— Вы — кузнец?
Голос за спиной раздался так неожиданно, что Василий даже вздрогнул. К тому же он не слышал, чтобы дверь в мастерскую открывалась и кто-то заходил вовнутрь.
— А стучаться не пробовали? — грубо ответил он, слегка разозлившись и на себя, и на проворного клиента.
— Стучаться? Хм… Не пробовала, — ответил голос.
Василий схватил со стола ветошь и, вытирая натруженные руки, медленно обернулся, прокручивая в голове отповедь, которую он сейчас собирался выдать в лицо этого незнакомца. Но слова так и остались где-то в его голове, потому что перед ним стоял весьма необычный клиент.
— Вы не могли бы выправить мне косу? — женским, но слегка хрипловатым голосом спросила гостья.
— Всё, да? Конец? — отбросив тряпку куда-то в угол, вздохнул кузнец.
— Еще не всё, но гораздо хуже, чем раньше, — ответила Смерть.
— Логично, — согласился Василий, — не поспоришь. Что мне теперь нужно делать?
— Выправить косу, — терпеливо повторила Смерть.
— А потом?
— А потом наточить, если это возможно.
Василий бросил взгляд на косу. И действительно, на лезвии были заметны несколько выщербин, да и само лезвие уже пошло волной.
— Это понятно, — кивнул он, — а мне-то что делать? Молиться или вещи собирать? Я просто в первый раз, так сказать…
— А-а-а… Вы об этом, — плечи Смерти затряслись в беззвучном смехе, — нет, я не за вами. Мне просто косу нужно подправить. Сможете?
— Так я не умер? — незаметно ощупывая себя, спросил кузнец.
— Вам виднее. Как вы себя чувствуете?
— Да вроде нормально.
— Нет тошноты, головокружения, болей?
— Н-н-нет, — прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, неуверенно произнес кузнец.
— В таком случае, вам не о чем беспокоиться, — ответила Смерть и протянула ему косу.
Взяв ее в моментально одеревеневшие руки, Василий принялся осматривать ее с разных сторон. Дел там было на полчаса, но осознание того, кто будет сидеть за спиной и ждать окончания работы, автоматически продляло срок, как минимум, на пару часов.
Переступая ватными ногами, кузнец подошел к наковальне и взял в руки молоток.
— Вы это… Присаживайтесь. Не будете же вы стоять?! — вложив в свой голос все свое гостеприимство и доброжелательность, предложил Василий.
Смерть кивнула и уселась на скамейку, оперевшись спиной на стену.
* * *
Работа подходила к концу. Выпрямив лезвие, насколько это было возможно, кузнец, взяв в руку точило, посмотрел на свою гостью.
— Вы меня простите за откровенность, но я просто не могу поверить в то, что держу в руках предмет, с помощью которого было угроблено столько жизней! Ни одно оружие в мире не сможет сравниться с ним. Это поистине невероятно.
Смерть, сидевшая на скамейке в непринужденной позе, и разглядывавшая интерьер мастерской, как-то заметно напряглась. Темный овал капюшона медленно повернулся в сторону кузнеца.
— Что вы сказали? — тихо произнесла она.
— Я сказал, что мне не верится в то, что держу в руках оружие, которое…
— Оружие? Вы сказали оружие?
— Может я не так выразился, просто…
Василий не успел договорить. Смерть, молниеносным движением вскочив с места, через мгновение оказалась прямо перед лицом кузнеца. Края капюшона слегка подрагивали.
— Как ты думаешь, сколько человек я убила? — прошипела она сквозь зубы.
— Я… Я не знаю, — опустив глаза в пол, выдавил из себя Василий.
— Отвечай! — Смерть схватила его за подбородок и подняла голову вверх, — сколько?
— Н-не знаю…
— Сколько? — выкрикнула она прямо в лицо кузнецу.
— Да откуда я знаю сколько их было? — пытаясь отвести взгляд, не своим голосом пропищал кузнец.
Смерть отпустила подбородок и на несколько секунд замолчала. Затем, сгорбившись, она вернулась к скамейке и, тяжело вздохнув, села.
— Значит ты не знаешь, сколько их было? — тихо произнесла она и, не дождавшись ответа, продолжила,— А что, если я скажу тебе, что я никогда, слышишь? Никогда не убила ни одного человека. Что ты на это скажешь?
— Но… А как же?…
— Я никогда не убивала людей. Зачем мне это, если вы сами прекрасно справляетесь с этой миссией? Вы сами убиваете друг друга. Вы! Вы можете убить ради бумажек, ради вашей злости и ненависти, вы даже можете убить просто так, ради развлечения. А когда вам становится этого мало, вы устраиваете войны и убиваете друг друга сотнями и тысячами. Вам просто это нравится. Вы зависимы от чужой крови. И знаешь, что самое противное во всем этом? Вы не можете себе в этом признаться! Вам проще обвинить во всем меня, — она ненадолго замолчала, — Ты знаешь, какой я была раньше? Я была красивой девушкой, я встречала души людей с цветами и провожала их до того места, где им суждено быть. Я улыбалась им и помогала забыть о том, что с ними произошло. Это было очень давно… Посмотри, что со мной стало!
Последние слова она выкрикнула и, вскочив со скамейки, сбросила с головы капюшон.
Перед глазами Василия предстало, испещренное морщинами, лицо глубокой старухи. Редкие седые волосы висели спутанными прядями, уголки потрескавшихся губ были неестественно опущены вниз, обнажая нижние зубы, кривыми осколками выглядывающие из-под губы. Но самыми страшными были глаза. Абсолютно выцветшие, ничего не выражающие глаза, уставились на кузнеца.
— Посмотри в кого я превратилась! А знаешь почему? — она сделала шаг в сторону Василия.
— Нет, — сжавшись под ее пристальным взглядом, мотнул он головой.
— Конечно не знаешь, — ухмыльнулась она, — Это вы сделали меня такой! Я видела как мать убивает своих детей, я видела как брат убивает брата, я видела как человек за один день может убить сто, двести, триста других человек!.. Я рыдала, смотря на это, я выла от непонимания, от невозможности происходящего, я кричала от ужаса…
Глаза Смерти заблестели.
— Я поменяла свое прекрасное платье на эти черные одежды, чтобы на нем не было видно крови людей, которых я провожала. Я надела капюшон, чтобы люди не видели моих слез. Я больше не дарю им цветы. Вы превратили меня в монстра. А потом обвинили меня во всех грехах. Конечно, это же так просто… — она уставилась на кузнеца немигающим взглядом, — я провожаю вас, я показываю дорогу, я не убиваю людей… Отдай мне мою косу, дурак!
Вырвав из рук кузнеца свое орудие, Смерть развернулась и направилась к выходу из мастерской.
— Можно один вопрос? — послышалось сзади.
— Ты хочешь спросить, зачем мне тогда нужна коса? — остановившись у открытой двери, но не оборачиваясь, спросила она.
— Да.
— Дорога в рай… Она уже давно заросла травой.

ЧеширКо

Шёл снег. Зимой это обычное дело. Погода была безветренной, и большие пушистые снежинки неспешно кружили в причудливом танце, медленно приближаясь к земле.

Две снежинки, летевшие рядом, решили затеять разговор. Боясь потерять друг друга, они взялись за руки, и одна из них весело говорит:

— Как хорошо лететь, наслаждаться полётом!

— Мы не летим, мы просто падаем, — грустно отвечала вторая.

— Скоро мы встретимся с землёй и превратимся в белое пушистое покрывало!

— Нет, мы летим навстречу гибели, а на земле нас просто растопчут.

— Мы станем ручьями и устремимся к морю. Мы будем жить вечно! — сказала первая.

— Нет, мы растаем и исчезнем навсегда, — возражала ей вторая.

Они закончили свой разговор и разжали руки. И каждая из них полетела навстречу той судьбе, которую выбрала для себя сама.

(С)

Мой брат принес домой новенький собачий ошейник, пахнущий кожей и с магазинной биркой.
— Так, — сразу все поняла мама. — Этого не будет никогда! — строго сказала она. — Собаки еще только в нашем доме не хватало!

Брат молча прошел в комнату и повесил ошейник над своей кроватью. Получилось здорово.

— Где ты взял деньги? — спросил папа.
— Накопил, — уклончиво объяснил брат. — Три месяца откладывал помаленьку…
— Понятно, — развел руками папа. — Значит, наш младший сын уже три месяца мечтает о собаке.
— Я тоже мечтаю! Я тоже мечтаю о собаке! — встрял в разговор и я. — Уже целую неделю мечтаю! Даже нет, восемь дней!

Это была неправда. О собаке я мечтал всю свою жизнь, с самого рождения. Но ведь не я же, втайне собирая деньги, которые родители дают на завтраки в школе и всякие другие пустяки, купил в конце концов великолепный новенький ошейник из желтой кожи и с заклепками. Я не мог обидеть моего брата и потому сказал всего про восемь дней!

— Мечтать не вредно, — согласилась мама.

Потом мы, как всегда, делали с братом уроки. Он свои, чепуховые, за третий класс, а я — серьезные, на сложение простых дробей. И время от времени поднимали головы от тетрадок и поглядывали на собачий ошейник, который висел над кроватью брата.

— В прошлом месяце было тридцать дней? — вдруг начал вспоминать я. — Нет, тридцать один! Значит, завтра будет девяносто три дня, как ты мечтаешь о собаке!

Брат мой в ответ угрюмо засопел.

— А если к твоим дням прибавить девять моих, то получится сто два дня несбыточной мечты! — подсчитал я.
— Да уж, — печально вздохнул наш папа. Он сидел в кресле с газетой и все слышал.
— Несбыточные мечты… — повторил папа мои слова. — Такого не бывает. Если мечта правильная, она обязательно сбудется.

А в субботу наш папа куда-то надолго ушел с утра. Вернулся и сразу же позвал всех нас в прихожую.

— Вот… — сказал папа смущенно, когда мы собрались. — Я сложил три числа, и получилось, что мы мечтали об одном и том же тридцать четыре года, три месяца и одиннадцать дней… Это по состоянию на сегодняшнее утро!

Сказав так, папа осторожно распахнул пальто и вытащил из-за пазухи серого лохматого щенка с черными сверкающими глазенками.

Мы с братом онемели и остолбенели до такой степени, что даже не закричали «ура».

Наша мама как-то странно посмотрела на папу. Он так и продолжал стоять в распахнутом пальто, прижимая щенка к груди.

— Прибавь еще двадцать семь лет… к мечте, — вдруг изменившимся голосом попросила мама.
— Нет, пожалуй, двадцать восемь!…

Мама открыла шкаф и достала из самой его глубины запрятанную когда-то синюю собачью миску.

Георгиев Сергей

-Учитель! Я заварил чай.

-Кто заварил чай?

-А, ну да, чай заварился...

-Нет-нет, не уходи. Ты должен понять. Кто заварил чай? Чтобы это произошло, нужен был чай. Чай попал к тебе в чайник из пакета, который мы приобрели у торговца на рынке. Этот торговец купил его в оптовом складе, а туда он попал с плантации на юге Китая. Эту плантацию выращивает кто?

-Китайские крестьяне.

-Только ли? Они ухаживают за землей, подводят полив, но основную работу делает солнце и вода, углекислый газ, кислород и земля со своими минералами. Чтобы чай появился здесь, нужно огромное количество взаимозависимых причин.

-Да, но заварил-то чай я, а не солнце и не крестьянин.

-Не торопись. Если бы не крестьянин и солнце - разве ты смог это сделать?

-Нет, но это не значит, что они это сделали, а не я.

-Не значит. Но это значит, что заваривание чая также зависело от крестьянина, солнца, торговца и множества других причин.

-Пожалуй.

-Теперь вот что, ты ли заварил чай, или это сделал кипяток из чайника?

-Я поставил чайник на огонь, огонь нагрел воду, а я залил чай этой водой.

-Ты видишь, что без огня, воды и чайника, который любезно предоставил тебе свое тело для этого ритуала, ты бы ничего не заварил?

-Да.

-Ты уже видишь, сколько работы совершила вселенная, для того чтобы заварился чай? А ведь мы еще только начали... Хи-хе-хе... Где ты взял воду?

-В ручье.

-И?..

-Он участвует в заваривании чая?

-Хи-хе-хе... Хе...

-А в ручье вода из гор, а в горах из дождей, а в дождях из облаков, а в облаках из океана... Ого...

-Хе-хе... Продолжай, не останавливайся...

-Да, я понимаю, что вся вселенная участвует в заваривании чая, не только я. Я ведь очень мал, по сравнению со вселенной, поэтому можно сказать, что чай заварился, потому что моим действием можно фактически пренебречь...

-О, нет! Не надо пока пренебрегать твоим действием. Исследуй свое действие! Ты говоришь: "Я заварил чай". Но что ты сделал? Что сделал именно ты?

-Ну как что сделал? Взял чайник с плиты и залил воду в заварник.

-Это сделал ты? Давай рассмотрим это внимательно. Ты напрягал все свои мышцы в правильном порядке, чтобы налить кипяток точно в заварник, а не себе на голову?

-Я напрягал, конечно.

-Это забавно... Ха-ха! Как ты делал это?

-Не знаю - я научился этому в детстве.

-Отлично. Ты учился посылать импульсы по нейронам? Ты учился высвобождать энергию в клетках мышц, приказывая каждой митохондрии заниматься восстановлением АТФ при помощи расщепления и окисления глюкозы? Ты открывал и закрывал в каждой клетке ионные и метаботропные каналы, перекачивая калий и натрий в обе стороны, заставляя себя дышать, заставляя ритмично биться сердцу, заставляя эритроциты переносить кислород в эти мышцы?... Что там еще происходит в этом теле, ты все это делаешь? Ты регулируешь давление? Ты сам себе говоришь, что ты голоден или хочешь спать? Ты меняешь уровень сахара в крови? Как ты успеваешь?... Ах, я съел большой кусок торта - прикажу-ка свой поджелудочной железе выпустить побольше инсулина - так, да?

-Это все происходит автоматически...

-Все происходит. Все просто происходит. Чай заварился...

-Да, но ведь я отдал указание своему телу это сделать.

-Допустим. И как ты отдал указание?

-Я решил заварить чай и зава...

-Стоп... Ты себе нагнал эту мысль каким-то способом, что нужно заварить чай? Или ты ее обнаружил в себе?

-Ко мне пришла мысль, что ча...

-Стоп... К тебе она пришла?.. Хи-хи-хе...

-Пришла, но ведь ко мне? Т.е. она моя?

-Ах твоя? Т.е. ты хозяин мыслям, да?.. Ну тогда садись, и смотри на точку 48 минут, не моргая. Если ты хозяин своим мыслям, а они хозяева тела - просто сядь и смотри. В чем проблема?.. Ноги болят? Глаза слезятся? Ты же хозяин - прикажи чтоб не болели, чтоб не слезились... Хи-хи. Прикажи своему волосу выпасть из башки... Прикажи себе не думать. Прикажи себе увидеть Атман...

-Неужели даже чай я не могу заварить?

-Даже Брахма не может чай заварить. Если это ясно с чаем - посмотри на все остальные действия. Есть кто-то, кто все это делает?..

-Я понял... События происходят... Дела делаются...

-Хе-хе-хе. Теперь иди, медитируй, и не думай, что это ты медитируешь - кто медитирует?

-Ха-ха-ха!

(С)

Опухшее, красное со сна утреннее солнце неторопливо ползло по небу и беседовало с ветром.
— Так ты говоришь, они меня любят? — спросило солнце.
— Ага.
— А за что? Я же некрасивое…
— А они считают, что красивое.
— Да ну… — солнце смутилось и искоса глянуло в океан. — Смотри, у меня и протуберанцы в разные стороны торчат, и пятна на лице выскочили.
— А они этого не видят.
— Почему не видят?
— Потому что они тебя любят.
— Ну вот, опять ты о том же! Да за что меня любить?
— Они говорят, за то, что ты несешь свет и тепло.
— Ерунда какая, — удивилось солнце. — Конечно, я несу свет и тепло. Что же за термоядерная реакция, да без выброса энергии? Но это ведь просто нормальный процесс жизнедеятельности! Вроде бурчания в животе.
— А они считают, что ты доброе.
— Доброе? А что такое доброта?
— Не знаю, — честно признался ветер. — Но они, видимо, знают, раз говорят.

Петр Бормор. «Книга на третье»

Волшебником можно стать совершенно случайно. Даже не заметить этого. Много людей так и проживают свою жизнь, не догадываясь о том, что они волшебники. Подсказать некому, а самому додуматься времени не хватает. Это наверно и к лучшему. Знали бы Вы, сколько волшебников, из тех, что знают про себя, что они волшебники, завидуют обычным людям? Откуда про это знаю я? Это тайна. Но не та тайна, которую ты прячешь от других, а та Тайна, которая сама себя от людей охраняет. Никто из людей не знает о том, откуда берутся знания. Никто! Те же, кто случайно (а только так и можно про это узнать) об этом узнал, больше людьми не являются. Вот и весь сказ.

Можно стать волшебником из-за любви. Не – не так! Из-за Любви! Уже лучше. Из-за ЛЮБВИ!!! Во — в самый раз. Любовь (я буду писать так, но Вы не забывайте, что на самом деле все буквы в этом слове должны быть заглавными и только так) – веская причина. Человек, ослепленный любовью, незаметно переходит невидимую границу и попадает в чудесное. А это равносильно радиоактивному облучению – передозировка ведет к необратимым последствиям. На влюбленного обрушивается столько счастья, что оно буквально смывает все на своем пути. Отчаяние влюбленного подобно бездонной пропасти. А равнодушие и апатия, делает влюбленного подобным камню. Как тут заметить, что ты меняешься? Никак. И все потому, что любовь – это тоже тайна, из тех, что охраняют себя от людей сами. Если вдуматься, то человек живет на всем готовом. Откуда-то берутся знания. Почему-то возникает любовь. Неожиданно случается что-то важное. И это ни для кого не тайна, хотя многие почему-то предпочитают делать вид, что об этом не знают.

И все-таки присутствие волшебника, даже такого, который не знает про себя, что он волшебник, люди чувствуют. Рядом с таким человеком, вдруг улучшается настроение и самочувствие, дела начинают ладиться, сам ощущаешь себя таким способным и талантливым. Невидимая волшебная радиация, в умеренных дозах, полезна всякому.

Будем считать вступление законченным. Всё, что я хотел сказать, я сказал. Теперь могу позволить себе написать о том, что к сказанному не имеет ни малейшего отношения.
Если Вам не нравится такой поворот повествования, то милости прошу – садитесь и напишите себе сами, так как Вам нравится.

Одно новое чудо в день. Это для начала. Потом можно и два и семнадцать, но начинать только с одного. Иначе во вкус не войдешь, не распробуешь. Лучше всего конечно начинать с раннего утра – вместе с просыпающимся солнцем. На рассвете много кто делает важные дела – и птицы громче поют и звери из нор выходят, да и люди тайное творят. Заповедное время. Но если спать любите, то не беда, можно и сразу как проснетесь. Ленитесь утром? Перенесите чудо на более позднее время. Можно начинать когда угодно. Но! Нет, об этом пока рано.

Чудо должно быть свежим и еще никогда Вам не встречавшимся. Конечно, это не означает, что такого чуда не придумал кто-то другой. Но это важно, важно, чтобы для Вас это чудо было новым. Например, так. Люди летают. Не как птицы, а как люди. Незачем махать крыльями, если у тебя их нет – для полета есть другие способы. Взять хотя бы летящую походку. Человек словно не идет, а летит, едва земли касаясь. И если касаться земли чуть реже, а потом еще реже, то совсем не трудно взлететь и летать легко и просто.
Чем не чудо?

Аука

История 1
Муж заходит в душ, в то время как его жена только закончила мыться. Раздается дверной звонок. Жена наскоро заворачивается в полотенце и бежит открывать. На пороге сосед Боб. Только увидев её, Боб говорит: «Я дам Вам 800 долларов, если Вы снимете полотенце». Подумав пару секунд, женщина делает это и стоит перед Бобом голая. Боб дает ей 800 долларов и уходит. Жена надевает полотенце обратно и возвращается в ванную. «Кто это был?» - спрашивает муж. «Боб, сосед», - отвечает жена.
«Прекрасно, - говорит муж, - он ничего не говорил про 800 долларов, которые мне должен?»

Мораль истории: делитесь с акционерами информацией о выданных кредитах, иначе Вы можете оказаться в неприятной ситуации.

История 2
Священник предлагает монахине подвезти ее. Сев в машину, она закидывает ногу за ногу, так, что бедро обнажается. Священнику с трудом удается избежать аварии. Выровняв машину, он украдкой кладет руку ей на ногу.
Монахиня
говорит: «Отец, Вы помните Псалом 129?» Священник убирает руку. Но, поменяв передачу, он опять кладет руку ей на ногу. Монахиня повторяет:
«Отец, Вы помните Псалом 129?». Священник извиняется: «Простите, сестра, но плоть слаба». Добравшись до монастыря, монахиня тяжело вздыхает и выходит.
Приехав в церковь, священник находит Псалом 129. В нем говорится: «Иди дальше и ищи, выше ты найдешь счастье».

Мораль истории: если Вы плохо знаете свою работу, многие возможности для развития пройдут прямо у Вас перед носом.

История 3
Торговый представитель, секретарша и менеджер идут обедать и находят античную лампу. Они потирают ее, и из нее появляется Джин. Он говорит: «Я исполню по одному желанию каждого из вас».
«Я первая, я первая!», - говорит секретарша. «Я хочу сейчас быть на Багамах, на катере, и не думать ни о чем». Пшш! Она исчезает.
«Теперь я, теперь я», - говорит торговый
представитель. «Я хочу быть на Гавайях, отдыхать на пляже, с массажем, бесконечным запасом пина колады и любовью всей моей жизни». Пшш! Он исчезает.
«Теперь твоя очередь», - говорит Джин менеджеру.
«Я хочу, чтобы те двое вернулись в офис после обеда».

Мораль истории: всегда давайте Вашему боссу высказаться первым.

История 4
Орел сидел на дереве, отдыхал и ничего не делал. Маленький кролик увидел орла и спросил: «А можно мне тоже сидеть, как Вы, и ничего не делать?», «Конечно, почему нет», - ответил тот. Кролик сел под деревом и стал отдыхать. Вдруг появилась лиса, схватила кролика и съела его.

Мораль истории: чтобы сидеть и ничего не делать, Вы должны сидеть очень, очень высоко.

История 5
Индейка говорила с быком. «Я мечтаю забраться на вершину дерева, - вздыхала она, - но у меня так мало сил».
«Почему бы тебе не поклевать мой помет? отвечал бык, - в нем много питательных веществ».
Индейка склевала кучку помета, и это действительно дало ей достаточно сил, чтобы забраться на нижнюю ветку дерева. На следующий день, съев еще, она достигла второй ветки. Наконец, на четвертый день, индейка гордо сидела на вершине дерева. Там ее заметил фермер и сбил выстрелом из ружья.

Мораль истории: манипуляции с дерьмом могут помочь вам забраться на вершину, но не удержат вас там.

История 6
Маленькая
птичка летела на юг, чтобы перезимовать. Было так холодно, что она замерзла и упала на землю в большом поле. Пока она там лежала, корова
прошла мимо и покакала на нее. Лежа в коровьей лепешке, птичка вдруг поняла, как ей тепло. Коровье дерьмо вернуло ее к жизни! Птичке вдруг стало так хорошо, что она запела, чтобы выразить свою радость.
Пробегавшая мимо кошка услышала пение и решила разобраться, в чем тут дело. Следуя к источнику звука, кошка нашла птичку, раскопала ее и съела.

Мораль истории:
1) Не каждый, кто нагадил на Вас, Ваш враг.
2) Не каждый, кто достает Вас из дерьма, Ваш друг.
3) Когда Вы глубоко в дерьме, лучше держать рот закрытым.

Забежала вчера в магазин. В очереди передо мной женщина с дочкой. Девочке лет пять.
— Мам, можно я сама выложу продукты на ленту? — спрашивает она.

Очень хочет помочь.
Мама нервничает, может, опаздывают куда, может, просто не выспалась.
— Давай, только быстрее… — говорит она дочке рассеянно.

Девочка со всей страстью начинает метать продукты из тележки на ленту. Спешит. Мама доверила такое дело! Надо оправдать ожидания!!!И вдруг…

Пакет с пшеном падает на пол, и лопается. Пшено почти не высыпалось, но пакет порван. Девочка в ужасе замерла. Что она натворила!

— Ну вот, — мама вздыхает. — Так и знала! Вот доверь! Ну, руки-крюки! За что не возьмешься… Надо теперь взять новый пакет пшена!

Девочка беззвучно плачет. Она больше не хочет ничего перекладывать. Она неумеха. Руки-крюки. Так сказала мама.

— Давайте сюда этот, там же почти не просыпалась, я вам в целлофан положу, и заберете, вы же порвали! — говорит кассир.

— Мы не порвали, мы уронили. Он сам порвался. Мне нужен целый пакет пшена! — раздраженно говорит мама.

Она сама переложила оставшиеся продукты на ленту. И, к неудовольствию всей очереди, ушла за новым пакетом пшена.

— Дайте пакет, — прошу я кассира, беру целлофановый пакет и прошу девочку, застывшую как мумия у кассы. — Помоги собрать пшено, пожалуйста.

Она садится на корточки, и мы с ней вместе собираем пшено в целлофановый пакет, пока вернувшаяся мама девочки рассчитывается за покупки.
— А что теперь с этим пшеном? Которое ваша дочь рассыпала?

Мама приготовилась к скандалу.
— У вас тут всегда заложена в стоимость такая ситуация. Что вы мне рассказываете! Я могу вон весь алкоголь перебить, и то не обязана за него платить. А тут пшено!

— А кто за него должен платить? Я? — заводится кассир.

Так. Ребята, остановитесь! Ну зачем нагнетать на пустом месте? Ну вот зачем тиражировать взаимное раздражение?

— Я куплю это пшено, — говорю я. — При условии, что ваша дочь поможет мне переложить продукты на ленту. Она так здорово это делает. А у меня рука болит.

Мама девочки врезается в мой убедительный взгляд.
И, будто опомнившись, говорит:
— Да, Лидочка, помоги тете … У нее рука болит.

Я, чтобы девочка не видела, показываю «Класс!» своей совершенно здоровой рукой. Лидочка будто отмирает. Начинает аккуратно перекладывать мои продукты на ленту. Старается. Поглядывает на маму.

— Какая у вас помощница растет! — говорю я маме Лиды громко, чтобы девочка слышала.

— Да. И не говорите!!! Она и полы у меня умеет мыть. И стирку запускать!

— Ничего себе! Настоящая невеста! — подыгрывает нам дяденька, который стоит за нами.

— И пельмени я тебе помогала раскатывать, — напоминает смущенная Лида.

— Оооо, пельмеееени, это просто чудо, а не ребенок! Вот вырастет — отбоя от женихов не будет. Я бы сам прям сегодня женился на вашей Лиде, да женат уже двадцать четыре года. А вот если бы не жена…

Все в очереди смеются. Тем временем мои продукты уже на ленте.

Я быстро упаковываю их в пакеты.

Мы одновременно с Лидой и ее мамой выходим из магазина.
— Лида, а ты когда-нибудь была в Венеции? — спрашиваю я.

— Где?

— В Венеции.

— Нет. Я в Крыму была.

— Знаешь, я тоже пока не была. Но читала, что там есть площадь, на которой много-много голубей. И они почти ручные. Садятся людям на плечи. И на голову. И люди с ними фотографируются. Представляешь?

— Здорово!

— Хочешь прямо сейчас оказаться в Венеции?

— Здесь? Сейчас? — удивляется Лида.

— Да! — я достаю целлофановый пакет с пшеном. — Здесь и сейчас.

Мы отходим от магазина на пятачок пространства, где никому никто не мешает, и я говорю:

— Лида, ты очень скучно уронила пшено. Оно даже не рассыпалось. Урони так, чтобы БАМС!!! Чтобы все рассыпалось.

Лида оглядывается на маму. Та уже все поняла, улыбается и кивает.
Лида берет у меня пакет с пшеном.
— Прямо на землю???
— Прямо на землю!!!

Лида радостно плюхает пшено на пол, оно рассыпается желтым мандариновым салютом и тотчас…

Почернело небо!!! Как пишут в сказках!!!

С крыш, с проводов, откуда не возьмись огромное полчище голодных голубей стремительно пикирует к ногам визжащей от восторга Лиды.
— Мамамама! Смотри как их много!!! Мамамама! Они едят наше пшено!!!
Мамамама, мы в Венеции!!!

Мы с ее мамой смеемся.
— Здорово. Спасибо вам. Прям отрезвили. А то у меня сегодня плохой день… — говорит мама Лиды.

— Плохой день каждую минуту может стать хорошим. Балашиха каждую минуту может стать Венецией.

— Да, я уже поняла, — смеется мама. — Он уже стал…

Она прижимает к себе скачущую Лиду.

— Я свою дочурку Лиду, никому не дам в обиду, — говорит она.

А девочка хлопает в ладоши…
Ну все, здесь я больше не нужна.

Фея рассыпанного пшена, голодных голубей и счастливых девочек полетела дальше. Помните, пожалуйста: каждую минуту все может измениться к лучшему. Или подождите. Или… сами измените…

Ольга Савельева

- Проходите, садитесь. Что будем протезировать?

- Здравствуйте. Вoт, у меня здесь, видите, дыра посреди грудной клетки, на самoм видном месте. Да еще рваная такая, некрасиво. Можно как-то задeлать?

- А, это из-за низкой самооценки, распространенный случай. Можно заделать, но мы работаем только с материалом заказчика. Что у вас есть?

- Ну, работа, пара вялотекущих дружб, отношения вот...

- Негусто. Смотрите, можно за основу взять дружбы, только с них придется обтесать искренность и верность, чтобы в пазы ровно вошло. А облицевать отношениями. Мы их подплавим угрозой разрыва, а потом в нужной форме закрепим с помощью навязанного партнеру чувства вины и долга. И как раз по форме к вашей дыре подойдет.

- А это больно?

- Вообще не заметите.

- Хорошо, начинайте. Скажите, а кто к вам чаще всего приходит?

- В последнее время одинокие валом повалили за протезами ощущения значимости.

- И что вы им советуете?

- Ну, у них с собой расходного материала почти никакого, так что советуем эконом-вариант: радикальный гражданский активизм, оголтелый патриотизм, религиозный фанатизм, иллюзорные сообщества всякие. Срабатывает хорошо, но материал внешний, хлипкий и токсичный — побочные эффекты для мозга серьезные. Но народ, он же, знаете, на дешевизну падок. Мы о возможных последствиях предупреждаем, но протезы все равно разбирают на ура. Так, почти готово. А вы откуда о нас узнали, кстати?

- Подруга посоветовала. Вы ей такой протез замечательный смастерили вместо чувства самореализации — залюбуешься!

- Как же, помню. Там пришлось повозиться. Ребенок упорно не влезал по форме проема, пришлось добавить нереализованных амбиций и личных детских обид заказчицы, чтобы проем расширить. Потом мы ребенка туда аккуратно поместили, он с характером же, своей жизнью хотел жить. Ну и как, ее разрушенные мечты на него ровно проецируются?

- Ровно, не то слово! Он хотел идти на филфак, так она его засунула на юридический. И прямо светится вся!

- Ну вот, готово. Попробуйте подвигаться, удобно, не давит?

- Здорово, как влитой прямо. Я и не думала, что за счет других людей можно столько всего компенсировать.

- Мы сейчас эпоксидкой зальем, только учтите — выковыривать это все будет очень больно потом. Если вы, например, здоровые отношения решите завести или там пожить одной свободно... Придется все слои снимать и корчевать, иначе такое не влезет.

- Да нет, на что оно мне. Здоровые отношения я строить боюсь и не умею, мне и мама говорит, что шансов у меня нет. А свобода — это же умение брать на себя ответственность за собственные решения, а она у меня давно заменена протезом из обиды на мир и на маму.

- Точно, я и не заметил. Хорошо сделано, кожное покрытие ровное такое. Ну так я заливаю?

- Заливайте.

Автор: Елена Ляшенко

СКАЗКА О ЁЖИКЕ: 6 НАИЛУЧШИХ СПОСОБОВ СДЕЛАТЬ СЕБЯ БЕДНЫМ И НЕСЧАСТНЫМ

Часто, когда у нac что-то не получается, мы ищем проблему в окружающем мире, забывая, что причиной многих неудач являемся мы сами. Временами каждый из нас пользуется теми или иными способами оcтановить себя на пути к собственному успеху.

Иногда эти останoвки необходимы, чтoбы подумать, сделать прaвильный выбор или набраться сил для дальнейших шагов, но чаще всeго мы тормозим или сбиваем себя с намеченного пути по привычке, без надобности, мешая самим себе получить желаемое.

Порой мы уподобляемся маленькому сказочному ёжику Фыр-фыру, который владел аж 6-ю способами сделать себя бедным и несчастным.

Сказка о ёжике

Маленький ёжик Фыр-фыр жил, как в тумане. Он не видел ничего дальше собственного носа, да и носа своего он тоже не видел и даже не ощущал и лап не ощущал, и живота своего, и иголок.

Любящие родители говорили ёжику, что он мягкий и пушистый, да к тому же ангел с крылышками. Поэтому Фыр-фыр периодически заползал на пенек и прыгал с него в надежде воспарить над бренностью этого мира со всеми его житейскими заботами и непомерными страстями.

Своих страстных желаний ёжик не чувствовал и не понимал, и это был его первый способ сделать себя бедным и несчастным.

Способ №1. Не чувствовать и не понимать своих желаний.

Но, к счастью, в жизни ёжика появилась фея. Она задала Фыр-фыру несколько волшебных вопросов, и он, наконец, понял, что хочет, чтобы в его норке всегда было достаточно ароматных грибов, сладких ягод и мягких листьев.

Так у ёжика появилась мечта.

- Мечтать вредно! – отчеканил вдруг дятел, увидевший размечтавшегося Фыр-фыра.

- Не в грибах счастье, - продолжал умничать наглый птах, разузнав, о чем именно мечтал ёжик.

- Надо быть скромнее! - авторитетно заявил он, когда Фыр-фыр рассказал, сколько грибов, ягод и листьев он хочет иметь.

Ёжик не умел воспринимать чужие мнения критично, поэтому он просто поверил, что все действительно так, как говорил дятел. И это был его второй способ сделать себя бедным и несчастным.

Способ №2. Руководствоваться по жизни чужими взглядами и установками.

От слов дятла мечта ёжика внезапно померкла. Если бы не добрая фея, то Фыр-фыр до конца своих дней безвольно лежал бы в норке и тяжело вздыхал. Но фея опять задала ёжику несколько своих волшебных вопросов, и он осознал, что для дятла счастье действительно не в грибах, а в мерзких личинках под корой деревьев. Фыр-фыр понял, что мечтать, на самом деле не вредно, а просто дятел этого делать не умел.

Поэтому ёжик снова начал думать об изобилии в собственной норке и, ведомый внутренним желанием, радостно побежал на свою первую в жизни грибную охоту.

И вот Фыр-фыр нашел большой красивый боровик и захотел его сорвать. «Но он же так просто мне не дастся, - вдруг подумал ёжик, - он же не захочет быть съеденным, поэтому, если я к нему подойду, то он выпустит иголки и поранит меня, мягкого и пушистого ангела с крылышками».

Фыр-фыр даже не мог себе представить, что это он, а не гриб, способен защищать себя, выпуская острые иголки, поэтому ёжик приписал эту совсем не ангельскую способность беззащитному боровику.

И это был его третий способ сделать себя бедным и несчастным.

Способ №3. Приписывать свои неосознанные качества окружающим.

Фыр-фыр в страхе прошел бы мимо желанного боровика, но и на этот раз его выручила фея. Она подарила ёжику волшебное зеркало, благодаря которому Фыр-фыр узнал, что он не ангел, а колючий ёжик.

Это позволило ёжику понять, что боровик, на самом деле, уже давно хотел быть съеденным. Он завлекал к себе тонким ароматом и ждал своего простого грибного счастья.

Ёжик же ожидал, что гриб сам полезет к нему в рот или с разбегу запрыгнет к нему на спину и надежно закрепится в иголках. И так как этого не происходило, Фыр-фыр начал ходить вокруг гриба кругами, широко открывать перед ним рот, подставлять спину и зазывно подмигивать, чтобы намекнуть боровику о своих желаниях.

Однако, как бы Фыр-фыр ни старался, гриб неподвижно стоял на месте. Ёжик обиделся и начал недовольно фырчать. Он не понимал, что о своих желаниях нужно заявлять окружающим прямо и открыто. И это был его четвертый способ сделать себя бедным и несчастным.

Способ №4. Не говорить о своих желаниях окружающим, а ждать, что они сами обо всем догадаются.

Фея знала, что, если Фыр-фыр продолжит обижаться, то гриб умыкнет какая-нибудь шустрая белка, а еж останется ни с чем. Поэтому она помогла Фыр-фыру заявить о своем желании.

- Я хочу, чтобы ты вскарабкался ко мне на спину и закрепился в моих иголках, — сказал ёжик грибу.

- Но я не умею ни ходить, ни карабкаться, потому что у меня всего лишь одна нога. На ней я могу только стоять и ждать, когда кто-нибудь сам возьмет и утащит меня к себе в норку, - ответил боровик.

Странно, но вместо того, чтобы водрузить гриб себе на спину, ёжик начал философствовать о том, как удивителен и многообразен мир: у боровика – одна нога, у феи – две, а у него, у ёжика – целых четыре. И это был его пятый способ сделать себя бедным.

Способ №5. Уклоняться от конкретных действий по реализации своей мечты.

Обсудив конечности всех известных ему существ, ёжик перешел к обсуждению более глобальных проблем мироздания: отчего ежи не летают, как птицы; почему Земля круглая, но с нее никто не соскальзывает; почему вода мокрая, а огонь горячий и т. д.

Фыр-фыр так увлекся, что забыл, зачем пришел в лес. Хорошо, что фея напомнила. После разговора с ней ёжик перегрыз ножку гриба у основания, наколол его на свои иголки и, наконец-то притащил в норку.

Смеркалось. Идти в лес за другим грибом было уже поздно, к тому же Фыр-фыр очень устал. Оставшись дома, он долго смотрел на свою первую добычу, видимо соотнося ее с тем изобилием, которое представлялось ему в мечтах, и в итоге разочарованно сказал:

- Ууу, слишком мало!

Фыр-фыр не смог по достоинству оценить то, чего достиг за этот день, и это был его шестой способ сделать себя бедным и несчастным.

Способ №6. Обесценивать результаты своего труда.

Засыпая, ёжик решил, что бегать по лесу в поисках грибов глупо и неэффективно и что добиться изобилия в норке у него никогда не получится.

Фея слышала разочарованный возглас Фыр-фыра, поэтому решила помочь ему преодолеть и это препятствие на пути к мечте. Она послала ёжику кошмарный сон, в котором Фыр-фыр вернулся со своей охоты вообще ни с чем.

Проснувшись утром, ёжик обнаружил, что спал, крепко вцепившись в свой единственный гриб. Этот боровик вдруг стал казаться ему большим и значимым достижением. Ёжик подумал, что если он смог притащить в норку свой первый гриб, то сможет найти и притащить и второй, и третий.

Фыр-фыр откусил маленький вкусный кусочек от своей добычи и уверенно побежал в лес за следующей.

Автор: Татьяна Ошмянская

Однажды женщина средних лет спросила Вселенную, не против ли она, если женщина поменяет работу.
— Меняй на здоровье, — ответила Вселенная.
— А ничего, если я там буду чуть больше зарабатывать?
— Да ради бога, хоть не чуть.
— Не обидишься?
— С чего бы?

Женщина замешкалась.
— А лабрадора можно завести?
— Валяй. И кота заодно.

Женщина смутилась ещё больше. Кажется, разговор шёл не так, как она ожидала.
— А если я совсем перестану работать по найму и начну на себя?
— Вперёд. Вон твоя соседка давно уже на себя работает.
— А если дачу построю?
— Строй.
— С большим участком? Чтобы сад был яблоневый и ежевика?
— Чего ж нет. Ещё вишню можно вырастить для компании.

Женщина немного побледнела.
— Что, если я бегать начну?
— Начинай.
— А на йогу?
— Иди.
— А я ещё рисовать хотела научиться…
— Учись.
— А петь?
— Пой.

Женщина сделала шаг назад, судорожно вздохнула и с отчаянием в голосе почти крикнула:
— Ну а если я вообще отсюда уехать надумаю, что тогда?
— Тогда, наверное, уедешь, — сказала Вселенная.

Женщина выглядела оглушенной. Она бесцельно смотрела по сторонам и наматывала на палец прядь волос.
— Скажи мне, — вымолвила она после паузы. — Но почему ты раньше мне ничего не разрешала?

Теперь изумленной выглядела Вселенная.
— Я? Прекрасно, дорогая. Ты сама себе полжизни ничего не разрешала, а теперь валишь на меня.

О. Фадеева

Жил-был мальчик, которому с детства казалось, что у него есть крылья. Но он был настолько убежден, что «так не бывает», что даже сам боялся посмотреть за собственную спину, чтобы убедиться, так ли это. А если окажется, что это так? Как же теперь ему жить-то будет с этим знанием, все люди — как люди, а он…

И вот однажды с ним случилось: неожиданно крылья развернулись сами, вырвались из под рубахи, разорвав её на спине, и нежно обняли его. Он буквально растворился в чем-то неизреченно-нежном, ощутил себя сказочно-живым, пульсирующим, мощным, сильным, необыкновенным… И понял, что ему больше не нужно стараться быть «тем» или «этим», что он свободен от всех представлений о себе, которые были у него ранее, развернул крылья, взлетел, поймал волну, коснулся облаков, и парил, парил, парил…
А когда устал летать, опустился на землю и вернулся в мир людей. Но после случившегося с ним, он точно знал, что жизнь и мир — нечто гораздо больше всех его прежних представлений… и он больше никогда не стеснялся своих крыльев...

Игумен Евмений

Жила-была женщина...

Кyпили мы дoм в деревне. Продавала его молодая пара, мол, родителям дача не нужна, а бабушка умерла год назад... После смерти старушки никто в дом не наведывался, только вот продать приехали. Спрашиваем, забирать будете вещи? Они в ответ: зачем нам этот хлам, мы иконы забрали, а остальное можете выкинуть. Муж на стены посмотрел, где светлели квадратики от икон.

— А фотографии что же не взяли?

Со стен деревенской избы смотрели женщины, мужчины, дети... Целая династия. Раньше любили стены фотографиями украшать.

Я, помню, к бабушке приедешь, а у нее новая фотография в рамочке появилась, моя и сестренки.

— Я, — говорит бабушка, — с утра проснусь, родителям поклон, мужу поцелуй, детям улыбнусь, вам подмигну — вот и день начался.

Когда бабушки не стало, то мы добавили ее фотографию на стенку, и теперь, приезжая в деревню (которая стала именоваться дачей), всегда утром бабушке шлем воздушный поцелуй. И кажется, что в доме сразу пахнет пирогами и топленым молоком. И чувствуется бабушкино присутствие. Дедушку мы никогда не видели, он в войну погиб, но его фотография висит в центре. Бабушка много про него рассказывала, а мы в это время на снимок смотрели и нам казалось, что дедушка с нами сидит, только было странно, что он молодой, а бабушка уже старенькая. А теперь вот ее фотография висит рядом с ним...

Для меня эти выцветшие снимки настолько ценные, что если бы стоял выбор, что забрать, то я бы несомненно забрала фотографии. А тут их не просто одиноко оставили на стене и в альбомах, но и цинично записали в хлам. Но хозяин — барин.

После покупки мы принялись за уборку и, знаете... рука не поднялась выкинуть вещи этой женщины, которая жила для своих детей и внуков, а они ее просто бросили. Откуда я это знаю? Она им письма писала. Сначала писала и отправляла, без ответа. А потом перестала отправлять, и три аккуратные стопочки любви и нежности так и покоились в комоде. Каюсь, прочитали... И я поняла, почему она их не отправила. Побоялась, что затеряются, а тут они в сохранности. Она думала, что после ее смерти они все же прочитают... А в письмах целая история про годы жизни в войну, про ее родителей, бабушек, дедушек и пра-пра — она пересказывала то, что ей поведала ее бабушка, чтобы не умерли семейные ценности, чтобы помнили. Как выкинуть такое?

— Давай, отвезем ее детям? — со слезами предложила я мужу. — Такое нельзя выкидывать!

— Думаешь они лучше внуков? — с сомнением протянул муж. — Ни разу, вон, не появились...

— Может, они старенькие, больные, мало ли...

— Я им позвоню, спрошу.

Через внуков узнали телефон и услышали бодрый женский голос:

— Ой, да выкиньте вы все! Она нам эти письма пачками слала, мы даже не читали в последнее время! Ей делать там нечего было, вот она и развлекалась...

Муж даже не дослушал, трубку бросил. Говорит, вот стояла бы она сейчас рядом — придушил бы!

— А знаешь что? Ты же писатель, вот и переложи эти письма на рассказы!

— Они потом предъявят...

— Да, они, я уверен, и книжки-то такие не читают! — хмыкнул муж. — Но я ради тебя съезжу к этим, тьфу, возьму у них письменное разрешение.

И он действительно съездил и оформил все нотариально. А я тем временем добралась до подполья. Знаете, в деревенских домах прямо из избы спускаешься вниз под пол, и там прохладно так, вроде погреба. А там банок с соленьями, вареньями... А на каждой баночке бумажка приклеена с выцветшей надписью: «Ванятке — его любимые грузди» (Ванятка умер 10 лет назад, так и не пригодилась баночка), «Сонечке — лисички», «Соленые огурцы для Анатолия», «Малина лесная для Сашеньки»...

P. S. Всего у Анны Лукьяновны было 6 детей. Все они умерли раньше нее (в основном несчастные случаи), кроме последней, поздней дочки, которая записала все в хлам...

А мама ждала, что дети приедут с внуками, заботливо катала банки, с любовью подписывала... Последние банки с грибами датированы прошлым годом, ей на тот момент было 93 года. 93 года!!! А она в лес ходила, чтобы внучкам грибов-ягод насобирать! А они...

Алиса Атрейдас

— Сaшка, а ты был когда-нибудь счастливым?..

Два зелёныx глаза, каждому из которых по девять лет, увеличиваются, как в замедленной съёмке…

— Я не знаю…

Ответил так тихо, что я переспросила…

— Я думал, что с детьми об этом не говорят…

— А о чём говорят с детьми?..

— Об оценках и хорошем поведении…

— Понятно, но давай, всё же, попробуем… так как насчёт счастья?..

Мальчик долго молчит, а потом, опять же тихо, отвечает:

— Однажды пришла бабушка и принесла мне яблоки… я сказал, что, наверное, мне их нельзя, потому что я тройку получил по математике…
Мне не дают сладкого и фруктов, когда я плохо учусь…
А бабушка засмеялась, обняла меня, и сказала, что она дарит мне яблоки, потому что просто любит, а оценки могут быть разными…
Это были очень вкусные яблоки…
И я впервые не волновался…
Можно сказать, что я был счастлив?..

Я промолчала, потому что мне трудно дались бы слова в этот момент…

Но я точно знаю, что счастье — это когда с тобой говорят не только об оценках и хорошем поведении…

Когда тебя обнимают…

Когда есть хоть один источник безусловной любви…

И когда яблоки вкусные…

Лиля Град

«Сказки Маленького Лисенка»

Еловое яблоко

— Как хорошо, что ты пришел, сынок! — обрадовался Старый Лис. — Я испек пирог из земляничного варенья. Будем пить чай.
— Правда, мы почти счастливые?! — сказал Лисенок.
— Правда, мой дорогой! Ведь счастье — это когда все дома!

Тропа прошлого

— Все может быть, — задумчиво улыбнулся Старый Лис.
— Все-все?!
— Конечно!.. Многое, многое может быть...
— А чего не может быть? — глаза у Лисенка уже слипались.
— Скуки и вранья... Трусости и подлости... Их может и не быть вовсе.

Зеркало в овраге

— Как перееду в город, стану важной птицей — профессоршей, честолюбивой и занудливой.
Лисенок бросился к ней и крепко-крепко обнял за шею.
— Ты чего?! — закашлялась Ворона в его объятиях.
— Я... люблю тебя! — громко выдохнул Лисенок.
— Сильно сказано! — согласилась она. — И главное: приятно!

Постричь мамонта

— Я... не боюсь, — ответил Лисёнок, хотя все-таки немного струхнул: шерсть так и встала дыбом от загривка до хвоста. — Я всегда не верил тому, что вы... это... навсегда исчезли.
— Ничто в Природе не исчезает... — таинственно сказал Мамонт, затем поднял к небу хобот и вдруг затрубил.

Белое облачко, сизая тучка

Лисёнок возразил:
— Тогда это уже не глаза, а фары! Ты должна бы знать, ведь ты — уже взрослая.
Ворона возмутилась:
— Что я, каждый день взрослая, что ли?

Заветная сказка

— Скоро наступят времена, когда и в Соседнем Лесу волки будут пить с оленями из одного ручья, а соколы кормить зайчат. Время Вражды проходит.

Лисенок, ты помни

— Лисёнок, — сказал лисёнок лисёнку, — ты помни, пожалуйста, что если тебе тяжело, плохо, грустно, страшно, если ты устал — ты просто протяни лапу. И я протяну тебе свою, где бы ты ни был, даже если там — другие звёзды или все ходят на головах. Потому что печаль одного лисенка, разделенная на двух лисят, — это ведь совсем не страшно. А когда тебя держит за лапу другая лапа — какая разница, что там ещё есть в мире?

Игорь Фарбаржевич

ЕЖИК. ИСТOPИЯ О НАПРАСНОЙ СУЕТЕ

Папе было сорок лет, Славику — десять, ежику — и того меньше.

Славик притащил ежика в шапке, побежал к дивану, на котором лежал папа с раскрытой газетой, и, задыхаясь от счастья, закричал:

— Пап, смотри!
Папа отложил газету и осмотрел ежика. Ежик был курносый и симпатичный. Кроме того, папа поощрял любовь сына к животным. Кроме того, папа сам любил животных.
— Хороший еж! — сказал папа. — Симпатяга! Где достал?
— Мне мальчик во дворе дал, — сказал Славик.
— Подарил, значит? — уточнил папа.
— Нет, мы обменялись, — сказал Славик. — Он мне дал ежика, а я ему билетик.
— Какой еще билетик?
— Лотерейный, — сказал Славик и выпустил ежика на пол. — Папа, ему надо молока дать…
— Погоди с молоком! — строго сказал папа. — Откуда у тебя лотерейный билет?
— Я его купил, — сказал Славик.
— У кого?
— У дяденьки на улице... Он много таких билетов продавал. По тридцать копеек... Ой, папа, ежик под диван полез...
— Погоди ты со своим ежиком! — нервно сказал папа и посадил Славика рядом с собой. — Как же ты отдал мальчику свой лотерейный билет?.. А вдруг этот билет что-нибудь выиграл?
— Он выиграл, — сказал Славик, не переставая наблюдать за ежиком.
— То есть как это — выиграл? — тихо спросил папа, и его нос покрылся капельками пота. — Что выиграл?
— Холодильник! — сказал Славик и улыбнулся.
— Что такое?! — Папа как-то странно задрожал. — Холодильник?!.. Что ты мелешь?.. Откуда ты это знаешь?!
— Как — откуда? — обиделся Славик. — Я его проверил по газете... Там первые три циферки совпали... и остальные... И серия та же!.. Я уже умею проверять, папа! Я же взрослый!
— Взрослый?! — Папа так зашипел, что ежик, который вылез из-под дивана, от страха свернулся в клубок. — Взрослый?!.. Меняешь холодильник на ежика?
— Но я подумал, — испуганно сказал Славик, — я подумал, что холодильник у нас уже есть, а ежика - нет...
— Замолчи! — закричал папа и вскочил с дивана. — Кто?! Кто этот мальчик?! Где он?!
— Он в соседнем доме живет, — сказал Славик и заплакал. — Его Сеня зовут...
— Идем! — снова закричал папа и схватил ежика голыми руками. — Идем быстро!!
— Не пойду, — всхлипывая, сказал Славик. — Не хочу холодильник, хочу ежика!
— Да пойдем же, оболтус, — захрипел папа. — Только бы вернуть билет, я тебе сотню ежиков куплю...
— Нет... — ревел Славик. — Не купишь... Сенька и так не хотел меняться, я его еле уговорил...
— Тоже, видно, мыслитель! — ехидно сказал папа. — Ну, быстро!..
Сене было лет восемь. Он стоял посреди двора и со страхом глядел на грозного папу, который в одной руке нес Славика, а в другой — ежа.
— Где? — спросил папа, надвигаясь на Сеню. — Где билет? Уголовник, возьми свою колючку и отдай билет!
— У меня нет билета! — сказал Сеня и задрожал.
— А где он?! — закричал папа. — Что ты с ним сделал, ростовщик? Продал?
— Я из него голубя сделал, — прошептал Сеня и захныкал.
— Не плачь! — сказал папа, стараясь быть спокойным. — Не плачь, мальчик... Значит, ты сделал из него голубя. А где этот голубок?.. Где он?..
— Он на карнизе засел... — сказал Сеня.
— На каком карнизе?
— Вон на том! — и Сеня показал на карниз второго этажа.
Папа снял пальто и полез по водосточной трубе.
Дети снизу с восторгом наблюдали за ним.
Два раза папа срывался, но потом все-таки дополз до карниза и снял маленького желтенького бумажного голубя, который уже слегка размок от воды.
Спустившись на землю и тяжело дыша, папа развернул билетик и увидел, что он выпущен два года тому назад.
— Ты его когда купил? — спросил папа у Славика.
— Еще во втором классе, — сказал Славик.
— А когда проверял?
— Вчера.
— Это не тот тираж... — устало сказал папа.
— Ну и что же? — сказал Славик. — Зато все циферки сходятся...
Папа молча отошел в сторонку и сел на лавочку.
Сердце бешено стучало у него в груди, перед глазами плыли оранжевые круги... Он тяжело опустил голову.
— Папа, — тихо сказал Славик, подходя к отцу. — Ты не расстраивайся! Сенька говорит, что он все равно отдает нам ежика...
— Спасибо! — сказал папа. — Спасибо, Сеня...
Он встал и пошел к дому.
Ему вдруг стало очень грустно. Он понял, что никогда уж не вернуть того счастливого времени, когда с легким сердцем меняют холодильник на ежа.

Григорий Горин

Еще до моего рождения мои папа и мама поехали на пару лет в Беломорск, с четкой целью: заработать на шикарную машину — ЗАЗ 965 (горбатый запорожец).

Забегая вперед похвастаю, что им это удалось, и мы семь лет два раза в год катались в Крым, но это другая история.
Так вот, отец был строительным инженером, а мама библиотекарем.
Им выдали комнату. Из мебели в ней была только подслеповатая лампочка, висящая на местами оголенном проводе.
В уголке разложили свои вещи, постелили матрац и затеяли семейный совет: поскольку не было ничего, а жить тут года два, нужно налаживать быт. После жарких дебатов министра экономики с министром финансов, приняли решение тратить на быт не более 100 рублей в месяц. Сколько-то на книжку и что останется на питание.

Составили план покупок:

1) месяц - кровать, посуда.
2) месяц - шкаф, полка для книг, стол.
3) месяц - шкаф для посуды, стулья, ковер.
4) месяц - стиральная машина, столовый сервиз.
5) месяц - газовая плита (вместо нашей электроплитки), настенные часы.
6) месяц - радиоприемник, люстра.

Вечером, на следующий день после зарплаты, отец пришел домой и увидел, что вместо кровати и посуды, мама успела купить и привезти стиральную машинку, сковородку, кастрюльку, две ложки и…радиолу с пластинками (на тарелку уже не хватило, лимит в 100 рублей был исчерпан).

Вначале папа был очень зол: «Как же ты могла перепрыгнуть на шесть месяцев вперед и купить радиолу!!!? У нас же был четкий план! А кровать, а посуда!!!?»

Мама сказала свою коронную фразу после, которой у папы кончались все аргументы:
— Считай, что я тебя уговорила…

А когда в полутемной пустой комнате заиграла музыка, долетавшая по радиоволнам с далеких континентов, папа и вовсе размяк и заулыбался.
Вроде бы с одной сковородкой, без тарелок и книжных полок, зато с шикарностями, которые сразу повышают качество жизни: стиральная машинка и радиола.
Почему-то я запомнил эту незамысловатую историю на всю жизнь и всегда во всем стараюсь перепрыгивать через «ковры», «кровати», «столы», сразу к «радиолам…»
Жизнь коротка и нужно поступать не так как заведено, а сразу как хочется. И это как ни странно может сделать каждый, но не подозревает об этом.

P.S. Соседи родителей по Беломорску, которые были точно в такой же ситуации, крутили пальцем у виска глядя на нашу организацию быта, еще бы, что за легкомыслие - на полу но с музыкой…
Поэтому из соседских комнат ближайшие полгода раздавалась ругань, а из комнаты моих родителей – джа-з-з-з.

storyofgrubas

Когда я возвращалась из Азербайджана в Монреаль прошлой осенью, со мной рядом летел пожилой еврей. Он именно летел. Это было заметно. Я всего лишь сидела в кресле самолета. А он летел в воздухе на огромной скорости. Он пытался не думать об этом, пел даже, но на каждом облаке я боялась, что он либо оторвет мне руку, либо потеряет сознание. Я решила его отвлечь, чтоб хоть немного помочь преодолеть страх. Стала расспрашивать о чем-то. Он рассказал длииииинную историю про то, как ему страшно. В подробностях. Сколько раз за один полет он просит пакет у стюардессы, сколько пьет вина. Я долго слушала, кивала головой, жалела. А потом решила прямо спросить: «А когда вы на земле уже стоите, когда не в самолете, вам не страшно лететь вокруг Солнца со скоростью 30 километров в секунду?» Я добавила, что это 108 тысяч километров в час. Это, мягко говоря, быстрее нашего самолета. Он засмеялся тогда и попросил еще вина у стюардессы.

Я вспомнила этот случай сегодня, когда размышляла о том, почему меня не мучает совесть, когда я лежу на полу горизонтально без особого дела. Так вот. Я не лежу. Я лечу. И не горизонтально. Я лечу вокруг Солнца, вращаюсь вокруг оси Галактики и вместе со скоплениями других галактик двигаюсь к Великому центру притяжения».

Оксана Арбатова

— Я уже умер? — спросил человек.
— Угу, — кивнул Демиург, не отрываясь от изучения толстой внушительной книги. — Умер. Безусловно.
Человек неуверенно переступил с ноги на ногу.

— И что теперь?
Демиург бросил на него быстрый взгляд и снова уткнулся в книгу.
— Теперь тебе туда, — он не глядя указал пальцем на неприметную дверь. — Или туда,— его палец развернулся в сторону другой, точно такой же, двери.
— А что там? — поинтересовался человек.
— Ад, — ответил Демиург. — Или рай. По обстоятельствам.
Человек постоял в нерешительности, переводя взгляд с одной двери на другую.
— А-а… а мне в какую?
— А ты сам не знаешь? — слегка приподнял бровь.
— Ну-у, — замялся человек. — Мало ли. Куда там мне положено, по моим деяниям…
—Хм! — Демиург заложил книгу пальцем и наконец-то посмотрел прямо на человека. — По деяниям, значит?
— Ну да, а как же ещё?

—Ну хорошо, хорошо, — Демиург раскрыл книгу поближе к началу и стал читать вслух. — Тут написано, что в возрасте двенадцати лет ты перевёл старушку через дорогу. Было такое?
— Было, — кивнул человек.
— Это добрый поступок или дурной?
— Добрый, конечно!
— Сейчас посмотрим… — Демиург перевернул страницу, — через пять минут эту старушку на другой улице переехал трамвай. Если бы ты не помог ей, они бы разминулись, и старушка жила бы еще лет десять. Ну, как?
Человек ошарашенно заморгал.
— Или вот, — Демиург раскрыл книгу в другом месте. — В возрасте двадцати трёх лет ты с группой товарищей участвовал в зверском избиении другой группы товарищей.
— Они первые полезли! — вскинул голову человек.
— У меня здесь написано иначе, — возразил Демиург. — И, кстати, состояние алкогольного опьянения не является смягчающим фактором. В общем, ты ни за что ни про что сломал семнадцатилетнему подростку два пальца и нос. Это хорошо или плохо?
Человек промолчал.
— После этого парень уже не мог играть на скрипке, а ведь подавал большие надежды. Ты ему загубил карьеру.
— Я нечаянно, — пробубнил человек.
— Само собой, — кивнул Демиург. — К слову сказать, мальчик с детства ненавидел эту скрипку. После вашей встречи он решил заняться боксом, чтобы уметь постоять за себя, и со временем стал чемпионом мира. Продолжим?
Демиург перевернул еще несколько страниц.
— Изнасилование — хорошо или плохо?
— Но я же…
— Этот человек стал замечательным врачом и спас сотни жизней. Хорошо или плохо?
— Ну, наверное…
— Среди этих жизней была и принадлежащая маньяку-убийце. Плохо или хорошо?
— Но ведь…
— А маньяк-убийца вскоре зарежет беременную женщину, которая могла бы стать матерью великого учёного! Хорошо? Плохо?
— Но…
— Этот великий учёный, если бы ему дали родиться, должен был изобрести бомбу, способную выжечь половину континента. Плохо? Или хорошо?
— Но я же не мог всего этого знать! — выкрикнул человек.
— Само собой, — согласился. — Или вот, например, на странице 246 — ты наступил на бабочку!
— А из этого-то что вышло?!
Демиург молча развернул книгу к человеку и показал пальцем. Человек прочел, и волосы зашевелились у него на голове.
— Какой кошмар, — прошептал он.
— Но если бы ты её не раздавил, случилось бы вот это, — Бог показал пальцем на другой абзац. Человек глянул и судорожно сглотнул.
— Выходит… я спас мир?
— Да, четыре раза, — подтвердил Демиург. — Раздавив бабочку, толкнув старичка, предав товарища и украв у бабушки кошелёк. Каждый раз мир находился на грани катастрофы, но твоими стараниями выкарабкался.
— А-а… — человек на секунду замялся. — А вот на грань этой самой катастрофы… его тоже я?..
— Ты, ты, не сомневайся. Дважды. Когда накормил бездомного котёнка и когда спас утопающего.
У человека подкосились колени и он сел на пол.
— Ничего не понимаю, — всхлипнул он. — Всё, что я совершил в своей жизни… чем я гордился и чего стыдился… всё наоборот, наизнанку, всё не то, чем кажется!
— Вот поэтому было бы совершенно неправильно судить тебя по делам твоим, — наставительно произнёс Демиург.— Разве что по намерениям… но тут уж ты сам себе судья.
Он захлопнул книжку и поставил её в шкаф, среди других таких же книг.
— В общем, когда решишь, куда тебе, отправляйся в выбранную дверь. А у меня еще дел по горло.
Человек поднял заплаканное лицо.
— Но я же не знаю, за какой из них ад, а за какой рай.
— А это зависит от того, что ты выберешь, — ответил Демиург.

Петр Бормор