История Про Даму Благородных Кровей, Которая Любила Притворяться Больной

В кардиологию по блату регулярно помещали очень культурную даму благородных кровей. Мадам шествовала по отделению в шелковом стеганом халате с кистями на поясе и камеей под горлом, всем своим видом демонстрировала великосветский этикет и терпимость к окружающему быдлу.

Любимейшей темой для бесед были подорванные нервы и слабое сердце вследствие, опять же, быдловатости окружающей действительности. А главной фишкой — и медицинской жалобой — дамы были обмороки. Надо сказать, что имитировала она их вполне умело, но горела на некоторой театральности и том факте, что инъекция стерильной воды или физ. раствора под видом лекарства (обязательно в присутствии врача) неизменно приводила ее в себя.

Избавиться от этой консерваторской личности врачи не смели догадаться, т. к. в отделение ее помещали по распоряжению глав. врача, и просто тихо сатанели. Очень вдохновляет, знаете ли, когда после ночного дежурства или по дороге к действительно тяжелому инфарктнику тебя перехватывают для очередной обморочной мизансцены и последующей получасовой лекции о духовном обнищании современной молодежи, которая в опере и керамике разбирается как стадо свиней в апельсинах.

И вот, в один благословенный день звезды для этой эстет-дамы сошлись раком: во-первых, ей назначили антибиотик по поводу нетяжелого бронхитика, а во-вторых, заболевшую дежурную медсестру замещала коллега из пульмонологии — суровая стокилограммовая дама, закаленная пьющим мужем и дохленькими астматиками с разнообразными аллергиями на все.

Заценив важность момента (все-таки антибиотик колят! ), дама решила качественно продемонстрировать свой любимый прием, но… медсестру об этом бенефисе никто не предупредил! И ценительница всего изящного вместо ожидаемых явления дежурного врача и 5 мл воды в вену получила две нехилые пощечины и полный комплекс неотложных мероприятий при анафилактическом шоке, поскольку не сообразила быстренько очнуться после затрещин, а, наоборот, выкатила глаза и захрипела от такой вопиющей наглости.

Доктор застал обколотую адреналином, преднизолоном и т. д. любительницу обмороков со жгутом на руке, двумя капельницами в разных венах, и нависающей над телом свирепой теткой с готовыми языкодержателем… Короче, такая шоковая терапия никакого вреда, кроме пользы не принесла: обмороки исчезли в одночасье, бронхит рассосался сам собой, больная незамедлительно почувствовала себя настолько хорошо, что выписалась в кратчайшие сроки. А медсестре без всяких шуток выписали премию за своевременное и грамотное оказание неотложной помощи.
(с)

Диалог:

— Сижу ржу дома, не могу успокоиться.

— Чего там?

— Короче стою сегодня курю около метро, после универа. Ко мне подходит парень и спрашивает спички. А я как раз утром из дома коробок прихватил. Ну я ни слова не говорю, вытаскиваю из кармана, протягиваю. Он так смотрит, говорит, зажигалкой-то удобнее. Я опять же молча лезу в тот же карман и достаю крикет.

Он прикуривает, отдает зажигалку, смотрит на меня секунд десять и говорит, типо в шутку, какой карман удивительный, все что не попросишь, все есть, небось и конфеты есть.

— Тааак, я начинаю догадываться.
— Не поверишь, уже неделю ношу с собой несколько леденцов. Я молча достаю из того же кармана леденец, он ошарашенно берет его, его глаза полны ужаса.

— Бедняга.

— После этого я говорю ему «ты потратил все три своих желания», выкидываю сигарету, разворачиваюсь и ухожу.
(с)

Девочка прочитала на утреннике стих, которому её научил дедушка. Зал впал в ступор!

В средней группе детского сада к сентябрьскому утреннику меня готовил дедушка. Темой праздника были звери и птицы: как они встречают осень и готовятся к зиме. Стихотворений, насколько мне помнится, нам не раздавали, а если и раздали, дедушка отверг предложения воспитательниц и сказал, что читать мы будем своё.

Этим своим он выбрал выдающееся, без дураков, произведение Николая Олейникова «Таракан».

Мне сложно сказать, что им руководило. Сам дедушка никогда садик не посещал, так что мстить ему было не за что. Воспитательницы мои были чудесные добрые женщины. Не знаю. Возможно, он хотел внести ноту высокой трагедии в обыденное мельтешение белочек и скворцов.

Так что погожим осенним утром я вышла на середину зала, одернула платье, расшитое листьями из бархатной бумаги, обвела взглядом зрителей и проникновенно начала:

— Таракан сидит в стакане,
Ножку рыжую сосёт.
Он попался. Он в капкане.
И теперь он казни ждёт.

В «Театре» Моэма первые уроки актерского мастерства Джулии давала тётушка. У меня вместо тётушки был дед. Мы отработали всё: паузы, жесты, правильное дыхание.

— Таракан к стеклу прижался
И глядит, едва дыша.
Он бы смерти не боялся,
Если б знал, что есть душа.

Постепенно голос мой окреп и набрал силу. Я приближалась к самому грозному моменту:

— Он печальными глазами
На диван бросает взгляд,
Где с ножами, топорами
Вивисекторы сидят.

Дед меня не видел, но он мог бы мной гордиться. Я декламировала с глубоким чувством. И то, что на «вивисекторах» лица воспитательниц и мам начали меняться, объяснила для себя воздействием поэзии и своего таланта.

— Вот палач к нему подходит, — пылко воскликнула я. — И ощупав ему грудь, он под рёбрами находит то, что следует проткнуть!

Героя безжалостно убивают. Сто четыре инструмента рвут на части пациента! (тут голос у меня дрогнул). От увечий и от ран помирает таракан.

В этом месте накал драматизма достиг пика. Когда позже я читала в школе Лермонтова «На смерть поэта», оказалось, что весь полагающийся спектр эмоций, от гнева до горя, был мною пережит еще в пять лет.

— Всё в прошедшем, — обречённо вздохнула я, — боль, невзгоды. Нету больше ничего. И подпочвенные воды вытекают из него.

Тут я сделала долгую паузу. Лица взрослых озарились надеждой: видимо, они решили, что я закончила. Ха! А трагедия осиротевшего ребёнка?

— Там, в щели большого шкапа,
Всеми кинутый, один,
Сын лепечет: «Папа, папа!»
Бедный сын!

Выкрикнуть последние слова. Посмотреть вверх. Помолчать, переводя дыхание.
Зал потрясённо молчал вместе со мной.

Но и это был ещё не конец.

— И стоит над ним лохматый вивисектор удалой, — с мрачной ненавистью сказала я. — Безобразный, волосатый, со щипцами и пилой.

Кто-то из слабых духом детей зарыдал.

— Ты, подлец, носящий брюки! — выкрикнула я в лицо чьему-то папе. — Знай, что мертвый таракан — это мученик науки! А не просто таракан.

Папа издал странный горловой звук, который мне не удалось истолковать. Но это было и несущественно. Бурными волнами поэзии меня несло к финалу.

— Сторож грубою рукою
Из окна его швырнёт.
И во двор вниз головою
Наш голубчик упадёт.

Пауза. Пауза. Пауза. За окном ещё желтел каштан, бегала по крыше веранды какая-то пичужка, но всё было кончено.

— На затоптанной дорожке, — скорбно сказала я, — возле самого крыльца будет он задравши ножки ждать печального конца.

Бессильно уронить руки. Ссутулиться. Выглядеть человеком, утратившим смысл жизни. И отчетливо, сдерживая рыдания, выговорить последние четыре строки:

— Его косточки сухие
Будет дождик поливать,
Его глазки голубые
Будет курица клевать.

Тишина. Кто-то всхлипнул — возможно, я сама. С моего подола отвалился бархатный лист, упал, кружась, на пол, нарушив шелестом гнетущее безмолвие, и вот тогда, наконец, где-то глубоко в подвале бурно, отчаянно, в полный рост зааплодировали тараканы.

На самом деле, конечно, нет. И тараканов-то у нас не было, и лист с меня не отваливался. Мне очень осторожно похлопали, видимо, опасаясь вызвать вспышку биса, увели плачущих детей, похлопали по щекам потерявших сознание, дали воды обмякшей воспитательнице младшей группы и вручили мне какую-то смехотворно детскую книжку вроде рассказов Бианки.

— Почему? — гневно спросила вечером бабушка у деда. Гнев был вызван в том числе тем, что в своем возмущении она оказалась одинока. От моих родителей ждать понимания не приходилось: папа хохотал, а мама сказала, что она ненавидит утренники и я могла бы читать там даже «Майн Кампф», хуже бы не стало. — Почему ты выучил с ребёнком именно это стихотворение?

— Потому что «Жука-антисемита» в одно лицо декламировать неудобно, — с искренним сожалением сказал дедушка.

(с)

Лозана,
Я сразу рассказ сестры вспомнила, она по молодости Снегурочкой подрабатывала. Приехали в дом, там мальчик, лет 4-5... Дед Мороз спрашивает, что расскажешь ? Мальчик - Песню. Дед - Ну пой. Мальчик встает на табуретку и серьезнейшим басом запевает "Бьется в тесной печурке огонь.." Дедушка со Снегурочкой в ступоре, через пару минут дед выдает - Мальчик, зачем же ты мне такие песни поешь? Я ж растаять могу

В воскресенье смотрю биатлон. Биатлонисты бегут, тренеры подсказывают. Показывают немецкого биатлониста, тренер подгоняет громко и по-немецки "лающе": Яволь! Яволь! Шнель!
И я невольно дергаюсь и прижимаюсь к дивану. Перед глазами серые шинели "фрицев" с автоматами...
Комментатор помолчал, потом, после паузы: "Вздрагиваешь иногда от команд немецких тренеров!"

генетическая память

Дело было в постсоветской студенческой юности. Был у меня друг звали его, скажем Зиновий (к делу это особого отношения не имеет, но получится забавнее).
Ну вот был наш друг Зина редкостный раздолбай. И когда пришла пора поступать в ВУЗ Зина, в виду своей полнейшей никуданепрофпригодности, поступил в Кулек (Институт культуры), единственный институт в городе, куда брали не то, чтобы без экзаменов, но экзамены носили весьма условный характер. Учитывая то, что обучали там "суперактуальным" профессиям типа архивариуса, искусствоведа и прочих массовиков-затейников, контингент студентов там был специфический, особенно, что касается мужской половины. На фоне этих ботаников-очкариков Зиновий выглядел королем, чем благополучно и пользовался.
После того, как Зиновий успел вступить в половые связи со всеми достойными внимания представителями женского пола из лица студенток, он решил перекинуться на профессорско-преподавательский состав (не подумайте ничего плохого никакой некрофилии, только молоденькие преподавательницы :)))
Вот это и стало первопричиной всей произошедшей истории.
На свою голову охмурил наш Зина молоденькую преподавательницу Истории живописи (ИЖ). Все бы ничего, но, учитывая раздолбайский характер, Зина при расставании с этой особой как-то не подумал, что ему еще придется по ИЖ сдавать экзамен. Естественно, за несколько дней до экзамена бывшая пассия предупредила Зину, что ИЖ он ей будет сдавать до второго пришествия, а сразу после второго пришествия Зина пойдет обнашивать новенькие сапоги, поскольку экзамен он всё равно не сдаст, а военная форма такому м... будет ой как к лицу.
Делать нечего засел наш "гений" за зубрежку, а стоит сказать, что надо было выучить всего полторы сотни художников, их биографии и самое главное суметь идентифицировать их картины.
Как Зина справился с этой задачей история другая и отношения к текущей никакого не имеет. Однако экзамен Зина сдал и даже на Хорошо, что мы благополучно решили отметить. Собрались отмечать у одного из наших друзей в общаге, а надо сказать, что на обучение ИЖ у Зины ушло 4 бессонных ночи и после трех рюмок водки и одного косяка мы получили совершенно феерическое выступления мастера разговорного жанра. Что уж у него в голове переклинило, но на протяжении 4 часов общага сотрясалась от нашего гомерического хохота, ибо весь вечер с виду бездыханное тело периодически включалось в разговор со следующими комментариями:
Компания(К): - Ну что еще по ВОДОЧКЕ?
Зиновий (З): - Петров-ВОДКИН Кузьма Сергеевич, русский художник символист, родился в таком-то году, умер в таком, основные работы такие-то...
(К): - Представляешь, а мне вчера чего-то там не ДАЛИ.
(З): - ДАЛИ Сальвадор, испанский художник сюрреалист...
(к): - Сможешь занять 50 БАКСОВ?
(З): - БАКСТ Лев Самуилович, Русский художник график...
За вечер мы узнали биографии многих художников Врубеля, Брака и кучу кого еще, но апофеозом всему стала фраза исходящего из лежачего, почти бездыханного тела:
- Парни отнесите меня в туалет, мне надо ПИССАРО и кажется ПИКАССО.
(с)

У МОЕЙ ЖЕНЫ ПРОЗВИЩЕ «СВЕТКА, ГАСИ СВЕТ». И ВОТ ОТКУДА ОНО ПРИШЛО

Пошли как-то с женой на день рождения к её подружке. Она собирала друзей в небольшом и уютном кафе. И вот праздник в самом разгаре. Алкоголь в крови начинает тихо делать своё дело. Расслабившись, многим захотелось поболтать и сделать что-то необычное. А где лучше всего идёт беседа? Конечно же, в курилке. Мы туда и направились всей мужской компанией.


Стоим с мужиками — курим, анекдоты рассказываем. Тут в разговор влезает один парень. После выпитого ему явно хотелось продемонстрировать все свои умения. Он невзначай сказал, что занимается тхэквондо. Никто особо не обратил на это внимание.

Тогда парень стал лихо махать ногами, изображая борьбу. И это не произвело впечатления. Тогда он чётким ударом ногой по выключателю, который находился на приличной высоте от пола, выключил свет.

Меня это не сильно удивило. Сам не пойму зачем, но я сказал:

— Даже моя жена так сможет.

А она у меня миниатюрная. Без каблуков метр с кепкой. Тхэквондист стал рассматривать мою супругу и сделал насмешливое выражение лица. И говорит:

— Спорим, что не сможет? В случае победы с меня дорогая выпивка на ваш вкус.

Одобрительно киваю. Я знал наверняка, что она это сделает с легкостью. Этот парень не знал, что моя куколка в прошлом мастер спорта по прыжкам на батуте. А бонусом стало овладение некоторыми приёмами каратэ, которым увлекался её тренер. И сейчас её физическая форма находится в отличном состоянии.

Иду за своей женой. Привёл её в курилку и начинаю объяснять суть спора:

— Свет, нужно, чтоб ты погасила свет. Понимаешь, вон тот парень не верит, что у тебя выйдет.
— Ой! Это какая-то глупость. Давайте как-нибудь без меня.

— Нет, ты что? Если ты сделаешь, он будет нам должен бутылку дорогого вина.

— Ладно… Но вы сами напросились — сказала моя супруга, внимательно осмотрев паренька.

И тут моя Светочка сняла туфли, задрала повыше платье и одним прыжком усадила на пол тхэквондиста. Он даже не успел что-то сказать. Его изумлению не было придела. Это стоило увидеть!

Все вокруг замерли. Мужчины поглядывали на мою стройную жену с удивлением и восхищением:

— Свет, ты зачем его «вырубила?»

— Вы же сами сказали погасить ему свет. Я и погасила.

Оказалось, тренер, когда учил девочек каратэ, сам придумывал название приемам. Погасить свет — это значило мощным ударом ногой в прыжке отключить человека. Что и Света сделала. Она и подумать не могла, что её просят ногой нажать на выключатель.

С этих пор мою супругу зовут «Светка — гаси свет».