее изделия. Но шли дни, месяцы, годы, а Недовольный Король, по- прежнему, был чем-нибудь недоволен: то сюжет для гобелена выбран не тот, то слишком яркие цвета ниток, то слишком темные. А придворные ее трудов и вовсе не замечали — им было важнее самим избежать неприятностей. Сандрин чувствовала себя виноватой: «Опять я сделала не так, как надо» — и принималась ткать новое изделие, сделать его лучше прежнего и в следующий раз уж точно заслужить похвалу Недовольного Короля. Но история повторялась снова и снова: она приносила во дворец новые гобелены, а Король отвергал их. С болью в сердце Сандрин уносила очередной гобелен и отдавала его на продажу в местный магазинчик. На удивление, ее работы нравились путешественникам и торговцам, проезжавшим через их королевство: они с удовольствием раскупали и увозили в свои страны ее изделия. В одну осень с окрестных лесов и полей сильными ветрами занесло много опавших листьев и сломанных веток. Улицы и дворы были засыпаны ими. Дворники не справлялись, так как сильный ветер не прекращался несколько дней подряд, да и в самом королевстве поломал немало деревьев. Король поручил Главному Придворнику найти способ очистить улицы. Сандрин тоже думала о том, как можно избавиться от листьев и веток на своем дворе — ведь, как ни собирай их в кучу, ветер все равно снова их разбрасывал. И она решила соткать мешки, куда можно собирать листья и ветки: ветки пригодятся зимой топить печь, а листья — как удобрение. Через день ее двор стал чище, чем у соседей. Как-то раз Главный Придворник ехал мимо ее дома, заметил это и решил побеседовать с хозяйкой дома.
- Какой у вас чистый двор! — восхитился он. — Как вы этого добились? - Я соткала мешки, в которые складываю листья и ветки. - Это великолепная идея! — похвалил он девушку. От этих слов Сандрин зарделась. — Могли бы вы помочь почистить наше королевство? Сандрин подумала, что это — тот случай, когда она может помочь и Король будет ей благодарен!… То же самое Главный Придворник подумал и о себе. Он уехал, а Сандрин соткала много мешков и на следующий день вышла убирать улицу, на которой жила. Ее старания не остались незамеченными: теперь соседи стали просить помочь очистить и их дворы. Глядя, как ловко девушка собирает ветки и листья в свои мешки, соседи помогали ей все меньше. А однажды один из соседей сказал ей недовольно: - Ты плохо почистила мой двор: смотри — в углу остались неубранные ветки. Взглянув на них, Сандрин глубоко вздохнула: «Опять я не справилась. Опять мною недовольны. Неужели я ни на что не гожусь?» И девушка помогала соседям все больше и больше, а они каждый раз находили новые поводы придраться к ней. Поплакав вечером в подушку из-за людской неблагодарности, на следующее утро Сандрин убирала улицы с удвоенным рвением. Через некоторое время уже чистила не только улицу свою и своих соседей, но и улицы соседей соседей. Видя, с каким упорством девушка выполняет эту работу, и соседи, и дворники самоустранились. Они поняли: чем больше ее ругаешь, тем больше она чувствует себя виноватой и тем больше старается. «Коли сама себя не ценит да не уважает, так и мы не прочь свалить на нее свои заботы» — говаривали соседи меж собой. В конце концов, оказалось, что она чистит все королевство. Когда Недовольный Король проезжал по королевству, Главный Придворник обращал его внимание на то, что улицы стали чище. Но Короля это больше не интересовало – теперь это не было так важно. А у Сандрин уже не оставалось времени ни на сон, ни на изготовление гобеленов, но ни разу ни соседи, ни Король так и не похвалили ее. Наступил день, когда она почувствовала, что у нее больше нет сил даже выйти из дому, не говоря о том, чтобы убирать улицы. Она лежала ничком на кровати и пыталась уговорить себя встать. Но тело было таким тяжелым и уставшим, что совершенно не желало повиноваться ей. Полежав некоторое время, Сандрин поднялась с кровати и подошла к зеркалу. К своему ужасу в нем она не увидела себя. На нее строго смотрело какое-то странное существо, похожее на воздушный шарик размером с Сандрин. «Так, — подумала она. – Доработалась…». - Нет, — каким-то знакомым голосом с ехидными интонациями сказало существо в зеркале. – Тебе еще работать и работать! Разве ты сделала все хорошо?! «Мда… Мало того, что я уже совсем не сплю, лишь бы успеть убрать улицы, так еще и у меня дома — … или в моей голове? – непорядок»,- задумалась Сандрин и спросила: - Ты кто? - Я – Чувство Вины. - Кто-кто? - Твое Чувство Вины, — с удовлетворением констатировало существо. – А кого ты хотела видеть в зеркале? - С-с-себя…, — растерянно ответила Сандрин. - А кого видишь? Сандрин в замешательстве молчала. - То-то и оно, что – меня, — с удовольствием разглядывая себя, сказало Чувство Вины. Сандрин почувствовала слабость, опустилась на стул и обхватила голову ладонями: - Боже, как же я дожила до такого?! - Действительно, как ты жила, чтобы вырастить меня до такого размера, что за мной не видно тебя? – с усмешкой спросило Чувство Вины. - Я тебя не выращивала, — слабым голосом возразила Сандрин. - Как же не выращивала? Еще как выращивала! – в голосе Чувства Вины снова послышались знакомые интонации. - Ничего не понимаю. - А тут и понимать нечего. Ради чего-то ты стараешься – убираешь уже все королевство! Сандрин поняла, чей голос она слышала: это был голос отца – именно он так с ней разговаривал, когда она жила в родительском доме. - Как для чего? Когда мною недовольны, я чувствую себя виноватой, потому что сделала не так, как от меня ожидали. - И что получается? Опустив голову, Сандрин со вздохом ответила: - Получается, что ничего не получается. В разговоре возникла пауза. Чувство Вины с интересом разглядывало Сандрин. - Ты хочешь быть, как в детстве: хорошей девочкой, не огорчать родителей и думаешь, что тогда тебя будут любить? - Наверное, — неуверенно ответила Сандрин. - Как я устал бояться! Как я устал бояться, что тебя не будут любить! – раздался тихий уставший голос откуда-то из угла. - А это еще кто? – воскликнула Сандрин. - Это я, — по-прежнему, уставшим голосом ответил кто-то. Девушка обернулась и увидела выглядывающее из-за шкафа нечто. Оно было ростом с пятилетнего ребенка, накрытого чем-то вроде простыни, похожем на призрака из мультиков, с изможденным бледным лицом, на котором выделялись огромные глаза. - Кто – я? – переспросила Сандрин. - Я – Страх НеЛюбви, – его трясло, словно он и в самом деле чего-то боялся. Сандрин онемела. - Посмотри на меня, — устало предложил Страх НеЛюбви. – Я уже устал бояться, что кто-то тебя не похвалит, не оценит твои усилия, не будет любить… - От…откуда ты об этом знаешь?! - Я ведь твой Страх. Я о тебе мно-о-гое знаю. «Если бы я делала все правильно, этого бы не случилось» — подумала Сандрин. - Конечно, — заговорило Чувство Вины. – Давай, ругай себя. Вот так ты и вырастила меня. Взглянув на из последних сил державшегося за угол шкафа Страх НеЛюбви, Сандрин сказала: - Мне тоже очень плохо. Но что же делать? – в ее голосе слышалось отчаяние. - Отпусти меня, — взмолился Страх НеЛюбви. - Эй, эй! А что без тебя буду делать я? – возмутилось Чувство Вины. – Мы всегда были с тобой вместе! - Ты как хочешь, а я свою службу хочу закончить. Пора на покой. - А я так просто уходить не желаю. Я-то – во-он какое важное: за мной Сандрин не видно! Не- ет, я не уйду. Девушка растерянно переводила взгляд с раздувшегося до непомерных размеров самодовольного Чувства Вины на сдувшегося от бессилия Страх НеЛюбви. «Все, — подумала она. – Так дальше жить нельзя». - Наконец-то! Наконец-то, настал наш час! – раздался вдруг чей-то уверенный голос. — Действительно, то, как живешь ты, дальше жить нельзя. Все повернулись в сторону голоса. В дверях стояла пара. От неожиданности Страх НеЛюбви пискнул, Чувство Вины побагровело, а Сандрин просто остолбенела. «Еще одни телепаты, — обреченно подумала она. – Нет, для одного дня это слишком. Завтра надо сходить к психиатру – проверить, все ли со мной в порядке». - Не спеши. Туда всегда успеешь. А пока – нужно что-то делать со своей жизнью. Ты уже у черты, — энергично сказал молодой, хорошо сложенный мужчина. Рядом с ним стояла, опираясь на его руку, молодая элегантная женщина в стильном костюме. Она была немного похожа на строгую учительницу. - Вы… вы кто такие?! – поставив руки в боки, возмущенно спросило Чувство Вины. Казалось, именно оно здесь – главное. - Разрешите представиться, — приветливо сказал молодой человек. - Я – Совесть, — с достоинством произнесла дама. - А я – Чувство Ответственности, — в свою очередь представился мужчина. От них веяло спокойствием и уверенностью. В комнате повисло молчание. Сандрин с недоумением смотрела на новых персонажей то ли ее сна, то ли игры воображения. Оно и сама не понимала, что с ней происходит. Ясно было одно: нужно все выяснить. Сандрин внимательно посмотрела на них и, наверное, от неожиданности заговорила старинным слогом: - Будьте любезны, объяснитесь. - Извольте, — в том же духе ответил Чувство Ответственности. – Мы пришли к тебе, потому что услышали твой призыв. - … Мой призыв? – эхом повторила девушка. - Ведь это ты сказала: «Так дальше жить нельзя». - Да…, — Сандрин вспомнила, что пару минут назад произнесла эту фразу. Все было, как в тумане. – И что вы от меня хотите? - Мы приходим к тем, кто хочет расстаться с Чувством Вины. - Интересно, — подбоченившись, спросило Чувство Вины, – чем это плохо – жить со мной? - А чем хорошо? – спросил Чувство Ответственности. Чувство Вины растерялось – оно не привыкло, что его призывают к ответу, и, по привычке, сделало обиженный вид. - Тогда отвечу я, — сказал Чувство Ответственности. – С твоей помощью окружающие заставляют Сандрин выполнять их желания вместо того, чтобы заботиться о собственных, которые так и остаются забытыми или нереализованными. «Точно, — вспомнила Сандрин. – Я ведь забыла о начатом гобелене». В этот момент Чувство Вины сложило руки на своем необъятном животе и, презрительно фыркнув, отвернулось, показывая всем свои видом, что не желает слушать подобное. - Потому что, если она не удовлетворит чужие желания, — продолжил мужчина, — будет чувствовать себя виноватой, не так ли? — Чувство Ответственности повернулся к девушке. - Ну, так, — нехотя согласилась она. - И тут возникает следующий вопрос: если ты живешь, чтобы исполнять чужие желания, кому посвящена твоя жизнь? - Ну… не знаю… — Сандрин закусила губу: она почувствовала, что ее загнали в угол. - То-то и оно, что не знаешь, — повторил мужчина. – Вот мы и пришли на помощь. Сандрин взглянула на них. В ее взгляде чувствовалась безнадежность. - Чем вы можете мне помочь? Первой заговорила дама: - Я, Совесть, появляюсь, когда человек вырабатывает свои принципы и убеждения: так-то я считаю возможным поступать, а иначе – считаю непорядочным; таким-то образом я могу вести себя по отношению к другим, а иным образом – не могу. Эти правила для человека становятся своего рода камертоном. — При этих словах дама вынула из кармана камертон. — Пока ты поступаешь сообразно своим принципам, ты резонируешь с ним. Как только идешь с ними вразрез, камертон начинает вибрировать, как бы говоря: «Ты делаешь что-то не то» — и вызывает настроенный на эту волну звон колокольчика. — Тут она вынула из другого кармана колокольчик. – И тогда я звоню в него. Поразмышляв над этими словами, Сандрин сказала: - Я не совсем понимаю, о чем вы говорите. - Когда ты ткешь гобелены, как ты относишься к своей работе? – спросила Совесть. - Я хочу сделать их красивыми. Я вкладываю в них свою душу, чтобы гобелены радовали глаз и трогали сердце. - И как ты чувствуешь себя при этом? - Прекрасно. Душа поет. - Значит, ты резонируешь со своим камертоном: ведь можно сказать, что ты делаешь свою работу на совесть? - Ну, да… - Значит ли это, что ты живешь в согласии с собой? - … Да, — по-прежнему, не очень уверенно ответила Сандрин. - А если ты сделаешь работу плохо, без души? - Будут «кошки скрести». - Эти «кошки» — мой колокольчик, который напоминает, что ты пошла против себя и меня, твоей Совести. Теперь тебе понятно? - Да, — ответила Сандрин. И впервые за время разговора на ее лице появилась улыбка. – А ты, Чувство Ответственности, для чего нужно ты? - А я – партнер Совести, и у меня есть свои инструменты, — сказал Чувство Ответственности, вынимая из папки два предмета. – Весы – чтобы взвешивать меру твоей ответственности: по силам ли обязательства, которые ты берешь на себя; не берешь ли ты ответственность за чужие решения; не взваливаешь ли чужую ношу. А лупа – чтобы внимательно рассматривать, где лежит граница твоей ответственности: где твоя территория, а где – чужая, за которую должны отвечать другие. Вот, например, чем ты занимаешься в жизни? - Я тку гобелены. - А чья обязанность убирать улицы? - Дворников. - За что отвечаешь ты? - За то, чтобы хорошо соткать гобелены, — все еще с недоумением ответила Сандрин. - Несешь ли ты ответственность за работу дворников? - Я?.. Нет…, не несу. Это – не моя работа. - Тогда что тебя заставляет убирать улицы королевства вместо дворников? - Ну… я хотела помочь… Ведь в королевстве случилась беда. Неужели я должна была оставаться в стороне? – спросила Сандрин. - Нет. Но ведь ты и не осталась в стороне: ты соткала мешки, убирала свой двор, улицу, помогала другим. Это – твой посильный вклад. Заметь: вклад по твоим силам. А то, что ты убирала все королевство одна в то время, как другие ничего не делали, называется взвалить на себя чужую ношу. Поэтому ты и оказалась без сил: ноша – не твоя. Чувство Ответственности помолчал. Потом продолжил: - Твое дело – гобелены. Ты можешь отвечать только за них и только перед теми, для кого ты их ткешь – твоими покупателями. Здесь лежит граница твоей ответственности. А если ты соткешь плохие гобелены? - Их никто не будет покупать… - Правильно. А убирать улицы – дело дворников, и за это отвечают они. Ты отвечаешь только за территорию твоего двора, но не несешь ответственность за территорию соседей: их двор – предмет их заботы. Сандрин призадумалась. - Значит, я сама определяю, за что я согласна отвечать, а за что – нет? – спросила она. - Конечно, — подтвердил Чувство Ответственности. - Еще чего! – возмутилось Чувство Вины. – А как же я??! А если ты сделаешь какую-нибудь ошибку?! - Тогда зазвонит в свой колокольчик Совесть и приду я, — спокойно ответил Чувство Ответственности. – С нашей помощью ты сможешь разобраться в том, что произошло. Затем тебе останется признать свою ошибку, извиниться и исправить ее. В этом нет ничего страшного. Если же исправить ее невозможно, запомни это как жизненный урок. - Получается, что мне больше нет места?! – воскликнуло Чувство Вины. – Я не согласно! - Мы – твои союзники, Сандрин, партнеры, — продолжил Чувство Ответственности. – А в чьих интересах действуешь ты, Чувство Вины? - В чьих, в чьих, — обиженно повернулось ко всем спиной Чувство Вины. - Вот-вот. Ты заставляешь Сандрин жить не своими интересами, желаниями, жизнью. - Ну, и ладно, ну и уйду я от вас, — надулось Чувство Вины и … лопнуло. - Мне тоже пора. Отмучился, — с облегчением сказал Страх НеЛюбви и растворился в воздухе. Как призрак. Чувство Ответственности предложил Сандрин: - А теперь подойди к зеркалу. Девушка подошла. - Кого ты там видишь? - Себя!… – удивленно произнесла Сандрин. – Только себя! Совесть и Чувство Ответственности переглянулись и довольно улыбнулись. После разговора со своими гостями Сандрин крепко заснула и проспала целые сутки. Она не видела снов, а когда проснулась, почувствовала себя бодрой и хорошо отдохнувшей. Позавтракав, девушка убрала свой двор и вернулась в дом – закончить гобелен, начатый еще до всей этой истории с уборкой королевства. Ей показалось даже, что это событие произошло в какой-то другой жизни. Закончив работу и свернув гобелен, Сандрин вышла из дому. Ветер стих, ярко светило солнце; день был в самом разгаре. Неподалеку она увидела соседей, которые оживленно разговаривали, поглядывая на нее. - Что это ты так поздно? – спросил один. - И вчера не выходила? – добавил второй. - А улицы кто чистить будет? – грозно сказал третий. Посмотрев вокруг, девушка поняла, что за это время никто не чистил улицы. Очевидно, все уже привыкли, что это делает она. - Те, кому положено – дворники, — спокойно и уверенно ответила Сандрин. Все растерянно смотрели на нее. А Сандрин улыбнулась и направилась в магазинчик сдавать гобелен. Этот день был удачным. Зайдя в магазинчик, от его владельца она узнала, что ее гобелены стали настолько популярны, что он решил спросить ее разрешения принимать на них заказы. Это была очень приятная новость и Сандрин с удовольствием дала свое согласие. Идя обратно, она увидела, что на улицах появились дворники, и подумала: «Как я могла забросить свое любимое дело – ткать гобелены?!». Вернувшись домой, девушка подошла к ждавшим ее Совести и Чувству Ответственности, обняла их и с восторгом сказала: - Как хорошо, что вы у меня есть! Теперь я могу жить своей жизнью! В ответ они с радостью обняли ее. - Теперь мы уверены: ты справишься сама. Мы оставим тебе на память вот это, — с этими словами Чувство Ответственности поставил на стол небольшой предмет. Это были изящные золотистые весы, на одной чаше которых лежала хрустальная лупа, а на другой – хрустальные камертон и колокольчик. - Эти предметы будут напоминать тебе, что: Ты отвечаешь только за сотканные тобой гобелены, но не отвечаешь за настроение и характер Недовольного Короля. У каждого своя территория, за чистоту и порядок на которой он отвечает сам. У каждого своя жизнь. Его жизнь – его и ответственность. Ты живешь не для того, чтобы жертвовать собой, своими интересами и желаниями ради желаний других. Ты родилась не для того, чтобы соответствовать чужим ожиданиям. - Надеемся, теперь ты знаешь, в каком случае тебя разбудит Совесть и за что отвечает твое Чувство Ответственности, а за что – нет. - Я вам очень благодарна, — сказала Сандрин. – Знаете, кажется, во мне проснулось новое ощущение. И я даже знаю, как оно называется – Чувство Собственного Достоинства. И я хочу познакомиться с ним поближе. - О! – восхитился Чувство Ответственности. Остаток дня и вечер они провели в тихой беседе. - А теперь ложись спать, — сказала дама, накрывая Сандрин легким пуховым одеялом. – Слышала ли ты сказку «Ценность – ты сам»? - По-моему, нет, — попыталась вспомнить девушка. - Тогда слушай. Тихим, убаюкивающим голосом Совесть и Чувство Ответственности начали повествование. А Сандрин, прикрыв глаза, слушала и тихо улыбалась: эта сказка тоже была про нее…
С нами с: 23 июл 2014 Сообщений: 18806 Благодарил (а):907 раз Поблагодарили:1148 раз
Абстракционист
Спешила как-то раз Галина с работы домой, пошла напрямую, через скверик, и вдруг видит – народ толпится. Думает: "Что ж там такое интересное?" Подошла – а там художник. Мольберт у него, краски, кисточки – все как положено. А еще несколько баллончиков аэрозольных, уголь, мелки восковые… И он все это по очереди хватает и на холст наносит, самозабвенно так, с вдохновением. Иной раз забудется, схватит горсть песка с дорожки и с размаху на холст – хрррясь! А потом снова за кисть или за баллончик. А то и просто пальцем размазывает. - Женщина, за мной будете, если что! – строго сказала ей женщина в шляпке, украшенной искусственными ромашками. - В каком смысле? – не поняла Галина. - В смысле очереди, — пояснила женщина. – Имейте в виду, на халяву пролезть не удастся. - Я и не собиралась, — слегка оскорбилась Галина. – Я вообще далека от искусства и к дилетантской мазне довольно равнодушна. Тем более к такой вот… площадной. Вернее, скверной. От слова «сквер». - Сами вы от слова «сквер»!!! Какая мазня, о чем вы? Это вам не ремесленник какой-нибудь доморощенный! Это – Творец! Он будущее рисует. - Дааа??? – скептически хмыкнула Галина. – А откуда он его знает? - А вот знает! – не сдавалась женщина-ромашка. – Говорю же, Творец! - И чье же будущее он рисует? – продолжала развлекаться Галина. - А это он сам выбирает, — слегка сбавив тон, сообщила обладательница ромашковой шляпки. – Посмотрит и сразу скажет – вот это ваше! - В порядке живой очереди? Дама в шляпке уже набрала побольше воздуха, чтобы ответить что-то язвительное, но в это время Творец, сделал последний взмах кистью и замер, любуясь полученным результатом.
- Все! Готово! Творец завершил шедевр! – пронеслось по толпе. - Хоть бы мне, хоть бы мне, — как заклинание, забормотала ромашковая шляпка, прижав руки к груди. - Вы! – твердо сказал Творец, указуя перстом на Галину. - Ааааааа! – снова пронеслось по толпе, и люди отхлынули, оставив Галину на открытом пространстве. - Я? – растерялась Галина. – Но я даже в очереди не стояла. - Вы! – подтвердил Творец, для убедительности помахав законченным творением. – Лист уже подсох. Берите! Галина неловко прошла по образовавшемуся коридору, ловя на себе и завистливые, и ободряющие взгляды, и приняла лист из рук Творца. Тут ее поджидала еще одна неожиданность: на листе не было нарисовано ничего внятного. Какие-то пятна, всполохи, дуги, линии и точки. Вперемежку с песком. Бред какой-то. - Бред какой-то, — твердо повторила вслух она. - Бред так бред, — покладисто согласился Творец. – Для вас это так, по крайней мере, в этот момент. Ваше будущее – в ваших руках. Имейте в виду! - Не мое это будущее, — возмущенно фыркнула Галина. – Это бессмысленный набор разнородных элементов и цветовой хаос. - Но ведь все во Вселенной и творится из вышеперечисленных компонентов – и прошлое, и будущее, и настоящее, — добродушно возразил ей Творец. – Собственно, вы сами складываете свое будущее. От хаоса – к порядку, от элементов – к структуре. - Вы бы лучше у гениев Возрождения учились, — блеснула эрудицией Галина. – Там, по крайней мере, все понятно! Где рука, где глаза, где цветы или ангелочек… А вы… абстракционист какой-то! - Я исключительно у них и учился, — уверил ее Творец. – И поверьте мне, именно мастера Возрождения научили всех преобразовывать абстрактный Хаос в Божественный Порядок! Так что я – да… можно сказать, абстракционист. - Ладно! Забираю я вашу маз… абстракцию, — с досадой сказала Галина. – Дома получше рассмотрю. Сколько я вам должна? - Нисколько. Будущее – бесплатно, — ответил художник, вытирая кисть. – Считайте это моим вкладом во Вселенную. - Ладно, тогда спасибо. Хотя я вас и не просила! И она поспешила прочь, на ходу сворачивая бредовую картинку в рулон. Оглянувшись, она увидела, что горе-художник уже снова творит очередной «шедевр», а толпа смыкает ряды, напряженно следя за процессом в ожидании следующего счастливчика. Дома Галина не спеша переоделась, поужинала, полила цветочки и только потом разложила картину на столе, чтобы получше ее рассмотреть. - Или я полная дура, или он ненормальный шарлатан, — решила Галина, потратив минут 10 на попытку превратить абстрактный Хаос в Божественный Порядок. Поскольку дурой Галина себя отродясь не считала, скорее всего, шарлатаном был абстракционист. Нет, ну в самом деле – что тут можно было увидеть, в этой мазне??? Галина покачала головой и пошла смотреть передачу «Скорей поженимся». Идиотские ответы соискателей были достойны не менее идиотских вопросов ведущих, «молодые-холостые» дарили друг другу идиотские подарки, невесте, перезрелой девушке, надо бы сначала не замуж, а к доктору, невроз подлечить, ту чушь, что несли друзья в комнатах, и вообще следовало сразу перенаправить в программу «Сам себе режиссер». В общем, Галина выбралась из кресла в крайне тяжелом расположении духа. Шествуя на кухню, испить чаю с медком, она мимоходом глянула на картину, и… От неожиданности она даже споткнулась на ровном месте. При вечернем освещении мазня вдруг стала выглядеть совсем по-другому. Можно сказать, зажила своей жизнью. - Что называется, «увидела в другом свете», — пробормотала совершенно ошарашенная Галина. Если смотреть на картину не в упор, а вот так, немного сбоку, казалось, что пятна и линии, щедро сдобренные песком, становятся выпуклыми, рельефными и складываются в… - Ох, мамочки! – охнула Галина, хватаясь за сердце. Там, на листе, копошились какие-то неприятные фигуры, хватали друг друга за горло, толкались и явно боролись… за что? Ответ пришел сам собой: за место под солнцем. За власть. За неведомый Главный Приз. За то, чтобы успеть урвать, ухватить и засветиться. Галине стало страшно, и она, обогнув стол, попыталась посмотреть с другого ракурса. Там тоже ничего хорошего не наблюдалось. Буро- красное пятно посреди листа было похоже на скукоженное сердце, омраченное черными пятнами разной величины. - Господи, так и до инфаркта недалеко! – рассердилась Галина, накрыла «нетленку» газетой и поспешно ринулась на кухню, чтобы заодно с медовым чаем уж и валерьяночки выпить. В тот день она к картине уже не приближалась – пошла спать. И утром газетку снимать не стала. За день она вообще убедила себя в том, что вчерашние ужасы – не что иное, как оптический обман зрения впечатлительной натуры, и вечером решила посмотреть на полотно вновь. Ах, лучше бы она этого не делала! Не успела она сдернуть газетку – буйство красок на листе немедленно сложилось в препротивнейшую вурдалачью физиономию, в которой Галина немедленно опознала начальника ЖЭКа, с которым она сегодня имела сомнительную честь поругаться. А заход с другой стороны выдал ей не менее омерзительную картинку – клубок не то телефонных проводов, не то копошащихся змей. У нее сразу возник в памяти телефонный разговор с приятельницей Мусей, в процессе которого они старательно перемыли кости всем общим знакомым. Она так и увидела себя и Мусю в образе двух кобр, шипящими, с раздвоенными языками, и вроде даже яд с них капал. - Ой-ой-ой, — ужаснулась Галина. – Ну и видения!!! Бред, бред, бред!!! Кажется, я схожу с ума!!! Она снова накинула на «шедевр» спасительную газетку и включила телевизор. Показывали добротно снятый российский фильм «Господин оформитель». Замирая от ужаса, она следила за перипетиями сюжета, и все они были связаны с картиной. «Картины могут жить своей жизнью», — вот какую мысль вынесла она из просмотренного фильма. Перед сном она решилась взглянуть на свое полотно еще разок. - Спокойной ночи, — подмигнул ей из цветового хаоса внушительный рогатый черт, картинно опирающийся на вилы на фоне адского пламени. - Тьфу! Чур меня, чур! – плюнула с досады Галина и водворила газетку на место. Утром она решительно свернула картину в рулон и потащила ее с собой на работу. А вечером пошла через сквер в надежде встретить коварного абстракциониста и потребовать у него объяснений. Но на прежнем месте никого не было – ни его, ни толпы. Вообще – пусто. Галина, разом растерявшая весь свой боевой задор, плюхнулась на скамейку и попыталась сообразить, что ей делать дальше. Выбросить рулон в ближайшую урну? Но тогда тайна картины останется неразгаданной, а она будет думать, что сошла с ума. Нести домой и продолжать эксперименты? Но тогда она точно сойдет с ума – с такими «увлекательными» сюжетами много времени на это не потребуется. Привлечь экспертов? Но не будешь же им рассказывать, что абстрактная картина, где нет ничего, кроме пятен и кривых геометрических фигур, демонстрирует ей триллеры пополам с ненаучной фантастикой??? - Добрый вечер, — раздалось совсем рядом, и Галина от неожиданности подпрыгнула, уронив свой рулон. – Я присяду? Человек, незаметно появившийся рядом, был он – тот самый художник. Абстракционист, чтоб ему… На плече у него висел сложенный мольберт. - Я примерно представляю, что у вас там происходит, — мягко заговорил он, не дожидаясь, пока Галина подберет нужные слова. – Так почти со всеми бывает. Кроме детей! С детьми, напротив, редко. - Что – редко? – наконец-то обрела дар речи Галина. - Кошмары, — объяснил он. – У детей совсем другое восприятие мира. Такое… незамутненное. - А причем тут восприятие мира? – обозлилась она. – Это все ваш набор неопрятных пятен и клякс… - Вот видите! Сами говорите – «набор пятен и клякс»! – подхватил он. – То есть ваш глаз преобразует эти невнятные пятна в то, что привычно вашему сознанию. Ну, и подсознанию, конечно. Можно, я вам анекдот расскажу? Очень в тему! - Ну, расскажите. Если в тему… - Врач показывает пациенту картинку, где изображена лань, и спрашивает: «Что это вам напоминает?». «Женщину», — отвечает пациент. «А вот это?», — и показывает виолончель. «Женщину», — снова говорит тот. «Ну, а вот это?», — и следует картинка, на которой изображен кирпич. «Конечно, женщину!». «Но чем вам кирпич-то напоминает женщину?», — недоумевает врач. «А мне все напоминает женщину!». - И что? К чему вы мне это рассказали? – не поняла Галина. - Вопрос: что вам напоминают пятна и линии на абстрактном полотне? - Мне? Да ничего они мне не напоминают! Просто хаос! – в гневе вскричала Галина и замолчала. – То есть… вы хотите сказать, что я из хаоса сама и выделила те вот ужасы, что мне привиделись??? - Печально, но факт! – подтвердил художник. – Вы же знаете – я абстракционист. Я даю всего лишь набор элементов. Ну, как конструктор «Сделай сам». А вы уже конструируете то, что захотите. Ваше будущее. - И это – мое будущее??? – тихо ужаснулась Галина. – Но почему??? - Я полагаю, потому что ваша восхитительная головка ужасно засорена. То, что вы смотрите по телевизору, что слышите по радио, что читаете в газетах, о чем беседуете с подругами, все это ведь на 90% мусор! Согласитесь вы или нет, но это так… - Пожалуй, я не стала бы спорить, — медленно покачала головой Галина. – Действительно… Я иногда просто злюсь на телевизор за ту муть, которую он показывает. Готова его разбить на мелкие кусочки! Хотя могла бы просто выключить… - Вот видите! Вы закачиваете в себя тонны негативных или неполезных впечатлений, пустых разговоров, страшилок от СМИ. А зачем? Чтобы потом в случайном наборе пятен, цветовом хаосе видеть их снова и снова? - Зачем? Не знаю. Привычка, наверное, — удивленно приподняла брови Галина. – Хотя не буду возражать – все примерно так и есть. Раньше, в молодости, я такой не была. Я в походы любила ходить и с природой общаться. Петь песни под гитару и плавать. Вязать крючком и вышивать гладью. А с годами как-то перешла на другие формы времяпровождения. Телевизор, телефон, диван. Иногда – в сауну с подружками, а потом в кафе. Изо дня в день. Всегда. - Вот и отражается на вашей картине то, что стало привычным и единственно приемлемым. И ваше будущее в том числе. - Больное сердце – это из моего будущего? – испугалась Галина, и сердце вдруг кольнуло, словно в него булавкой вонзилась тревога. - Не знаю, вам виднее. Ваша же картина, — дипломатично ушел от прямого ответа художник. - Но я не хочу!!! – возмутилась Галина. – А вы можете мне перерисовать будущее? Я вам заплачу! - Перерисовать? Да сколько угодно, — невесело усмехнулся ее собеседник. – Но только это вновь будет набор пятен, черточек и мазков. А ваш глаз опять сложит их в привычные картины. Соответственно внутреннему содержанию. Так что не поможет. Тут другие методы нужны. - Какие? – Галина умела быть настойчивой, когда дело касалось принципиальных вопросов. А ее будущее для нее было еще как принципиально! - Вот это другой разговор, — обрадовался художник. – Тогда слушайте! - Погодите, я блокнот достану, — деловито полезла в сумочку Галина. … Следующие два месяца она последовательно выполняла план, составленный по мотивам рекомендаций абстракциониста. Галина совершенно изменила свой режим. Теперь по утрам она совершала моцион по набережной, сначала просто шагом, потом быстрым шагом, а вскоре стала временами и на бег переходить. Она с удивлением обнаружила, что многие люди ее возраста делают то же самое, и даже завела новых знакомых. После работы она ходила на вернисажи, в галереи, иногда – в театр. Одна, без подруг. Абстракционист посоветовал ей это как временную меру, для ускорения перестройки. Опять же, Галина была удивлена тем, что отсутствие долгих телефонных разговоров «обо всем и ни о чем» ее нисколько не тяготит. Даже радует! Столько времени освободилось! Телевизор она не включала вовсе. Зато слушала дома хорошую музыку и иногда под нее даже танцевала. И вытащила из шкафа коробку с нитками мулине и пяльцами – ей снова захотелось вышивать. Тем более что в выходные она стала выезжать за город в компании новых приятелей по утренним пробежкам, погулять у реки и полюбоваться природой, так что впечатлений и тем для вышивки было сколько угодно. Она завела себе котенка. Собачку не решилась – кто же ее будет выгуливать, пока она на работе? – а вот котенок попался умненький, чистоплотный, и в доме Галины стало больше шума и беспорядка, зато меньше застоя и мертвой тишины. Картина, свернутая в рулон, хранилась в кладовке. Целых два месяца Галина ее не доставала, хотя порою очень хотелось. Но художник просил повременить – и она крепилась. И вот наступил день Х. Ровно через два месяца Галина по дороге домой купила букет цветов (она теперь часто себе цветы покупала), дома накормила свою животинку, неспешно выпила ароматного чаю, нарядилась в лучшее платье, включила музыку и с замиранием сердца достала из кладовки картину. Она разложила полотно на столе, отошла и только тогда взглянула на то, что там было изображено. Сначала она опять ничего не увидела. Вернее, увидела все те же пятна и черточки. Но вдруг… Вдруг ее зрение словно сфокусировалось по-другому, и картина ожила. Но что на ней было изображено!!! Галина вдруг увидела и предрассветную дымку над озером, и уток в камышах, и хитрую лисицу, почему-то несущую в зубах большущий гриб. То пятно, что казалось ей сердцем в черных пятнах, теперь было огромной розой с сочными бордовыми лепестками, а черт оказался вовсе не чертом, а богом морей Нептуном на носу яхты, с трезубцем и короной… Галина стояла в полном изумлении и… в слезах. - Господи, почему же я раньше всего этого не видела??? – в смятении прошептала она. Она снова и снова играла с картиной, каждый раз находя в ней все новые и новые сюжеты, и все они были чудесными и очень занимательными. Такой игрушки у нее никогда не было, ни в детстве, ни позже. - Вот это абстракция так абстракция, — ликовала она, забираясь на стул, чтобы обозреть картину с нового, неожиданного ракурса. – Ничего себе Хаос! Качественный! Сделано, как говорится, с любовью!!! Правда, котяра? Вижу, и тебе нравится! Ну, дела!!! … В субботу художник творил в сквере, как обычно. Вокруг него толпился народ – многим ведь хочется, чтобы кто-то нарисовал будущее за них. - Разрешите, пожалуйста, подвиньтесь, дайте пройти… - Ну куда без очереди? – недовольно зароптал народ. – Еще и корзину тащит! Нет, ну совсем обнаглели!!! Но Галина (а это была она!) уже проложила себе дорогу к художнику. - Привет абстракционистам! – деловито сказала она, устанавливая рядом раскладной стульчик. – Все будущее творим? - Ага! – не отрываясь от работы, охотно подтвердил он. – Стараемся по мере возможности. Как дела? Как там Хаос? - В полном порядке. И дела, и Хаос, — кратко ответила Галина, доставая из корзинки пяльцы и коробку с нитками. – А вот кому вышить яркую судьбу? Могу расцветить по желанию заказчика. Красной нитью! Или золотой! Бисером! Бусинами! Вышиваю судьбу по жизненной канве! Заказывайте! - Сколько стоит? – тут же подлетела дама в шляпке с ромашками. Галина ее где-то уже вроде встречала, только подзабыла, где. - Судьба – бесплатно! – объявила Галина. – Каждую субботу, с 12 до 16! - Мне! И мне! А мне можно? – наперебой загалдела толпа. - Можно всем! – ответила Галина и сделала первый стежок. - Абстракция? – спросил ее художник, как Творец Творца. – Интересная трактовка Судьбы… - Жизнь, — улыбнулась Галина, проворно работая иголкой. – А там… сам понимаешь, кто что в этой самой жизни разглядит, то и судьба…
С нами с: 23 июл 2014 Сообщений: 18806 Благодарил (а):907 раз Поблагодарили:1148 раз
Сказка о Госпоже Зависти
Вовка получил диплом программиста. Месяц он гонял балду, а потом призадумался над своим будущим, ну, в смысле работы, семьи, детей… Нет, дети, пожалуй, подождут, да и семью на какие такие шиши содержать? И решил Вовка начать с поиска хорошо оплачиваемой работы. Долго искал... Оклады маленькие, требования большие, да еще и опыт работы… Наконец остановился на налоговой инспекции. Взяли Вовку системным администратором. Все бы ничего, да вот проявления творческой мысли никакого… Только и слышно: "Владимир, у меня сбой в системе! Вовчик, у меня винда загнулась! Вован, че-то комп глючит!" Так протекали будни дипломированного программиста. Однажды Вовка брел после работы домой и вдруг встретился со своими одногруппниками: - Вован, привет! - Здорово! - Ты где баклуши бьешь? - Да в налоговой сисадмином… А Вы? - Мы, Вован, занимаемся разработкой различных программ для ряда компаний! Бабла немерено! Они посидели в кафе, повспоминали студенческие годы… Вовка брел домой и бормотал себе под нос: "Ну почему, почему этим троечникам так повезло, а я, хронический отличник, такой неудачник! Ну, был бы каким-то там ботаником, не обидно, но я вполне респектабельный пацан, продвинутая личность, а такая непруха..." Дома Вовку встречал кот Матвей, здоровый такой обалдуй с наглой рыжей мордой. Вовка взял Матвея на руки, уткнулся в его шерсть носом и прогнусавил: "Да, Матюха, тебе хорошо, а у меня все не так, как надо. Почему одним - все, а другим - ничего?" Матвей мурчал, прищуривая глаза, и вдохновенно выпускал когти в Вовкино плечо. Вовка покормил кота и лег спать...
- Вовка, вставай! Владимир соскочил с кровати и спросонья, ничего не понимая, спросил: - Кому делать нечего?! Ночь на дворе! Шальная мысль залетела в голову: "А с кем это я разговариваю?" Вокруг - никого, только Матвей сидел на окне в каком-то люминесцентном свете и лапой указывал на окно, которое почему-то стало круглым. - Кто меня разбудил? — повторил вопрос Вовка. - Да я это, твой кот. - Ты, ты что говорить умеешь? — Вовку бросило в жар. - Умею-умею! Некогда, одевай штаны и пошли! - К..куда пошли? - Вон видишь портал открылся, а нам еще обратно вернуться нужно, давай скорей! Вовка судорожно натянул штаны и футболку. Матвей зацепил его за штанину и тянул к окну… Провалившись в какую-то бездну, они некоторое время летели, или падали, и вдруг рухнули на поляну перед черным, очень странного вида, лесом. - Где это мы? — чуть дыша, спросил Вовка. - Мы с тобой перед лесом Удручей.— многозначительно сказал Матвей. - А зачем? - Во дает! Ты же сам хотел здесь побывать! - Я? Да я даже слова такого не знаю — Умручи! - Не умручи, а Удручи! - Да какая разница? - Да большая разница! Ты сам кандидат в Удручи! - Я?! - Ну не я же! - Да ты толком-то объясни, что происходит? - Да че тут объяснять, сам захотел, а теперь типа - ничего не понимаю? - Когда это я такое желал? - Да вчера вечером, кто говорил - "у всех все в порядке, а у меня, несчастного, ничего не прет"? - Да я же просто! - А два дня назад? - "У всех девушки как девушки, а тебе истеричка досталась, еще и блондинка!" - Ну, это же так! - А в субботу?! - "Этот дебил на работе даже без высшего образования бабок в три раза больше получает, а ты, хронический отличник, дипломированный специалист - пшык да маленько! - Тоже факт! - Факт-то факт, но какие чувства и эмоции ты при этом испытывал? - Ну, какие? Досаду, разочарование, злобность.. - И Зависть! - Да ну! Я вообще считаю Зависть чувством недалеких людей! Не мог я завидовать! - Это причина зависти — чувство отрицания! Хотя ты же завидовал? - Ну да… В общем ты, Матюха, прав, завидовал! Только признаться самому себе в этом не могу! И че теперь? - Теперь нам с тобой нужно пойти Госпожу Зависть навестить и с ней побеседовать. - Мож не надо? - Надо, Вовка, надо! - Да на черта мне она? - Лучше сейчас с ней поговорить, все выяснить, а то потом… - А что потом? - Потом ты станешь Удручом. - А кто они такие эти Удручи? - Это Души, не справившиеся с Завистью! Понял, дурья твоя башка? - Ты это, на поворотах осторожней, а то сидишь у меня на шее и меня же поносишь! - Скажите, пожалуйста! На шее я у него сижу! А негатив твой, который я перерабатываю? А дырки в ауре, которые я штопаю? Это что - за "просто живешь"? - Какие ты дырки латаешь? - В ауре твоей! Ты же, как помыслишь, так аура не деформируется, а сразу рвется. И он еще смеет утверждать, что я у него на шее сижу! Большой вопрос - кто у кого и на чем сидит? - Че, прям от одного раза? - Дык у тебя же мысли — мама не горюй! - Ладно-ладно, разошелся! А как мы через этот лес пойдем? - Не хочу тебя, Вовчик, пугать, но пройти будет трудно. Удручи только и ждут, что кто-то через них пойдет. Поймают и швыряют друг другу, как мячик. Лучше не попадаться в их лапы. - А это возможно, чтобы эти - непонятно что - меня не тронули? - Не что, а кто! Я же тебе про них рассказывал. - Да какие же они кто? Они же неживые! - Вот-вот, поэтому-то я тебя сюда и привел! - Что вот-вот? Говори уже яснее, у меня от твоих неоднозначных речей голова разболелась. - От моих речей? Да она у тебя от твоих тараканов разболелась! - Слушай, хватит тебе умничать! Тебе всего два года. - Да с тобой год за десять лет идет! - Ну, ты хватил, брат! Так что делать-то нужно, чтобы эти твари меня не схватили? Ой, смотри у них глаза есть! - А ты что думал, что я шучу? - Не, я не пойду, иди один! - Фрс-щс! Это мне надо? Смотри, времени мало осталось, а если не поговорим с Госпожой Завистью, быть тебе Удручом! - Это вот то? - Да, это вот это! Берешь меня за лапу, и мы бежим через них. В это время Удручи, учуяв живой дух, стали издавать такие душераздирающие звуки — не то стоны, не то вой, не то рыдания. Вовке стало жутко... - Все, бери меня за лапу, и побежали! Не обращай внимания ни на что. - Ни фига себе, не обращай внимания! Мало того, что они завывают, они еще и своими грабалками шевелят! - Ну, а ты чего ждал от зависти? - Ничего… - Вот и дождался! Давай - бежим! Да, они очень боятся одного заклинания. - Какого? - "Принимаю себя таким, какой я есть, Свет вам и Любовь!" И если надумаешь желать, то это должно быть от чистого сердца! - Вот этим уродам Света и Любви желать? - А ты чем лучше этих уродов? Только внешне еще не Удруч, а в мыслях - уже! Вообще-то, не хочешь - не желай, пусть тебя пошвыряют, как мячик! - Ну уж дудки! — Вовка собрался с последними силами, схватил Матвея за лапу, и они ринулись сквозь черную массу Удручей. Чем глубже они пробирались, тем больше сгущалась темнота, дышать становилось трудней, и чувство жути охватывало все тело. Удручи издавали жуткие звуки, пытаясь схватить Вовку, а Матвея они почему-то не трогали. Силы были на исходе… Вовка споткнулся и упал. Раздался зловещий смех, и перед носом появилась костлявая лапа, с которой стекала вонючая жидкость. Вовка вспомнил заклинание и во всю мощь своего голоса заорал: "Я принимаю себя таким, какой я есть, Свет вам и Любовь!!!" Наступила тишина, как будто могучая волна отбросила Удручей далеко-далеко. Стало светло, и воздух наполнился кислородом. - Ты что так орешь? — засмеялся Матвей.- Достаточно мысли! - Ну, ты же мне не сказал, что можно мысленно! - Боже ж ты мой! А еще программист! Повторяя про себя заклинание, как мантру, Вовка понял, что Удручи против этого заклинания бессильны. Настроение у него поднялось, и он стал мурлыкать себе под нос: "Я принимаю себя таким, какой я есть! Свет вам и Любовь! Много Света и Любви! Захлебнитесь!" - Ты не очень-то радуйся, еще предстоит объяснение с Госпожой Завистью! - Наверное, уродина, каких свет не видывал! Матвей только засмеялся. Вскоре они вышли на залитую Солнцем поляну, усыпанную ромашками, над которыми кружились разноцветные бабочки. Когда бабочки одновременно поднимались над поляной, в воздухе возникал разноцветный бабочковый балдахин, который внезапно падал на ромашки, накрывая их радугой. - Красотища-то какая! - Еще бы! - Что значит - еще бы? - Да так, ничего! На пригорке, за поляной, стоял радужный замок очень необычной инженерной конструкции, похожий на головной мозг. - Вот, пришли! — сказал Матвей.- Я тебя прошу, будь учтивым, вежливым, в бутылку не лезь! - В какую бутылку? - Образно говорю! Совсем рассудок потерял! - Ты это, говори да не заговаривайся! - Иди-иди, исчадие зависти! Так они дошли до резных ворот замка. Ворота, как по команде, поднялись вверх, и они оказались в красивом темно-синем коридоре с живыми стенами. Стены как будто дышали, и на них, время от времени, появлялись огненные надписи, которые превращались в разноцветных бабочек. - Коридор желаний...— мечтательно произнес Матвей. - Откуда ты все знаешь? - Дык девятую жизнь в образе кота существую. Коридор закончился, и они вошли в великолепный изумрудный зал, где посередине стояло огромное кресло из цветов и ракушек. На кресле сидела восхитительной красоты молодая женщина с очень большими миндалевидными ярко-зелеными глазами. Вовка впал в ступор… - Рот закрой! Неудобно перед Госпожой Завистью! — настойчиво сказал Матвей. - Это Зависть?! — вырвалось у Вовки. - Я тоже рада тебя видеть, Владимир! — прелестным нежным голосом, с обворожительной улыбкой на лице, сказала Госпожа Зависть.- И тебе, Матвей, очень рада! Ты теперь рыжий! Этот цвет тебе очень к лицу! - Ага, рыжая наглая морда! — не сдержался Вовка. - Я хоть и рыжая морда, но за свои мысли и, тем более, слова отвечаю! А вот некоторые… - Подожди, Матвей, Владимир и так в замешательстве, он ведь ждал встречи с уродиной, какую свет не видывал… Вовка потупил взор, ему стало неловко. - Не стесняйся, все так думают. И не многие понимают значения зависти. - Зависть, она и в Африке зависть. — пробормотал обиженный Вовка. - Не, вы гляньте на него! Он еще и умничает! Ты не умничать должен, а поклониться Госпоже Зависти за ее предназначение! - Че ты сам умничаешь, умник! Сам мне толком ничего не рассказал, тоже мне … - Хватит вам! Владимир, как ты думаешь, для чего чувство зависти дано людям? - Ну, для чего? Чтобы завидовать! - Че б умного сказал! Чтобы завидовать! Исчерпывающий ответ! Отличник! Хронический! - Матвей, не задавайся! Владимир, я попробую тебе все объяснить. У каждого человека внутри есть потенциал — творчества, самодостаточности, божественности и так далее. Когда человек увидел что-то у другого, чего у него нет, у него возникает желание приобрести это. Этим он активизирует свой потенциал и непременно имеет то, что пожелал. Но если человек увидел, захотел, но подавил в себе желание иметь это, возникают энергии отрицания, и потенциал расходуется впустую. Зависть — это зависимость от высвобожденного потенциала возможностей, которая ведет либо к пониманию, что я есть, и мне все подвластно, либо - к энергиям отрицания - у меня ничего не получится, я не смогу, где я столько денег возьму, - то есть ставятся рамки, и потенциал, загоняясь в рамки, гниет и терзает Душу. Так вот, зависть дана для того, чтобы человек вовремя мог определить зависимость от чего-то, убрать рамки, энергии отрицания и высвободить свой потенциал. Я дана для того, чтобы человек поверил в себя, прежде всего в себя как в Творца! - А как же Удручи? - Они запутались, истратили весь свой потенциал впустую. Сердца их озлобились, а Души удручились. Вот их и поместили в лес, чтобы я смогла им помочь. - А как ты им помогаешь? - Ты видел коридор желаний? - Да. - Это их желания, которые превращаются в бабочек, летают на ромашковой поляне. И каждое воскресенье они летят в лес удручей и садятся на них, принося им энергии любви, радости и счастья. - И что? - А то, что Души-то у них светлые, и они могут вспомнить себя теми, кто они есть на самом деле, просто потенциал возможностей у них утерян. Когда кто-то вспоминает, появляются зеленые листья и цветы, и Душа возрождается. - Кажется, я понял. Значит, когда я завидовал кому-то и при этом думал, что не смогу этого иметь, я включался в энергии отрицания, ставил рамки своим желаниям, да еще и потенциал своих возможностей тратил впустую или отдавал тому, кому завидовал. В результате у меня - хуже, а у того, кому завидовал - лучше, ведь я ему дорогу открывал своим потенциалом. - Я же говорил, что он еще не потерянный! — заорал Матвей. - Ну, что ж, Владимир, я очень рада за тебя! Вот тебе твой фотоавтореферат. Вовка взял альбом, открыл его… Это как немое кино. Вот его работа, и какой-то зачуханный козел (начальник) что-то ему блеет, а он стоит с неприступным видом и думает: "Ну почему это чмо, которое ничего из себя не представляет, орет на него!" А вот они с Ленкой идут по улице, а у него голова на 360 градусов вертится - "Какие русалки кругом, а у меня - так себе!" А вот они с одногруппниками, этими троечниками, а он, хронический отличник… Вовка захлопнул альбом. Госпожа Зависть предупредила его вопрос: - Ты, конечно, можешь избавиться от него! Но я думаю, что когда ты посмотришь на все ситуации другими глазами, то и кадры твоей жизни будут другими. - Это возможно? - Ничего невозможного нет! Все возможно, если ты есть, и твои желания не сталкиваются с энергиями отрицания. - Да, хороша жизнь, сам себе уродов насоздавал и сам же уродом стал... Матвей с Госпожой Завистью весело засмеялись… Вовка проснулся в холодном поту, но на Душе было спокойно. Рядом, свернувшись клубочком, спал Матвей. В окно светило яркое веселое Солнце. - Матвей, поднимайся! Пошли завтракать! Ой, какой же ты у меня красивый! Прямо кусочек Солнышка! Матвей прищурил глаза, выгнул спинку и промурлыкал: "А то!" Вовка бежал на работу, вокруг были те же дома, те же улицы, но ему казалось, что все изменилось, стало ярким, веселым, приветливым. Вовка улыбался и, как ни странно, встречные улыбались ему в ответ. На работе его пригласили к шефу, и тот (только он был не козлом, а милейшим человеком) предложил ему возглавить новый отдел программирования и разработки программного обеспечения для структурных подразделений налоговой инспекции. Это же была его мечта! Мечта, которая приобрела свободу и осуществилась. Вовка стал Творцом, Творцом своей жизни!
Автор: Лариса Лощинина
Радость - непобедимая сила... (К.Антарова)
Последний раз редактировалось Павлиноглазка 24 июн 2015, 16:51, всего редактировалось 2 раза.
С нами с: 23 июл 2014 Сообщений: 18806 Благодарил (а):907 раз Поблагодарили:1148 раз
Город Золотой
Он остановился и сверился с картой, которую задорого купил у одного купца. Очень задорого – отдал все, что накопил, все, что было за душой, оставил себе только котомку с буханкой хлеба да флягу с водой. Купец утверждал, что не раз бывал в этих краях, но в город не заходил. Зачем купцу город, в котором и денег-то не водится? Пока что карта не лгала: все отмеченные на ней ориентиры были на месте. Вот и этот, последний – утес в форме трезубца, не оставлял сомнений. Если верить купцу и его карте, то за утесом сразу увидишь Золотой Город. Место, куда он мечтал попасть, цель, к которой он стремился много лет. Теперь, когда до Золотого Города оставалось совсем немного, можно было бы и расслабиться, сделать привал. Но он хорошо знал, что именно эта эйфория на пороге триумфа погубила уже не одного путешественника, а потому решил не повторять чужих ошибок. — Отдохнем в Золотом Городе, — пробормотал он и прибавил шагу. «Под небом голубым есть город золотой, С прозрачными воротами и яркою звездой. А в городе том сад, все травы да цветы; Гуляют там животные невиданной красы», — зазвучало у него в голове в такт шагам. Он любил эту песню, она была его верным спутником в дороге, можно сказать, его Путеводной Звездой. Она придавал ему сил, наполняла его радостью, влекла вперед и вперед, побуждая преодолевать препятствия и сметать преграды. «Тебя там встретит огнегривый лев И синий вол, исполненный очей. С ними золотой орел небесный Чей так светел взор незабываемый». Он представлял себе прозрачные врата (хрустальные, наверное?), и как они распахиваются, и как огнегривый лев величественно выступает ему навстречу, а вокруг него косули, и агнцы, и лопоухие кролики – и никто ни на кого не нападает, все живут в мире, потому что такой уж это город. Все в нем желанны, и всем есть ме… — Что такое? – остановился он как вкопанный.
Утес остался позади, и пред ним оказались ворота. Но это были явно не те ворота! Никакой прозрачности-хрустальности не наблюдалось: это были старые и ветхие деревянные ворота, даже не запертые. Левая створка покосилась и теперь висела на одной петле, тоскливо поскрипывая. Каменная кладка стен тоже несла на себе печать времени: кое-где камень был выщербленным и раскрошенным, а местами и вовсе обвалилась. Но над воротами еще сохранилась гордая надпись: «Золотой город». Так что не обманул купец, нет… Но где же сад, где травы да цветы, и почему его никто не встречает? Золотой Город выглядел совершенно вымершим, причем много веков назад. Впрочем, может быть, в нем все-таки остались жители? Он осторожно протиснулся между створками и ступил на территорию Города. Нет, и здесь жизнью не пахло. Пыль. Разруха. Запустение. Руины. — Что-то ищешь, сынок? Он резко обернулся – к нему шаркающей походкой приближался старик. Сгорбленный, морщинистый, древний, рассыпающийся на ходу, как и сам Город. Руки грязноватые, все в каких- то цыпках… — Здравствуй, отец! Это и правда Золотой Город? — Правда. — А сам-то ты местный будешь? Или тоже, как я, издалека пришел? — Пришел-то издалека… Но уже давно. Очень давно! Так что, можно сказать, местный. — И как ты здесь живешь, на руинах? — На руинах? – удивился старик. – А, ну да… Не беспокойся, живу. Привык. — А давно Золотой Город разрушился? И что с ним случилось? — Погоди, сынок, — попросил старик. – Не все сразу. Давай, что ли, присядем, поговорим… Путник не стал спорить. Теперь торопиться было некуда и незачем, а поговорить он и сам был не прочь. В конце концов, убитая Мечта заслуживает того, чтобы ее похоронили достойно. — А ты, сынок, зачем сюда шел? — За легендой, — вздохнул путник. – Есть в наших краях такая сказка, про Золотой Город, где уже воцарился Золотой Век. — Да ну? – восхитился старик. – Вот это да… А что это такое – Золотой Век? — Да как тебе сказать… Тут в двух словах не объяснишь. Это Мечта, отец. В общем, в нашем мире всем правит золото. Вернее, не само даже золото, а деньги. Это как бы заменитель золота, в бумажном варианте. У кого больше денег, тот и богаче. — Да ладно, не объясняй, знаю я, что такое деньги, — сказал старик. — Так вот: из-за денег люди готовы на многое. Обманывать, предавать, продавать, подставлять, разорять, убивать… Даже друг другу глотку перегрызть при случае! Ради денег природу загадили, водоемы отравляют, леса вырубают… И все так живут – ну или почти все. Зарабатывают, чтобы тратить на жратву, тряпки и развлечения, и так изо дня в день, год за годом, и нет тому конца… Поганый он, наш мир! Для думающего человека – так и вовсе невыносимый. — И ты сбежал? – уточнил старик. — Да не то чтобы сбежал… Задумался: а стоит ли жить вот так? Ради чего стараюсь, к чему стремлюсь? Что после меня останется? — Может, дети? — А что дети? Такие же потребители из детей вырастают. Потому что мир неправильный! Ты бы знал, отец, что мы там едим, о чем говорим, о чем мечтаем, что в телевизоре видим, чему в школах учат! Получается убогость сплошная. Когда шуба или машина – предел мечтаний, и дальше своего носа никто и смотреть не хочет, это, знаешь, обидно как-то. Угнетает! Есть, конечно, люди, которых это все не устраивает, но таких единицы. — Ох-хо-хо… — прокряхтел дед. – Как же вы это допустили? — А что мы? Это не мы, это правители! Знал бы ты, кто у нас у власти стоит… Опять же, у кого денег больше да наглости – тот и наверху. Воруют, тащат, врут напропалую. На народ им плевать, они о нас только перед выборами вспоминают. Каждый раз наплетут с три короба, как они о нас радеть собираются, а после голосования сразу и забудут. Вот и приходится каждому самому выкручиваться, кто как может. — А ты как выкручивался? — Сначала – как все. А потом стал искать выход. Читать, с людьми разговаривать… Так и узнал про Золотой Город, где уже давно Золотой Век и всеобщее процветание. Стал его искать. Долго искал! Вот, нашел… Оказывается, опоздал веков на пять, не меньше. Да, отец? — Погоди. Ты мне про Золотой Век. Что за время-то такое? — Ага. Так вот: если верить легендам, то в этом Городе Золотой Век уже давно наступил, и там все не так, как у нас. Миром правит любовь. Главная ценность – это человеческая жизнь. Друг к другу относятся бережно и с пониманием. Животных не убивают. Природу берегут. Озера – синие, леса – зеленые, воздух – прозрачный. Вредных производств нет. Люди не хапают, сколько унести могут, а берут скромно, по потребности. Дети уважают родителей, а родители детей воспитывают правильно. Конфликт поколений отсутствует, потому что нет для этого причин. Живут не по лжи и выгоде, а по законам Божьим. Болезней тоже нет, потому что внутри гармония, а если какой дисбаланс и возникнет – каждый может сам его поправить или у соседей помощи попросить. Все есть, всем всего хватает, повсюду изобилие и процветание! — А правители, правители? – живо поинтересовался старик. – Кто руководит-то? Или в таком мире власти вовсе не нужны? — Да нет, управлять все равно кто-то должен. Но в Золотом Городе – настоящие народные избранники: самые мудрые, самые честные, самые уважаемые. Эти не обманут, не разворуют. Им самим интересно, чтобы Золотой Город был сильным и процветающим! — А соседи? – не унимался старик. – Те, кто пока еще не в Золотом Веке, а в каком-нибудь Железном? — Соседи? – задумался путник. – С соседями у них вроде как дружба, торговля и взаимовыгодные отношения. — Ох ты! И не завидуют? Войной не лезут, чтобы такой изобильный и благодатный город к себе присоединить? — Не знаю, отец. В легендах об этом ничего не говорится. Хотя… Ты что, хочешь сказать, что эти вот руины – результат вражеского набега? — Да нет, я так спросил… Сам говоришь, веков на пять опоздал. Я ж хоть и старый, да не настолько. — Не ожидал я, отец, такого вот исхода. Думал – вот он, Город, за поворотом. А оказалось – обманка. Столько дорог прошел, столько времени потратил, столько преград преодолел, а в результате – крушение Мечты, — и мужчина безнадежно махнул рукой в сторону поросших травой развалин. — Вот говоришь, долго добирался, — глянул на него старик. – А как дорогу-то нашел? Или это секрет? — Да уж какие теперь секреты… Сначала песню услышал и сразу понял, что она не придуманная. Что есть он, тот Город, на белом свете, только сокрыт от человеческих глаз! Потом стал искать, что и где про него слышали, в каких книжках упоминали. Много чего про Золотой Город болтают, пришлось правду от лжи отделять, словно зерна от плевел. Но тоже смог, преодолел. А дальше пустился на поиски. По пути столько всего насмотрелся! Кругом грязь, бездорожье. По обочинам мусор накидан. А уж в придорожных трактирах! Непотребные девки, хвастливые наемники, жадные купцы, и каждый за копейку готов и убить, и мать родную продать, и свою бессмертную душу заложить! Чем больше на них смотрел – тем больше понимал, что не хочу во всем этом участвовать, хочу туда, где уже наступил Золотой Век! И тут встретился мне купец, у которого карта была. Отдал я ему все, что у меня было, ничего не пожалел. Думал – зачем мне в Золотой Город старье тащить? А Золотой Город и сам оказался старьем… Опоздал я, выходит… — Нет, сынок. Ты не опоздал, — покачал головой старик. – Ты, пожалуй, рано пришел. — В каком смысле «рано»? — Да вот так – не готов ты пока в Золотой Век. — Погоди, отец! Ты это о чем? — Да о том, что в Золотой Век не каждый попасть может, и Город Золотой не каждому увидеть дано. Его ведь сперва в душе построить надо, а уж потом он и наяву покажется. Ногами-то ты долгий путь протопал, а вот душой пока поработал мало. — Как же «мало»? Да я говорю – столько книг перечитал, столько легенд перелопатил, со всеми пожитками и сбережениями расстался без всякого сожаления, с открытым сердцем явился, ничего из прошлой жизни с собой не тяну! — Говоришь, налегке пришел? Как бы не так! С материальным-то ты расстался, это да. А вот в душе… Тянешь с собой и презрение, и ненависть, и неприязнь, и осуждение. С таким багажом Золотой Город не построишь. — А ты откуда знаешь? — Да уж знаю… Не просто же так я тут живу. Я – Страж. — Кто-кто? Ты – страж? – не удержался от смешка мужчина. – А что тут сторожить-то? Кто на эти развалины польстится? Или тут золото зарыто? Но, опять же, кого ты смог бы отпугнуть, старик? — Я всех пускаю и никого не пугаю, — улыбнулся старик. – Сюда редко кто забредает – это и правда нелегкий путь. А с теми, кто все-таки дошел, я просто разговариваю. Раз добрались – имеют право знать. — Что знать? Что? — Что Золотой Город каждый строит для себя сам. Сначала в своем уме, потом в своей душе, потом в своем личном пространстве. Затем он начинает видеть других построивших Золотые Города и объединяться с ними. И Золотой Век наступает для каждого в свое время. Когда для тебя (лично для тебя!) миром начнет править любовь, когда для тебя созидание станет важнее разрушения, когда ты научишься относиться к другим бережно и с пониманием, по-настоящему любить и принимать своих близких, станешь осознанно беречь природу, отказываясь от лишнего и ненужного потребления, начнешь жить не по лжи и выгоде, а по законам Божьим, когда внутри тебя воцарится гармония – тогда и наступит для тебя Золотой Век. — А вокруг, значит, пусть и дальше все разваливается и загнивает? – недоуменно спросил путник. — Что можешь – поправь. Что не можешь – оставь. Золотой Век начнется не раньше, чем люди поймут, что каждый прежде чем учить и изменять других, должен научиться и измениться сам. Золотой Век делает Золотой Чело-Век. Ты — Чело Века. А какое Чело, такой и Век, понимаешь? — Кажется, начинаю, — потер лоб человек. — Если мир дурно влияет на тебя, то и ты можешь влиять на мир – своими мыслями, поступками, делами. И Золотым человек будет зваться не потому, что обладает желтым металлом, который вы сами называете «презренным», а потому что излучает золотистый свет Добра и Любви. — Но это же опять получается, что каждый сам за себя? — Отвечает – за себя. А светит – для других. Ты – для них, они – для тебя. Включайся! Когда таких людей станет больше, чем «невключенных», и наступит на земле всеобщий Золотой Век. — Но что же мне делать теперь? – растерянно спросил Человек. — Отправляться туда, где ты нужен, и приниматься за дело. Убирать мусор, расчищать завалы, освобождаться от гнева, неприятия, осуждения, и взращивать свой Внутренний Свет. Только так, сынок, только так. К чему искать чужие Города, когда нужно строить свои? — Тогда я, пожалуй, пойду, — решил Человек. – Ведь столько работы впереди! Да, а этот разрушенный Город – он чей? — Мой, – ответил старик. – Только он вовсе не разрушенный. Это ты видишь его таким. Пока что твои глаза устроены так… — А что, разве он выглядит как-то по-другому? — Хочешь посмотреть на Золотой Город моими глазами? — Конечно, хочу! А что для этого надо? Старик молча протянул ему руку – сморщенную, покрытую цыпками и коростой дряхлую лапку. Человек без колебаний взял ее в свою. И мир вдруг повернулся и открылся какой-то новой гранью. Вдруг он увидел, как из руин ступенями в небо поднимается радуга. А там, наверху, проявился город. Именно такой, каким он себе его представлял: с прозрачными воротами, с роскошным садом, в котором паслись удивительные животные. А у распахнутых ворот стоял высокий величественный старец с белоснежной бородой и держал в руках звезду, свет которой мягко лился вниз и проникал в самое сердце. Человек с удивлением узнал в старце того самого сгорбленного старичка, чья рука сейчас была в его ладони. «Оказывается, мелко мечтал. Смотреть надо было выше, — подумал Человек. – Вот ведь как бывает…». И лилась, лилась сверху чудная музыка – знакомая песня, которая вела его по жизни. «А в небе голубом горит одна звезда. Она твоя, о, ангел мой, она твоя всегда. Кто любит, тот любим, кто светел, тот и свят Пускай ведет звезда тебя дорогой в дивный сад. Тебя там встретит огнегривый лев И синий вол, исполненный очей, С ними золотой орел небесный, Чей так светел взор незабываемый». И синий вол дружелюбно моргал своими дивными очами, и золотой орел раскинул сверкающие крылья, и старик приветливо кивал, подтверждая, что все правда, все возможно, и каждый Человек обязательно построит свой Город, и Золотой Век уже не за горами.
С нами с: 23 июл 2014 Сообщений: 18806 Благодарил (а):907 раз Поблагодарили:1148 раз
Убежище
Женщина увидела лес еще издалека. Ей так и рассказывали – сначала, мол, увидишь дремучий лес, дорога прямо в него упирается, и там еще на дороге будет шлагбаум с будкой… Да, вон и шлагбаум, и будка – все наблюдается. У шлагбаума прохаживался молоденький охранник в камуфляже, бравый такой, только в руках вместо автомата почему-то метла. «Стильная дамочка, видать, столичная штучка», — отметил охранник, заметив вновь прибывшую. - Эй, парень! Эта дорога ведет в Убежище? – спросила женщина, останавливаясь у шлагбаума. - Эта, — подтвердил «сынок». – Вы к кому? - К кому надо, — и женщина стала обходить шлагбаум. – И вы меня не остановите, даже танками. - Да погодите вы, — попросил охранник. – Не останавливаем мы никого. И танков у нас не водится. Мы инструкции выдаем. - Не нуждаюсь, — гордо ответила женщина. – Сама кого хошь проинструктирую. Расскажите, куда идти – и все. - Туда, — махнул метлой охранник в сторону леса. – Идите, ради бога. Все равно ведь за инструкциями вернетесь. Ничего, мы здесь круглосуточно. Дождемся. Метлу только возьмите! - Да на черта мне твоя метла? – с досадой отмахнулась Столичная Штучка и нырнула в чащу. Женщина вернулась часа через два. Вид она имела помятый и несколько обескураженный. На коже наблюдались свежие царапины от веток, к юбке прилипли репьи.
- Ну и что вы меня не предупредили, что он такой непроходимый? – накинулась она на охранника. - Я ж говорил – сначала надо инструкции, — вздохнул охранник. – Идите сюда, в будку, я вам царапины сначала обработаю, а то мало ли что? - Я сама, — дернулась было женщина, но самой оказалось несподручно, и она дала смазать ссадины какой-то мазью. В будке было чистенько и уютно, и даже стояли два удобных кресла – очевидно, для посетителей. - Выпейте, это чай на травах, он силы восстанавливает, — подал ей охранник дымящуюся кружку. Женщина неодобрительно посмотрела на парня, но кружку взяла. Чай и правда оказался хорош – вроде и бодрил, и успокаивал одновременно. - У вас кто там, в Убежище? – участливо спросил охранник. - Сын. С семьей, — чуть помедлив, ответила женщина. – С женой и двумя малышами. - Давно? - Уж скоро два года, — голос женщины чуть дрогнул. - А про Убежище от кого узнали? - Подруга моя… У нее дочь там жила. Долго, почти 10 лет. Она ее нашла – и вернула. Ничего, сейчас все хорошо у них. - Это хорошо, что хорошо… Что вы знаете про Убежище? - Что знаю? Ну, это место такое, куда дети от родителей убегают. Труднодоступное… Дойти туда нелегко, но можно. И вернуть своих домой – тоже можно. Вот, пожалуй, и все. - Негусто… Ну да ладно. На то и Убежище, чтобы скрываться от любопытных глаз. - Это вы про меня так? – возмутилась женщина. – Да как вы смеете! Какие я вам «любопытные глаза»??? Я – мать! Я эту сволочь выносила, в муках родила, кормила, поила, растила, кусок не доедала, а он – в Убежище! - Мамаша, а если бы вас кто-нибудь называл «сволочью», да еще кучу претензий предъявлял, вы бы к нему стремились? – спросил охранник. - Ничего страшного! От матери и стерпеть можно! Не убудет! - Убудет, — твердо сказал охранник и посмотрел ей в глаза так, что она поперхнулась на полуслове. – С каждым унижением у человека убывает частичка его достоинства. - Достоинства! – фыркнула женщина. – Знаете что мужики «достоинством» называют? - Знаю, — спокойно кивнул охранник. – Вы правильно понимаете. Когда женщина унижает мужчину, она вроде как кастрирует его. Даже если мать. Нет, особенно – если мать. Это так. - Что несешь-то, мальчик? – насмешливо бросила Мать. – Неужели я свое дитя вот этими руками… того! Ну, что ты там сказал… Да он, если хочешь знать, единственный мужчина, кого я в жизни любила! Остальные для меня – так, серая масса, шелупонь, прах! Все они – слабаки, предатели и мерзавцы. - А ваш сын – тоже мужчина, между прочим, — заметил охранник. – Хоть и любимый… Это и про него вы сейчас вот так: «серая масса, шелупонь, предатель, мерзавец и слабак». - Никогда я ему такого не говорила! – взвилась женщина. - Об этом говорить не надо, — тихо сказал охранник. – Это так чувствуется, без слов. Вокруг вас такая аура витает… недоверия к мужчинам. - А чего им верить? Чего я от них хорошего видела? Да глаза бы мои на них не смотрели. - Так сбылось ваше желание. Сын – в Убежище. Вы его не видите. Чего ж пришли? - Пусть он мне отдаст свой сыновний долг! Это – его святая обязанность! - Так… Сколько он вам задолжал и чего? Говорите, я запишу и передам. - Он мне жизнь задолжал! – взвыла женщина. – Я на него всю жизнь положила, а он… Предатель, такой же, как все! - Жизнь, говорите? — сказал охранник. – Стало быть, жизнь за жизнь… Круто задолжал, мамаша… А вы его, стало быть, на счетчик поставили? - А хоть бы и так! – запальчиво сказала женщина. – И я до него все равно доберусь! - Это вряд ли, — покачал головой охранник. – Убежище – надежная штука. Если сам не выйдет, никогда вы до него не доберетесь. Лес не пропустит. Ну, вы уж, судя по ранениям, и сами поняли… - Изверг! Палач! Убийца! – заголосила женщина, царапая подлокотники кресла. – Все вы такие! Все! Я – мать, значит, я права! Это еще Горький сказал! - Да я ж не спорю, — пожал плечами охранник. – Горький, он, конечно, классик и все такое… Только жизнь, она тоже свои поправки вносит. Каждый, знаете ли, в своем праве. Вы – долги требовать. Он – в Убежище скрываться. Жить-то охота, да? Каждому свое. Дверь будки скрипнула. На пороге появилась еще одна женщина – постарше, попроще. - Здравствуйте… Мне бы в Убежище попасть. - Здравствуйте, мамаша, — вежливо отозвался охранник. – Вы к кому там? - Сын у меня… С семьей, — стыдливо призналась женщина. - Давно? - Да уж два года почти… - Про Убежище что-нибудь знаете? - Да много что знаю, сыночек. Я ж не просто так сюда шла, готовилась, людей поспрошала… Сама думала много, жизнь свою перетряхивала. Свой путь к Убежищу искала… - А что у вас случилось, что сын в Убежище спрятался? - Да я, сыночек, сама его туда загнала, своими руками. Заботой своей чрезмерной. Он же у меня один рос – ну, я на него надышаться не могла. Все хотелось его уберечь, поддержать, на путь истинный наставить. Уж я его, хоть любила, но в строгости держала, и уроки проверяла, и в свободное время присматривала, чтобы, значит, не встряпался никуда. - Выходит, вы каждый шаг его контролировали? – подала голос Столичная Штучка. - Ну, не то чтобы так, но пилила, конечно. Он у меня хороший мальчик вырос, уважительный. Но вот взрослеть стал – и я вроде как лишняя оказалась. А мне-то обидно! Мне ж хотелось ему всегда нужной быть. А он все «сам» да «сам». - И что, что вы сделали? – живо заинтересовалась Штучка. - Решила, что надо быть еще нужнее! Появилась у него жена – я стала и ее опекать. Все время им подсказывала, что лучше, да как надо. Ох, и надоела я им, наверное, со своими советами! Они со мной совсем недолго пожили – стали квартиру снимать. А я и туда – то еду, то звоню! Если не знаю, где они сейчас и что делают – так на сердце неспокойно. - Да, я вас понимаю, — сочувственно сказал охранник. – Если у вас сын как свет в окошке, так без него вроде и темно, да? - Ой, правду говоришь! – обрадовалась женщина. – А как в глазах потемнеет – я сразу болеть начинаю. И звоню ему: приезжай, мол, спасай старуху-мать. Он все бросит, приедет – мне сразу и лучше. - Неужели вот так все сразу бросал? – восхитилась Штучка. - Бросал… Пока его самого молодая жена не бросила. «Извини, — говорит, — но ты женат на своей маме, и мне с ней не тягаться». В общем, разошлись. Я, конечно, переживала, но не понимала тогда, что здесь и моей вины чуть не половина… Не дала я им семью крепкую создать, все время клином вбивалась. - А что потом было? – спросил охранник. - А потом он с другой девушкой познакомился. Ну, я обрадовалась: внуков-то ой как хотелось! И опять кинулась их семью по своему понятию строить, порядки устанавливать. Оооох…не могу… - И тогда ваш сын ушел в Убежище? – помог ей охранник. - Ушел… Все ушли. И внуков увели. Одна я осталась, совсем одна. - Ох, и обиделись, наверное?! – предположила Столичная Штучка. - Поначалу – да, а как же… Очень обиделась! Прямо таки смертельно. А потом думаю – ну, помру я, и никто обо мне не вспомнит, и на могилку не придет. Что толку помирать? Может, лучше все-таки подумать – что я не так делала? Почему сыну пришлось Убежище искать? - И что, додумались? - Додумалась. И люди добрые помогли. Теперь я знаю, что даже мать родная может захватчиком стать, если границы постоянно нарушает. Чужая семья – государство суверенное. Надо уважать. - Но он же сын вам! Он вам по гроб жизни обязан! – возмутилась Штучка. - Нет, милая. Не хочу никаких «гробов жизни» — ни ему, ни себе. Пусть просто жизнь будет! У них – своя, у меня – своя, а встречаться будем, когда сердце попросит, и по обоюдному согласию. - Правильно решили, мамаша, — снова одобрил охранник. – Когда по зову сердца – оно ведь всем в радость. - А про то, что обязан… Он же меня не просил его рожать, я сама так решила – для радости, для счастья! Чем же он мне обязан, скажите на милость? Нет уж, я за радость и счастье, что в жизни получила, плату требовать не намерена. Хоть и пыталась. Но теперь – ни за что не стану. Вот решила пойти, повиниться. Может, поймут. - Обязательно поймут, мамаша! – горячо пообещал охранник. – Вот увидите! Пойдемте, я вам метлу дам. - А зачем метлу-то? - А как по лесу пойдете, вы перед собой ею метите. Она все преграды сметет, и мысли плохие как поганой метлой выметет. Не заметите, как до Убежища доберетесь. - А мне чего метлу сразу не дал? – обиделась первая мамаша. - Так вы ж от инструкций отказались! – удивился охранник. – Кто ж вам виноват? - А я возьму, чего ж от возможностей отказываться? – рассудила вторая мамаша. - А если ваш сын с вами и разговаривать не захочет? – засомневалась Столичная Штучка. – Все ж таки столько времени прошло, столько обид… - И такое может быть, — спокойно ответила ей женщина. – Только я готова. Если надо будет, еще приду, и еще. Объяснюсь, повинюсь. А если не захочет – ну что ж, значит, так тому и быть. Лишь бы он был счастлив! - Ну, пойдемте, а то скоро вечер, а вам еще по лесу идти, — поторопил охранник. – А вы, дамочка, еще к Убежищу пойдете? Может, и вам метлу дать? - Нет. Если только улететь на ней, — неуверенно улыбнулась Штучка. – Я домой пойду. Кое-что поняла, надо обдумать. Рано мне к Убежищу, я так полагаю… …Охранник провожал взглядом двух женщин – одну попроще, постарше, с метлой наперевес, отважно идущую исправлять свои ошибки. Другую – Столичную Штучку, у которой лоску и амбиций заметно поубавилось, зато задумчивость в глазах появилась, а это – хороший знак… А в Убежище тем временем дежурный кричал: - Эй, народ! Вы там Витьке передайте! К нему маманя идет! С метлой! По чистой дороге! И все радовались, потому что даже в Убежище все, каждый час и каждую минутку, втайне ждут, что однажды придут родители, и наконец-то они сумеют поговорить и понять друг друга, и можно будет обнять и сказать заветные слова: «Мама, нам тебя так не хватало!».
С нами с: 23 июл 2014 Сообщений: 18806 Благодарил (а):907 раз Поблагодарили:1148 раз
Райские Врата
О том, что грядет Великий Переход, знали все. Когда-то об этом туманно высказывались пророки, потом эзотерики слегка разогнали туман и конкретизировали детали, еще позже подключились работники искусства и литературы, не говоря уже о ясновидящих и контактерах. А еще были те, кто транслировал послания Высших Сил, общался с внеземными цивилизациями, применял нумерологию и составлял астрологические прогнозы… В общем, к Великому Переходу человечество готовили долго и вдумчиво, чтобы потом никто не разрушился от радости. Вот только по поводу того, как именно это должно произойти, имелись большие расхождения во мнениях. Кто-то утверждал, что сначала будет Конец Света, и кто выживет, тот и перейдет; другие возражали, что, мол, не Конец Света, а всеобщее вознесение, третьи ждали знаков и знамений, четвертые считали, что нужно изо всех сил готовиться, потому что перейдут только те, у кого вибрации соответствуют. В общем, идея Великого Перехода так или иначе обсуждалась, его ждали и побаивались: как же все-таки произойдет это эпохальное событие? А самое главное – кто окажется достоин перейти в новую жизнь? А произошло все буднично и одномоментно.
Просто в один прекрасный день (а вернее, в прекрасную ночь) к каждому жителю Земли во сне явилось некое световое существо, которое сообщило, что с завтрашнего дня на всей земле, близ каждого населенного пункта, откроются многочисленные Райские Врата, и, пройдя в них, каждый может совершить свой Великий Переход в новое измерение. Если захочет, конечно, потому как дело это сугубо добровольное. Найти Райские Врата будет легко и просто – над ними воссияет радуга. Нужно идти на этот ориентир – только и всего, и рано или поздно ты окажешься у цели, и там тебя встретят. Суетиться и торопиться не нужно, потому что свободный доступ будет обеспечен всем, а время не ограничено. Наутро супруги Юркины проснулись, посмотрели друг на друга и сразу вспомнили удивительный сон. — А мне приснилось… — И мне! Не сговариваясь, они бросились к окну и действительно увидели невероятно красивую и яркую радугу. — Райские Врата! – хором выдохнули Юркины. — Так. Давай собираться, — деловито скомандовала Юркина. – Ты доставай чемодан, а я пока соберу деньги и документы. — А зачем нам в раю деньги и документы? – удивился Юркин. — А ты знаешь, как оно там устроено, в Новом Измерении? – парировала жена. – Лучше заранее все предусмотреть. Сам о себе не побеспокоишься – никто не побеспокоится! — Это да, это конечно, — согласился Юркин и полез на антресоли за чемоданом. Сборы надолго не затянулись: вскоре все необходимые вещи были упакованы в чемодан и две сумки. — Нам это все точно понадобится? – с сомнением спросил Юркин. — Это самое необходимое на первое время, — уверила его жена. – Потом, конечно, обживемся, а пока вот так. — А одеваться как, по-походному? – уточнил Юркин. — Да ты что! Мы же не на пикник собираемся, а в Райские Врата! Наденешь серый костюм и галстук, что я тебе на 23 февраля дарила. А я – красное платье и черные туфли. Это будет и строго, и нарядно. Время от времени супруги выглядывали в окно посмотреть, не исчезла ли радуга. Она сияла по- прежнему, невзирая на хмурое серое небо. — Ты бери чемоданы и иди заводи машину, а я нам бутерброды в дорогу сделаю. — А нас там что, кормить разве не будут? Там, наверное, манна, амброзия и нектар, — вспомнил Юркин. — Манка – вредно, нектар – не натуральный сок, а амброзия – вообще сорняк, — отрезала жена. – Хватит болтать, делай, что сказано. На лестничной клетке Юркин встретил соседа Николая, который как раз запирал свою дверь. — Тоже к Райским Вратам? – спросил Юркин. — Не… я не к Вратам. Я в магазин. Такое событие, надо отметить! – жизнерадостно доложил Николай. — Какое «отметить»? А вдруг не успеешь, попадешь к шапочному разбору? — На фига в раю шапки? – хохотнул Николай. – Не, сосед, я на тот свет не тороплюсь! Я сперва в магазин… Юркина неприятно царапнуло «на тот свет». Конечно, рай – хорошо и все такое, но ведь «на тот свет» — это, как ни крути, означает смерть на этом свете? Или не означает? — Великий Переход, Великий Переход, — с досадой пробормотал Юркин. – Неужели нельзя без театральных эффектов? Почему бы не устроить рай на земле, если на то пошло? Каждому, так сказать, по потребностям… Он вздохнул и повлек чемодан и сумки вниз по лестнице. — Лапа, а как быть с телефоном? Отключать? Не отключать? – прижимая трубку к уху, тем временем озабоченно спрашивала Юркина свою ближайшую подругу Нелечку. – И вообще – вдруг, пока мы там у Райских Врат толкаться будем, нам тут квартиру обворуют? Что делать-то? Нелечка не знала, что делать и ничего умного посоветовать не могла, она и сама была в растерянности. Здесь у нее была квартира в престижном районе и высокий покровитель Сидор Степанович, а там? Полная неизвестность и неопределенность. В Рай, конечно, хотелось, но… Наконец, сели в машину. — Давай скорее, а то в пробку попадем! – нервно сказала Юркина. – Не одни же мы такие умные, небось, все в Рай торопятся. Вот увидишь, у Райских Врат сейчас уже полгорода толпится, еще придется в очереди стоять. Но, как ни странно, особо напряженного трафика не наблюдалось. То ли народ еще не осознал, то ли, как Юркины, вдумчиво собирался, то ли, как сосед Николай, решил сначала отпраздновать… Как ни странно, в обратном направлении, то есть в город, движение было куда более оживленным. — Не понял, откуда это они с утра пораньше? – озадаченно пробормотал Юркин. Как только выскочили за город, сразу увидели Райские Врата во всей красе. Они были установлены прямо под радугой, раскинувшейся в чистом поле, и сияли так, что глазам больно было. Но вот что странно: никакой многотысячной толпы рядом не наблюдалось. Нет, народ, конечно, был, но совсем не так много, как следовало бы предположить. Поодаль, у дороги, было припарковано десятка три машин, и Юркин свернул туда же. Доставая из багажника чемодан, они увидели мужчину, который как раз шел от Врат к своему автомобилю. — Привет, земляк! – обратился к нему Юркин. – Ну как там? — Что «как там»? – задумчиво уточнил мужчина. — В смысле, как там Великий Переход? Уже пропускают? — Да пропускать-то пропускают, — пожал плечами мужчина. – Вопрос, нужно ли? Вы чемоданы- то с собой не тащите, сначала сходите, посмотрите! — И то верно! – обрадовался Юркин. – Милая, пойдем, поглядим, что и как, а потом уж… А ты, земляк, почему в обратном направлении движешься? Забыл чего? — Может, и забыл. А может, и не знал, — мужчина выглядел слегка растерянным. – Продумать надо. Осмыслить. — Надеюсь, там ничего страшного нет? – обеспокоилась Юркина. – Документы требуют? — Нет-нет, ничего не требуют. Вы и правда сходите, посмотрите. Там не сразу Переход осуществляется, сначала демо-версия. Все покажут, все расскажут, а вы потом сами решите, сейчас пойдете или потом когда-нибудь. — А что, и так можно? – удивился Юркин. — Да по-всякому можно, — отозвался мужчина. – Нет, вот подумать только: я всю жизнь ждал этого Перехода, гору специальной литературы перелопатил, столько тренингов прошел, медитировал, йогой занимался! Теоретическая подготовка – будь здоров! А вот коснулось практики, и… Ладно, что я вам каркать буду? Может, вам этот Переход – раз плюнуть. Короче, удачи! А я поеду, мне подумать надо. С этими словами он плюхнулся в свой автомобиль и отправился назад, в город. Юркины, остолбенев, проводили его глазами в полном молчании. — Милый, я боюсь! – пискнула Юркина. — Бояться нечего! – наставительно ответил Юркин. – Насильно никто не загонит. Говорят же тебе, демо-версия имеется! Вот пойдем и посмотрим. Там еще очередь, наверное, занимать придется. У Райских Врат, против ожиданий Юркина, очереди не было. Слонялся народ – это да, но при приближении Юркиных все поспешно расступались, освобождая дорогу. У самых Врат уже приветливо махало рукой то самое световое существо, которое было во сне. Или, может, не то, но очень похожее. — Добро пожаловать! – приветствовало существо. – Вы хотите совершить Великий Переход сразу или желаете, чтобы вам продемонстрировали ваши новые возможности? — Конечно, возможности! – быстро сказал Юркин. – Правда, дорогая? Надо же понимать, куда мы намерены переселиться! — Конечно-конечно! – бодро согласилось существо. – Мало кто готов перейти не глядя. Надо посмотреть, обдумать… — А грешников в Рай пускают? – с опаской спросила Юркина. — Эээ… видите ли… у нас тут не существует понятий «грех» и «грешник», — разъяснило световое существо. – Пройти могут все, но каждый сам решает, готов он или не готов. — А как мы поймем, что готовы? – напряженно уточнил Юркин. – Нужны какие-то специальные знания, или как? — Нет, знания тут вряд ли помогут. Понять умом это невозможно, можно только почувствовать. Душа запоет, сердце подскажет – как-то так. — Тогда хорошо, — успокоился Юркин. – Тогда давайте уже перейдем к делу. Представьте нам, пожалуйста, демо-версию! — Прошу к калитке, — пригласило существо. – Только проходить по одному – такое условие. Не беспокойтесь, я буду с вами. Оказывается, в воротах была еще и калитка, которая сейчас распахнулась, и Юркин мужественно шагнул в нее первым. Что он ожидал увидеть? Наверное, какой-нибудь прекрасный город, с висячими мостами и причудливыми строениями, над которыми бесшумно и плавно передвигаются летательные аппараты. А может, ангелов, играющих на арфах некую космическую симфонию? Впрочем, неважно: ничего такого там не было. — А это точно Рай? – растерянно спросил Юркин, озирая бескрайнюю голую равнину невнятного серого цвета. — Абсолютно точно, — подтвердил его провожатый. — Но здесь же ничего нет! То есть вообще ничего! — Разумеется. Так и должно быть. Старый мир остается по ту сторону, а здесь каждый строит новый мир – так, как он его видит. С нуля. С чистой страницы. — Простите, но это же нонсенс! – в замешательстве уставился на него Юркин. – Как можно в одиночку построить целый мир? Озеленение, коммуникации, инфраструктура… На это не то что жизни – сто жизней не хватит! Да и потом: я же не строитель, не садовник… Я ничего этого не люблю и не умею! — Но что-то же вы умеете? В чем-то же вы Творец? Ведь вы же очень часто говорили, что мир несовершенен, несправедлив, что многое в нем надо бы изменить! Неужели вам никогда не хотелось сделать все самому – так, как вы считаете нужным? Построить свой собственный Рай? Хотелось ли ему? Да конечно, хотелось, только давно, когда он был еще молод и полон романтических бредней. Тогда он еще был уверен, что каждый – кузнец своего счастья, и что у всех равные возможности, и что уж он-то обязательно пробьется и построит свой рай-на-земле! И ведь построил: карьера, квартира, машина, семья, дача – все, что нужно для счастья. Вот только от этого в окружающем мире не стало меньше ни подлости, ни пошлости, ни воровства, ни мздоимства, ни мутных политических личностей, которые вечно что-то там крутили-вертели, как наперсточники на рынке… Он давно уже научился абстрагироваться от этого: это ваш мир, а мой – вот он, я толерантен к вам, а вы, уж пожалуйста, не лезьте ко мне. Столько лет строил, и теперь что же – все бросить и снова с нуля начинать? — Я не смогу ничего построить, — упавшим голосом сказал Юркин. – Если хотя бы лет на двадцать раньше… А теперь — силы уже не те. И, если честно, страшно. — Новое всегда страшно. Но недаром же люди говорят: «глаза боятся – руки делают». — Во мне не осталось ничего творческого, — признался Юркин. – Понимаете, я слишком долго жил по правилам и по привычке. Рутина… быт… словом, сплошные шаблоны. Я думал, Райские Врата – это пропуск в справедливый мир, который создал для нас сам Творец. — Так в этом и есть суть Великого Перехода! – с жаром сказало световое существо. – Теперь каждый сам себе Творец и может творить миры. Эти миры будут соприкасаться, частично накладываться друг на друга, взаимопроникать, смешиваться… Представьте себе это буйство красок и звуков, разнообразие комбинаций! Неужели вам не интересно? — Не знаю, — устало ответил Юркин. – Подумать надо. Ведь Переход – это же не одномоментно? В том смысле, что к Вратам всегда можно вернуться? — Время у вас есть, — подтвердил провожатый. – Для этого и демо-версия, чтобы каждый мог сам определить степень готовности. — А если кто-то так и не будет готов? Те, кто не захотят переходить – умрут, да? — Зачем? – удивилось существо. – Нет, конечно. Будут жить, как и жили, долго и по возможности счастливо, весь свой отпущенный срок. Далеко не всем нужен Великий Переход, это же понятно. — Ага, значит, все-таки сортируете? – горько усмехнулся Юркин. – Отделяете зерна от плевел? — Да ради Бога! – всплеснуло руками световое существо. – Кому это надо – сортировать? Сами сортируетесь. Сами делаете выбор и принимаете решение. Причем никто вас с этим решением не торопит. Можете через какое-то время снова вернуться, посмотреть, оценить силу своего намерения. Возможно, за это время вы вспомните, в чем вы проявляете себя Творцом, и вам захочется воплотить в жизнь какие-нибудь идеи. — Пожалуй, я так и сделаю, — решил Юркин. – Сейчас я переходить просто не готов. — Как и многие другие, — утешил его провожатый. – Идемте, там вас уже жена ожидает. В глубокой задумчивости Юркин вернулся в привычный мир, напоследок еще раз бросив взгляд на серую равнину. Идей не возникло, и он, вздохнув, шагнул за калитку. Пока шли к машине, он рассеянно слушал взволнованный голос жены: — Представляешь, ничего ведь нет, ни-че-го! И он мне говорит: обустраивайтесь, воплощайте! А я и так всю жизнь пахала, как лошадь, почему это я должна снова горбатиться? Чего ради? По мне, если уж Рай, так благоустроенный, чтобы можно было отдыхать и наслаждаться. На подходе к стоянке пришлось переждать: туда как раз подъехала машина, откуда стремительно выскочил мужчина с гитарой. — Тю! Да это снова ты, земляк! – удивился Юркин, опознав в нем любителя тренингов, с которым они беседовали по приезду. – Ты ж, вроде, подумать хотел? — Да вспомнил по дороге, — возбужденно заговорил мужчина. – Я ж когда-то пел и на гитаре играл, как бог. Песни сочинял! Потом как-то забросил. А сейчас снова пришло – слова сами льются, в строчки складываются. Вот, заехал домой за инструментом – хочу еще раз попробовать. — А вы свой мир песнопениями собрались строить? – скептически поджала губы жена Юркина. – Соловья-то баснями не кормят, а попрыгунья стрекоза лето целое пропела – помните, что с ней случилось? Между прочим, народная мудрость! — Ага, — подтвердил мужчина. – Только это же мудрость старого мира. Там, за Райскими Вратами, все по-другому устроено. Там не важно, что ты знаешь – важно, что чувствуешь. Не ум, а душа, понимаете? Говорят, там неважно, в чем ты Творец – главное, чтобы проявлялся. Хочешь – строй, хочешь – пой, хочешь – рисуй или из пластилина лепи, а то и прямо из ничего образы материализуй, если получится. Главное, чтобы представлял, какой мир хочешь построить. — Так ты же вроде не представлял? – спросил Юркин. — Теперь уже начинаю, — бодро заявил мужчина. – Ладно, я побежал, а то меня творчество распирает! Удачи вам! Юркин посмотрел ему вслед с легкой завистью. — Давай скорее в город поедем! – потребовала жена. – Дома столько дел, а мы тут прохлаждаемся. Юркин хмыкнул и пошел к машине. Уже открывая дверцу, он взглянул на Райские Врата, и… На какую-то секунду они перестали отчаянно сиять и стали совершенно прозрачными, и взору Юркина открылись чудные города с воздушными виадуками и удивительными зданиями, с висячими садами и летательными аппаратами… Но прежде, чем он успел хотя бы ахнуть, видение исчезло. Юркин вырулил на трассу и включил радио. «Чтобы успешно совершить Великий Переход – нужно ощутить себя Великим Человеком, — вещал голос из приемника. – Райские Врата открыты для всех, но жить по ту сторону смогут только те, кто осмеливается творить. Ведь новый мир может создать только Творец, и это единственное условие для Великого Перехода». — Не грусти! Я тебе сейчас такой пирог сотворю – пальчики оближешь! – пообещала жена. «А ведь все мы в чем-то творцы, — вдруг подумалось Юркину. – Надо только вспомнить, в чем именно. Хорошо, что время еще есть!».
С нами с: 23 июл 2014 Сообщений: 18806 Благодарил (а):907 раз Поблагодарили:1148 раз
- Здравствуйте. Вы счастье продаете? - Да. - Хм. А скажите, вот сколько стоит, например, 5 минут счастья? - Полжизни. - Нифигасе, как дорого! А сколько ж тогда 3 дня могут стоить? - Полжизни. - А три мешка? - Да без разницы. Полжизни стоит счастье. - То есть я могу взять сколько захочу на свои полжизни? - Да, сколько сможете. - Хм. А в чем прикол? - Да ни в чем. Берите сколько влезет. Вон в углу мешки стоят. Сколько возьмете - все ваше. - Черт! А что ж оно у вас такое тяжелое-то?! - Не тяжелое, а трудное. Попробуйте, вон тот слева, там полегче. - ЫЫЫЫЫЫ... Нет. Не подыму, пожалуй... - Вы не надрывайтесь. Возьмите сколько сможете. - Хм. А как понять сколько смогу? - А вы понемножку начните. Возьмите сначала 5 минут. Выдержите, потом 10. И так далее. Не торопитесь. Многие сразу не могут. - А вы потом еще дадите? - Конечно. За ваши полжизни вы можете взять сколько угодно счастья. Сколько вам будет по силам. Можете попозже еще зайти. - И вы еще дадите? - Господи, да конечно. Что нам, счастья жалко что ли? Вы возьмите сейчас немножечко. Походите привыкните, зайдете еще. Сразу-то оно непривычно, конечно. У вас вон какая душевная мускулатура дряблая, куда вам сразу много-то? А так подкачаете постепенно и с каждым разом сможете все больше. - Спасибо. Ну я пойду? - До свиданья. - Можно еще глупый вопрос напоследок? - Можно подумать остальные были умные. Валяйте. - А почему такая странная цена: полжизни? - Это не цена. Это себестоимость...
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 9
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете добавлять вложения
Мнение авторов сообщений не является мнением администрации портала
и может отличаться от ее официальной позиции. Администрация сайта не несет ответственности за содержание рекламных материалов и
информации, которую размещают пользователи.
Ответственность за достоверность информации, адресов и номеров телефонов,
содержащихся в рекламных объявлениях, несут рекламодатели.
Вход
Регистрация
Дневники
Галерея
ЧаВо
Правила
Поиск
